***
Антон наконец собирается с силами и уходит в душ уже после Арсения, который первым вспоминает об изначальной цели его визита. Оставшись в комнате в одиночестве, он достает складной нож и пододвигает поближе к себе стакан, стоящий на столе. Занеся над ним свою левую ладонь, Арс выдыхает и оставляет на коже глубокий порез, из которого собирает вытекающую кровь в стакан. Ему кажется, что Антону будет хотя бы немного приятнее пить ее более-менее привычным способом. Когда порез полностью затягивается, Арс оценивает получившееся количество крови и решает, что этого вполне достаточно. Пока Попов вытирает руки влажными салфетками и прибирает устроенный ими беспорядок, он не может перестать думать об Антоне и о том, какими восхищенными глазами тот на него смотрел. Арсений и сам восхищается этим человеком, впервые за долгое время пробудившим в нем какие-то чувства. Нечто подобное он испытывал, когда встретил Любу, но, к сожалению, ее человеческую сторону он узнать так и не успел. Зато человека в Антоне он намерен уберечь любой ценой. Арс недобро косится на стоящий на столе стакан с собственной кровью и понимает, что ему нельзя медлить с поисками вампирши. Он хочет представить ее совету даже не ради себя, а ради того, чтобы она перестала изводить Антона, потому что никому доподлинно не известно, чем это закончится, если Любу не остановить. Думая об этом, Арсений невольно вспоминает Стаса и цокает языком. Ему определенно следует выпытать у Шеминова суть пророчества и, возможно, узнать, видел ли он что-то еще. А вот насчет того, откуда начинать поиски Любы, у Попова только один вариант, и он ему очень не нравится. Ему остается только вернуться в Краснодар и поговорить с теми молодыми вампирами, которые на него напали, потому что из всех подчиненных Любы только с ними Арс смог установить контакт. К тому же, он точно знает, где их искать, и если ему удастся узнать у них хотя бы номер телефона, это уже будет огромной победой. Именно поэтому Арсений собирается посетить вампиров не с пустыми руками, прекрасно помня о состоянии холодильника в их квартире. Проблема заключается в том, что ближайшие несколько дней у Арса забиты съемками и корпоративами, а отправлять в это путешествие кого-то другого он считает слишком рискованным. Как решить эту проблему, он тоже знает, но для этого придется снова собирать вампирский консилиум и ставить в известность как минимум Антона и Сережу, с которым Арсений так и не успел спокойно поговорить. Он ругает себя за то, что опять откладывает это на потом, но другого выхода сейчас просто нет. Попов сжимает губы и достает телефон, чтобы набрать сообщение Варнаве, потому что выполнение плана, созревшего в его голове, зависит по большей части от нее. Пусть у них и довольно хорошие отношения для бывших, Арс все равно не горит желанием просить Катю о помощи. Он и в целом-то не фанат такого дела, поэтому сейчас ему требуется довольно много времени, чтобы решиться. Когда он все-таки отправляет сообщение, из душа выходит уже одетый Антон, который сразу замечает стакан крови на столе. Он на секунду замирает, смотря то на этот стакан, то на Арсения, нервно перебирающего край своей футболки в ожидании ответа от Варнавы. — Это тебе, — прерывает тишину Арс со своей кровати, кивая в сторону стола. Антон неуверенно подходит к стакану и какое-то время сверлит его взглядом, прежде чем взять в руки и залпом выпить его содержимое. — Закусывать будешь? — не может удержаться от идиотской шутки Арсений. — Ладно, один-один, — сдавленно отвечает Шаст, морщась от неприятного вкуса и помня о своем вопросе про вампирскую сперму, который, каким бы странным ни казался, теперь всерьез заинтересовал и Арса, который за всю свою жизнь о подобном даже не задумывался. — Я хотел кое-что тебе сказать, — осторожно начинает Арсений. — Я, кстати, тоже, — немного напряженно отзывается Антон, садясь рядом с ним на кровать. — Кто начнет? — Давай ты, — Попову кажется, что вопросы, которые хочет обсудить Шаст, сейчас намного важнее. К тому же, ответа от Кати он все еще не получил. Антон не спорит и лишь коротко кивает, прикрывая глаза на несколько секунд, чтобы собраться с мыслями. — Я собирался поговорить о