30 Августа 1943
"Ну никуда мне не деться от него и его занудного тона" — в раздражении думала Эйвери, идя по Косому переулку. Вслед за ней шагал Том, объясняя что-то про мандрагору. Он был необычайно терпелив и сдержан. Даже когда Эйвери затыкала себе уши пальцами и просто уходила, он не отставал. Вчера она его спросила, зачем он так с ней носится? В ответ получила, что он просто хочет сделать то, что поручил ему Дамблдор. Эйвери потом чуть вслух не спросила, убил ли он Миртл или ещё нет, но благоразумно сдержалась. Бурая сова принесла ей письмо о зачислении в Хогвартс, списком необходимых покупок и дохленьким кошельком. Одежду и книги пришлось покупать в магазине поддержанных вещей. Но хотя бы этот год она проведёт в школе, а не в приюте, где миссис Коул метает молнии, разряды которых прилетают только в Эйвери.***
1 Сентября 1943
Поезд быстро нёсся по рельсам, оставляя горы позади. Мерное постукивание колёс убаюкивало. Солнце уже окунуло свой краюшек за горизонт, окрашивая небо в тёплые цвета. В купе она ехала одна. Том резко потерял к ней интерес и ушёл к вагону Слизерина. "Ну и ладно пошёл он в жопу." Эйвери сама не заметила, как начала клевать носом. Разбудил её звонкий гудок поезда, означавший прибытие на станцию. На улице совсем стемнело.***
Зал стоял, погружённый в тишину. Неизвестная женщина стояла перед учительским столом, держа над головой Распределяющую шляпу. Эйвери стояла в самом конце вереницы пятнадцатилетних детей, нервно переступавших с ноги на ногу. — Изабель Валенди, — объявила женщина. Фигурка отделилась от толпы и села на стул. — Когтевран, — без раздумий выкрикнула шляпа, которая выглядела не такой потрёпанной, как в 1991. Каждый ребёнок подходил к стулу, когда называли его имя, а потом отправлялся за свой стол с громкими апплодесментами. — Эйвери Соммерс. Третий курс, — громко сказала женщина, заинтересовано взглянув на девушку. И вот уже все дети подняли глаза, смотря на лицо Эйвери. «Блять-блять-блять-блять. Чего они так уставились?» — про себя твердила Соммерс. — Слизерин, — опустившись на голову девочки, громко выкрикнула шляпа. Она быстро подошла к своему столу и уселась рядом с белобрысым парнем. Он с интересом взглянул на её, изучая. На вид, он был её ровесником, но утверждать точно Эйвери не могла. Директор Диппет, следящий за распределением, встал, обратившись к залу. — Дорогие мои ученики, хотелось бы поздравить всех с новым учебным годом… — Дальше Эйвери слушать не стала. Она устало положила голову на руки, прикрыв глаза. Ни прошло и минуты, как рядом сидящий парень спросил. — Ты же Эйвери, да? — «Пизда» — Нет. — Отрезала девушка, которая так не хотела, чтобы её отвлекали. — А, ну...прости, — смутился парень и повернулся лицом к Диппету. Ужин прошёл неплохо. Есть не хотелось, но Эйвери положила в рот пару печенек, запив какао, и стала ждать окончания, предавшись своим мыслям. Ей не хотелось идти в душную комнату, ей не хотелось вдыхать аромат еды, ей не хотелось слушать бессмысленные разговоры. Улучив момент, она незаметно вышла из зала. Слава Мерлину, что додумалась сесть около дверей. В коридорах было пустынно. Быстрым шагом преодолев весь путь, она оказалось напротив двери чёрного хода, и, распахнув её, вышла на улицу. Безлюдная лунная ночь прекрасна всегда, особенно для чёрного волка, стоявшего на месте, где только что была девушка. Бодрой рысцой животное направилось к озеру, вдыхая свежий аромат осенней ночи. Вода была холодной, но приятной. Волк начал жадно пить, пытаясь потушить пожар, который вновь образовался внутри. «Что же с ней сегодня такое?» Рядом с озером стояло массивное дерево. Недолго думая, одним прыжком волк забрался на нижнюю, более толстую ветку и стал всматриваться в Луну.***
