***
Остаток дня они все-таки проводят на диване перед телевизором, потому что оба вымотались не столько физически, сколько морально, и сил на поход куда-либо еще уже не осталось ни у Арса, ни у Антона. Попов увлеченно следит за тем, как Шаст поглощает один кусок пиццы за другим и в какой-то момент даже думает, что с таким аппетитом ему, наверное, даже сложнее, чем вампирам. Несмотря на то, что произошло между ними в той разрушенной усадьбе, они оба все еще чувствуют себя слегка растерянно. Арсений до сих пор пытается понять, что тогда заставило Антона действовать так решительно, потому что ему не верится, что этот поступок стал следствием одних лишь слов, сказанных Поповым. Сейчас же Арс старается держать между ними хоть уже и не прежнюю, но все равно дистанцию, которую Антон тоже особо не стремится сокращать. На середине фильма, который Арсений знает почти наизусть, он устает контролировать каждое свое движение, чтобы случайно не задеть руку Антона своей. Он осторожно кладет свою ладонь поверх запястья Шаста, проводя подушечками пальцев по его выступающим костяшкам. Антон почти завороженно наблюдает за происходящим и против ничего не имеет. Наоборот, уголки его губ приподнимаются в легкой улыбке, когда он снова переводит взгляд на экран телевизора. От этого Арсений тоже начинает улыбаться, хоть и чувствует себя довольно странно. Он прекрасно помнит, сколько раз они с Антоном уже касались друг друга вот так — ну, или почти так — на сцене в рамках очередных ролей или в обычной жизни, что, конечно, тоже не всегда было случайностью, но ощущения при этом были совершенно другими. Под конец Антон окончательно вырубается, перед этим зевнув, наверное, раз десять. Перед тем, как выключить телевизор, Арсений еще несколько минут любуется очаровательным лицом Шастуна в бледном свете, не в силах отвернуться и даже сдвинуться с места. Попов находит забавным то, что сейчас испытывает какое-то подобие внушения, потому что ощущения довольно похожи. Он не решается разбудить Антона, потому что тот должен уехать утром в Москву. Шаст не хочет, чтобы их лишний раз видели вместе, и Арсений это прекрасно понимает, поэтому с его решением не спорит, но все равно испытывает какой-то болезненный укол печали внутри. Хоть они пока и не обсуждали статус их отношений, Арс надеется, что у него хотя бы появится больше прав на время Антона, чем до этого. Он знает, что им в любом случае придется скрывать это ото всех, но согласен даже на такое. Акуратно укладывая Шастуна на диване и выключая телевизор, Арсений думает о том, что Антон в равной степени может либо перевернуть его жизнь с ног на голову, либо доломать ее окончательно. А еще он думает о том, что ему тоже надо поспать, чтобы хоть как-то обозначить переход одного дня в другой. Прошедшие сутки для Попова точно станут одними из самых важных в его жизни. Подобное не забывается даже спустя сотни лет.***
Сон у Арсения был чутким еще даже до того, как он стал вампиром, поэтому, когда около двух часов ночи дверь в его спальню тихо открывается, он тут же просыпается и оборачивается в сторону нарушителя своего покоя. В дверях стоит сонный Антон, потирающий глаза, и в лунном свете он выглядит совершенно иначе. Настолько уютно и по-домашнему, что от этого вида по коже Арса пробегаются мурашки. — Прости, не хотел разбудить, — зачем-то шепчет Антон. — Я просто проснулся, а тебя нет, вот и пошел искать. Он смотрит на Арсения подслеповатым взглядом, пытаясь разглядеть его получше. Спустя пару секунд Шаст улыбается так, как может только он, наполняя пространство своим теплом. — Значит, вампирам все-таки надо иногда спать, — тихо усмехается он. От всего происходящего Попов начинает чувствовать, что у него горят щеки. Он словно опять стал подростком, смущающимся от любой ерунды. Антон одним своим присутствием умудряется пробуждать в нем нечто, забытое сотни лет назад, и только за это Арс уже хочет расцеловать его заспанное лицо. В