том, что между нами происходит, — произносит он, с опаской смотря в глаза Арса. — И что вообще будет дальше? Конечно, Арсу очень приятно, что Антон решил с ним это обсудить, но до настоящего момента ему казалось, что последнее слово всегда остается за Шастуном, чья жизнь довольно сильно ограничена по сравнению с вампирской. — Ну… — тянет Попов, чтобы не создавать тяжелую паузу, которая, на самом деле, ему требуется, чтобы все взвесить. — Если честно, я думал, что все зависит от тебя, но если ты хочешь услышать мое мнение, то это… напоминает отношения. — Да, — довольно легко соглашается Шаст. — Но ты же сам знаешь, в чем проблема. Если что-то случится… — А оно обязательно случится, Антон? — не дает ему закончить Арсений. — Думаешь, мы не уладим какой-то конфликт и не сможем работать вместе? Шаст хмурится и опускает взгляд, обдумывая слова Попова, который для себя уже понял, что если ставить вопрос их отношений так, то ответственность, конечно, должна лежать не только на Антоне. — Значит, ты настроен серьезно? — уточняет Шаст после непродолжительного молчания. — Мне… важно это знать. Арсений кивает, прекрасно понимая, что имеет в виду Антон. На его месте, начиная отношения с кем-то, кто старше тебя на два века, Арс бы тоже переживал. — Если бы это было не так, я бы к тебе и пальцем не притронулся, — уклончиво говорит Попов, потому что в точности повторить формулировку Шаста в своем ответе ему тяжело. — И не рассказал бы, кто я на самом деле. Однако этого Антону достаточно. Арсению даже кажется, что он изначально надеялся услышать нечто подобное, потому что лицо Шастуна делается таким довольным, что со стороны он начинает напоминать большого кота. — Я, кстати, Позу рассказал, — подает голос Антон. — Про вампиров не говорил, надеюсь? — на всякий случай уточняет Арс. — Нет, конечно, — Шаст даже мотает головой. — Правда, мне кажется, что рано или поздно он все равно узнает, как Сережа. Арсений отводит взгляд и пожимает плечами. Наверное, Антон прав, да вот только пока неизвестно, что с этим делать. Попов не хочет добавлять ответственности и хлопот семейному человеку, поэтому думает, что как раз в этом случае внушение — единственный верный выход из ситуации. Его мысли прерывает звук уведомления на телефоне. Арсений смотрит на экран и видит там ответ Кати, которого уже заждался. Варнава согласилась на его абсолютно идиотскую авантюру, скорее всего, в ущерб себе, поэтому Арс уже начинает прикидывать, как ее за это благодарить. Попов глупо улыбается, радуясь тому, что его план состоится, и ловит на себе выжидающий взгляд Антона. — Это Варнава, — объясняет Арсений. — Я попросил ее о кое-какой помощи. Шаст медленно кивает, ожидая подробностей, в которые Арс его охотно посвящает. — Об этом я и хотел поговорить. У меня нет никакой информации о Любе, но я точно знаю, у кого она есть. Поэтому мне нужно как можно скорее слетать в Краснодар. Поначалу Антон мало что понимает. Он делает сложное лицо, пытаясь соединить Краснодар и информацию о вампирше, и когда у него это получается, он открывает рот, издавая понятливое «а-а-а». — Хочешь попробовать уболтать тех вампиров, которые чуть не убили человека? Думаешь, они согласятся что-то рассказать? — Я делаю ставку на то, что внушение, которое тогда было на них наложено, могло ослабнуть. К тому же, я привезу им небольшую взятку, — отвечает Арс. — А то они там совсем с голода загнутся. — Окей, допустим, — подает голос Шаст, все еще не до конца понимая, как это провернуть. — Получается, надо переносить съемки? — Нет, — загадочно улыбается Попов. — Но ты ведь не сможешь быть в двух местах одновременно. — А тут в дело вступает Катя, — Арсений с довольным видом косится на свой телефон. — Меня не будет в Москве максимум сутки, а в течение этого времени она вполне может меня подменить. Попову никогда не надоест так удивлять Антона, потому что на выражение его лица при этом можно смотреть бесконечно.23. «За» и «против»
13 апреля 2023 г. в 17:00
Стуча в дверь номера Арса, Антон искренне хочет поговорить. Он ждет с замиранием сердца в течение томительно долгих секунд, а когда дверь перед ним наконец открывается, и он видит Арсения, желание разговаривать пропадает.
