***
Утром они уезжают из Екатеринбурга в Тюмень, и Антон, сидя в микроавтобусе и смотря на как всегда идеально выглядящего Арса, уже готов взять телефон и загуглить «Арсений Попов гей доказательства». Сам Шастун — по его скромному мнению — выглядит чуть лучше побитой собаки, сумев урвать за эту ночь лишь шесть часов сна. Арсений как будто чувствует на себе его внимание и пару раз оборачивается к Антону, чтобы одарить его сочувствующим взглядом. Тот на это лишь тяжело вздыхает и отворачивается к окну, поправляя на голове капюшон толстовки. После почти пятичасовой поездки, большую часть которой Шаст проспал, возможность выйти на улицу и размять затекшие конечности кажется даром свыше. Антон выходит из машины последним и смотрит в небо, щурясь от солнца, лишь бы не смотреть на еще более ослепительного Арсения. Они заходят в очередную гостиницу, и пока Оксана и Стас на ресепшене разбираются, где чьи документы, Антон собирает силу воли в кулак и вытаскивает Арса на улицу. Ему плевать, как он выглядит со стороны, потому что он хочет выяснить все здесь и сейчас, чтобы не мучаться всю последующую неделю перерыва между их гастролями. На улице весь запал Антона куда-то пропадает, и он ругает себя за то, что не спросил об этом у Арсения еще вчера. Попов смотрит на него с немым вопросом во взгляде, и от этого Шасту еще сильнее хочется провалиться под землю. — Ты хотел что-то спросить по поводу вчерашнего? — интересуется Арс, уставший ждать, когда Антон соберется с мыслями. Антон только молча кивает, пытаясь внушить себе, что вопрос, который он собирается задать, не несет в себе ничего ужасного. Они с Арсением ведь хорошие друзья, которым нечего друг от друга скрывать, правда? По крайней мере, Шаст точно знает, что его глобальное отношение к Попову не изменится, что бы он ни ответил. Наконец, Антон делает глубокий вдох, как будто собирается прыгнуть в воду, и спрашивает: — Ты гей, да? — и тут же краснеет как помидор, потому что ему не нравится выбранная формулировка. Арсений удивленно вскидывает брови и отводит взгляд в сторону, что напрягает Антона еще сильнее. Ему уже кажется, что все его подозрения снова оказались плодом его разыгравшегося воображения, и ровно в тот момент, когда он открывает рот, чтобы сумбурно извиниться, Попов отвечает: — А ты как думаешь? — его голос звучит очень спокойно, и если бы Шаст не заметил, как он сжимает в руках телефон, то решил бы, что Арс совсем не нервничает. Антона такой ответ совсем не устраивает, но он вполне в духе Арсения. От внезапно накатившей волны раздражения он не может сказать ни слова, поэтому только открывает и закрывает рот, со стороны напоминая рыбу, оказавшуюся на суше. Все, что сейчас способен сказать Шаст, в теории может задеть Арса, а конфликты перед концертом им не нужны — они уже это проходили. Антон уже готов топать ногами, чтобы хоть как-то выплеснуть свои эмоции, а Арсений внимательно за ним наблюдает и, судя по выражению его лица, радуется той реакции, которую он вызвал. — Не волнуйся, ты в любом случае не в моем вкусе, — с какой-то злорадной улыбкой добивает он и ретируется в здание гостиницы, напоследок хлопнув Шастуна по плечу, на котором после вчерашнего красуется большой синяк. Антон шипит от внезапной боли и даже немного наклоняется вперед. Он провожает Арсения ненавидящим взглядом, уже чуть ли не скрипя зубами. Внезапный порыв всадить кулак в стену он подавляет из последних сил, твердя себе о том, что ему нельзя появляться на людях с разбитыми руками. Чтобы хоть как-то выпустить пар, Шаст закуривает сигарету, но тут же закашливается от дыма, попавшего не в то горло. Он отрывистым движением тушит сигарету и кидает ее в ближайшую мусорку, а потом, немного подумав, отправляет туда же всю пачку. В последнее время эта вредная привычка действительно стала приносить ему одни неприятности. Вспомнив о том, что на днях Арс предлагал ему бросить курить, Антон готов достать пачку из мусорки, чтобы уже назло подымить Попову в лицо.3. Свой
7 января 2023 г. в 17:00
После того случая в сквере Антон весь день не мог понять, почему так засмущался. К странностям Арса он привык уже давно, но то, что он ни с того ни с сего забрал у него сигарету и докурил без тени брезгливости, почему-то стало для Шастуна своеобразной точкой невозврата. Сначала Антону казалось, что это с ним что-то не так, но потом он понаблюдал за Арсением и запутался окончательно.
