***
Когда Антон открывает перед ним дверь своей квартиры, Попов хочет крепко его обнять и поцеловать куда-нибудь в шею, просто потому что с Шастуном действительно все в порядке. Он этого не делает из-за Стаса, маячащего за спиной Антона со сложенными на груди руками и хмурым лицом. Арс ограничивается долгим рукопожатием и похлопыванием по спине, и то ему кажется, что в глазах Шеминова сейчас это выглядит странно. — Рад, что ты узнал, что хотел, — говорит Стас, пожимая руку Арсения. — А я свои обязательства на сегодня выполнил. — Спасибо, — искренне благодарит его Попов. Продюсер подхватывает свой рюкзак и принимается натягивать кроссовки под выжидающим взглядом выдохнувшего с облегчением Антона. Как только за Стасом закрывается дверь, Шаст поворачивается к Арсению с довольной улыбкой и целует его в висок. От этого жеста Попов немного успокаивается и выпускает свой рюкзак из рук, чтобы сделать то, чего он хотел с самого начала — обнять Антона. Тот с энтузиазмом отвечает, утыкаясь носом в шею Арса и тихо вздыхая. — Ты, наверное, устал за сегодня? — едва слышно интересуется Шаст, слегка отстраняясь и рассматривая лицо Арсения. — Немного, — вампир смущенно улыбается, совсем растроганный таким участием. — Пойдем, — вполголоса зовет его Антон, уводя в сторону кухни. — Крови предложить не могу. Есть только пиво. Будешь? — Нет, спасибо, — фыркает Арс. Шаст пожимает плечами и достает из холодильника одну банку, открывая ее и делая большой глоток. Попов садится за стол и смотрит перед собой, чтобы лишний раз не видеть, как Антон запрокидывает голову и с наслаждением прикрывает глаза, пока пьет. — Так почему мне нельзя садиться за руль? — спрашивает Шастун, садясь рядом. — Это как-то связано с пророчеством? Арсений кивает, в этот самый момент понимая, что ему не хватит смелости сказать Антону, что согласно видениям Стаса в ближайшие три недели он должен умереть. — Он видел аварию, — отвечает Попов, ощущая себя как на минном поле. Если он не будет держать под контролем свое лицо и даст хоть один намек на то, что недоговаривает, Шаст моментально это заметит. — И ты был за рулем. Так что если не хочешь себе ничего сломать, будь внимателен. — Ты же меня вылечишь, — беззаботно усмехается Антон. — Ага, и куплю тебе новую машину, — Арс не может удержаться и закатывает глаза. — Это еще не все. Есть вероятность, что тебя могут похитить, чтобы вывести из твоего организма мою кровь. Думаю, ты сам понимаешь, зачем. Улыбка сразу пропадает с лица посерьезневшего Антона. Арсению страшно представить, что было бы, если бы он сказал всю правду. Шастун не задает никаких вопросов и верит услышанному, потому что знает, на что способна Люба, устроившая свои разборки в подсобке студии, которая до этого казалась безопасным местом. — Мы не должны этого допустить, — добавляет Попов. — Поэтому в течение этих трех недель тебе придется постоянно находиться под присмотром. Я понимаю, что будет тяжело, но это лучше, чем то, что может с тобой случиться. На это Антон тоже ничего не говорит, что уже начинает пугать Арсения. Шаст смотрит перед собой каким-то усталым взглядом и делает очередной глоток из жестяной банки. Его реакция не совсем понятна Арсу, поэтому он решает пока помолчать, чтобы дождаться от Антона чего-то более внятного. — Зачем тратить столько усилий ради того, что нам не изменить? — наконец подает голос он. Теперь Арсению кажется, что было бы лучше, если бы Антон и дальше молчал. Его до ужаса раздражает такая непоколебимая уверенность в том, что все уже давно предрешено, и с этим ничего нельзя сделать. Такого от Шаста он не ждал, поэтому сейчас может лишь удивленно хлопать глазами, пытаясь понять, не послышалось ли ему. Если подобный настрой Стаса Арс еще мог понять, поскольку тот живет со способностью видеть будущее всю жизнь, то тут Попов просто теряется. — Не говори так, — произносит он, с беспокойством рассматривая расслабленную фигуру