Prayers

       Утреннее осеннее солнце раскрасило Прагу в мягкие тона. Космо давно не видел свой город таким приветливым, спокойным и открытым, но об этом позже.       Его почти что выдернули из сна, потому как Крис забыл поставить будильник, и встали они едва ли не к обеду благодаря тому, что кто-то настойчиво звонил мужчине. Трель прерывалась на несколько секунд, а после заряжала с новой силой. Так могут названивать или рекламщики или при пожаре, но ауг стоически сбрасывал звонки, что немного успокаивало. Однако сборы происходили в такой спешке, что Салвану не удавалось ничего вразумительного спросить по поводу того, что же его ожидает; мог лишь кивать или качать головой. В Космо буквально затолкали вчерашнюю лазанью, впервые за время непродолжительного знакомства напоили кофе, и когда Крис в прихожей сунул ногу в ботинок, им наконец-то довелось поговорить.       — Нет, — он накинул куртку, — ты через окно.       — Ладно, — Космо подхватили под руку, уводя к балкону.       Крис удерживал раму, пока парень перебирался на карниз:       — Я постараюсь к вечеру быть дома, если захочешь, то приходи. Ты точно согласен?       — Да, сказал же, — Салван застегнул кожанку, зябко повел плечами. Несмотря на солнце было холодно.       — Вот и молодец, — улыбнулся Крис, — тогда увидимся.       Окно захлопнулось, и шторы привычно закрыли обзор. Космо попрощался с собственным отражением. Парень спустился во внутренний двор, огляделся вокруг, но не заметил, чтобы кто-то следил за ним, и быстро выскочил к метро. Нужно было показаться у себя, объясниться, чего бы очень не хотелось, отмыться и взять кое-какие личные вещи. Подозрения, что он не скоро окажется в родных краях, не покидали с самого момента, когда было принято решение. Хорошо бы и в этот раз никого не оказалось дома, иначе расспросы куда Салван так активно собирается заведут разговор в тупик. Нельзя же признаться, что не глядя подписался на туманное предприятие, о котором толком ничего не рассказали. И вновь, точно щелкающий метроном, голос в голове науськивал — не слишком ли уверенно себя чувствует человек, кто без раздумий согласился на «что-то»? Кажется, для ауга этот вопрос был крайне важен. А вот, например, похитить парня запросто могли ночью, потому как спал Космо буквально без задних ног.       Везение не покидало и сегодня. В квартире было пусто. Сборы прошли в тишине, он успел пощелкать каналами, несколько раз проверить рюкзак, но уже на выходе застопорился. Окинув взглядом жилье, сразу сделалось тоскливо. Не потому, что неизвестно когда получится оказаться здесь — может завтра, через месяц, или час, — а потому, что у Криса, где он провел меньше суток, находиться куда приятнее. У того не было мусора, сваленных коробок, батарей из пустых бутылок, продавленной мебели, стертого паркета. Да, здесь есть мама, наверно, важнейший в жизни человек, но нет места для него самого. С тяжелыми мыслями он покинул квартиру.       Прага выглядела в этот день точно с картинки. Старый город всегда как из сказки, но золотой свет солнца сделал свое дело, превратив центр в ослепительно красивую композицию. С другой стороны, для Салвана наступило настоящее испытание. Все от мала до велика, от местных до туристов высыпали на улицу; у одних приветливо торчали из карманов кошельки, у других сдача, и руки парня вспотели. Он мог бы запросто разжиться наличкой, затесавшись в людском потоке, и никто бы не уследил за ним. Космо одергивал себя. Сейчас у него есть деньги, те, что Крис умудрился тайком подсунуть, и риск не оправдан. Таскаться по городу вообще-то скучное занятие. Ему и так приходится почти каждый день шататься по улицам, лишь бы не сидеть рядом с мамой и ее «парнем». Мимо прошла пара ребят, что горячо обсуждали добытые на барахолке музыкальные диски. На том же самом рынке стоило поискать и аппаратуру, которая бы их читала. Салван только от старшего брата слышал о дисках, и благодаря тому держал в руках. Космо — продукт своего времени, такой винтаж ему совершенно безразличен.       