Осень 1943
Эйвери открыла глаза. Запах лекарств ударил ей в нос. Всё вокруг было белое и чистое. Лежала она на кушетке. Рядом стояло несколько аппаратов, показывающих её давление, температуру и общие показания. В её правой руке, на месте внутреннего сгиба, находилась игла, от которой шла трубка. «Капельница» — поняла Эйвери. К ней подошла немолодая женщина в белом старомодном халате. — Мистер Боунс, девочка очнулась, — сказал приятный женский голос. В глаза Эйвери посветили фонариком, отчего она зажмурилась. — Реакция есть. Пульс в норме. Зрение тоже. Эйвери услышала шаги и увидела, как подошёл усатый доктор в смешном чепчике. — Ну-с, как вы себя чувствуете, мисс? — улыбаясь, спросил тот. — Меня зовут Карл Боунс, но ты можешь называть меня, как захочешь. Я предпочитаю, чтобы меня называли Карл, но строгие тётечки называют меня мистер Боунс. — он смешно пожал плечами и подмигнул Эйвери, отчего та улыбнулась. — Чувствую себя немного странно. Не могу пошевелить ногами и руками. Ещё меня тошнит. — О, это не страшно. Конечности скоро придут в движение, тошнота пройдёт, но тебе стоит поесть, — сказал мистер Боунс, записывая что-то в тетрадь. — Ты что-нибудь помнишь? Эйвери напряглась, пытаясь вспомнить что - либо. В памяти всплыло злое лицо, палочка и луч кислотно - зелёного цвета. «Я же умерла» — с ужасом подумала Эйвери. Рядом послышался противный частый писк медицинского аппарата. — Успокоительное, срочно! — обратился к медсестре доктор. В эту же секунду в предплечье девушки впилась игла. — Всё хорошо, девочка, успокойся. Ты очень бледная. Повторяй за мной: вдох, выдох. — Эйвери послушно задышала в такт доктору. Писк аппарата замедлился, а потом и вовсе прекратился. — Что ты вспомнила? — Ничего, — в ужасе сказал девушка, благоразумно умолчав о собственной смерти. Её страх доктор растолковал по-своему. — Вскоре ты всё вспомнишь. Не волнуйся так. Что насчёт имени? Может ты помнишь что-нибудь о себе? — заглядывая в глаза Эйвери, спросил Карл. — Меня зовут Эйвери Соммерс. Мне 15 лет. Живу…в России. — «Про Хогвартс лучше не говорить» — подумала девушка. Она вспомнила, что её также зовут Арина Князева, но сказать об этом вслух не успела. Её прервал задорный смех доктора. — Теперь ты живёшь в Англии. Поздравляю! — он вытер выступившую от смеха слезу и, немного успокоившись, продолжил, — наша экспертиза показала, что тебе 17. Классно правда? Ты думала, что тебе 15, а тебе 17. Можешь смело устраивать 2 Дня рождения подряд. Всегда об этом мечтал, — грустно вздохнул доктор и замолчал, предавшись воспоминаниям. — А что, собственно, со мной случилось? — Нарушила тишину Соммерс. — Ты не помнишь? Хотя, этого следовало ожидать. Ну-с, слушай. — Доктор прочистил горло и начал, — по показаниям очевидцев, тебя нашли без чувств и всю мокрую на берегу реки Темзы. Они проверили твой пульс, сердцебиение присутствовало. Один из них оказался доктором в отставке, так что тебе крупно повезло. Потом тебя перенесли в какую - то мимо проезжавшую кибитку, незнакомец из которой любезно согласился помочь, и быстро доставили сюда. Так что 22 августа в 7 часов 19 минут вечера ты оказалась здесь. — Он широким жестом обвёл палату. — У тебя было сотрясение мозга и переохлаждение, но ты уже идёшь на поправку. А сегодня у нас, — он взглянул в верхний правый угол тетради, которую держал, — 23 августа 1943 года. Первые несколько секунд в больничной палате стояла буквально мёртвая тишина. Эйвери пыталась осмыслить сказанное, прокручивая в голове последнюю фразу. Она попала