Быть или не быть, жить или не жить...

Часть сорок первая. Сергей Иргогович, а Вы использовали все способы? Но ведь был же Ромео, была Джульетта! Страсть, полная трепета и накала… М. Алигер. «Ромео и Джульетта». Вместо эпиграфа. - А расскажи, как вы брали языка? - Спрашивала и замирала всем существом в ожидании интереснейшего рассказа. И не беда, что рассказ был слушан и переслушан множество раз. Слушала и лечилась от жуткого ужаса. Сидела утром одна в прохладной и светлой «чистой горнице». Сначала одевала лифчик. Потом пристегивала к поясу чулки. Затем тянулась к гамашикам. Деревенская мода бывала строга. Без различия, для всякого пола и возраста, всем детям после пяти лет шили теплые лифчики из фланели, похожие на короткую нательную жилеточку. Болтались на уровне пояса длинные резинки, что пришивались к тёплому лифчику. К резинкам пристегивались чулки. Одевшись, утеплившись и передохнув, садилась рисовать. Как замечательно ей в этот день работалось! Первый раз в жизни получалась увлекательная кривулина, которую хотелось раскрашивать. А рисование продолжать! Большой и страшный паук появился из ниоткуда. Бежал по рукаву теплой кофточки, перебирал длиннючими ногами, потом умчался по столу. Не только перепугал, но и навсегда спугнул рисовательное вдохновение. Художественного вдохновения ни в детстве больше не вернулось, ни за целую жизнь не подошло. Поэтому и художника никогда так из неё и не вышло! Сидела рядом и упиралась в дедово колено ногами и бедром. И слушала историю о том, как пробираясь через вражеские позиции, неустрашимый дед, что был тогда молодым и сильным, работая в составе группы, в одиночестве взял языка! А дед рассказывал и постукивал в самых переживательных местах деревянным с оковкою металлом костылем. И бодро лустил для внучки семечки. Он очищал семена подсолнечника, одно за другим, по семечку, от скорлупы. И маленький черный стаканчик, расписанный по бокам яркой хохломской росписью, наполнялся чищеными семечками наполовину, пока дед продолжал свой рассказ. И не было разницы, что деревенский ветеринар Степан Егорович, с детства грыжей страдал. И, если его забирали на фронт то, как только медкомиссия врачей смотрела его, бывал комиссован по здоровью сельский ветеринар. И всей службы его, по очередному призыву, бывало месяц или полтора. Дед навсегда оставался в памяти внучки Героем, который в одиночку брал вражеского пленного, тащил на себе его, как «языка». …Зеленая вода плескалась кругом. Лошадь шла, преодолевала брод, помахивала хвостом. Течение речки Дымки плескалось о тележные колёса и борта. Просачивалась внутрь речная вода тонкими струйками. Дощатые борта телеги пропускали воду постепенно. Вот заплескалась вода на дне, вот стала подниматься все выше. Сидеть рядом с отцом на передке телеги было увлекательно и не страшно. И не беда, что условный брод через широкую реку в месте, где река уходила под железнодорожный мост, плескался шумно, перекатывался волнами, грозился всех утопить! Сидел рядом на передке телеги сильный мужчина - ее отец, правил вожжами, чтобы не свернула с мелкого брода, не утонула на переправе через реку, чтобы прошла через брод лошадь и не перевернула телегу. Вода поплескалась и стала отступать. Смирилась, так и не дотянувшись до новеньких детских сандаликов… Ощущение от существования в реальной жизни и рядом Мужчины - непередаваемо! Всегда занимаются своими собственными и разными мужскими делами, присутствие в которых женщин не представляется нужным. И даже послушать Историю про «Таинственную Мужскую Жизнь» бывает так заманчиво! - Присел я на стульях, что стояли рядко́м у туалета, - рассказывал муж. - А почему у туалета? - Не удержалась и фыркнула женщина, что слушала рассказ. - Там стулья стояли! - Обиделся мужчина. И продолжал свой рассказ: - Смотрю, выходит Яухин из туалета. Я со стула поднялся. К нему подошел. - Он деньги взял? - Спрашивала женщина. - Руками сначала брать не стал. Я засунул в карман медицинского халата,что был одет на Яухине, всю сумму денег, все запрошенные им три с половиной тысячи рублей. Женщина покивала головой. Она знала, как исчезала в бездонном кармане медицинского халата не только врача, но и медсестры, любая шоколадка, если бывала, как дежурный подарок предложена. И попадая туда, ложилась на дно кармана так, как будто бы никакого «подарочка» подсунуто не было. В последнее время сильно подорожал шоколад. В карманах халатов у врачей и медсестер, теперь замечательно помещались горсти подарочных ирисок, карамелек. Просовывались в карман халата и умещались там, даже яблоки! - А деньги были обсыпаны специальным противовзяточным порошком? - Не утерпела и спрашивала женщина. - Нет! - Отвечал муж. - Каждая купюра помечена была. Она светилась в ультрафиолетовом свете. Если на деньги светили специальным фонариком, что был по ви́ду прямоугольный, плоский, размером с сотовый