Яблоку негде было упасть в пешеходном квартале, столько народу высыпало. Все вели себя так, словно на какое-то мгновение забыли, что случилось пару месяцев назад летним вечером; а может и стоило бы? Космо удалось найти место в непримечательной кофейне, поближе к сети, чтобы зарядить смартфон. Удивительно, но в этом, видимо, и заключается сила человеческого духа — забывать, перерастать или примиряться с происходящим. После взрыва у полицейского участка стало непонятно кто для кого большая угроза — ауги для чистых, или чистые для аугов. Аугментированные не по собственной воле оказались за бортом, однако многие из них лишились работы, семьи, возможности, даже не имея причастности к событиям трехлетней давности. Их ответные забастовки, стычки с «рыцарями» и явное неудовлетворение таким отношением были по-человечески оправданы.       Салван коснулся едва заметного шрама у виска. Это был единственный раз, когда Эйден ударил его. Все твердят, что «железки» сошли в те секунды с ума, но взгляд у брата был осознанный. Кто-то заставил их так себя вести. Если бы матери не оказалось дома, то женщина могла потерять обоих детей. С трудом верится, что им удалось запереть невменяемого Эйдена в спальне, а после долгую ночь слушать то материнский вой, то его; иногда все затихало, или снова раздавались тяжелые удары механической руки в стену. Мать только умоляла сына остановиться, не навредить себе. Все прекратилось также внезапно, как и началось, точно по сигналу.       Жизнь разделилась на «до» и «после». Тогда они лишились многих соседей, друзей, мама на работе коллег; день за днем полиция и коронеры оцепляли очередную квартиру, выносили в черных пакетах тела или части; если находился аугментированный, то тот автоматически считался убийцей, но никто не задумывался и не давал ответов чьих именно это было рук дело. Эйден все помнил, но молчал, стал все чаще исчезать, не приходил домой, а после, когда в нескольких часах езды от Праги выстроили сегрегационный центр для тех, кто отказался снимать механические имплантаты, вообще сбежал, объяснив, что в «Утулеке» принесет больше пользы. Но Космо хочется думать, что Эйден таким образом пытается их сберечь от себя, хотя юноша никогда, даже после случившегося, не видел в брате монстра. Спокойствие и безопасность чистых стали бичом современности. Многие принялись делить мир на достойных и нет, считая аугов второсортными, а Чехия со своим Городом Големов встала во главе Европейского совета, под аплодисменты оправдывая «вынужденный» расизм.       Космо дернулся, когда из-за плеча выскочила миленькая официантка, уточняя заказ. Но в данный момент ему она совершенно не интересна. Его куда больше занимало как Крис перенес тот ужас? Или может ему повезло больше и имплантаты появились после всего? И был ли у него кто-то, кто помог перенести нестерпимую боль? К слову, надо будет узнать, что именно тому заменили.       Время тянется очень медленно, когда нечем себя занять. К его столику подходила официантка, смущенно улыбалась, и в конце концов выдала, что, возможно, та, кого ждет молодой человек, все-таки не придет и ему не стоит надеяться. Космо поднял удивленные глаза. По всей видимости выглядел тот слишком жалко, что девушка быстро сменила тему, предложив новую чашку кофе, и удалилась. Он уставился в сквер за стеклом. Жители прогуливались то в одну сторону, то в другую, останавливались возле забегаловок или обогревателей, что появляются на каждом патио возле кафе.       