***
Уйти из квартиры Сережи Арс хочет не только потому, что ему скучно, а еще потому, что ему нужно открытое пространство для его небольшого представления. Желательно без лишних камер видеонаблюдения. Из ближайших таких мест Попову на ум приходит только парк в десяти минутах езды на машине, где можно пройтись в любое время суток. Антон, сидящий на пассажирском сиденье, даже не спрашивает, куда они едут. Он просто безразлично смотрит в лобовое стекло на опустевшие московские дороги, иногда переводя взгляд на Арсения. — Кто такая Люба? — вдруг спрашивает он. От удивления Попов даже ненадолго отворачивается от дороги. Антон смотрит на него с немым ожиданием, сложив руки на груди. Арс вздыхает и вновь начинает следить за дорогой, подбирая слова. — Она… моя бывшая девушка, — и в целом, Арсений даже не врет. — Мы, к сожалению, не очень хорошо расстались. — Это я понял, — хмыкает Антон. — Что она забыла в квартире Сереги? Он вообще в курсе, кого ты к нему водишь? — Она пришла сама за несколько минут до тебя, — отвечает Попов, напряженно сжимая руки на руле. — Я подумал, что это ты, поэтому открыл. Дальше ты знаешь. — Интересные у вас были отношения, наверное, — со странными нотками раздражения замечает Шаст. Арсений прикусывает губу, ничего на это не отвечая, и сосредотачивается на завершении поездки. Сейчас Попов не хочет думать о том, что Люба со своим обостренным чувством справедливости доставит ему еще кучу проблем, потому что его главной проблемой пока что является Антон, взаимоотношения с которым нужно срочно спасать. — Прости, что толкнул тебя в бассейн, — спустя пару минут прерывает тишину Шаст. — Не буду врать, что тогда я этого не хотел, но сейчас мне правда жаль, что так получилось. — Не извиняйся, — торопливо возражает Арс. — В конце концов, ты тоже туда упал. А потом еще раз упал… Как твое бедро, кстати? — Болит, — Антон вздыхает и на пробу шевелит ногой, из-за чего начинает морщиться. — У меня есть хорошее обезболивающее, — не выдерживает Арсений, краем глаза видя, какую боль испытывает Шастун. — Чуть позже дам.***
Припарковав машину у входа в парк, Арс выходит на улицу и дожидается Антона, который изо всех сил старается не потревожить свой синяк. Получается у него, откровенно говоря, не очень, поэтому Арсений подает ему руку и помогает выйти из машины. Шаст немного смущенно благодарит его и закуривает сигарету, осматриваясь вокруг. Попов закрывает машину и следует его примеру, с радостью замечая, что вокруг никого нет. Он подходит к заднему бамперу машины Сережи под внимательным взглядом Антона, выдыхающего едкий дым. Несмотря на этот тошнотворный запах, Арсений улыбается, встречается взглядом с Шастуном и цепляется одной рукой за бампер. — Что ты делаешь? — спрашивает Антон, подходя поближе. — Смотри, — коротко отвечает Арс и приподнимает машину так, будто она весит не больше двадцати килограмм. Шокированный Антон роняет сигарету из пальцев и отшатывается на пару шагов назад, спотыкаясь и опять чуть не падая. Арсений продолжает придерживать машину, внимательно рассматривая лицо Шаста и про себя отмечая, что раньше подобные трюки давались ему легче. — Арс, п-поставь на место! — испуганно лепечет Антон, огромными глазами смотря на Попова. — Как скажешь, — спокойно соглашается Арсений и осторожно опускает машину на асфальт. — Но это еще не все, что я хотел тебе показать. Шаст подходит к машине, озирается на Попова, присаживается на корточки у бампера и заглядывает под него, светя себе фонариком. Арсений, видя это, картинно закатывает глаза, несмотря на то, что знает, что Антон его не видит. — Да как ты, блять, это сделал? — бормочет он, вставая на ноги. — Пойдем, — тихо отвечает Арс вместо того, чтобы что-нибудь съязвить по поводу непробиваемости Шастуна. Пока они идут по парку, Антон выдает безумные теории, касающиеся подъема машины, одну за другой, а Арсений только вздыхает, искренне не понимая, как человек с такой фантазией не может просто поверить в существование вампиров, увидев все, что видел Шаст. Однако это не мешает Арсу восхищаться тем, насколько оживился Антон. Он активно жестикулирует, рассказывая свои предположения, и расстроенно выпячивает нижнюю губу, когда Попов их опровергает. По