— Думал, ты позже приедешь, — тихо произносит Попов, опуская взгляд и поправляя на бедрах полотенце, пока Шаст проходит в номер и закрывает за собой дверь.
От влажной кожи Арса исходит тепло и запах какого-то фруктового геля для душа. Антон не может побороть себя и не приблизиться к нему, чтобы ощутить под своими пальцами это тепло. Он делает шаг навстречу Арсению и невесомо прикасается к его плечу. Тот внимательно следит за рукой Шаста и вдруг расплывается в хитрой улыбке.
— Я пойду оденусь, — говорит Арс и чуть ли не смеется, переводя взгляд на посерьезневшего Антона.
Попов медленно отходит назад, не разрывая их зрительный контакт. Шаст решает поддаться и останавливает его, чуть ли не со всех сил вцепляясь в руки Арса и притягивая его обратно. От такой близости Арсения у Антона начинает даже слегка кружиться голова, а весь его словарный запас, нацеленный на серьезный разговор, сужается до четырех слов:
— Никуда ты не пойдешь, — неосознанно копируя интонацию, которую слышал у вампиров во время внушения, произносит Шастун.
Улыбка на лице Арса, который и не думал о том, чтобы ослушаться, становится шире. Увидев это, Антон с неожиданным даже для себя глухим рыком впивается в губы Попова, прикрывая глаза, перемещая руки на его поясницу и покрываясь мурашками от ощущения горячей кожи под своими ладонями. Арсений изящно выгибается в его объятиях и охотно отвечает на поцелуй, параллельно забираясь руками под футболку Шаста.
Почувствовав его прикосновения, Антон удовлетворенно выдыхает, а уже в следующий момент оказывается прижатым к стене. Этот фокус его уже не удивляет — наоборот, такой напор Арсения возбуждает Шаста лишь сильнее. Ему становится невыносимо жарко, поэтому он тут же избавляется от своей футболки, с трудом отрываясь от губ вампира и открывая глаза.
Вид Арса, на секунду замершего перед Антоном, плотно отпечатывается в его памяти. Шастун не раз и не два подмечал, насколько у Попова потрясающее подтянутое тело, но сейчас, в скудном свете прикроватной лампы, ему кажется, что он смотрит на самое настоящее произведение искусства, которое сводит простых смертных с ума от одного только взгляда. К нему ужасно хочется прикоснуться, но с максимальной осторожностью, чтобы не повредить.
— Арс… — шепчет Антон, снова сокращая между ними расстояние и увлекая Арсения в новый, уже намного более нежный, поцелуй.
Шаст чувствует, как трясутся его пальцы, когда он кладет одну ладонь на шею Попова, а другую запускает в мокрые волосы на его затылке. В его брюках уже совсем тесно, а Арсений, видимо, тоже заделался в телепаты, потому что уже неторопливо расстегивает его ремень, и от этих плавных движений, от легких прикосновений к чувствительной коже нижней части живота Антон начинает плыть.
Расстегнув ширинку на его брюках, Арс мимолетно касается чувствительной головки через ткань боксеров, из-за чего у Антона подкашиваются ноги и заканчивается терпение. Арсений вызванной реакцией донельзя доволен, улыбаясь в губы Шаста. Он выпускает из рук его расстегнутые брюки, позволяя им свободно упасть на пол. Антон делает шаг вперед, переступая их — благо, успел снять кроссовки в коридоре — и прижимается к Арсу пахом. Ощутив его твердый член, Шастун начинает целовать Арсения более требовательно, при этом хаотично водя руками по его спине и задевая полотенце, но так и не решаясь его развязать.
Попов решает немного побороться за инициативу, сильнее вжимая Антона в стену и едва различимо шипя. Все происходящее уже начинает казаться Шасту каким-то нереальным: ему до сих пор с трудом верится, что он сейчас целует Арса, который податливо выгибает спину и беззастенчиво касается его груди, неторопливо ведя ладонь вниз, чтобы почувствовать под ней выступающие ребра Антона.
По мере того, как движется рука Арсения, Шасту становится все сложнее нормально стоять, даже облокотившись о стену, поэтому он наваливается на Попова и подталкивает его в сторону кровати. Арс делает пару шагов назад, после чего ложится на идеально заправленные белые простыни, и от этой немой покорности Антону хочется целовать его везде. Это он и делает после того, как вдоволь наслаждается потемневшими глазами с расширенными зрачками перед собой.