Следующее утро наступило слишком быстро. Вчера она просидела около озера ещё добрый час. Эйвери неохотно вылезала из-под одеяла, борясь с очередным зевком. Её соседка по комнате была полная и неповоротливая Лукренция Блэк. Лукренция превозносила себя над Эйвери и, если обращалась к ней, называла грязнокровкой, кривила губы и закатывала глаза. Возможно, другую девушку это бы задевало, но Эйвери спокойно относилась к колкостям соседки. За завтраком всё тоже прошло тихо и гладко. В зале сидело немного человек — ранних пташек. Конечно же, Реддл тоже был. Он сел недалеко от Эйвери и уткнулся в книгу. Закончив трапезу, девушка вышла из зала и направилась к теплицам, где проходила травология. Погрузившись в свои мысли, девушка не заметила, как сзади подошёл Том. — Можно провожу? — спросил он с неестественно доброй улыбкой. Девушка пожала плечами и изобразила на лице глубокую задумчивость, не переставая пристально следить за парнем. От Реддла можно ожидать чего угодно. — Как ты оказалась в приюте? — Нарушил молчание Том, сверля взглядом Эйвери. От его добродушия и следа не осталось. — Надеюсь, ты не обидишься, если я скажу, что это не твоё дело? — с ядовитыми нотками в голосе спросила девушка. Том чуть нахмурился. — Что ты скрываешь? Я знаю, что ты что-то недоговариваешь. — В лице он не изменился, но с силой сжал кулаки. От Эйвери это не скрылось. — Это. Не. Твоё. Дело. — Чётко, со злобой, сказала девушка. В его глазах мелькнул красный отблеск, на шее запульсировала вена, но лицо осталось безразличным. Соммерс почувствовала, как воздух будто накалился и наэлектризовался. — Ты пожалеешь об этом. Скоро. — сказал он настолько спокойным голосом, что девушка в недоумении посмотрела на него, но угрозы не испугалась. Так они и дошли до теплиц, каждый раздражённый словами собеседника. Преподавателем травологии был Герберт Бири — весёлый мужчина средних лет. Он говорил очень артистично, поэтому урок травологии был интересным. «Возможно, он когда-то работал в театре», — предположила Эйвери. — Итак, дети, — задорно начал профессор Бири, — сегодня мы изучаем паффопод. Встаём рядом со своими растениями и срисовываем. Осторожно, паффопод очень озорной и может кинуть в вас бобами, которые разлетаются на искры. — Мужчина нежно погладил растение по листочкам, которые трепетно зашелестели. Ученики шумно развернули пергаменты и начали рисовать, перебрасываясь шутками. Эйвери, которая всё ещё была в гневе, взяла карандаш и принялась за работу. Растеньице затрепетало листочками, мешая сосредоточится. Эйвери схватила веточку паффопода, пытаясь остановить бурное движение. Листья замерли, и, внезапно, всё растение осыпалось пеплом. Не ожидая такого поворота событий, девушка в страхе шагнула назад. Гул прекратился, и все взгляды устремились на растение, перебегая после на Эйвери. Профессор Бири нахмурился. — Зачем вы сожгли паффопод, мисс? — Я только прикоснулась, — пыталась оправдаться девушка. — Ничего не хочу слышать. Минус 15 очков Слизерину. Сегодня отработка в 6 часов вечера. — Профессор стал дальше рассказывать о паффоподе, не замечая удивлённых взглядов учеников. Эйвери срисовывала с соседнего растения, озадаченно посматривая то на свои руки, то на горстку пепла.***
— «Разве нельзя было простить ученицу в первый день учёбы?» — с отвращением думала Эйвери, направляясь в сторону теплиц. На улице уже смеркалось, холодный ветер дул прямо в лицо. Учтиво постучавшись, девушка вошла. В теплице было намного теплее, нежели за её пределами. Профессор Бири мрачно поприветствовал её и выдал задание. — Полейте растения бауманичным зельем и приберитесь на рабочих столах. — Озвучив поручение, он тотчас же ушёл в свой кабинет, оставляя девушку в одиночестве. Через час всё было выполнено. Столы сияли, а растения весело шевелили веточками. Профессор окинул всё оценивающим взглядом и, поблагодарив Эйвери, отпустил её. Девушка шла по коридору, весело напевая про себя только что придуманную мелодию. На