Антона. — Пока этого не произошло, мы должны сделать все, чтобы тебя не похитили и чтобы ты не попал в аварию. Возможно, если бы Арс сказал ему всю правду, то Шастун был бы более заинтересован в собственном спасении, но теперь Попов уже собирается придерживаться выбранной тактики до последнего. — Если ты сейчас будешь нянчиться со мной, то можешь упустить Любу и провести несколько лет в изоляции, — возражает Антон. — А потом мы вообще тебя никогда не увидим. По-твоему, это лучше? — Охранять тебя могу не только я. Например, завтра во время съемок «Команд» с тобой будет Стас. Антон недовольно морщится, но немного смягчается, когда понимает, что ради него Арсений не будет жертвовать своей свободой. Попову, конечно, это безумно приятно, но вместе с этим и совестно за свою ложь. Вернее, половину правды. — Пока что тебе лучше думать только о собственной безопасности, — добавляет Арс, осторожно прикасаясь к руке Антона, покоящейся на столе. — А кто подумает о тебе? По-моему, твоим друзьям-вампирам все равно, получишь ты наказание или нет. Если бы эта Люба не пила вампирскую кровь, тебе бы никто не помогал, — Шаст снова хмурится, но при этом не отрывает взгляд от ладони Арсения на своей. — У вампиров очень долгая жизнь, за которую они успевают совершить огромное количество ошибок, — спокойно объясняет Попов. — Нам важно уметь исправлять их самостоятельно. Они бы действительно не стали вмешиваться, если бы ситуация была не такой серьезной, и правильно бы сделали. — Какой тогда вообще смысл вашей дружбы? Собраться за круглым столом раз в неделю и попить кровь из красивых бокалов? — язвит Антон, переплетая свои пальцы с чужими. — Мы друг другу доверяем, — Арс тепло улыбается и крепче сжимает руку, встречаясь взглядом с Шастуном. — Когда в твоем распоряжении целая вечность, очень важно иметь таких друзей. По натянутой полуулыбке на лице Антона Арсений понимает, что слова про вечность были лишними, поэтому решает просто замолчать и не открывать рот еще как минимум пару минут, чтобы не сделать еще хуже. Будет просто отлично, если он вообще выкинет это чертово слово из своего словарного запаса. — Не хочешь посмотреть, что мы сегодня наснимали? — переводит тему Шаст. — По-моему, вышло неплохо. Арс лишь молча кивает и идет за Антоном в гостиную, надеясь, что за сегодняшний вечер он больше не скажет ничего, что может потенциально задеть Шаста.***
То, насколько хорошо Варнава вжилась в свою роль, даже немного пугает. Правда, Арсений не может удержаться от своих замечаний почти на каждой минуте. — Я бы так точно не сказал, — в очередной раз бурчит он под фырканье Антона, допивающего свое пиво. — Ну, со стороны почти ничего не заметно, — подает голос Шаст, закидывая руку на спинку дивана позади Попова. — Если честно, я до сих пор в ахуе, что твоя идея сработала. — Пришлю Кате несколько пакетов крови и цветы курьером в качестве благодарности, — говорит Арсений, по-настоящему восхищаясь проделанной Варнавой работой. — Цветы он пришлет, — картинно возмущается Антон и убирает ранее протянутую руку, скрещивая ее с другой на своей груди. — Может, кольцо с бриллиантом ей еще подаришь? — Хорошо, без цветов, — усмехаясь, соглашается Арс. После этих слов Шаст выглядит уж слишком довольным, и из-за этого Арсений перестает понимать, ревновал ли он сейчас в шутку. Антон тянется за пультом, перегибаясь через Арса, который его быстро останавливает. — Я хочу досмотреть, — отвечает Попов на немой вопрос в глазах Антона, которого продолжает удерживать рукой поперек торса. — Меня же там не было. — Сам потом посмотришь, — кажется, Антон спорит уже из принципа. Но Арсений тоже не планирует сдаваться, да и посмотреть получившиеся выпуски с черновым монтажом до конца ему действительно интересно. Шаст предпринимает еще одну попытку дотянуться до пульта, но тут же оказывается поднятым в воздух, а в следующую секунду прижатым к дивану. Арс нависает над ним и