Арсений дышит через приоткрытый рот, неявно демонстрируя свои клыки, которые сейчас идут ему до жути. Шаст целует его в уголок губ и медленно опускается ниже, внезапно понимая, что не знает, чем все закончится, но это его не останавливает. Наоборот, он продолжает с нарастающим любопытством, думая о том, сможет ли заставить Арса стонать от удовольствия.
Оставляя влажный поцелуй чуть ниже его солнечного сплетения, Антон слышит, как Арсений хватает ртом воздух, и слегка улыбается, радуясь своей небольшой победе. Арс снова выгибается, подаваясь навстречу губам Антона, который не может ему отказать и снова целует, но уже ниже, задевая подбородком осточертевшее полотенце, которое держится слишком крепко. Шастун решительным движением избавляется от мешающейся ткани и невольно прикусывает губу, когда на пробу проводит пальцами по всей длине подрагивающего от возбуждения члена Арса. Слыша рваный выдох со стороны Попова, Антон вдруг понимает, что тот и не дышал с того момента, как Шаст спустился к его торсу.
Антон встречается взглядом с Арсением, приподнявшимся на локтях, и мучительно медленно приближается к головке его члена, чтобы слизать с нее выступивший предэякулят, не разрывая зрительного контакта. С губ Арса срывается тихий стон, когда он на секунду запрокидывает голову назад. Выпрямив шею, он вдруг словно трезвеет и смотрит на Антона внимательным взглядом.
— А… насколько далеко ты планировал сегодня зайти? — вполголоса интересуется Арсений, вместе с этим пытаясь выровнять дыхание.
— Не знаю, — смущенно отвечает Шаст, который не планировал вообще ничего из этого. — У нас же, ну… нет ничего.
Арс странно усмехается, а его лицо снова приобретает коварное выражение, из-за которого Антон, уже успевший все понять, удивленно поднимает брови. Попов притягивает Шаста к себе и едва ощутимо проводит пальцами по его ключице, заставляя его кожу покрыться мурашками.
— Если ты хочешь, — уже почти шепчет Арсений, — то будет.
Антон сглатывает, не в силах сказать ни единого слова. Он лишь смотрит на лежащего под ним совершенно невозможного Арса и рассматривает родинки на его лице, окончательно теряясь.
— Антон, — голос Арсения возвращает его на землю, — я мысли читать не умею.
— Я… хочу, — едва слышно отвечает Шастун.
Арс молча кивает в сторону своей дорожной сумки, лежащей на полу недалеко от кровати, и на это Антон уже реагирует без промедления. Он слезает с Попова и быстро находит в сумке упаковку презервативов и смазку. Мысль о том, что Арсений заранее подготовился к такому довольно маловероятному исходу, вызывает у Шаста странную радость, хотя сам он совсем не строил таких дерзких планов на ближайшее время.
Сев на край кровати со всем этим добром в руках, Антон снова не понимает, что делать дальше. Если бы один из них был девушкой, то все бы было очевидно, но сейчас перед ним все еще Арсений, к которому Шаст теперь опять боится прикоснуться, хоть и отчаянно этого хочет. Попов, видя, что он в очередной раз засмущался, забирает презервативы и смазку из его рук и откладывает их в сторону, а Антона берет за руку и притягивает к себе.
Когда Шаст снова нависает над Арсением, тот кладет свои ладони на его лицо и мягко оглаживает скулы, заставляя Антона подаваться навстречу этим движениям. Арс слегка улыбается, смотря на него, и в этой улыбке Шастун видит такое безграничное доверие, что все в его голове встает на места. Видимо, решив добить Антона окончательно, Арсений целует его медленно и тягуче, не проявляя излишней настойчивости, но при этом умудряясь намекнуть, что ждет ответных действий.
Не разрывая этот поцелуй, Шаст нащупывает смазку и только после этого отрывается от припухших влажных губ Арса, из-под которых виднеются клыки, и все это в совокупности создает самую красивую картину, которую Антон когда-либо видел. Он не может удержаться и снова наклоняется к вампиру, чтобы поцеловать его в шею, а затем отстраниться и неторопливо провести раскрытой ладонью по его телу сверху вниз, затрагивая твердый сосок, новый шрам, располагающийся в нескольких сантиметрах от старого, и выпирающую тазовую косточку.