Хорошо бы мама тоже гуляла с кем-то под руку, а не слушала вечный скулеж. Космо даже был бы не против… Не против? Он был бы всеми руками за, если бы женщина встретила кого-то как Крис. Парень отвел взгляд. Да, родительница за столько лет заслуживала партнера, который мог бы ее ценить и заботиться о ней должным образом. Кристофер наперекор всем ярлыкам оставался куда человечнее, чем большая часть чистых: не обращал внимания на стеснение, бестолковые правила, обязанности, которыми обвешали аугов, рамки, в которые их загнали, все равно находил в себе силы быть занятым, иметь друзей, планы, стремился к чему-то. У него нашлось место для Космо. Если бы только мама могла встретиться с ним раньше, то их жизнь стала бы совсем другой: мирной, спокойной, размеренной. Салван не исключал, что и Эйден никуда бы не переехал, Крис к нему тоже сумел бы найти подход.       Это все выглядело как несбыточная мечта. Ему всегда хотелось, чтобы родительница оставалась им довольна и видела в нем поддержку. Конечно, после разговора с аугом, Космо стал чаще подмечать, что говорил, вел себя ничуть не лучше, чем Дерек. Точно также ныл, спорил со всеми, огрызался, да и помощи от неустроенного взрослого человека немного. Не то чтобы кто-то что-то требовал от него, да и по европейским меркам парень едва ли пересек черту юношества, однако стоило задуматься о чем-то большем.       И вообще (Салван откинулся на мягкую спинку), неужели он сам не заслужил кого-то, кто мог быть рядом с ним? Внутри окатило стыдливым жаром. Нельзя сказать, что такие мысли в ночи не успели посетить его голову, да и утром, пока Крис варил кофе, но Космо старался это все выгнать прочь. Безусловно, такое поведение можно расценивать как дружескую поддержку, а еще есть очень тактильные люди, но было что-то интимное в жестах, в словах, во взгляде. Парень прикрыл глаза, стараясь сохранить равнодушие, но мозг зарывался в желаниях все быстрее и быстрее. Дошло до того, что сначала все было… мирно. Например, как он отреагирует, если ауг сделает чуть больше, чем просто коснется руки? Пусть это будет наивный поцелуй, но сможет Космо запомнить привкус сигарет, которые предпочитает Крис? Или все перебьет запах чая, что едва ли не из ушей полезет, после стольких чашек? Космо скорее всего точно выпадет в осадок, не сможет найти слов, будет хлопать глазами, а может выскочит на балкон, как ошпаренный? Ну и чушь! Этого не случится — Крис не настолько глуп, чтобы связываться с таким парнем. Да и может он вообще не открыт к такому? И почему именно мужчина должен был сделать этот шаг? Почему Салван сам не мог бы… Что? Воображение явно собирается слететь с катушек на полную, потому как целомудренные поцелуи и нежности стремительно развиваются в бессовестный разврат, подкидывая хозяину картинки, как Крис без раздумий возьмет Космо на обеденном столе. Точно в глупых сериалах — сначала секс, и лишь утром: «могу я узнать твое имя». А может что-то поинтереснее? Хватит ли у мужчины сил трахать парня на весу? Скорее всего хватит. Стоп!       Салван распахнул глаза, чувствуя как изнутри бьет крупной дрожью. Его только раз погладили по спине, дали возможность отоспаться, выслушали, не сучили, а он уже готов подставлять задницу. Космо потер лицо. Но, вообще-то, это было неплохо. Знать бы только думает ли о нем хоть как-то Кристофер?       Крис думал. Всегда и много. Не всегда удавалось о мальчишке, что подвернулся под руку, однако с ним теперь все складывалось удачнее. Он сел на стул, слушая Хайдена. Друг был взволнован, что с приближением рождественских праздников, как это обычно происходило, их ждет поднятие цен на обслуживание дома, а еще налоги. Пожалуй, больше Криса в их команде думал только Хайден Скотт. Никто не стеснял его деньгами, и владелец, за чьим особняком присматривал Маунтейн, всегда был согласен с любыми расходами, но каждый раз Скотт переживал о том, что будет вынужден урезать бюджет, хотя на памяти Криса еще ни разу такого не случилось.       — Мне же придется пересчитывать всю месячную смету! — Эфир дернулся как ото сна, когда Монти с силой бросил крышку от кастрюли, — нет, Рождество это чудесное время, но за ним же следуют невообразимые тарифы! Что я скажу Кардиналу?       — Так и скажи, — лениво успокаивал его ауг, — вообще не уверен, что кто-то кроме тебя еще считает твои выписки.       На кухню зашел Джастин. Он потянулся, почесал колючий подбородок, и сел рядом.       — Что на ужин?       — Рагу, — отрезал Скотт, — я ничего не успел придумать!       — Нормально, — Тейлор пожал плечами. — Ты не с нами опять?       — Нет. Надо еще раз с пацаном поговорить.       — Да никуда он не денется, — Мульти посмотрел на худую спину Хайдена, — верно? Раз согласился.       — Надеюсь.       Монти отвлекся на то, чтобы собрать Эфиру домой еды; к тому же у них появился еще один «рот», который нужно было кормить. Отчасти, Хайден был этому тайно рад. После ужина всегда оставалось чуть больше, чем нужно четырем взрослым мужчинам, а значит теперь продукты не переводились зря. У него, вообще-то, каждый цент на счету!       Когда Космо добрался до знакомого двора, был уже поздний вечер. На третьем этаже горел свет. Поднявшись на балкон, он заметил, что рама заранее приподнята так, чтобы ловким пальцам хватило места самим распахнуть окно. В кармане зажужжал телефон, и юноша, чертыхнувшись, замер — его разыскивал Дерек. Клубок змей зашевелился внутри. Конкретно с этим человеком нет ни малейшего желания разговаривать. Космо нахмурился.       — Все в порядке? — Раздалось возле самого уха, от чего Салван подскочил на месте.       — Да. Ты ждал меня? — Хитро щурится парень, — мне это льстит.       — Понятия не имею на что ты рассчитываешь, — мягко засмеялся Крис. Его улыбка приятно отозвалась где-то у самого нутра, что захотелось улыбнуться в ответ.       — Рассчитываю, что ты наконец скажешь зачем тебе понадобился такой как я.       — Зачем мне понадобился такой как ты, — тихо повторил ауг. — Надо будет залезть на крышу, постоять там не больше трех минут, а потом спуститься. Ползаешь по пожарным лестницам ты уже хорошо.       — И все? Значит это была тренировка? — Раздалось удивленное из кухни.       — Да, и да.       Мужчина принялся дальше разбирать пакет, откуда потянуло пряным ароматом, от чего у гостя заурчало в кишках. Космо садится за стол на то же место где сидел прошлым вечером, смахивая блокировку с экрана. И снова досаждал сообщениями Дерек; высветилось несколько пропущенных звонков, а под конец за того вступилась мать. Она просила понять ее, и этого убогого ухажера, обещалась, что сегодня они решат данный вопрос окончательно, а любимому сыну всего-навсего надо сделать еще одно одолжение. Ему всегда кажется это таким унизительным, как только мама начинает уговаривать, точно из-за него женщина себя так ведет; и заодно становится стыдно перед ней, как будто бы именно он виноват во всех ее неудачах. Но Салван упорно выключает телефон, обращаясь к Крису. Мужчина оказывается рядом, подсаживаясь очень близко, так, что, если захочет, то запросто сможет положить широкую ладонь на колено Космо…       — Ну, что думаешь, Бэмби? Справишься?       — Да раз плюнуть, — старается держать лицо юноша, но понимает, что плохо получается. Он чувствует как краснеет до корней волос.       Ужин не задается с самого начала. Как бы они ни старались игнорировать и родительницу и ее сожителя, те все-таки берут измором. Крис замечает, как мальчишка мечется меж двух огней, нервничает, разве что не психует; того выкручивает извращенное чувство ответственности перед родными людьми. У всего есть последствия, и однажды, поддавшись этому пониманию, нырнув с головой в омут слепого, бесцельного блуждания, парень просто лишился шанса выбраться. Крису знакомо такое поведение; в его жизни есть пример, но там раз за разом отмахиваются от помощи. Космо, напротив, только показательно противится — это мальчишеский гонор, на деле же готов ухватиться за протянутую руку.       