в 1943… Внезапно девушка вспомнила те прочитанные фанфики про Тома Реддла, в которых главные героини попадали в прошлое. Блять. — Куда меня отправят после выписки? — спросила Эйвери. — Если ты не вспомнишь своих родителей или родственников, то в детский дом. — Понятно. А есть название у этого приюта? — Я не распоряжаюсь этим. Если вдруг такое случится, то тебе объявят о названии за день до переезда. Но не теряй надежду, авось вспомнишь. — Доктор весело подмигнул, записал что-то в тетрадь и ушёл. Медсестра немного покопалась в своих бумажках, а после объявила Эйвери, что завтрак принесут через 15 минут и удалилась, оставив девушку наедине со своими мыслями.***
Прошла уже неделя «заточения», как называла Соммерс. Каждый день к ней приходили дяденьки в очках и тётеньки на каблуках, с большими синими тетрадями. Каждый день у неё брали кровь и проверяли показания. Каждый день её расспрашивали о прошлом. Каждый день Эйвери переносила все манипуляции и терпеливо, будто объясняла что-то маленькому ребёнку, говорила, что ничего не помнит кроме своего имени и возраста. Врачи убеждали, что ей 17. Странно, конечно, но девушка сама чувствовала, что будто стала старше со дня её смерти (?). Отказываться она не стала и приняла свой возраст. Развлечений в палате не было от слова совсем. Кроме небольшого рюкзака, который, как сказали врачи, был найден вместе с ней. В рюкзаке, к огромной её радости, была книга по тёмным искусствам, которая была приобретена в Лютном переулке, её кулон со змейкой, Карта Мародёров и в нижнем, специально спрятанном кармане, лежала волшебная палочка. Этот рюкзак она видела впервые. Вещи она никогда туда не складывала. Создавалось впечатление, что кто то специально сложил для неё всё необходимое. Иногда Эйвери читала книгу и отрабатывала заклинания рукой, боясь использовать палочку. Однажды она не услышала звук открывающейся двери, и медсестра застала её за взмахом палочкой для заклинания Вингардиум Левиоса, но, так как заветные слова произнесены не были, то и ложка не взлетела. Слава Мерлину, всё обошлось. Карта Мародёров почему-то была пустой и не показывала передвижений. «Возможно, — подумала девушка, — для того, чтобы карта что - то показывала, нужно находиться в замке»***
И вот последний день в больнице. Все её небольшие пожитки собраны в портфель. С минуты на минуту придёт директор приюта и расскажет все условия пребывания. Так - то Эйвери остался год до совершеннолетия, поэтому долго в приюте она не пробудет. Из дум её вырвал требовательный стук в палату, и, не дожидаясь ответа, главный врач распахнул дверь и зашёл в помещение. С ним же зашла немолодая, сухая, строгого вида женщина. — Здравствуй, Эйвери, — поздоровался мистер Боунс, — прошу любить и жаловать, миссис Коул! Я вас оставлю. А теперь прощай. Желаю больше сюда не возвращаться. Ну всё, убежал. — И доктор скрылся за дверью. Несколько секунд женщина и девушка с подозрением рассматривали друг друга. Эйвери очень надеялась, что ослышалась. Она же знала, какие методы воспитания были в приюте Вула. Хотя познакомиться с самим Томом Реддлом очень хотелось. Если бы взглядом можно было убить, то миссис Коул именно так бы и поступила. Она смотрела на девушку свысока и кривила губы. — Что ж, Эйвери, — пробуя это имя на вкус, злобно сказала женщина, — ты будешь жить в приюте Вула. Там нужно соблюдать порядок и манеры. За каждую оплошность ты будешь наказана. Мой долг — воспитать из тебя настоящую леди. Ты будешь жить в комнате ещё с четырьмя девушками, а каждое воскресенье все мы будем выходить в церковь. Думаю, ты будешь идти впереди, у тебя миловидная мордашка. — Последнее она сказала скорее для себя, нежели для девушки, которая с отвращением смотрела на женщину. — С остальным тебя познакомят другие девушки. Ступай за мной. — Миссис Коул развернулась и быстрым шагом направилась к двери. Эйвери уже ненавидела эту своенравную женщину. В глубине душе образовался комок из ярости и гнева.***