Арсений следит за этим каким-то завороженным взглядом, от которого у Антона появляется желание сделать так еще раз, но Попов вдруг нетерпеливо выдыхает, сгибая ноги в коленях и позволяя Шасту устроиться между ними с тюбиком смазки в руке. Антон уже думает, что если сейчас снова затупит, то Арс начнет угрожающе шипеть, как он это любит делать в последнее время. Выдавив на пальцы побольше смазки, Антон осторожно прикасается к тугому отверстию его ануса, слегка надавливая и массируя.
От этого Арс прикрывает глаза и немного подается вперед, из-за чего Шаст даже забывает вдохнуть. Он начинает медленно вводить один палец, боясь причинить Арсению дискомфорт, но тот вдруг вытягивается и с тихим, но довольным стоном насаживается на него сам. Антон наклоняется к нему, стремясь сократить между ними кажущуюся сейчас огромной дистанцию и утыкается носом во влажные волосы Арса. Когда Шаст начинает двигать пальцем сам, Попов издает тихое, но протяжное «а», которое Антон поначалу принимает за стон, но, оказывается, это было попыткой произнести его имя.
— Антон… — с каким-то надломом в голосе шепчет Арсений. — Быстрее… пожалуйста…
Его шепот обжигает шею Шаста, который и рад бы ускориться, но не может просто выкинуть мысль о том, что если Арс — вампир, то это не значит, что он не чувствует боли.
— Ты уверен? — спрашивает он, вообще останавливаясь.
— Уверен, — с шипящими нотками отвечает Попов, после чего снова толкается бедрами вперед.
От этого очередного проявления вампирской сущности у Антона словно срываются тормоза, и он добавляет второй палец, двигая рукой уже быстрее и не давая Арсу привыкнуть. Того все происходящее более чем устраивает, потому что он разворачивает лицо Антона к себе и впивается в его губы, несильно их прикусывая. Шаст охотно ему отвечает и вместе с этим немного меняет угол, под которым двигается его рука.
В этот же момент по телу Арсения проходит волна дрожи, которую чувствует даже Антон. Попов широко раскрывает рот, беззвучно хватая воздух, и тем самым дает Шастуну понять, что он все делает правильно. Когда он вставляет третий палец, Арс коротко шипит, но, кажется, тут же забывает о неприятных ощущениях, которые для него длятся совсем недолго. Он продолжает нетерпеливо подмахивать бедрами на каждое движение Антона, неровно дыша и извиваясь под ним змеей в отчаянном желании почувствовать тепло чужого тела.
От этого нескрываемого желания у Шаста начинает кружиться голова, и он прикусывает и без того саднящие от долгих поцелуев губы, чтобы хоть как-то вернуть себя в реальность, в которой он все еще может напортачить, причинив Арсу боль. Правда, ему кажется, что еще немного, и он начнет причинять боль себе сам, потому что его собственный член, стесненный тканью трусов, уже отчаянно требует к себе внимания.
А Арсений словно читает его мысли, потому что в перерыве между собственными метаниями протягивает руку к паху Антона и проводит по его стояку. От этой нехитрой ласки и от неожиданности Шаст издает удовлетворенный стон, а когда Попов ловко стягивает с него белье, Антон понимает, что больше не может и дальше держаться. Арс, видимо, тоже более чем готов, поэтому сам достает один презерватив из пачки и без труда открывает упаковку.
Антон следит за его действиями, чувствуя, как его сердце начинает биться чаще, хотя до этого ему казалось, что быстрее некуда. Забирая из рук Арсения презерватив, он снова не верит, что все происходящее реально. Если бы Антону, иногда в шутку представляющему, каково это — спать с Арсом, примерно месяц назад сказали, что он с ним действительно переспит, то Шаст бы даже не посмеялся, а всерьез задумался бы о том, стоит ли продолжать общение с этим человеком. Однако сейчас он здесь, а перед ним лежит невозможно красивый и возбужденный Арсений, который, прикусив губу, наблюдает, как Антон раскатывает латекс по всей длине своего члена. Шаст бы ни капли не удивился, если бы в следующий момент проснулся в своей кровати, потому что ну не может в его жизни быть что-то настолько идеально.
