***
Москва встречает Антона тридцатиградусной жарой и палящим солнцем. О произошедшем в Сочи он даже думать не хочет, перед всеми делая вид, что ничего не помнит. Разумеется, ему никто не верит, но и ничего не говорит. Шастуну кажется, что тогда в бассейне он был как никогда близко к разгадке, но упустил ту единственную ниточку и теперь опять блуждает в лабиринте тяготящих его вопросов. Из аэропорта он сразу едет домой, измученный пеклом на улице, похмельем и недостатком сна. Ушибленное бедро отзывается болью при каждом движении, и Антону остается только надеяться, что оно заживет до конца отпуска. С таким настроением ему не хочется выезжать даже в Подмосковье, чтобы переждать городскую духоту в каком-нибудь отеле в живописном месте со СПА-услугами и правильным питанием. Ему хочется заснуть часов на двадцать и увидеть, наконец, Иру. Это желание кажется Антону немного иррациональным после того, как поступила она, и после того, как поступил он. Свою мимолетную тягу столкнуть Попова в бассейн и поцеловать его Шаст списывает на алкогольный психоз, помноженный на накопленную за долгие месяцы усталость. Ничего из этого рассказывать Ире он не собирается, хоть и чувствует себя ужасно, намеренно создавая между ними секреты. Видимо, Дима был прав, когда предупреждал его о пагубном влиянии Арсения и его скрытности. Тем не менее, Антон верит, что так будет лучше для всех. Он задумывается о том, что Арс, возможно, мыслит схожим образом, и тяжело вздыхает, ловя на себе быстрый взгляд таксиста через зеркало заднего вида. До двери в собственную квартиру Антон доползает из последних сил. Дорожная сумка на его плече, кажется, стала в два раза тяжелее, а боль в ноге уже настолько осточертела, что хочется просто отрезать бесполезную конечность и больше не мучаться. С такими мыслями Шаст открывает дверь в квартиру и не без наслаждения скидывает сумку на пол. — Я дома, — слегка повысив голос, сообщает он Кузнецовой, которая должна быть здесь. — Как долетел? — доносится из гостиной голос Иры. Антон непонимающе изгибает бровь и идет на голос девушки, едва переставляя ноги. Он ждал, что Ира выйдет его встретить, обнимет, поцелует, и все у них будет хорошо. — Нормально, — отвечает он, входя в комнату и замечая там Кузнецову, что-то быстро печатающую в телефоне. — Отлично, — Ира поднимает на него взгляд и мельком улыбается, но тут же втягивает ноздрями воздух и вновь становится серьезной. — Ты что, много выпил вчера? — Да, — сухо бросает Антон и уходит в ванную, желая поскорее смыть с себя пыль, пот и осадок от этого недоразговора. После душа он чувствует себя на порядок лучше, но к Ире не возвращается, а сразу идет в спальню и аккуратно ложится на кровать, стараясь не потревожить огромный багровый синяк. Несмотря на тяжелые мысли, жуткий недосып берет свое, и глаза Антона закрываются сами по себе, а он сам погружается в глубокий и долгожданный сон.***
Когда Антон просыпается, он понимает, что окончательно испортил себе режим, потому что часы на телефоне показывают половину двенадцатого ночи, а он свеж и полон сил. Он оглядывается за спину, замечая там мирно спящую Иру, и встает с кровати, держа курс на кухню, чтобы подкрепиться и решить, чем ему заняться. Листая кучу диалогов в мессенджере, Шаст убеждается, что половина его друзей уже спит, а другая половина, скорее всего, к этому готовится. Ярко-зеленый кружок рядом с аватаркой Арсения действует на Антона как красная тряпка на быка. Он хмурится, открывает их переписку и гипнотизирует последние сообщения тяжелым взглядом на протяжении нескольких минут, перебирая у себя в голове кучу вариантов того, что хочет написать. А написать, на самом деле, он хочет многое, но еще лучше — сказать лично. Антон вспоминает слова Сережи о том, что тот снова улетает из Москвы в десять вечера, а Арсений остается в его квартире, и после этого сообщение складывается само собой.Вы: Ты у Сереги сейчас?