Ауг отвозит Салвана домой. Тот на удивление не задает вопросов о машине, не обращает внимания на то, что Крис не разрешает ему покинуть квартиру через входную дверь, хоть бы интереса ради спросил. Они едут в тишине; только колени у парня дрожат, разъедаемый изнутри опасениями, трет ладони о штаны, кусает губы и не может думать о чем еще. Это против правил привязывать мальчишку к себе, как и притираться самому, но Крис поддевает пальцем туго стянутую резинку волос на затылке Космо, от чего густая копна рассыпается по плечам. Парень дергается, но заинтересованно хлопает оленьими глазами.       — Бэмби, если что-то надо сделать, только скажи. У тебя есть друзья, — мужчина зажимает губами сигарету.       — Да, спасибо, — Космо замялся, выбираясь из авто, — я буду рано утром. Обещаю.       Крис на это улыбнулся.       Забегая в свой двор, молодой человек уже знал, что делать. Он отдаст все до последней монеты, что осталось с тех денег. Жалко будет расставаться с внушительной суммой, на которую можно запросто купить билет на ближайший поезд и уехать в Берлин — все знают, что нет города лучше, если тебе надо потеряться для всех. Но сейчас хочется только отделаться как можно скорее от назойливого Дерека. Вообще, после удачного знакомства с Крисом, уже не так сильно чешется наложить на себя руки, наоборот, где-то между ребер теплится жуткая идея, чтобы незаметно исчез мамин сожитель, и тогда сразу станет легче дышать.       Его ждали в глубине двора-колодца. Парень пнул оставленный детворой мяч, тот бабахнул о мусорный контейнер, нарушая вечернюю тишину. Не особо задумываясь, ноги сами замедлили ход. С какой это стати нужно сломя голову нестись на встречу, которую всеми силами старался избежать? Глаза заметались по сторонам, ожидая чего-то ужасного. Космо сделалось не по себе. Днем он буквально прощался с этим местом, и точно сама вселенная противилась этому, возвращала обратно снова и снова.       — Смотрите-ка, — запыхтели на скамье, — его возят на машине.       — Это не твое дело, понял? — Рука исчезла в рюкзаке, — здесь хватит, чтобы ты наконец-то до смерти упился.       Дерек сразу оживился, увидев смятые купюры:       — А мамуля знает, чем ты занимаешься, когда ее нет дома?       Космо застыл, словно прирос к земле, пустыми глазами посмотрел куда-то за спину мужчине. Внутри все затягивалось в тугую пружину. Дерек всегда был ничтожеством, с самого первого дня, когда мама привела того в квартиру, и нет ничего шокирующего в том, что он постоянно всем недоволен. Салван пытался найти и находил оправдание Дереку тоже — брось кость и тот будет за нее грызться со всеми без разбора. Но то, что сказано им сейчас, нельзя списать на пьяный бред. Мужчина нарочно выводил из себя, нравилось смотреть как парня коробит, измывался, выживал; обычно хватало взаимно порычать друг на друга, оскорбить, но Дерек замахнулся на того, кто не имел к этому никакого отношения.       — Какого хрена ты несешь? — Чуть слышно спрашивает Космо. Его как будто в спину толкнули, пальцы мертвой хваткой вцепились в ворот куртки. Собственный голос звенел сталью, — не смей так даже думать о нем, ясно?       — Это еще и он, — самодовольно скалятся в ответ. Мужчина выбрасывает банку из-под пива в урну. Они меняются местами в считанные секунды. И теперь уже липкая рука сжимает горло под челюстью, вынуждая Космо отступить, вторая ладонь держит тонкое запястье, впивается неровными ногтями в кожу, лицо обдает перегаром. Мальчишка дергается в попытке стряхнуть руки, выскользнуть из захвата. Пружина внутри выстреливает — откуда-то берутся силы пнуть обидчика. Он едва не путается в своих же ногах, в руке оказывается первое что попадется, и стекло со звоном разбивается в стороне от Дерека. Сожитель смотрит сначала на осколки, а после переводит безумный взгляд к Салвану:       — Ах ты, мелкий гаденыш!       Оба одновременно срываются с места — Космо прочь из двора, Дерек за ним. Неведомая энергия точно подхватывает парня, подгоняя быстрее. Он перемахивает через клумбу, через лужи, ощущая затылком как вот-вот схватят за капюшон; нужно лишь оказаться на оживленном проспекте, где есть люди, полиция, где можно забежать в любое заведение, и там будет относительно безопасно. Но лучше всего бежать без оглядки в Прекажку, в квартиру с мягким светом в окне третьего этажа.       