телефон, то под лучами фонарика на каждой купюре загоралось слово «взятка». Яухин пересчитал деньги и ушел. Из туалета выскочил майор Ихлин. Спросил меня: - Деньги взял? Руками пересчитал? - Считал при мне, - отвечал я майору Ихлину. Наступал второй этап операции по задержанию преступника. Яухин поехал на улицу Советскую. Оперативники РУБОП загрузились в машины и тоже поехали. Потом я вышел, - продолжал свой рассказ муж. - И побежал к госпиталю на улице Советской пешком. Нельзя было, чтобы Яухин что - нибудь заподо́зрил. - А в туалете - то они зачем толпились: Яухин, вместе с Ихлиным? - Спросила женщина. - Сидели, отдыхали, как? Друг у друга на голове? - Не знаю, - ответил муж, - там, вроде бы, несколько туалетных кабинок было. Мне выписал Яухин розовую справку об инвалидности, сроком на год. И вынес её. Майор Ихлин тогда вылетел из того закутка в коридоре, где он стоял и сторожил развитие событий. Вытащил агрегат, весом килограмм на двадцать пять, служебную рацию, и рявкнул: - Группа, все сюда! Захват! - Яухина догнали, скрутили, повязали. - А дальше ты знаешь сама! - Заканчивал разговор муж. Женщина кивнула головой. Она знала. Вещественным доказательством осела розовая справка об инвалидности в материалах уголовного дела, что было возбуждено против врача Яухина. Не принесла справка никакой пользы семье. Никаких денег, льгот или пенсии. Сначала обещали отдать справку об инвалидности после суда. Потом пронумеровали и прошнури́ли, как ценное судебное доказательство. Потом не отдали, потому что дело после суда сдали в архив, а документы внутри дела пересчитали и приложили к о́писи. - Ну и зачем бегать было за Яухиным? - Спрашивала у мужа женщина. – В чем был смысл всей твоей беготни? Мужчина отмалчивался с видом стеснительным, но и независимым: - Кому то же нужно этим заниматься! - Один его вид говорил. Второй вид сурового лица мужчины уточнял: - В нашей работе случается всякое. Штамп в паспорте о временной прописке я же получил, только лишь оттого, что паспортистку на взятке залови́л. И паспорт мой у меня не отобрали! И прописку в паспорте мне оставили! В реальной жизни, обычно, так все и получается. Случаются разные события. События происходят по - разному, и последствия получаются неожиданными и происходят они с точностью до наоборот. …За месяц до происшествия, с лязгом и звоном легковая машина врезалась в дерево. Тополь устоял и даже попытался зарастить ссадину от удара на стволе. Но тополь - хрупкое дерево. Однажды ночью, в тихую и безветренную погоду, тополь крякнул, накренился и ближе к утру с тихим шелестом всем стволом надломился и упал. Проснулись от толчка всей семьей, подскочили в кроватях, не поняли: Землетрясение? Война? Неожиданный ядерный удар? Одновременно с толчком, от которого подпрыгнул вверх дом, погасло везде электричество. И начал отовсюду настырно просачиваться запах газа, вместе с запахом тухлых яиц. Ребенок проснулся и заплакал. Муж начал анализировать обстановку, потом сообщил: - Упало на нас дерево. Порвало газопровод уличный. Чуть - чуть до нашей крыши не дотянулось. А запах газа все нарастал и нарастал. Ребенок заплакал, перепуганный, что мы все умрем, если отравимся газом или взорвемся, если газ будет свободно течь вдоль всей улицы. Женщина пообещала ребенку спасти его и хотела вывести из дома, чтобы переждать опасную ситуацию в спокойном месте. Но подошла к калитке и увидела, что падающий тополь оборвал все электрические уличные провода. - Не бойся, дочь, - сказала женщина, подумавши. – Если МЧС (службы Министерства Чрезвычайных Ситуаций) не приедет, я буду уводить тебя от опасности огородами. Мы перелезем через забор и нам не придется через разбросанные по земле электрические провода и кабели переступать. Я помню роман Стивена Кинга «Кэрри». И не собираюсь всех ошибок американских ужастиков повторять. Ребенок на время успокоился. Но полицейские! По всей России они такие отважные! Прибывши на телефонный звонок в МЧС, раньше, чем все остальные службы спасения, отважно проехали на полицейской машине под сломанным и угрожающе наклоненным к дороге деревом. Отважно перешагивали через разбросанные по земле провода! Полиция стучала в дверь и требовала немедленно к ним выйти, чтобы написать заявление о происшествии! Все прыгали потерпевшими, всей семьей, как канарейки по окнам и чирикали, переговариваясь со спасательной службой, которая никак не хотела вызов на обрушение дерева и прорыв газопровода принимать. Женщина поняла, что русская полиция никогда не читала Сэра Стивена Кинга! Ночью шел дождь. Земля была мокрой. И влажно блестели от сырости провода, разбросанные по земле и зависшие на погнутом электрическом столбе. А ведь Стивен Кинг в романе «Кэрри» подробно описал, как погибали люди оттого, что был поврежден электрический кабель, а по влажной земле электричество проводится легко. - Не выйду я к вам! - Сказала