Мало ли, а то кто знает, куда Арс опять сорвется посреди ночи. Шастуну вообще в последнее время кажется, что Арсений не спит совсем. Если бы он не знал о существовании кучи тайн, явно связанных с физическим состоянием Попова, то точно решил бы, что Арс на чем-то сидит. Арс: Да А что?Вы: Можно я приеду? Поговорить хочу
Арс: Забыл, что случилось, когда ты хотел поговорить в прошлый раз? Антон непроизвольно прикусывает губу, вспоминая расширенные зрачки Арсения, его кровь на стекле и его отчаянный немой крик о помощи. Шаст тихо усмехается, прекрасно помня о своей клятве и думая, что раз он пережил первый такой разговор, то переживет и второй.Вы: Не забыл
Теперь Антону начинает казаться, что он навязывается, поэтому он не решается повторить свой вопрос по поводу встречи. Он блокирует экран телефона и откладывает его в сторону, пытаясь понять, что сейчас испытывает Арсений. Меньше, чем через минуту, он понимает, что снова спрашивать не нужно, потому что Попов сам присылает ему ответ. Арс: Приезжай Только возьми такси, ладно? Читая эти сообщения, Шастун сам не замечает, как начинает улыбаться. Он печатает короткое «ок» и сразу же открывает приложение такси, не желая терять ни минуты. За руль он и так не собирался садиться — недавняя пьянка все еще дает о себе знать — но это небольшое проявление заботы от Арсения ему все равно очень приятно.***
Арсений встает с дивана, на котором сидел последние полчаса, и с долей досады во взгляде выключает телевизор, на экране которого была очередная серия «Дневников вампира». Попову этот сериал, как ни странно, нравится, хотя в нем есть куча неточностей — с какого праздника вампиры должны бояться вербены?! Он идет в ванную и встает напротив зеркала, чтобы оценить свой внешний вид. Вполне ничего, но бывало и лучше. Арсению все-таки нужно поспать хотя бы несколько часов, чтобы его лицо приобрело более-менее здоровый оттенок, но это потом. Сейчас ему нужно дождаться Антона и послушать, что он собирается сказать. Попов волнуется, что это будет как-то связано с произошедшим в коттедже, но в целом он готов ответить на любые вопросы Шаста в пределах своих возможностей. Спустя пятнадцать минут в дверь квартиры раздается звонок, и Арс идет открывать, удивляясь, насколько быстро Антон приехал сюда с другого конца города, и как он прошел консьержа на первом этаже, хотя возможно, его пропустили без лишних вопросов, поскольку он — лицо довольно узнаваемое. Попов открывает дверь и уже готовится отпустить какую-то шутку вместо приветствия, но вошедший гость, оказавшийся далеко не Шастом, хватает его за горло и с поразительной легкостью впечатывает в противоположную стену, несмотря на то, что Арсений этому сопротивляется. Взглянув в ярко-синие — почти такие же, как у него — глаза напротив, Арс окончательно все понимает. — Люба, — с трудом выдавливает он, пытаясь отцепить ее руки от своей шеи. — Отпусти… Вампирша расплывается в довольной ухмылке, разжимает пальцы и подлетает к входной двери, чтобы ее захлопнуть. Арсений пользуется моментом и с нечеловеческой скоростью бежит в гостиную за телефоном, наивно надеясь, что успеет написать Антону, чтобы тот не приезжал. Люба застает его с телефоном в руках и одним резким движением выбивает его, отправляя устройство в полет на другой конец комнаты. С ее лица не сходит улыбка, когда она хватает с кофейного столика вилку, которой Попов буквально полчаса назад пытался есть салат из доставки, и вонзает ее в грудь Арсения, толкая его на пол. Сейчас она явно сильнее Арса, который, к тому же, окончательно сбит с толку, и может думать только о том, что сейчас сюда едет Шастун. Он падает на паркет, больно ударяясь затылком, и шипит от боли, пока Люба прыгает на него, упираясь коленом в его солнечное сплетение. — Что тебе нужно? — хрипит Арсений, поднимая руку, чтобы вытащить вилку, но Люба ему этого не дает, прижимая его предплечья к полу и наклоняясь к его лицу. — Мне передали, что ты настаивал на личной встрече, — она почти шепчет, смотря на искаженное болью лицо Арса. — Вот, я здесь. Ты хотел что-то мне сказать? — Зачем ты пьешь кровь вампиров? Тебе мало той силы, которая у тебя есть? — спрашивает Попов, закрывая глаза, лишь бы не видеть ее безумной улыбки. — Иначе бы я не смогла преподать тебе урок, — отвечает Люба. — Слышала, ты нашел себе новую игрушку. Как его… Антон? Из этого твоего шоу. Тебе с ним, наверное, очень интересно. Арсений непроизвольно приподнимает верхнюю