От больницы до приюта они ехали на повозке минут 20. Эйвери разглядывала летние пейзажи: поля, деревянные домики, реки и стада коров, овец и лошадей. Повозка быстро мчалась по дороге, скрипя колёсами. Гнедой конь впереди бодро бежал рысью и, казалось, был весьма доволен жизнью. Поездка прошла в молчании, только возница что-то насвистывал себе под нос. Миссис Коул, поджав губы, смотрела вдаль, думая о своём. И вот кучер дёрнул вожжи, и конь остановился, недовольно всхрапнув. — Приехали, дамы, — сказал мужчина и поправил съехавшую на бок фуражку. — Спасибо, Роджер. До встречи. — Миссис Коул сошла с повозки, кивнув охраннику, сидящему в небольшой будочке около забора, вверху на которой было написано «Приют Вула». Если бы снимали фильм, то в этот момент должен был бы прогреметь гром. Однако летнее солнышко согревало землю, а на небе не было ни тучки. Приют был похож на детскую государственную больницу. Старые обшарпанные стены с облупившейся краской, скрипучие кровати и несчастные дети. Миссис Коул проводила Эйвери до её комнаты и, ни минуты не медля, ушла. — Привет, — неуверенно поздоровалась Эйвери. В комнате находилось 4 девочки, которые впились колючим взглядом в Соммерс. Две из них были ровесницами девушки, а другие две, как потом выяснилось, были на год младше. Все оценивающие рассматривали Эйвери, пока та подходила к свободной кровати у окна. — Слушай внимательно, — вызывающе начала девица с длинной по пояс косой, — ты здесь никто. Не лезь, куда не просят. Не выделяйся. В приюте все делятся на два типа: Крысы и Элита («тихие дети и злющие стервы» — рассудила Эйвери). Ты крыса. — Закончив эту гневную тираду, она махнула своей косой и удалилась. Позади неё торопливо шагали остальные девочки — подпевалы. Немного подумав, Эйвери решила всё же не выделяться и не показывать свой характер. Мало ей проблем что ли? Бросив свой портфель под кровать она завалилась сверху, вдыхая запах сырости и нищеты. Нелегко ей придётся.***
Следущий день начался плохо. Проснулась Эйвери от холодных брызг в лицо и визгливого смеха. Дороти — девочка с длинной косой, смехом как у чайки и очень тупыми шутками, стояла над ней с бутылкой в руках. Джейн, Сара и Мэри тоже смеялись, показывая пальцем на девушку. И вновь у Эйвери в глубине души начал разгораться гнев. Чем громче становился смех Дороти, тем больше был тот пожар. Нет, она сильней этого. Она не будет бить её или унижать, она спокойно, как мышка, сожмётся в комочек и сделает вид, будто ей ужасно обидно. О да, владеть своими эмоциями Эйвери умела. Эмоциями, но не магией. Внезапно смех прекратился. Длиннющая коса Дороти вспыхнула и истлела на глазах, оставив после себя пару омерзительных клочков на лысой голове. Сара тихо вскрикнула, Джейн приложила ладони ко рту, а Мэри и вовсе выбежала из комнаты. Дороти подняла руки к голове и пощупала свою истлевшую макушку. Её глаза округлились и уставились на Эйвери, которая сама не до конца понимала, что произошло, но догадывалась, что причина заключалась в неожиданном выбросе магии. А вы что хотели? Девушка проучилась на первом курсе два месяца, потом её убили, а очнулась она семнадцатилетней девушкой в сорок третьем году. Так себе приключения. — Что здесь происходит?! Ко мне прибежала Мэри и… О мой бог, Дороти, деточка, что случилось? — Раздражённая миссис Коул ворвалась в комнату. С опозданием Эйвери поняла, что Дороти являлась любимой воспитанницой Коул.***