женщина полицейским, через забор выглядывая. - Я боюсь электричества. А вдруг оно не везде отключено. Итак, всей семьей прыгали и вызывали МЧС. А страна жила обычной жизнью. Ехали на работу соседи. Проезжали под деревом. И газ, с шипением вытекающий из газопровода, никого не пугал. Взрываются от халатности или неосторожности всегда другие люди! Женщина смотрела и понимала, что их близкие соседи - неуязвимы и бессмертны! Приехавшая через час аварийка МЧС встала на углу. А МЧСники попрыгали на землю с бензопилами, как партизаны с оружием. А изучивши фронт работ, начали заваривать газопровод открытым пламенем сварочной горелки, даже не перекрывая давление газа. Другая часть команды МЧС взялась опиливать ветви упавшего дерева, собираясь добраться до ствола. Они пилили и пилили. Они работали. Спилили ветви. Ослабили натяжение проводов, на которых висел погнутый и вывернутый столб с электрическими проводами. И рухнул столб всем хлыстом, всей бетонной опорой. И никому не желая зла, женщина, в сердцах, сказала: - И что же никого не придавило - то, до смерти! - Она так зла уже была на всю эту безалаберность и халатность, что и не возражала бы, если этим кем - то оказалась бы и она сама. Тем более, что пилили работники МЧС и спрашивали, время от времени вызывали за ворота то мужа, то женщину. И уточняли, и проводили согласования и обследования. Столб, падая, только чудом не снес соседский трехэтажник. Тогда работники МЧС стали заказывать установку нового столба и на три метра вглубь уничтожили всю клумбу махровых тюльпанов. - Стихийное бедствие! - Понимала женщина и запросила от МЧС горячей каши, что была положена им, как пострадавшим от стихийных бедствий. Просила и теплых одеял. И получила отказ, потому что падение дерева вместе с отключением всех домов на районе от электричества, тепла и газа было в городе аварийной ситуацией не признано. …А вместо реальной помощи соцзащита предлагает посетителю, словами и ртом вполне обеспеченных работниц социальных отделов, решать свои проблемы самостоятельно. Они, работницы эти, по сравнению со страдальцем, что обратился к ним за помощью, настолько хорошо обеспечены тарелкой ежедневной трехразовой каши или другой еды, зарплатой, жильем. А вместо помощи занимаются долго психологическим «кондиционированием» своих посетителей, как в кабинете у психотерапевта принимают больных, так принимают пострадавших людей и работники соцзащиты, донимая их разными вопросами. Реальная помощь приходит только от простых природных вещей: Морозного ветра, солнца, снега или воздуха. Соседи только живут рядом, а помогают редко… Поглядывал на переплетение мусорно - веточных куч, что были оставленыпосле «аварийных» действий МЧС, а теперь вытягивали во все стороны ветви разной толщины и длительности, Главный Сосед. Он, по слухам, на всем жилом районе «шишку держал». Или главным смотрящим по району был, что, в общем - то, одно и то же… Главный сосед подощел раз к завалам и спросил у женщины: - А ты когда будешь здесь все убирать? - Сосед неопределенно развел рукаими, показывая, что все вокруг есть фронт работ для нее, для женщины. Послушала и возмутилась внутри себя: - А разве я должна? Разве разбор завалов после стихийных бедствий не городская работа? Не уборка для спецслужб? Не уборка для мусорщиков из нужных подразделений города, раз уж здесь дворников никогда не было? Женщина покивала головой соседу. И не стала говорить ему слово: - Никогда! - Потому что ни к чему соглашаться и не надо отказываться, потому что важнее всего добрые соседские отношения. И твердо решила что не притронется она ни к одному сучку, что топы́рились вокруг, лежали кучами по всей улице нагромождениями, завалами и кучами мусорными из ветвей и сучков. Но ожили и потянулись к свету слабыми побегами тонких ветвей, те растения, что были посажены перед домом. Женщина смотрела и узнавала их: Калина, черемуха виргинская, красная, роза. Затеплилась в душе надежда, что не выкорчевали и не вытоптали полезные кустики спецслужащие МЧС, что бегали по всему участку с бензопилами. А только вмяли кустики в землю своими сапожищами и сильно, но не до смерти притоптали. И, значит, растения нужно было спасать. Тогда - то и впряглась женщина в собирание по всему участку разбросанных сучков и ветвей, в уборку коры из больших куч. Не ради того, чтобы выполнить желание Главного соседа, а из - за ответственности перед упрямыми и живыми растениями… И чем больше завалов разбирала, тем сильнее удивлялась ежедневному мужскому подвигу полицейских, что прорввались сквозь завалы, пробирались под стволами деревьев, не забоялись убиться током ради заявления от потерпевших от происшествия. А заявление это потом никто не запустил в оперативную разработку, чтобы не дай Бог за халатность и отсутствие санитарной обрезки деревьев никто из административных и городских начальников не пострадал!