прижимает его бедра своими коленями с обеих сторон, при этом упираясь руками в плечи Антона, который даже не выглядит удивленным. А когда его лицо расплывается в довольной улыбке, Арсений понимает, что Шастун такого исхода и добивался. Антон обхватывает запястья Арса и довольно легко убирает его руки со своих плеч, несмотря на то, что Попов этому сопротивляется. Когда Арсений оказывается прижатым к груди Шаста, он отмечает, что Антон не выглядит так, будто только что приложил какие-то большие усилия. Однако эта мысль быстро забывается, когда он чувствует, как чужие руки обвивают его спину. Попов прикрывает глаза, растворяясь в этом моменте и даже уже не слыша криков с экрана телевизора.***
Когда Арс просыпается рано утром в кровати Антона, он внимательно осматривает обстановку спальни с целью как можно лучше запомнить ее с такого ракурса. По правую руку от него развалился до сих пор мирно посапывающий Шаст, будить которого Арсений пока не собирается. Попов беззвучно встает с кровати, даже не споря с самим собой насчет того, насколько давно он хотел вот так проснуться в квартире Антона рядом с ним, потому что только сейчас понимает, что такого исхода для них хотел на подсознательном уровне. Умывшись и надев свою же найденную висящей на сушилке футболку, которую он дал Шасту еще в квартире Сережи, Арсений наконец берет в руки телефон, забытый на кухне со вчерашнего вечера. Видя непрочитанное сообщение от Паши, отправленное ночью, он поджимает губы, ругая себя за то, что решил немного поспать рядом с Антоном. К счастью, адрес, указанный на странице паспорта Любы с регистрацией, находится в Москве, поэтому Арсу не нужно выбирать свободный день для сомнительной поездки в другой конец страны. Перед предстоящим корпоративом у него еще есть время, которое он как раз планирует потратить на визит по найденному адресу. Судя по картам, это обычная пятиэтажка на окраине города, что довольно упрощает задачу и позволит Арсению лишний раз не засветиться на камерах видеонаблюдения во время своей попытки проникновения в чужую квартиру. Завтрак для Антона на этот раз Попов готовить не решается, ощущая себя довольно скованно на его кухне и боясь как-то косвенно напомнить ему о недавно закончившихся отношениях с Ирой, которая наверняка любила приготовить что-то вкусное. Да и вообще, пока Арс делает себе кофе, он успевает заметить, что часть кухонных принадлежностей пропала вместе с Кузнецовой. Пока что Арсений даже не очень понимает, почему Антон так спокойно отнесся к тому, что сегодня ночью они спали вдвоем на кровати, где около недели назад еще спала Ира. Сам же Арс никогда не придавал большого значения таким вещам, даже несмотря на довольно болезненный разрыв своих отношений с Любой. Возможно, он бы переживал его до сих пор, если бы в один момент не встретил Сережу, а потом и Шаста с Димой, которые в итоге открыли для него совершенно другой мир, сами этого не осознавая. Погрузившись в эти воспоминания, сидя на балконе и любуясь утренним солнцем, Арс не сразу замечает, как к нему со спины подходит Антон и мягко опускает свои ладони на его плечи. — Доброе утро, — низким спросонья голосом говорит Шастун. — Доброе, — отвечает Арсений, счастливо улыбаясь и наклоняя голову вбок, чтобы коснуться щекой пальцев Антона. — Ты опять как-то рано проснулся. — С тебя пример беру, — Шаст усмехается и устраивается на подлокотнике кресла, на котором сидит Попов. Арсений хочет рассказать ему, что получил адрес Любы и планирует поехать туда сегодня, но решает отложить это на потом, потому что портить такой момент не собирается. Он поднимает голову, чтобы посмотреть на Антона, которому, конечно, не очень удобно сидеть в таком положении, но он словно этого не замечает, все свое внимание уделяя лишь Арсу. А сам Попов, в свою очередь, не может налюбоваться золотистым цветом волос Шаста в солнечном освещении и его улыбкой, которая сейчас светит намного