— Считай вслух, помойное отродье. Пусть все слышат твои крики. Взмах Свист Удар Резкая жгучая боль — Раз, — голос Эйвери лишь слегка дрогнул, но внешне она осталась равнодушна. Все дети, сидящие в зале, смотрели с ужасом, смешанным с восхищением. Очень редко кому - то удавалось настолько разозлить миссис Коул. Только один молодой человек, казалось, был так же равнодушен, как и Эйвери, но и в его мальчишеской душе зародилось сомнение. Как эта девица смогла поджечь волосы Дороти? У всех же проводилась доскональная проверка вещей. Если только она не обладала какими-то скрытыми способностями. А что если… Взмах Свист Удар Резкая жгучая боль — Два, — Миссис Коул лишь ещё больше разозлилась и пуще прежнего ударила плетью по голой спине, где уже вырисовывались красные линии и рубцы. И снова, и снова. — Десять, — выдохнула Эйвери, уже с трудом удерживая всхлипы. Она всё же не железная, а из костей и плоти. — Запомни этот урок, дурочка. Ещё раз посмеешь приблизиться к Дороти, я сама тебе волосы сожгу. Все по комнатам, и чтоб сидели тихо, как мыши. — Крикнула мисси Коул. Тут же вся толпа ринулась к выходу. Эйвери с трудом встала со «скамейки для порки», как называли её дети, и, морщась от боли, натянула на себя футболку. Раны болели, каждое движения доставляло адскую боль. Мда. На второй же день попасть под горячую руку. Как так можно было? Больше бы она себя сдерживала, и не пришлось так мучиться. Наконец справившись с футболкой, она побрела в сторону своей комнаты. Ткань неприятно тёрлась о спину и прилипала к телу от небольшого количества выступившей крови. Все уже разошлись, и девушка в тишине шла по коридору. Внезапно впереди она увидела силуэт человека. На встречу ей шёл он. Приблизившись к человеку, она наконец смогла хорошенько разглядеть его. Он был поистине красив. Тёмные вьющиеся волосы обрамляли бледное лицо со впалыми щеками. Тонкие аристократические пальцы были сжаты в замок. Он был высокий и стройный. Его глаза были цветы горького шоколада, такие манящие и затягивающие. Короче говоря, мечта любой девушки. Но только не Эйвери. Отношения её не интересовали. Но от восторженного вздоха она не удержалась. — Кристиан Коулсон?! — А что вы думали? Это же и вправду он! Парень, очевидно не Кристиан, удивлённо вскинул брови. — Ты меня с кем-то путаешь. Моё имя Том. А ты, должно быть, Эйвери? Я слышал, как миссис Коул бурчала себе под нос про какую-то стерву — Эйвери. Подумал, что это ты. — Том Реддл, который всё же для Эйвери был не кем иным, как Кристианом Коулсоном, с которым она мечтала встретиться, с неподдельным интересом разглядывал её. — Ага, я Эйвери, но не стерва. Дороти сама нарвалась, за что и поплатилась. Контролировать выбросы магии мне не под силу, — Соммерс пожала плечами, решив раскрыть все карты. Подействовало. Глаза Тома округлились, а на лице появилась улыбка, которая завораживала и украшала его и так прекрасное лицо ещё больше. Он тихо пробормотал что-то очень похожее на «я знал» и, развернувшись, скрылся в темноте коридора. Эйвери ещё немного постояла в коридоре и с небольшим удивлением посмотрела на то место, где только что стоял Том, но, боясь получить ещё одну порцию ударов плетью, поспешила в свою комнату. Спать было очень больно. Обычно Эйвери спала на спине, но в эту ночь это было невозможно. Ещё немного покрутившись с боку на бок, девушка уснула беспокойным сном.***