пути к небольшой реке, текущей сквозь этот парк, Арсений не раз и не два задается вопросом — действительно ли ему так необходимо посвящать Антона в тайну существования вампиров? Что, если это знание изменит его навсегда, и от прежнего жизнерадостного человека не останется и следа? Арс все-таки решает поставить на свое ранее принятое решение и пойти до конца, ведь мучить Антона не таким уж счастливым неведением он уже не может. Когда они доходят до берега реки, Попов останавливается, с сочувствием смотря на уставшего идти Шаста. — Стой здесь, — говорит Арсений, вставая напротив Антона и заглядывая в его непонимающие глаза. Когда Шаст кивает, Арс быстро пробегает вокруг него, оказываясь за его спиной. В глазах Антона этот маневр выглядит так, будто Попов просто растворился в воздухе, и Арсений намеренно не выдает себя, чтобы посмотреть на его реакцию. Антон замирает в ступоре на пару секунд, после чего начинает нервно озираться по сторонам. Направо, налево, назад. — Блять! — испуганно выпаливает Шастун, замечая Арсения за своей спиной. — Сука, Арс, что происходит?! Арсений пожимает плечами, смотря на ошарашенного Антона, которого ему дико хочется успокоить, но сейчас для этого не самое подходящее время. — Помнишь, я говорил про обезболивающее? — Да я из твоих рук даже воду теперь пить боюсь, не то, что таблетки, — огрызается Шаст, снова складывая руки на груди и отводя взгляд к реке. Попов тихо вздыхает, все равно прокусывает свою руку до крови и протягивает ее к Антону. До этого ему казалось, что большего шока Шастун уже не испытает, но сейчас он понимает, насколько был неправ. — Да какого хуя?! — в ужасе восклицает Антон, смотря то на спокойное лицо Арса, то на кровь, стекающую с его руки. — Пей, — ровным голосом приказывает Арсений, надеясь, что ему не придется снова использовать внушение, — и твоя нога пройдет. — Серьезно? Арс, с тобой все нормально? — понизив голос, уточняет Антон. — Просто доверься мне, — Попов старается звучать максимально убедительно, хотя прекрасно понимает, как это выглядит со стороны. На лице Шаста мелькает тень сомнения, но он все равно неуверенно берет руку Арсения в свою и подносит к губам. Перед тем, как припасть ими к его небольшой ране, Антон бросает на него короткий взгляд исподлобья, а затем прикрывает глаза и делает пару небольших глотков. Арс застывает на месте, чувствуя, как от этого зрелища к его щекам впервые за последние лет тридцать подступает румянец. — Этого достаточно, — севшим голосом говорит он, аккуратно притягивая руку к себе. — Не болит? Антон опускает голову и озадаченно тыкает пальцем туда, где только что был огромный синяк. Он делает это несколько раз, не веря в происходящее. Подвигав ногой и даже пару раз на ней подпрыгнув, Шаст, наконец, убеждается, что мучившей его боли уже нет. Он поднимает голову и смотрит на Арса с удивлением, но тот видит лишь капли своей крови на чужих губах. Контрольным выстрелом в голову Попова становится то, что Антон облизывается, как будто пробуя его кровь на вкус. Он вспоминает, что собирался беречь Антона и никогда не допускать того, что было в бассейне. Арсений мысленно усмехается своей наивности и решает уже послать, наконец, к черту все свои принципы, которые только мешают ему жить. Какие тут могут быть принципы, когда на губах Антона его кровь, он в футболке Арса и смотрит на него так? Арсений порывисто сокращает расстояние между ними, которое и так было небольшим, и делает то, что они должны были сделать еще в Сочи: целует мягкие губы Антона, ощущая железный привкус собственной крови и пепла окончательно сгоревших мостов. В первые мгновения Шаст не понимает, что происходит, но потом, на удивление Попова, отвечает на его поцелуй с двойной силой, пуская в ход руки, чтобы прижать Арса ближе к себе. Те же руки его и отталкивают спустя несколько секунд. Арсений делает шаг назад и только тогда решается посмотреть на Антона, который, кажется, окончательно потерял связь с реальностью. Судя по такому его состоянию, Арс решает снова проверить, может ли он прямо говорить о своей сущности. — Да, я вампир, — произносит он, поражаясь тому, насколько легко ему это говорить. — Пиздец, — только и может ответить Антон.