Дима, сам того не подозревая, подлил масла в огонь, когда сходил в номер Арса, чтобы позвать его ужинать. Он вернулся от Попова с еще более каменным лицом, и Антон, за долгие годы научившийся различать эти оттенки, понял, что Арсений снова повел себя как-то странно. Шаст даже жалеет, что не пошел вместо Поза, потому что ему теперь очень интересно, что же такого там увидел Дима.
На концертах Антон чуть ли не в рот смотрел Арсению, и уяснил для себя две вещи. Первая — его точно неправильно поняли окружающие. Вторая — у Арса действительно аномально острые клыки. Антон думал, что их локальная шутка про вампиров зашла слишком далеко, но после своих новых выводов ему захотелось вывести Попова на эмоции, не все же одному Антону страдать.
После второго концерта Шаст крайне удачно вспомнил, как Арс когда-то упоминал, что не любит чеснок. Он сломя голову побежал к Оксане, чтобы успеть взять для Попова особое блюдо, которое даст ему почву для последующих возможных шуток. Правда, когда Арсений, не распаковывая свою еду, почуял в ней чеснок, Антону стало не до смеха. Арс не стал даже брать этот злосчастный бургер в руки, видимо, решив остаться голодным. Антон попытался всучить ему то, что заказал себе, но Попов уперся как баран и, кажется, обиделся.
Шаст сразу пытается исправить ситуацию и сделать ему шаг навстречу, но Арс настолько холоден, что Антон чуть не превращается в ледышку и решает пока не рисковать. Когда все расходятся по своим номерам, оставляя Антона наедине с собой, он обижается на Арсения в ответ. У Шастуна складывается впечатление, что только Арс может так с ним играть, причем в обратную сторону это не работает.
Антон терпеть не может, когда на него обижаются, но еще больше его раздражает, когда обиженный человек ни в какую не идет к примирению. Он долго не может заснуть, не в силах побороть свою бурлящую злость на Попова, ворочаясь с одного бока на другой. В итоге он не выдерживает и выходит на балкон своего номера, чтобы покурить и немного остыть.
Прохладный ветерок мягко ласкает его разгоряченное лицо, и Антон ненадолго прикрывает глаза от удовольствия. Сделав еще пару затяжек, он начинает смотреть на ночной Екатеринбург. Из его номера открывается завораживающий вид на набережную, в которой отражаются огни ночного города. Шаст какое-то время залипает на них, пока докуривает сигарету. Ему кажется, что идея покурить на свежем воздухе была отличной, ровно до того момента, как он опускает взгляд вниз.
У входа в гостиницу стоят Арсений и Стас, а напротив них — несколько незнакомых людей. Антон хмурится и старается услышать, о чем они разговаривают, но у него ничего не выходит. Тем не менее, он видит, что все в этой компании как-то напряжены. Шастуну очень не нравится эта ситуация, поэтому он без лишних раздумий решает вмешаться.