губу, обнажая клыки в защитном жесте. Люба издает короткий смешок и резко вытаскивает вилку из его груди, демонстративно слизывая с нее кровь. У Попова освободились руки, но сопротивляться сейчас он не намерен — это бессмысленно. Он понимает, что Антона, скорее всего, сейчас Люба не тронет. Наоборот, сейчас она оказывает ему услугу, ведь так до Шаста быстрее дойдут правильные мысли о том, что он окружен вампирами, и что Любу надо бояться. — А когда тебе надоест, ты его тоже обратишь? — с издевкой продолжает она. — Или бесследно исчезнешь и сменишь легенду? Хотя, это неважно, ведь ты в любом случае сломаешь ему жизнь. — Ты пришла сюда нотации читать? Я прекрасно все знаю и без тебя, — с шипящими нотками в голосе произносит Арс. — Зачем ты мне мстишь? На лице вампирши появляется тень снисхождения, но она тут же пропадает, потому что они оба слышат звонок в домофон. Попов усмехается сам себе, потому что Люба опередила Антона всего на несколько минут. — Это не месть, дорогой, — воодушевленно шепчет она, опять наклоняясь к Арсению и размещая свои ладони на его голове, чтобы в следующий же момент с огромной даже для вампира силой свернуть его шею.***
Антон и сам удивляется, насколько быстро ему удается добраться до дома Сережи. Он дрожащими пальцами набирает номер квартиры и нервно топчется на месте, ожидая ответа. На данном этапе Шастун уже сомневается, что идея поговорить посреди ночи действительно была хорошей, но когда ему открывают без лишних слов, обратного пути уже нет. Идя к лифтам, Антон бросает косой взгляд на спящего консьержа, но не придает этому большого значения. Куда больше его волнует то, что он совсем не знает, с чего начать разговор с Арсом, хотя ему определенно есть, что сказать. Заходя в лифт и нажимая кнопку нужного этажа, Шаст решает не заготавливать реплики и делать то, что у него получается лучше всего — импровизировать. Удивлению Антона, мягко говоря, нет предела, когда в коридоре квартиры его встречает не Арсений и даже не Сережа, а какая-то незнакомая девушка. Шаст замирает в прихожей, на секунду решая, что ошибся дверью, но потом понимает, что это не так, ведь интерьер соответствует квартире Матвиенко. — Антон, правильно? — спрашивает девушка, с приветливой улыбкой протягивая ему руку. — Люба. — Очень… приятно, — растерянно отвечает Шаст, пожимая ее руку. — А вы… — Старая подруга Арсения, — поясняет она, перебивая Антона. — Ладно, — пожимает плечами Антон, ощущая некое разочарование, потому что он думал, что Арс будет здесь один. Его сердце делает невообразимый кульбит, когда он понимает, что помимо этого даже немного ревнует. — А где сам Арсений? — В гостиной, — говорит Люба, разворачиваясь в сторону нужной комнаты и жестом приглашая Шаста последовать за ней. — Пойдем. Все происходящее Антону не нравится от слова совсем. Арс ведь не мог телепатически нахвататься от Иры такого пренебрежения к приветствиям? Почему он не вышел встретить собственного гостя? Еще и эта странная Люба, которую Шаст видит впервые, совсем не внушает ему доверия. Девушка останавливается у входа в гостиную, учтиво пропуская Антона вперед. Он медленно проходит в комнату и чувствует, как у него сбивается дыхание, когда он видит на полу Арсения в окровавленной футболке без каких-либо признаков жизни. Антон молниеносно подбегает к нему и падает на колени, забыв о присутствии Любы и боли в бедре. Он замечает, что шея Арса изогнута под каким-то неестественным углом, а он сам не дышит. — Арс… — дрожащим голосом шепчет он, протягивая руку к его лицу и прикасаясь к еще теплой коже. Может, его еще можно спасти? Из глаз Антона начинают течь предательские слезы, застилая собой удручающую картину, которой он стал свидетелем. Шастун достает из кармана телефон, чтобы набрать сто двенадцать, но Люба словно телепортируется ему за спину и мягко вынимает телефон из его ослабевших рук. — Это лишнее, — вкрадчиво говорит она. — Сейчас он очнется. — Очнется?! — Шаст подскакивает на ноги и разворачивается к девушке. — Да у него же, блять, грудь пробита! Страх за жизнь Арсения внезапно вытесняется злостью на эту Любу, которая мешает ему вызвать скорую. Антон чувствует, как его лицо багровеет от гнева, и отчаянно пытается забрать свой телефон из рук девушки, что оказывается не так-то просто. Когда Шастун, наконец, понимает, что его попытки бесполезны, и он только теряет драгоценное время, он оглядывает комнату в поисках чего-либо, что ему могло бы помочь. Очевидно, Люба