реальность его возвращает неловко кашлянувший Антон, который, видимо не так понял затянувшуюся паузу. — Все, я пошел, — сообщает он, до сих пор не повышая голос, — наверное. — Подожди, — собственная нормальная громкость вдруг режет Арсению по ушам, и он уже жалеет, что не последовал примеру Шаста. Тем более, сказать вслух то, что он собирается, у него не поворачивается язык. — Ты… может, здесь ляжешь? Если хочешь. Антон на пару секунд замирает в ступоре, и за это время Арс успевает дать себе мысленный подзатыльник за то, что слишком торопит события, и этим своим предложением, скорее всего, напугал Шастуна. — Хочу, — обрывает его самобичевания Антон. Он ненадолго скрывается в коридоре, после чего возвращается с телефоном в руках и кладет его на тумбу рядом с кроватью. — Надеюсь, не просплю поезд, — комментирует он, шурша одеялом. Пока Антон устраивается, Арсений понимает, что перед ним уже не тот двадцатилетий мальчишка, которого подобным можно отпугнуть, а вполне взрослый человек, уверенный в себе и в своих решениях. Из всего этого Арс осмеливается сделать вывод, что Антон уже успел пройти все стадии принятия себя и их непонятных взаимоотношений. Естественно, он жалеет, что не был рядом во время этого процесса, но вместе с этим думает, что это, возможно, и к лучшему. Они лежат лицом к лицу, и Арсений вдруг осознает, что сейчас смотрит на Антона никак иначе, как влюбленно. Он осторожно протягивает руку к волосам Шаста, как будто собирается погладить кота, и убирает с его лба выбившуюся из прически прядь. Антон доверчиво закрывает глаза и улыбается, немного подаваясь вперед. Это не идет ни в какое сравнение с той остервенелой и почти что животной страстью, с которой они целовались сегодня. Конечно, все это время Арса не покидает ощущение того, что Антону нужно больше времени. Он боится, что бросаясь в омут с головой, они совершают ошибку, но вместе с этим уже не может себя сдерживать. Когда Шаст рядом, на него хочется смотреть, не отрывая взгляд, его хочется касаться, с ним хочется разговаривать ночами напролет, с ним хочется узнавать новое, ездить в те места, где они еще ни разу не бывали. С ним хочется быть живым человеком. Вскоре дыхание Антона выравнивается, и он так и засыпает с умиротворенной улыбкой на лице. Арс осторожно тянется к нему и невесомо целует его в плечо. — Спокойной ночи, Антон, — одними губами произносит он, прежде чем тоже закрыть глаза.***
Питерское солнце, видимо, решает уехать вместе с Антоном в Москву, потому что Арс иначе не может объяснить, почему ясная погода утром резко сменилась тяжелыми темно-серыми тучами, предвещающими грозу и продолжительный ливень. Первый раскат грома Арс слышит вместе с уведомлением о новом сообщении. Он морщится от громкого звука, но тут же улыбается, читая написанное в мессенджере. Шаст: Сел в поезд В окно начинает оглушительно барабанить дождь, но настроение у Арсения сейчас просто отличное, так что этого он как будто и не слышит. Набирая ответ с пожеланием хорошей дороги, он разве что не пританцовывает, всерьез задумываясь о том, насколько для него важна такая, на первый взгляд, мелочь. Попов приходит к выводу, что все, так или иначе связанное с Антоном, мелочью считаться не может, да и не могло вообще никогда. Все-таки испортившаяся погода делает свое дело, потому что выходить на улицу не хочется даже в таком расположении духа, в котором сейчас находится Арсений. В связи с его последними мыслями по поводу того, что нельзя впустую тратить свое время (даже если оно у тебя никак не ограничено), он хотел провести этот последний день отпуска с пользой. Тем более, что в Питере всегда есть, чем заняться. К вечеру, когда Шаст сообщает ему, что благополучно добрался до своей квартиры, Арс получает еще и фотографии со своей фотосессии в Москве. Изначально в ней не было ничего необычного, и Попов вообще не планировал никуда выкладывать эти фотографии, но надпись на его футболке, которой он тогда не придавал особого значения, решает все за него.Stay close to people who feel like sunshine