Он вбегает в комнату, быстро надевает кепку и кроссовки и выходит из номера, взяв с собой только телефон. Его сердце колотится как сумасшедшее, когда он думает о том, что с Арсом и Стасом может произойти что-то плохое. Антону кажется, что он преодолевает расстояние до выхода из гостиницы за считанные секунды, но когда он оказывается на улице, там уже никого нет. Шаст понимает, что если бы Арсений и Стас вернулись в гостиницу, они бы точно пересеклись, поэтому он делает вывод, что эти двое куда-то ушли в компании подозрительных людей. Или их затолкали в машину и увезли.
Рука Антона непроизвольно тянется за телефоном, чтобы позвонить в полицию, но он останавливает себя и заставляет подумать над ситуацией еще раз. Что, если он опять навыдумывал себе невесть что, как это было совсем недавно? Антон чертыхается себе под нос, когда понимает, что в том инциденте тоже были замешаны Попов и Шеминов. Шаст не любит таких совпадений, поэтому решает, что устроит этим двоим допрос с пристрастием сразу же после того, как они окажутся в безопасном месте.
Антон оглядывается по сторонам, прикидывая, куда они могли пропасть. Он решает пойти наугад, не прекращая смотреть вокруг в поисках темных подворотен и резких возгласов. Часы на экране телефона показывают половину третьего по местному времени, и Шаст не представляет, как после такого сможет выспаться и успешно выступить на следующем концерте в Тюмени, куда они поедут утром.
Пока Антон бредет по улице, он ругает Арсения на чем свет стоит, потому что из-за него он уже успел наворотить довольно много странных дел за небольшой промежуток времени. Он уверен, что и сейчас во всем происходящем абсолютно точно виноват именно Арс, к которому прицепились на улице, в то время как Стас наверняка просто стоял рядом и пытался сгладить углы. Несмотря на это, Шастун переживает за Арсения намного больше, и это заставляет его ускорить темп.
Спустя пять минут довольно быстрой ходьбы Антон натыкается на открытые ворота, ведущие на задний двор какого-то заведения. Он решает зайти туда и после этого пойти в другую сторону, а если и там ничего не найдет, и Арсений со Стасом к тому времени не вернутся, то тогда уже вызвать полицию. Антон старается не шуметь, когда заходит за угол и осторожно выглядывает из своего укрытия.
От открывшейся картины у него в жилах стынет кровь, потому что подобного исхода он и боялся. Один из незнакомцев удерживает пытающегося освободиться Стаса, пока Арсений стоит напротив них.
— Мы вас поняли, — каким-то пугающе чужим голосом говорит Попов. — Нам не нужны конфликты, мы уедем отсюда утром.
Человек, стоящий ближе всех к Арсению, гаденько улыбается и делает знак своему помощнику, чтобы тот отпустил Стаса. Мужчина грубо отталкивает от себя Шеминова, из-за чего тот чуть не падает. Попов притягивает его к себе и заводит за спину, как бы прикрывая собой.
— Это верное решение, — заключает, по всей видимости, главарь, до этого отдавший знак. — Правда, есть одно небольшое «но». У нас свидетель нарисовался.
С этими словами мужчина сразу же переводит свой пронзительный взгляд на Антона, от которого у него подкашиваются ноги. Арсений и Стас тоже оборачиваются, и на лице Шеминова читается неподдельный страх, а вот Арсений, кажется, даже не удивлен.
— Сам подойдешь или тебе помочь? — учтиво интересуется главарь.
Антон за несколько шагов преодолевает расстояние, разделявшее его и происходящее в этой подворотне, гадая, что же будет дальше. Почему им не нужны свидетели, если все разрешилось полюбовно? Шастун встает рядом с Арсом, а не за его спиной, несмотря на страх, вызывающий дрожь по всему телу. Они явно сцепились далеко не с уличной шпаной.
— Он свой, — говорит Арсений, глядя прямо в глаза главарю.
— Свой? Человек? — не понимает тот. Как, впрочем, и Антон, не уловивший смысла такой формулировки вопроса.
— Да, — коротко, но твердо отвечает Арс, кладя руку на плечо Шаста и сжимая ее. — Если с ним что-то случится…
— Понял, понял, — примирительно поднимает руки мужчина, не давая Попову договорить.