одной породы с Арсением, и справиться с ней Антону не под силу. Из сложившейся ситуации он видит единственный выход: бежать из квартиры и звать на помощь. Однако злить эту «подругу» своей попыткой бегства тоже опасно, учитывая ее сверхскорость, поэтому Шаст снова склоняется над Арсом и оттягивает ворот продырявленной футболки, чтобы оценить масштаб проблемы. Его пальцы пачкаются в крови Попова, которой довольно много, но предполагаемой серьезной раны он так и не находит. — Да что за хуйня, — отчаянно шепчет себе под нос Антон. — Странно, я думала, Арс рассказал тебе, что мы… — Люба запинается на полуслове и усмехается. — Соврал, получается. Ничего удивительного. — Это ты сделала? — игнорируя ее слова, спрашивает Шастун. — Зачем?! — По-другому он бы не стал меня слушать, — отвечает Люба, вертя в руках телефон Антона. — То есть, послушал бы, конечно, но пропустил бы все мимо ушей. — Ты же понимаешь, что убила человека? — на всякий случай уточняет Антон, смотря на Любу пронзительным взглядом снизу вверх и осознавая, что терять ему уже нечего. — Кто дал тебе право решать, кому жить, а кому нет? — Задай этот вопрос своему другу. Думаю, он тебе ответит, — язвит Люба, кладя отобранный телефон на ближайшую полку. — А лучше просто уходи и больше никогда с ним не пересекайся. Антон уже собирается выдать поток ругательств, чтобы донести до девушки свое абсолютное непонимание происходящего, но его останавливает рваный и резкий хрип со стороны Арсения. Шаст тут же переключается на него, с неверием и надеждой смотря на то, как Попов судорожно хватает ртом воздух. — Арс! — вырывается у Антона, когда он хватает его за плечи и пытается встряхнуть. Арсений жмурится и резко поворачивает голову, хрустя позвонками и заставляя Шаста вздрогнуть от этого звука. Наконец, он открывает глаза и смотрит на застывшего перед ним Антона. Тот глупо улыбается и притягивает Попова к себе, сгребая в крепкие объятия. — Антон, — едва слышно произносит Арсений, обнимая его в ответ. — С тобой… все в порядке? — Это я должен спрашивать, — шепчет ему в ответ Антон, пытаясь справиться с вновь накатившими слезами. — Развлекайтесь, — бросает Люба, потеряв всякий интерес к происходящему. — До скорой встречи, Арс. Антон слышит, как она проходит в коридор, а затем хлопает дверью. Арсений с облегчением выдыхает и утыкается в его плечо лицом. — Прости за это, — говорит он. — Не ожидал, что она меня вырубит. Он мягко отстраняется от Шаста и встает на ноги, немного покачиваясь, но все равно подавая руку Антону. — Вырубит? Она тебе… шею свернула! — выпаливает тот, пытаясь удержаться на непослушных ногах. Арс тоскливо улыбается и начинает осторожно стирать дорожки слез с лица Шастуна. Антон замолкает и почти завороженно следит за его действиями, уже не в состоянии и дальше мыслить рационально. — Я думал, что ты… — из последних сил говорит Шаст. — Мертв? — заканчивает за него Арсений. — Как видишь, нет. В этот момент Антона словно прорывает от внезапного осознания произошедшего. Адреналин начинает потихоньку его отпускать, возвращая ясный взгляд. Арсений точно был мертв, когда Шастун вошел в квартиру, и к этому точно причастна Люба, которая почему-то и пальцем не тронула Антона, хотя он, очевидно, был нежелательным свидетелем. Вместо этого она попросила его уходить и держаться от Попова подальше, но причину так и не объяснила. Антон шумно вдыхает воздух и ненадолго запрокидывает голову назад, зажмуривая глаза. — Ты был мертв, — уверенным голосом говорит он, делая пару шагов в сторону от Арсения. — Ты не дышал, у тебя была свернута шея и рана на груди. Перечисляя это, Антон чувствует себя максимально странно, как будто он играет какую-то очередную роль в их импровизированной истории, а не говорит серьезно. А что, если бы Арс так и не очнулся? — Я так больше не могу, — голос Антона снова дрожит. — Объясни, что происходит. Он падает на диван и смотрит на Арсения покрасневшими от слез глазами. Тот, кажется, тоже напряжен, и Шаст делает вывод, что это только из-за его небольшой истерики. Попов присаживается рядом и берет со стола красное яблоко, внимательно его рассматривая под непонимающим взглядом Антона. Наконец, Арс переходит к действию и кусает фрукт, демонстрируя при этом Шастуну свои клыки. Антон ощущает, как по его телу пробегается табун мурашек, когда этот пазл, который он собирал на протяжении почти трех недель, наконец, складывается в полноценную картину. — Ты… вампир?