Его сжали сильные руки, и парень от испуга коротко вскрикивает. Кто-то встряхивает хорошенько, еще и еще, пока он не приходит в себя.       — Крис? — Не верит глазам Космо.       — Тише. Да, это я, — улыбается ауг, а после оборачивается на шум в полумраке. Его глаза видят гораздо лучше, глубже в каком-то смысле, чем у обычного человека. Он уже знает, что Дерек злится, потому что мальчишка ускользнул от него, потому что возбужден, кровь бурлит от алкоголя и «Радуги». А еще знает, что Космо напуган, что адреналин хлещет через край, и надо с этим что-то делать, — и это твоя «проблема», Бэмби?       Как и ожидалось, Дерек не особо раздумывал кому, что и когда говорить. Мужчины разве что не лбами сталкиваются друг с другом — холодный расчет с напыщенным самодовольством, напирают грудью. Космо хочется провалиться сквозь землю. Крис не должен делать это, помогать, выручать — все это неправильно, глупо, он не заслуживает. Плевать, что будет с Дереком, ему нужно оттащить Кристофера — тот в меньшинстве, даже в пьяной драке полиция скрутит аугментированного в первую очередь. Никто не станет слушать сказки, что за него просто заступились.       За спиной слышатся шаги офицера, и это в очередной раз заставляет внутри все поджаться в смутном ожидании. Еще не хватало проблем с полицейскими, чтобы Салван мог с чистой совестью лечь на землю и кричать в хмурое небо от усталости, от обреченности. Мозг начинает закипать — все меняется, переворачивается, забывается, подменяется как калейдоскоп. Космо опять оказывается в темном дворе, обнаружив Дерека еще больше испачканным, стоящим на коленях перед аугом. Крис будто бы знает сколько нужно сил, чтобы ощутимо надавить на оппонента, но не нанести увечий. Он сплевывает под ноги темной вязкой слюной, обращаясь к мужчине:       — Если я узнаю, а я точно узнаю, что ты опять распускаешь руки — я тебе их сломаю. Сразу обе.       — Там копы, — нервно отзываются за спиной, — оставь его.       — Ходи и оглядывайся, дружище, — ауг отталкивает от себя Дерека.       Выйдя на улицу, озаряемую всполохами красных и синих цветов полицейской машины, он чувствует, как невидимые путы ослабили хватку, и Космо смог облегченно выдохнуть. Все разом осязаемо навалилось на плечи как снежный ком. Еще пару дней назад основная задача обычного дня заключалась в том, чтобы всего-то стащить кошелек, украсть деньги, не попасться. Сейчас жизнь летела с сумасшедшей скоростью в непонятном направлении вверх тормашками, переобуваясь на ходу. Он просто хотел вернуть человеку карточку, чтобы сказали «спасибо» и на этом все. Не надо было соглашаться, не надо было идти на поводу у родительницы.       Крис утер ладонью кровь с лица, моргая глазами.       — Эй, твои документы! — Недружелюбно командует полицейский.       Глаза смотрят то на Криса, что нервно ведет плечом, то на офицера, что подходит с опаской, снова на Криса, на офицера, и тошнота подкатывает к горлу. Почему их не могут оставить в покое? Полицейский еще раз требует от ауга разрешение, паспорт, что угодно, но тот не обращает на приказы никакого внимания, словно и не к нему придираются. Зачем это все? Терпения у «рыцаря» совсем немного. Как в замедленном кадре юноша видит автомат и слышит щелчок затвора. Напряжение оседает на костях.       — Что такое, Бэмби, на тебе лица нет? — Усмехается уголком губ Крис, протягивая взвинченной полиции карточку. Их прогоняют с видимым раздражением. «Рыцарю» не к чему прикопаться, только к излишней самоуверенности.       — Кто ты, блядь, такой? — Рычит сквозь зубы Космо.       — Друг, — просто отвечает ауг, забираясь в машину.       — Здорово, — фыркают в ответ, — у каждого же есть друг, который размахивает кулаками как долбанный солдат!       