Красная камелия

      На следующий день Ёнбок просыпается поздно — сначала он долго не мог заснуть ночью, а после, когда это получилось, просыпался, наверное, каждый час, потому что ему снилось что-то очень странное и тревожное. Только под утро он, наконец, провалился в глубокий сон, и теперь, открыв глаза, увидел, что солнце поднялось уже высоко.       Парень лениво потягивается и жмурится, а после выдыхает, подставляя лицо тёплым солнечным лучам и прикрывая глаза. Вставать совсем не хочется, но Ёнбоку нужно узнать, как там отец, поэтому он поднимается с кровати, опуская босые ступни на тёплый пол.       Он приводит себя в порядок, причёсывается и заделывает волосы в высокий хвост, надевает лёгкий ханбок, чтобы было не так жарко, и выходит из покоев, сразу же сворачивая налево и следуя вперёд по коридору. У одной из дверей он замирает, прислушиваясь, но ничего, кроме размеренного дыхания отца, не слышит. Тихо отодвигает дверь в сторону и заходит внутрь. — Папа? — осторожно зовёт он, чтобы не разбудить мужчину, если тот спит, но он ворочается на кровати и слегка отодвигает полог рукой, и Ёнбок улыбается, подходя ближе. — Привет. Как себя чувствуешь? — Привет, сынок, — мужчина тоже улыбается, и Ёнбок отодвигает полог в сторону, присаживаясь на край кровати. — Уже лучше. — Ночью не кашлял? — Кашлял, но уже намного меньше. Я благодарен лекарю и молодому господину за то, что они помогли мне. Правда, мы же теперь должны будем чем-то отплатить им... — Всё хорошо, — Ёнбок обхватывает своими ладонями чужую руку, подбадривающе сжимая её. — Я тоже переживал по этому поводу, но Чан... — Ли осекается, вспоминая, что отец не знает имени принца, — господин Бан сказал, что это лишнее. — Разве? У меня немного не укладывается в голове то, что мы живём в императорском дворце за просто так. — У меня тоже, — неловко усмехается Ёнбок, понимая, в кого он такой, — но это правда так, можешь не волноваться. Мужчина улыбается, кивая, и парень поглаживает его по руке. — Ты пробовал подняться на ноги? — Господин Ким сказал, что мне пока нежелательно вставать. Но сегодня он ещё не заходил ко мне, а я правда чувствую себя лучше, так что, может быть, мне можно будет выйти на улицу ненадолго. — Ну, во всяком случае, я рад уже тому, что ты поправляешься, — Ёнбок слабо улыбается. — Я очень переживал за тебя. — Я знаю, милый. Ты умница у меня. — Я здесь ни при чём. — Но это именно благодаря тебе мы здесь. — Господин Бан сам предложил это, — Ли вздыхает. — Мне просто очень сильно повезло, потому что я познакомился с ним во время Чусока. — Неужели? — удивляется мужчина, и Ёнбок тихо хихикает. — Вот так просто взял и познакомился с будущим императором? — Я не знал, что это так, он сказал мне об этом уже тогда, когда мы расходились. Тем более, это именно он первым заговорил со мной. — Странно, обычно люди из верхних слоёв так себя не ведут... — Я тоже удивился, — парень хмыкает, а после слышит, как двери позади них открываются с лёгким шумом. Он оборачивается, видя, как в покои заходит лекарь, а секундой позже из-за его спины выходит Сынмин. Ёнбок встаёт, делая небольшой поклон. — Что Вы здесь делаете? — чуть хмурясь, спрашивает лекарь, и парень поднимает взгляд на него. Сынмин машет ему рукой, улыбаясь, но Ёнбок не осмеливается сделать то же самое. — Вашего отца не следует беспокоить. — Я просто хотел проверить, как он себя чувствует, — Ёнбок облизывает губы. — Простите, я думал, можно было. Тем более, папе уже лучше. Лекарь вздыхает, но больше не хмурится, и, кивая, проходит к кровати отца Ёнбока. — В следующий раз лучше найдите меня, прежде чем идти сюда. Даже если Ваш отец хорошо себя чувствует, — произносит он, одновременно с этим доставая плоскую деревянную палочку из упаковки. — Господин Ли, откройте рот. Понимая, что больше на него внимания обращать не будут, Ёнбок, наконец, машет рукой Сынмину в ответ, на что тот снова улыбается, и выходит из покоев.       