душе было спокойно. Внезапно на пути выросли две фигуры. Эйвери в непонимании остановилась, разглядывая подошедших. С удивлением она в одном из них она узнала того парня с белыми волосами на пиру. Ребята стали приближаться к ней. — Привет, — вроде бы миролюбиво сказал темноволосый, но что - то в её душе настойчиво твердило об опасности, исходившей от них, и поэтому девушка сделала пару шагов назад. — Хочешь пройтись с нами? Мы не обидим. Эйвери продолжила молча отступать. Рука нащупала палочку в сумке, а мозг уже начал прикидывать, каким бы заклинанием ей атаковать. Противники были выше на голову, что давало им больше шансов на победу. К сожалению, те и сами это прекрасно понимали. Вдруг Эйвери уткнулась в кого-то спиной. Подняв голову, она увидела высокого, довольно симпатичного парня, который почему-то смахивал на Беллатрису Лестрейндж. Те же кудрявые чёрные волосы, чёткие скулы, аккуратный нос и глаза цвета вороного крыла. Противников стало трое. — Не пойдёшь просто так, заставим силой, — Парень, стоявший за спиной, наклонил голову набок и улыбнулся. Эйвери ещё раз обвела всех взглядом и тут резкое осознание настигло её. Девушка нервно сглотнула. Он прислал их. — Малфой, Лестрейндж и, наверное, Нотт...а может Розье? — спросила она, стараясь выиграть время и придумать хоть что-нибудь. Благо голос звучал твёрдо и ровно. Парни переглянулись. Значит, она угадала. — Вас Реддл прислал? Что ж, умно. А сам почему не пришёл? Решил своих собачек на поводке прислать? Наверняка клеймовал уже... — Эйвери сама понимала, что очень сильно рискует, раззадоривая парней, которые пребывали отчасти в гневе, отчасти в шоке. После последней фразы, спустя несколько долгих секунд, всё трое одновременно пустили заклятия. Эйвери, отскочив к стене, еле успела выставить щит, который развалился сразу же после их атаки. Парни сражались очень умело. Девушка всё время отходила назад, не справляясь с такими противниками. Сил хватало только защищаться. Всё. Это конец. Эйвери упёрлась спиной в стену. Противники прекратили швырять заклинаниями, подходя всё ближе. Они тяжело дышали, так же, как и Эйвери. — Предпочитаешь идти в сознании или в отключке? — выровняв дыхание, спросил Лестрейндж. — Или, может, для начала Круцио? — парень направил на неё палочку. Эйвери стояла с равнодушным выражением лица, хотя внутри дрожала от страха. Малфой что-то прошептал на ухо Лестрейнджу, и тот неохотно опустил палочку. — Тебе повезло, что нужно привести тебя, не причинив вреда, но не волнуйся, уверен, сегодня я ещё успею тебя помучить. — Ого, вы умеете говорить? Я думала вы только можете сказать: гав-гав. — Ну вот кто тянет её за язык? Сейчас лучше бы молчать в тряпочку, но нет...жопа хочет приключений. Реакция не заставила себя ждать, но она получилась не такой, как представляла себе Эйвери. Всё было намного хуже. — Обещаю, я заставлю тебя гавкать, стоя передо мной на коленях, — зло пообещал Лестрейндж и, незаметно взмахнул палочкой, прошептав что-то. Эйвери не успела среагировать, и в её голове тут же образовалась чернота. Последнее, что она почувствовала - это удар головой о каменный пол.***
Ей снился странный сон. Чернота. Знакомый голос спрашивает, почему так долго. В ответ что-то объясняют. Чернота. Шипение и лязг. Чернота. Слышится звук падающих капель и хруст, будто идут по снегу и одновременно ломают что-то. Чернота. Она лежала на холодном полу. Свет в помещении был очень тусклый. Голова немного кружилась. Сумки и волшебной палочки не было. Эйвери привстала на руках и огляделась. Она находилась в громадной комнате, в центре которой находилась каменная голова, пугающая своими размерами и окружённая небольшим озером. Из комнаты выходило три коридора, которые она точно где-то видела...