Он следом садится в автомобиль, в бессильной злобе бросает рюкзак назад, и лишь когда пристегивается, понимает, что вообще-то хотел разобраться во всем до того, как они поедут домой. Салван нервно выдыхает. Его кукуха, похоже, точно поехала.       — Куда мы?..       — Туда, где ты получишь ответы на вопросы.       — Замечательно, а то у меня их накопилась целая куча!       Но все раздражение утихает, как только авто поворачивает к выезду из города. Парень показательно смотри в окно, а на деле кипящий гнев внутри медленно, но верно вытесняла собой паника. Планировалось, что Крис отвезет их обратно к себе, где не будет шанса отвертеться от расспросов, однако путь они держали по улице в противоположную сторону. Машина плавно тормозит у светофора, Космо слышит как опускается стекло, щелкает зажигалка.       — Какие у тебя протезы? — Подал голос юноша, чтобы отвлечься от накатывающей истерики.       Крис обернулся к нему, удивленно вскинув брови, точно первый раз видит, что рядом кто-то сидит:       — Правый глаз.       — Глаз? — Салван все-таки смотрит в ответ.       — Правый, да, — Крис носом выдохнул табачный дым, — я так и сказал.       Губы дрогнули, борясь с желанием улыбнуться.       Это приводит в чувство обоих. Имплантат Криса оказался не добровольным. Космо знал некоторых, кто в самый пик заменял руки и ноги на механические части. Ему все это казалось блажью. Он согласен с мнением, что те, кто по собственному желанию калечил свое тело в угоду популяризации аугментаций, не более чем баловни. Старший брат был вынужден получить полностью новую руку и стопу, чтобы иметь возможность жить, а после столкнулся с несправедливостью и агрессией.       Крис потерял глаз в стычке. Влез за того, кто не мог сам за себя постоять. И тут же, точно в оправдание, говорит, что с тех пор драться они стали лучше.       — Но это тупо, так подставляться, — юноша опустил взгляд. Ответы на некоторые свои вопросы он получил, даже не задавая их. У Криса был кто-то, за кого тот, готов был драться, кого ценил выше, чем собственную жизнь.       — Тупо? — Усмехается мужчина, всматриваясь в соседний ряд, — даже если этот человек мне дорог?       — Как же ты допустил это?       Разве ему давали право так разговаривать с человеком, который только что заступился и за него? Никто Криса не просил это делать, так что он ему ничего не должен. Единственное, что выводит Салвана из себя это чертовы секреты. Нужно сохранять равнодушие. Космо цедил грубые слова, как обиженное дитя. Чему тут удивляться? Но надо признаться, откровение Криса задело, ведь Космо готов был на что угодно, чтобы стать для мужчины «тем самым», однако место уже оказалось занято.       — Так что же, Бэмби, мне его надо было на цепь посадить?       Они опять пересекаются взглядом. Космо всматривается в добродушную улыбку, но самому тошно. Понимает, что такими вопросами его выводят на контакт, пытаются отвлечь, расположить к себе. Это поведение точь в точь как у матери, когда та вспоминает о существовании младшего сына, когда надо, чтобы кто-то принес денег ее мужчине. Ауг ждет, что Салван безропотно выполнит обещание, и так будет. Космо все сделает, а после сбежит к Эйдену, вероятно, единственному человеку, кто не станет врать.       Но за время пути успевает передумать много-много раз. Когда они оказываются возле огромного дома, Космо, словно на экскурсии, не может оторвать глаз. Он знает, что в пригороде есть старые крепости и замки, которые выкупают богачи, а после занимаются их восстановлением, содержанием, реконструкцией, но этот был похож на собственную прихоть. Кое-как заставляет себя оторваться от созерцания великолепия, подхватить рюкзак и побежать за Крисом, догоняя у самого крыльца, прячась за спиной. Дверь распахнулась до того, как ауг успевает постучать.       — Ты что в окно смотрел все время? — Вместо приветствия уточнил Кристофер.       — Не дождешься! Я только поужи… Срань господня, Крис, это что кровь? — Космо на этот вопрос сжал зубы. Ауг прошел в дом, скрываясь в холле, а вот на юношу смотрел один из друзей, кто был в баре. Он вздернул светлые брови, еще раз окинул Салвана равнодушным взглядом, — я похож на блядского швейцара держать тебе дверь?       — Извините.       Дверь за ним закрылась, отрезая пути, и Космо понял, что вязнет в чем-то более глобальном. Это было не к добру.       Мужчина точно не замечал его, а продолжил возмущаться на Криса, что отмывал лицо на кухне. Салван сел на стул, молча следя за происходящим: как достали лекарственный бокс, привычным жестом распаковали шприц, нашли темно-синий флакон нейропозина. Взгляд метнулся к Крису. Ему тоже необходим эн-поз? Ни для кого не секрет — препарат нужен тем, у кого большая зона поражения тела, чтобы организм не отторгал протезы, но это значит, что положение того еще более шатко. После случившегося три года назад, эн-поз стал на вес золота, а его дефицит превратил большую часть аугментированных, в масштабе целого мира, в заложников обстоятельств. Хорошо, когда у тебя есть деньги, или друзья, кто может достать такое важное лекарство, но у многих не было ни того, ни другого, и это подводило к грани, шагнув за которую назад дороги нет.       — Можно было не геройствовать в этот вечер? — Ворчал мужчина, набирая раствор, и быстро, точно ножом, чиркнул глазами к Космо, — не когда у нас планы?       — Добрый вечер, — раздалось за спиной.       Парень подскочил со стула:       — Добрый…       — Что ты шумишь, Содо?       — Посмотри на него, — он пошел к Крису и с размаху всадил шприц в плечо, на что тот дернулся. — Ничего, сдается мне, что по морде получать больнее!       Еще один мужчина, что зашел на кухню, оставил две цветочные лейки возле раковины, обращаясь к юноше:       — Как зовут нашего гостя?       — Космо, — Салван пытался прикинуть рост человека, что был на пол головы выше Криса.       — Меня зовут Хайден Скотт, — кивок головы, — а это — Содо. Значит ты согласен нам помочь? Хорошо.       — Вам?       Взгляд метался от одного к другому, к третьему. С каждой секундой все быстрее и тяжелее окатывало волнами нервозности, холодного ужаса, злости. Он рассчитывал, что поможет только Кристоферу, а на деле на него смотрели уже несколько пар глаз, ожидая ответа. На такое Салван был не согласен. Рисковать всем ради людей, которых видит впервые в жизни, было не с руки. Парень замотал головой:       — Я не знаю… Я не уверен, что смогу! Я что вообще должен делать?       Все уставились на Криса.       — Ты ему не сказал? — Змеей зашипел Содо. Мужчина пожал плечами, а после отвернулся к кухне, заваривая чай, — ты ему не сказал! У нас осталось несколько часов, а пацан не в курсе?       Хайден опустился на стул напротив Космо. Было видно, как он старается придумать выход из сложившейся ситуации.       — Ладно, сейчас. Содо, сходи и позови Джастина, пожалуйста.       Тот фыркнул, но послушно покинул дом. Воцарилась тишина. Только Крис звенел чашками: одна предназначалась Скотту, вторая — Космо. Через минуту Содо вернулся с еще одним человеком, что дружелюбно помахал рукой, широко улыбаясь, и принялся отмываться от масляных пятен. Как только все оказались за столом, Хайден достал откуда-то два плотных рулона и раскатал их. Крис прижал один угол своей чашкой. На первом листе была карта определенного района города, на втором ватмане чертеж старого здания. Космо хмыкнул:       — Вы хотите влезть в Чешский национальный банк?       Четверо мужчин подняли к нему глаза.       — А на что это по-твоему похоже? На ебучий кружок рукоделия? — По-птичьи склонил голову Содо.       — Крис, какого хрена? — Салван подорвался со стула, но крепкая рука Джастина вернула на место.       — Ну же, Бэмби, — улыбнулся Кристофер, склонившись над мальчишкой, — приключение меньше, чем на двадцать минут. Глазом не успеешь моргнуть, как на ланч мы уже будем в поместье.