Следущий день тоже был полон сюрпризов. После завтрака бесформенной и пресной овсяной кашей, миссис Коул подозвала к себе Эйвери. «Наверняка опять накажут» — подумала девушка и все раны вдруг заболели, напоминая о себе. — К тебе пришёл профессор какой-то закрытой школы. Он хочет тебя видеть. Иди в мой кабинет. Он на третьем этаже в конце коридора. Провожать не буду, вдруг заблудишься и ненароком вывалишься из окна. Вот счастье-то будет, — хмыкнула суровая женщина и отошла. «Дамблдор. Руку даю на отсечение, что это он» — думала девушка, перешагивая через две ступеньки подряд. Добравшись до заветной двери, где золотыми буквами были написаны имя и фамилия столь ненавистной женщины. Эйвери робко постучала, отчего дверь отворилась. В кабинете стоял Дамблдор, знатно помолодевший, но со столь ясными голубыми глазами и очками-полумесяцами. К тому же, гордо вскинув голову, там стоял Том. Поневоле девушка сделала шаг назад. — Здравствуй, Эйвери, — мягко начал Дамблдор, — проходи, я не кусаюсь, разве что совсем чуть-чуть. — Помолодевший, но всё же старик, улыбнулся. — Мне пришло срочное письмо от моего ученика, Тома, что ты обладаешь необычными способностями. Том утверждает, что ты появилась в приюте два дня назад и уже успела сжечь волосы своей соседки по комнате. Так ли это? Эйвери взглянула на Тома, который, гордо выпятив спину, смотрел на девушку, ожидая её ответа. — Да, сэр. Виной тому внезапный магический выброс. Палочкой не пользовалась. Хотелось бы отметить, что мне ничуть не жаль Дороти, поделом ей. — Эйвери без сомнений выложила правду, отчего Том победоносно взглянул на Дамблдора. — Хорошо. Скажи, пожалуйста, ты училась в Хогвартсе? — Я не помню. Я потеряла память, так что я только знаю, как меня зовут, то, что я волшебница и мне 17 лет. — Утаив некоторые подробности, сказала Эйвери. Старик потёр бороду. — Деньги тебе пришлёт попечительский совет. В ближайшие дни ты пойдёшь в Косой переулок и купишь все нужные вещи, указанные в письме. Судя по твоему возрасту, ты должна быть на третьем курсе. Оставшиеся пять дней твоей подготовкой займётся Том. Он закончил второй курс на все Великолепно, поэтому без проблем сможет тебя подтянуть. Я надеюсь увидеть тебя на Гриффиндоре, удачи! — Дамблдор ещё раз улыбнулся и покинул кабинет. Несколько секунд Эйвери смотрела в стену, думая о словах профессора. «Он оставил её наедине с жестоким убийцей», — подумала Соммерс. — Итак, теперь я твой учитель. Каждый день ты будешь заниматься под моим надзором. Ровно в 8 утра мы начинаем уроки, в 19:30 заканчиваем. Не опаздывать! — Том вёл себя, как, распустивший хвост павлин. Он гордо вышагивал по кабинету, держа руки за спиной. — Сегодня, так уж и быть, занятия начнутся в 9:30, то есть через пол часа. Жду у себя в комнате. Эйвери поджала губы. Своей напускной аристократичностью Реддл сильно бесил. Под конец Эйвери приходилось себя сдерживать, чтобы не врезать в эту надменную морду.***