Антон изо всех сил старается держать лицо, хотя ему кажется, что еще немного, и Арсений сломает ему плечо своей стальной хваткой. Арс еще какое-то время играет в гляделки с этим странным мужчиной, после чего разворачивается и идет в сторону освещенной улицы, утягивая за собой перепуганных Шаста и Стаса.
Пока они идут до гостиницы, Антон не решается задавать какие-либо вопросы. Он присматривается к Арсу и вдруг понимает, что тот тоже напуган, как и сам Шаст, только это тщательно скрывает. Попов напряженно держит руки сложенными на груди, а его взгляд беспокойно блуждает по сторонам.
В таком странном молчании они доходят до гостиницы. Антон останавливается у входа и приваливается спиной к стене, совсем не испытывая желания ложиться спать. Шеминов смотрит сначала на Арса, потом на него, и с тихим вздохом скрывается внутри гостиницы.
— У тебя есть вопросы, да? — подает голос Арсений впервые с того момента, как угрожал главарю какой-то местной группировки. Антон поднимает на него удивленный взгляд, потому что ему кажется, что перед ним снова стоит совершенно другой человек — тот, которого он знает долгое время.
— Вопросов дохуя, — соглашается Шаст и хлопает руками по карманам в поиске забытых сигарет, которые сейчас пришлись бы очень кстати. — Но начну с самого простого: что вы не поделили с этими отморозками?
Арс качает головой и тоже прислоняется к стене, глядя в черное небо. В его очках отражаются блики уличных фонарей, и Антон борется с диким желанием снять их, чтобы видеть его глаза.
— Хотели прогуляться со Стасом. Стояли, думали, куда пойти, — объясняет Арсений. — Эти мимо проходили. Им мой внешний вид не понравился. Так и зацепились, слово за слово… Сам, наверное, знаешь, как это бывает. Я им, конечно, сказал, что это не их дело, но они только сильнее разозлились.
Антон окидывает Арсения взглядом с ног до головы и многозначительно хмыкает. На нем светлые облегающие штаны с дырками на коленях и футболка с радугой. Действительно, в таком виде ночью лучше не гулять. Однако Антона волнует еще один вопрос, ответ на который он так и не смог найти.
— Почему тот мужик сделал такой акцент на том, что я — человек? — спрашивает Шаст, надеясь, что у Арсения есть хотя бы какие-то догадки.
— Откуда мне знать? Что, ебанутых людей раньше не видел? — резковато отвечает Попов, снова складывая руки на груди. — Мало ли, что у него в голове творится.
Антон опускает взгляд и нервно кусает губы. Получается, они только что спаслись не просто от человека, застрявшего где-то в девяностых, но и от психопата впридачу. Он действительно мог сделать с ними что угодно — например, пытать в темном подвале или отвезти в лес — а Арсу еще хватило наглости ему угрожать.
— Тебе не следовало за нами идти. Ты мог пострадать, — добавляет Арсений, снова кладя руку на плечо Шастуна, но уже не вцепляясь в него, как в спасательный круг. Антона вдруг охватывает вся накопившаяся на Арса злость, и он стряхивает с себя его руку, после чего встречается с его удивленным взглядом.
— А что я, по-твоему, должен был сделать?! Я должен был посмотреть, как вы ругаетесь с какими-то подозрительными типами, и спокойно лечь спать? Представь, блять, о чем я подумал, когда вышел на улицу, а вас уже нет! Я должен был забить хуй и просто вернуться в номер? Я правильно тебя понял, Арс? — взрывается Антон, сверля Арсения испепеляющим взглядом. На лице Попова, вопреки всем ожиданиям, не дрогнула ни одна мышца, и это злит Шаста еще сильнее.
Он уже скрипит зубами, пытаясь понять реакцию Арса на свой монолог. Наконец, тот отмирает и виновато улыбается, чем вгоняет Антона в еще большее замешательство.