Во сне! Когда только попала в Хогвартс, ей снились сны, где она шла по коридору. Вот они, эти коридоры. Справа послышался шорох одежды. К ней шёл Том. Он шествовал, величественно подняв голову и выпрямив спину, чувствуя превосходство и власть над беззащитной и покалеченной девушкой. — Я говорил, что ты поплатишься за свои слова, — начал он спокойно. Только красные всполохи виднелись в его глазах. — Ты знаешь это место? — Тайная комната? — Верно. — Снова тишина. — Ты собираешься меня пытать? — Эйвери задала вопрос, который мучил её уже несколько минут. — Я задам тебе пару вопросов, если ты ответишь верно, а я пойму это, потому что я эмпат, то уйдёшь живой и невредимой, а если нет...поговорим по-другому, — он заиграл палочкой в руках. — Итак, первый вопрос, как ты попала в приют? — С неба свалилась. — Не будет она ему ничего говорить. Пусть пытает, но правду она не выдаст. — Хорошо. — Том лениво махнул палочкой, будто отгоняя муху. Комнату прорезал крик, наполненный болью. Эйвери рухнула лицом вниз на пол. Каждую клеточку её тела будто жгли и резали одновременно. Мышцы сжимались, пытаясь уйти от этой невыносимой боли. И снова холодные руки коснулись её мозга. Она не могла сопротивляться, корчась от боли. Эти руки блуждали по сознанию, ища ответы. Нащупали недавние воспоминания о схватке Эйвери с тремя противниками. Руки и боль остановились. Том внимательно всматривался в воспоминание, убрав палочку в сторону. Мышцы были напряжены и ныли. Девушка находилась в воспоминании вместе с ним, наблюдая всё как бы со стороны. Просмотрев воспоминание полностью, парень вышел из её головы. — Я смотрю, ты ничего и никого не боишься. Даже сейчас, что с твоей стороны очень глупо. Ладно, первый вопрос отложим на потом. Меня больше интересует другое. С чего ты взяла, что они мои слуги и, как ты выразилась, я их клеймил? — Просто предположение, — храбро соврала девушка, справившись с трясущими руками. Она поднялась на ноги и с презрением посмотрела ему в глаза. — Пф, почему ты не попала на Гриффиндор со своей отвагой? Ничего, сейчас ты будешь молить меня о пощаде. — Он повернулся к ней спиной и зловеще зашипел что — то. Следом раздался каменный скрежет и рот у статуи, словно люк, открылся. «О нет» — успела подумать Эйвери, прежде чем развернуться и побежать. — На своих двоих далеко не убежишь! — вдогонку весело сказал Том. «На четверых убегу» — приняла решение Эйвери и, визуализировав в голове образ волка, почувствовала, как обрастает шерстью. Она обернулась. Из пасти статуи стали появляться очертания чего-то огромного, а на лице Тома отразилось потрясение и удивление. Эйвери злобно оскалилась. Сзади раздался звук скольжения по мокрому полу. Девушка снова немного обернулась, дабы случайно не посмотреть монстру в глаза. За ней, извиваясь, полз исполинский змей с переливающейся чешуёй. Долго бежать не получилось. Лапы быстро устали, а дыхание змеи раздавалось прямо над ухом. Сделав резкий рывок, зубы монстра сомкнулись на её спине, ломая рёбра. Казалось, что хрустит у неё в ушах. Василиск поднял волка над полом и пополз в обратную сторону. Соображать стало сложно из-за боли в спине и боках. «Я же учила змеиный язык» — внезапно вспомнила Эйвери. Девушка отчаянно пыталась вспомнить слово «стоп» на парселтанге, пока змей тащил её к своему хозяину. За ними тянулась струйка крови, стекающая по чёрному волку, онемевшему в пасти монстра. Вот очертания комнаты стали проявляться перед глазами. И вот уже силуэт Тома, который стоял в том же месте, показался из-за угла. — Сашефсаяса, — вспомнила спасительное слово Эйвери. Змей остановился как вкопанный и аккуратно положил волка на пол, с интересом разглядывая животное, говорящего на его языке. Глаза, которые горели жёлтым цветом, потухли и стали зеленоватого оттенка. Эйвери вновь превратилась в человека, не в силах больше ничего сделать. Перед тем, как провалиться в темноту, она подумала, что это, наверное, последние секунды её жизни.