Шёл уже третий день этого нелепого обучения у такого же нелепого учителя. Первые несколько уроков Эйвери слушала внимательно и всё записывала, под конец её глаза слипались, а мозг отказывался работать. Час дня. Весь детдом выпустили на прогулку на задний двор. Эйвери облегчённо вздохнула. Видимо Тому тоже хотелось погулять, а не учить, потому что девушка его не видела. — На чём там мы остановились? — Спросил уже до раздражения знакомый голос, — ...ах, да, международная конвенция волшебников 1289 года. Значит началось всё... «О, не-е-ет, только не это, — подумала Эйвери, заткнув уши пальцами, — нужно срочно что-нибудь придумать. Разозлить? Оскорбить? А лучше всего смутить. Точно!» — Том, — позвала девушка. — Какие-то вопросы? Внимательно слушаю. — Как ты предпочитаешь: быть сверху или снизу? — а вот и нежданчик. Он озадаченно глянул на меня. — Сверху. «Наверное, он подумал про пищевую цепь в природе: тот кто выше — тот и выжил. Эх, а я спрашивала про секс - доминирование в постели, какая жалость…» — ухмыльнулась Эйвери. — Следующий вопрос. Как тебе больше нравится: грубо с удушением или с двойным проникновением? — Вот тут - то ты и попался! Теперь до него дошел смысл моих вопросов. Мой «учитель» посмотрел на меня, как на что-то очень удивительное. Его глаза округлились и маска равнодушия спала с его лица. — К чему это ты? — наконец сказал Том. — Да так, вдруг ты решишь изнасиловать свою ученицу? Мне же нужно к чему-то готовиться. — Дура, — выплюнул Том и помчался в другую сторону. Её уловка сработала, ненавистный учитель больше не будет донимать её. Самообладание подвело будущего Тёмного Лорда. Конечно, есть вероятность, что Том возненавидит её или даже убьёт, но не под носом Дамблдора или миссис Коул?***
Следущий день был ещё ужасней других. Её утро началось с пробуждения в шесть часов. О нет, Том не отстал, он ещё сильнее приставал к ней и требовал огромного послушания. Это он разбудил её рано утром, веля вставать и идти умываться. Думаете Эйвери послушалась? Конечно нет. Она пнула его ногой и отвернулась к стене, с головой накрывшись одеялом, за что получила звонкий шлепок по пятой точке. Она резко встала с кровати и гневно уставилась на довольное лицо Реддла. — Что ты себе позволяешь, недоносок? — зашипела Эйвери, боясь разбудить соседок по комнате. — Вчера ты, ни капельки не стесняясь, узнавала у меня интимные подробности, а сейчас взбесилась от того, что я легонько шлёпнул тебя по попе? — притворно удивился Том. Она решила поговорить с Томом, так чтобы он отстал, применяя вчерашние методы. — Значит, грубо с удушением? — начала атаковать Эйвери. — Можем попробовать. Но я очень жесток. — Тогда лучше с двойным проникновением. — Я позову друга. Эйвери решила пойти по очень опасной, но действенной тропе. Она закусила губу и встала вплотную к Тому. У того ни один мускул не дрогнул. — Как скажете, — сказала девушка и мягким движением провела с низу вверх по его паху. Реддл не сдавался, он испепелял девушку взглядом, даже никак не отреагировав на её действие. Почти не отреагировав. В штанах явно что-то дёрнулось. Так они и стояли, играя в гляделки, пытаясь уничтожить друг друга. Реддл начал мухлевать. Эйвери это поняла, когда узнала то мерзкое чувство. Холодные чужие пальцы начали проникать ей в мозг, пытаясь нащупать нужную им информацию. Пришлось сдаться, опустить взгляд вниз и отступить назад. — Легилимецию использовать запрещается. Ты поступил нечестно, — возразила Эйвери. Тот лишь хмыкнул в ответ, радуясь своей победе. Он сказал ей переодеться из пижамы в нормальную одежду, так как уроки начинаются и ей нужно много чего пройти и покинул комнату. — Зануда, — пробурчала Эйвери. «В хитрости и сдержанности ему я уступаю, но ничего, он у меня ещё попляшет.» С вдохновением она принялась обдумывать расправу над Реддлом. С первой же их встречи, она поняла, что ненавидит его. Ненавидит всем сердцем.