— Прости, ты прав. На твоем месте любой поступил бы так же, — признает он. — Просто я испугался, что с тобой может что-то случиться.
— Я тоже испугался, — нехотя говорит Антон, начиная потихоньку оттаивать. — Зачем вы вообще пошли за ними?
— Мы со Стасом можем за себя постоять, — без колебаний произносит Арсений.
— Ты — возможно, а вот насчет Стаса я не уверен. Да и потом, вдруг у них было какое-нибудь оружие?
— Мы бы справились, — со странной уверенностью утверждает Попов.
— Тебе не кажется, что это была бы слишком большая цена за право носить футболку с радугой и дырявые джинсы? — с опаской интересуется Шаст. Эта непоколебимая вера в себя, исходящая от Арса, начинает его пугать.
Тот лишь многозначительно усмехается и отводит взгляд в сторону набережной. Антон расценивает этот жест по-своему. Ему кажется, что человек способен так самоотверженно что-то защищать только в том случае, когда это что-то ему дороже собственной жизни. Арсений хоть и странный, но далеко не дурак, и сам прекрасно понимает, что такие встречи в подворотне могут закончиться, например, поножовщиной. Из этого Антон делает вывод, что эта радуга на футболке для него не просто принт.
— Арс, ты… — начинает Шастун, но тут же осекается. — Пожалуйста, будь осторожнее.
Антон действительно волнуется за Арсения, и тот это замечает, судя по неподдельному то ли удивлению, то ли благодарности в его глазах. Антон улыбается устало, но искренне, и уже сам кладет руку на плечо Арса.
— И прости меня за бургер с чесноком, это было тупо, — добавляет Шаст. Попов улыбается ему в ответ, почти смеясь и ясно давая понять Антону, что он уже давно прощен. — Но все-таки, как ты понял, что там чесночный соус? Я не почувствовал никакого запаха.
Арс замирает на секунду, но после этого улыбается еще шире, демонстрируя Шасту свои клыки и смотря на него заговорщическим взглядом.
— Я же… — начинает он, но вдруг внезапно замолкает. — Ты что, забыл?
— Ты придурок, а не вампир, Арс, — парирует Антон, слегка пихая друга в плечо. — Еще немного, и я действительно начну в это верить.
— В вампиров или в придурков? — с напускной серьезностью уточняет Попов.
— Да иди ты на хуй, — беззлобно отмахивается Антон и делает шаг в сторону входа в гостиницу, Но Арсений вдруг его останавливает, хватая за руку. Память об увиденном в подворотне еще свежа, поэтому Шаст инстинктивно вздрагивает и оборачивается на Попова, который тут же отпускает его руку и делает шаг назад.
— Извини, — тихо произносит Арс. — Я просто хотел попросить, чтобы ты никому не рассказывал о том, что видел.
— Хорошо, — пожимает плечами Антон. Он и до этого не собирался сплетничать на эту тему, но теперь точно и словом не обмолвится об увиденном, если Арсу это так важно.
Этот разговор действует на Шаста как хорошее успокоительное. Ему приятно, что они с Арсением наконец-то нашли общий язык, и больше никто ни на кого не обижается. Конечно, ради этого им пришлось побывать в смертельной опасности, но Антона теперь это не так сильно волнует — главное, что все обошлось.
Правда, одни подозрения сменяются на другие, и Антон, честно говоря, уже устал от этой неопределенности, связанной с Арсом. Сначала Шасту казалось, что он хочет уйти из команды, потом он вообще думал, что Попова и Шеминова уже нет в живых, а теперь ему не дает покоя мысль о том, что Арсений действительно гей, и за всеми их шутками все это время скрывалась правда.
В очередной раз за последнее время анализируя личность Арсения, Антон все сильнее укрепляется в своих догадках. До этого он воспринимал манерность Попова как его фишку, но сейчас Антон уже думает иначе. Если так подумать, Арс очень сильно отличается от него, Димы и Сережи. Он по-другому одевается, разговаривает и даже двигается.