Парень снова гуляет по саду — очень уж он понравился ему, тут тихо и красиво, — и размышляет о своём. На этот раз его мысли не такие тревожные и хаотичные, и он чувствует себя намного лучше. Он думает о Сынмине, потому что, если честно, немного удивился, когда увидел его вместе с лекарем в покоях отца. Почему он тоже пришёл? Может, он его ученик? А кем Сынмин вообще является здесь? Он говорил об отце вчера, значит, он точно живёт во дворце...       Ёнбок вдруг останавливается посреди одной из тропинок, потому что его внезапно осеняет. А что если лекарь Ким и есть отец Сынмина? Поэтому парень и пришёл вместе с ним в покои отца Ёнбока. Потому что он сын лекаря, естественно, он должен знать, как лечить людей. Ли не до конца уверен в собственных домыслах, но они кажутся ему весьма логичными. Нужно будет спросить у Сынмина при следующей встрече, потому что Ёнбоку правда любопытно. Он кивает сам себе и идёт дальше.       Чуть позже он слышит впереди два мужских голоса, но из-за извилистой тропинки и растущих тесно друг к другу кустов не видит, кто это. Однако через несколько секунд различает один из голосов: это оказывается голос Чана, и Ёнбок взволнованно прикусывает губу. Прятаться в кустах смысла нет хотя бы потому, что он может просто-напросто порвать одежду, да и вряд ли успеет уже скрыться так, чтобы его правда было незаметно. Хотя... а зачем ему вообще прятаться? Ёнбок не понимает, почему так волнуется, может, потому, что не знает, кому принадлежит второй голос, но не бежать же ему обратно, в конце концов. Он выдыхает, стараясь успокоиться, и идёт вперёд.       Через несколько секунд Ёнбок видит Чана, идущего рядом с незнакомым ему парнем и о чём-то с ним разговаривающего. Ли подходит ближе, и Бан, слыша его шаги, поворачивает голову в его сторону. Сначала он удивляется, но после улыбается широко, пока второй парень в шоке округляет глаза. Чан даже не успевает ничего сказать, потому что его друг его опережает: — Ого, Чан, это что, тот самый птенчик, за которым ты наблюдал? Принц моментально краснеет слегка, а Ёнбок в удивлении вскидывает брови. — Что? Бан неловко прокашливается, поджимая губы. — Чанбин, я вырву тебе язык, — бормочет он, и его друг тут же отводит взгляд, словно он тут вообще ни при чём. — Привет, Ёнбок, — обращаясь к Ли, произносит Чан. — Ты выспался? Младший понимает, что принц просто переводит тему, потому что ему жутко неловко, но не говорит об этом. Просто мысленно делает себе пометку поговорить с ним чуть позже, когда они останутся наедине. — Да, — Ёнбок кивает, улыбаясь уголком губ. — Я долго не мог заснуть, но встал не так давно, так что выспаться мне удалось. — Отлично, — выдыхает Чан, явно радуясь, что он вышел из неловкой ситуации хотя бы на время. — Кстати, — он спохватывается, вспоминая о Со рядом. — Это Чанбин, мой друг. Чанбин, это Ёнбок... тоже мой друг, — он прикусывает губу изнутри. — Почему ты не сказал мне раньше, что вы познакомились? — притворно дуется Со, и Ёнбок расслабляется, по чужому поведению понимая, что формальности можно опустить. По крайней мере, их часть. — Я собирался. Но Ёнбок меня опередил, — Чан улыбается, смотря на Ли, и парень непроизвольно подхватывает его улыбку. — Отлично, я запомнил, что теперь мне лучше ждать новостей от Ёнбока, а не от тебя, — Чанбин складывает руки на груди и хмурится. Бан и Ли заходятся в смехе.       — Как давно Вы этим занимаетесь? — спрашивает Ёнбок, когда Чанбин уходит. Со позвал отец, и по чужому скривившемуся лицу парень понял, что Чанбин вообще не горел желанием идти к нему. Видимо, отношения у них не очень-то тёплые. Но, во всяком случае, это не его дело. — Чем занимаюсь? — удивляется Чан, видимо, и правда не понимая смысла вопроса. — Чанбин сказал, Вы наблюдали за мной, — Ёнбок останавливается, и Чан замедляется рядом с ним. — Как долго? Они стоят посреди тропинки, окружённой кустами камелий. Бутоны ещё не раскрылись, но младшему всё равно тут нравится. — Я... — Чан вздыхает, неловко отводя взгляд, и прикрывает глаза. — Прости. Я должен был сразу сказать тебе об этом. Я собирался, правда, просто... чуть позже. Он замолкает, пытаясь собраться с мыслями, пока Ёнбок терпеливо ждёт продолжения. — Помнишь, я рассказывал тебе о том, что ты мне понравился? Это действительно так, я ещё в самую первую встречу это почувствовал. И ты не представляешь даже, как я обрадовался, когда снова встретил тебя в тот же день, уже вечером. Я пошёл за тобой, когда все стали постепенно расходиться, и узнал так, где ты живёшь. И потом я приезжал к реке каждый раз, когда у меня выдавалась такая возможность, и наблюдал за тобой, это правда. — То есть Вы делаете это уже с празднования прихода весны? — Да, — Чан снова вздыхает, всё ещё не осмеливаясь смотреть парню в глаза, хоть это и странно, потому что он всё-таки принц, а перед ним — обычный крестьянин, и со стороны это выглядит даже абсурдно. — И осмелились познакомиться со мной только во время Чусока? Ёнбок сам удивляется собственному вопросу, не говоря уже о Чане, который приподнимает брови, когда слышит это. — Ну, было бы странно, если бы я сделал это в обычный день, ещё и на твоём дворе, разве нет? Ты и так удивился, когда я подошёл к тебе во время праздника, тогда какая реакция у тебя была бы, сделай я это раньше? Ёнбок не отвечает, только кивая согласно, потому что, в принципе, Чан ведь прав. Ли и без того воспринял их знакомство как что-то очень и очень странное. Хотя, по сути, так и есть.       Они идут дальше в тишине, и, если честно, Чану некомфортно от этого. Он чувствует, что ещё не до конца объяснился, хотя и всё рассказал, поэтому, когда они почти подходят к одному из входов во дворец, не выдерживает: — Прости, — снова повторяет он, и Ёнбок смотрит на него. — Я правда чувствую вину за это. — Не переживайте так, — младший улыбается мягко. — Я удивлён, но не обижен. В конце концов, Вы ничего плохого мне не сделали, да и вряд ли сделаете. Я умею чувствовать людей, поверьте, мне легко понять, кто плохой, а кто хороший. — Тогда почему ты дружил с теми парнями, которые в итоге оставили тебя одного во время праздника? Ёнбок кусает губу. Ему не нравится этот вопрос, но он понимает, что задать его было весьма логично. — Сначала они правда дружили со мной. Они правда относились хорошо ко мне, в них не было ни капли притворства. А потом... потом они начали отдаляться от меня по разным причинам, из-за болезни отца в частности. Такое бывает, с этим ничего не поделаешь. Вы сами говорили, раз они ушли, значит, они мне и не нужны. Теперь не нужны. А раньше я бы не смог без них. Чан вздыхает, сжимая пальцами тонкую ткань рукавов своего светло-голубого ханбока, и кусает губу в задумчивости. — Можно обнять тебя? — осторожно спрашивает он. Ёнбок явно удивляется, хлопая ресницами, но кивает, краснея.       Чан подходит к нему, притягивая к себе и мягко укладывая ладони на чужие лопатки. Невесомо поглаживает спину, и Ёнбок, в первые секунды напрягшись, расслабляется, однако не позволяет себе обнять старшего в ответ. Хоть и очень хочется. — Ты правда не сердишься? — Конечно нет, — Ли улыбается, прижимаясь щекой к чужой груди. — В какой-то степени я даже рад тому, что Вы так делали. Приятно осознавать, что я могу настолько кому-то понравиться, — он явно краснеет на этих словах, потому что его голос становится тише, и Чан не сдерживается от улыбки, против воли расцветающей на его лице. Господи, Ёнбок такой замечательный.