Арсению кажется, что таких совпадений просто не бывает, поэтому он без лишних раздумий выкладывает фотографию, предварительно придумав парочку хэштегов про солнечных людей и пасмурную погоду. Он садится на подоконник с довольным лицом, смотря на разыгравшийся за окном самый настоящий шторм и гадая, когда эту публикацию увидит Антон. Тот не заставляет себя долго ждать, потому что уже спустя минуту присылает ему несколько личных сообщений. Арсений даже начинает подозревать, что у Шаста включены уведомления на его обновления. Шаст: Красиво Как всегда Бля стоп Там про меня написано что ли? Арс снова улыбается, и ему уже кажется, что такими темпами у него скоро треснет лицо. Или появятся морщины, потому что это слишком даже для вампира.Вы: Про одного моего коллегу К которому я отношусь точно так же, как к остальным ))
Шаст: Думаю он очень обрадуется такой отсылке Отправив пару довольных эмоджи в ответ, Арсений убирает телефон в сторону и понимает, что день прожит не зря.***
В Москву Попов приезжает на следующий день за несколько часов до съемок трех моторов для ТНТ, и только для того, чтобы заселиться в гостиницу и встретиться с Сережей. В этот раз Арсений полон энергии, в отличие от предыдущих съемок, поэтому он уверен, что будет сиять в каждом из будущих выпусков. С Матвиенко, который даже немного обиделся, что Арс будет ночевать не у него, он решает встретиться на нейтральной территории из тех же соображений безопасности. Загорелый и отдохнувший Сережа одиноко ждет Арсения за столиком в кафе, когда тот быстрым шагом входит в заведение. — Ну, как отдохнул? — интересуется у него Арс после непродолжительных объятий. Только потом Попов замечает кислую мину друга и чувствует перед ним вину за то, что он, в отличие от Антона, до сих пор ничего не знает. Хотя с Сережей они знакомы намного дольше, и Арсений до сих пор считает его своим лучшим другом. — Да нормально, — коротко отвечает тот, садясь за стол и утыкаясь в меню. Арс вспоминает, в каких ярких красках Матвиенко описывал свои планы на отпуск, и винит себя еще сильнее, потому что, видимо, умудрился омрачить его и даже этого не заметил. Сережа заказывает себе салат и зеленый чай, что для него крайне нетипично, и если Арсений до этого не собирался обсуждать с ним произошедшее в коттедже и свое внезапное решение пожить в гостинице, то теперь он считает, что это необходимо. — Ладно, — говорит Арс, когда официантка уходит от их столика. — Что ты хочешь узнать? — Что за страшные секреты у тебя с Шастом? — сразу оживляется Сережа. — Ну, в коттедже… — неуверенно начинает Арсений. — Нет, — сразу перебивает его Матвиенко. — Начни со всей хуйни, что происходила в туре. Попов напряженно сглатывает, чувствуя себя в тупике. Про свой вампиризм напрямую он сказать не может, хотя в данном случае это кажется самым простым решением. Внушать ему, что на самом деле все в порядке, Арс не хочет, потому что знает, что после этого умрет от угрызений совести, да и лезть в сознание Сережи перед тремя сегодняшними моторами — не лучшая идея. Его ложь Матвиенко тоже распознает сразу, потому что сталкивался с ней уже кучу раз, но до этого закрывал на нее глаза. Если Арсений соврет ему и сейчас, то можно считать, что их дружбе конец. Примерно то же самое будет, если Попов скажет, что не может ему ничего рассказать. Остается один вариант — сказать только часть правды, которая Сереже многое объяснит, но в перспективе, возможно, причинит ущерб Антону. — Мы с Шастом… ну… — Арс внезапно теряет умение связывать слова в полноценные предложения. — Ну? — выжидательным тоном подначивает его Сережа. — Блять, — тихо шипит Попов, отводя взгляд в сторону и осматривая других посетителей кафе. — Не заставляй меня говорить это вслух. Глаза Матвиенко в шоке округляются, пока Арсений мысленно прощается с тайной их так толком и не начавшихся отношений с Антоном.