Входит Антон медленно, не забывая смотреть на реакцию Арса, хотя ему самому уже невыносимо хочется взять более-менее привычный темп. Попов, кажется, задерживает дыхание и прислушивается к своим ощущениям. Шаст наклоняется к нему, борясь с собственной дрожью и оставляя на шее Арсения поцелуй. Когда Антон поднимает голову и снова смотрит на него, он замечает едва выраженную счастливую улыбку. Шаст готов поклясться, что это — самое невероятное, что он когда-либо видел.
Начав осторожно двигаться, Антон закрывает глаза, потому что для него это уже слишком. Один только звук дыхания Арса сводит его с ума, что уж говорить о других ощущениях. Попов кладет руки ему на спину и какое-то время держит их почти без движения, ощупывая выступающие лопатки, а когда Шаст ускоряется, его пальцы крепко вцепляются в бока, не царапая, но, возможно, оставляя синяки.
Против быстрого темпа Арсений ничего не имеет — наоборот, Антон, открыв глаза, видит, что тот уже находится в каком-то исступлении. Сам Шаст тоже недалеко ушел, потому что от того, насколько внутри Арса туго и горячо, он был готов кончить еще в самом начале. Попов издает что-то среднее между стоном и всхлипом, приподнимая верхнюю губу и снова обнажая клыки, по которым Антону нестерпимо хочется провести языком, но он оставляет эту затею, потому что не понаслышке знает, насколько они острые.
Вдруг Арс сжимает руки, покоящиеся на Антоне, сильнее и вынуждает его остановиться. Шаст обеспокоено заглядывает в его помутненные глаза, но не видит в них отражения боли. Арсений с заговорщическим видом отстраняется, давая Антону, пребывающему в замешательстве, из него выйти. Он перемещает свои руки на плечи Шастуна и аккуратно толкает его на спину, используя вампирскую силу, но безукоризненно ее контролируя.
Когда спина Антона встречается с простынями, он начинает растерянно смотреть на Арсения, нависающего над ним сверху. Он беззастенчиво разглядывает лицо Шаста с довольным видом, пока самостоятельно насаживается обратно. Антон может только округлившимися от удивления глазами наблюдать, насколько красиво это выглядит со стороны. Когда Арс насаживается до основания, Шастун запрокидывает голову, устремляя взгляд в потолок, и удовлетворенно стонет, уже держась из последних сил.
Видя состояние Антона, Арс обхватывает рукой собственный член и начинает водить ей в такт своим движениям. Свободной рукой он хаотично оглаживает торс Антона, вызывая у него мурашки, пока тот беспомощно вцепляется в бедра Попова и медленно сходит с ума от всего, что видит и чувствует. Арсений в его мыслях теперь точно какой-то неземной, потому что ну не может ведь человек так красиво двигаться, при этом еще и получая удовольствие. Арс смотрит на него из-под прикрытых век, и в его взгляде Антон видит намек на такой же восторг.
Запоздало понимая, что Попов и не человек вовсе, Шаст с протяжным стоном кончает в презерватив и приподнимается сам, входя в Арса максимально глубоко. Тому требуется еще несколько движений рукой, чтобы кончить следом, содрогаясь всем телом и шумно вдыхая. Антон глупо улыбается, смотря на раскрасневшегося Попова с взлохмаченными мокрыми волосами, пока тот осторожно с него слезает и вытирает руку об свое полотенце, поднятое с пола.
Шаст избавляется от презерватива и тут же оказывается в объятиях Арсения, который тянет его за собой на подушки. Таким умиротворенным Антон его не видел, наверное, никогда.
— Пиздец, — шепотом резюмирует Шастун, смущенно утыкаясь носом в шею Арса.
Тот тихо усмехается и обнимает Антона крепче, натягивая на них скомканное одеяло. У Шаста в голове теперь зияющая пустота, и он наслаждается ей пока может, потому что такое случается нечасто, особенно за последний месяц. Конечно, вместе с этим он забывает и все вопросы, которые собирался обсудить с Арсением, но сейчас ему уже не до этого.
— А если я буду пить твою сперму вместо крови, будет тот же эффект? — Антон вдруг понимает, что этот вопрос сейчас интересует его больше всего остального.
— Можем проверить, — с загадочной улыбкой пожимает плечами Арс.