ярче. — Может, поедешь со мной на съемки? — вдруг спрашивает Антон. — Если ты пока все равно ждешь ответа от Паши. Арс тихо вздыхает и нехотя переводит взгляд к окну. Ему все еще не хочется говорить об этом прямо сейчас, но, видимо, на сегодня свой заряд положительных эмоций он уже получил. — Он уже ответил, — произносит Арсений и встает с кресла. — В новом паспорте Любы московская прописка. Я поеду туда сразу же после того, как передам тебя Стасу. — Передашь? — Антону явно не нравится такая формулировка. — Прости, — только и может ответить Арс. — Все это — временная мера. — Я понимаю, — говорит Шастун, вставая с кресла. Он какое-то время топчется на месте, явно собираясь с мыслями, чтобы что-то сказать. — Раз уж на то пошло, может, ты… поживешь здесь? Буквально вчера на это предложение Арсений бы разразился долгой тирадой о том, что в текущих обстоятельствах им следует как можно реже пересекаться, и именно по этой причине он поселился в гостинице, а не у Сережи, как обычно. Однако узнав пророчество Стаса, Попов уже не видит в этом проблему. Более того, сегодня он уже здесь переночевал, но даже несмотря на это, озвучивание данного факта Антоном и перевозка своих скудных вещей сюда ощущается чем-то странным. Как будто следующим шагом, а не вынужденной мерой. — Да, наверное, имеет смысл выехать из гостиницы, — соглашается Арсений. — Проведу корпорат и все оттуда заберу. — Надеюсь, там все очень быстро напьются и разъедутся по домам, — усмехается Шаст и прячет глаза, — и мне не придется терпеть Стаса всю ночь.***
Проводив Антона до машины Шеминова, Арс сразу вызывает такси и едет по найденному адресу. За свою достаточно долгую жизнь взламывать замки он так и не научился, поэтому надеется, что сможет просто сломать замок, не издавая при этом слишком много шума. Вариант отсчитать нужный балкон и запрыгнуть на него он отмел сразу, поскольку при свете дня это точно привлечет внимание, да и запрыгнуть на пятый этаж будет довольно проблематично, даже имея вампирскую силу. Пока Арсений поднимается по лестнице, он думает о том, что будет делать, если встретит Любу в этой квартире. Разговаривать с ней он не видит смысла, поскольку их видения ситуации слишком сильно разнятся, и сколько бы они ни спорили, каждый останется при своем. Тем не менее, Попов на эту встречу не рассчитывает, потому что прекрасно знает, что Люба точно не стала бы жить в таких условиях. Скорее всего, эта квартира служит лишь местом регистрации для вампиров, получающих новые документы. Например, сам Арсений до сих пор прописан в Омске, и ничего с этим делать не собирается. Поднявшись на пятый этаж, он окидывает взглядом тесную лестничную площадку, на которой еще и нагромоздили какие-то вещи. Нужную квартиру он видит сразу же, после чего несколько секунд стоит на месте, не дыша, чтобы прислушаться к возне за дверьми. Как только Арс понимает, что в окружающих его квартирах никого нет, он на всякий случай натягивает на ладонь рукав олимпийки и резко дергает на себя хлипкую деревянную дверь, которую, возможно, смог бы выломать и человек. Никакой реакции на шум он не слышит, поэтому осторожно проходит в квартиру, прикрывая за собой дверь. Оказавшись в темном коридоре, Попов сразу же чихает от количества скопившейся пыли и прикрывает нос рукой. Арсения окружает потрепанная советская мебель, к которой не хочется даже лишний раз прикасаться, поэтому он решает сначала обойти все комнаты, надеясь найти хоть какие-то подсказки, которые могут указать на текущее местоположение Любы. Обстановка квартиры выглядит обезличенной, словно когда-то давно из нее уехали предыдущие хозяева, забрав все свои вещи, а новых жильцов так и не нашлось. Несмотря на то, что Арс двигается осторожно, он все равно поднимает в воздух пылинки, которые причудливо танцуют в лучах солнечного света, проникающих через окна. Осмотрев кухню и ванную и вполне ожидаемо ничего интересного там не увидев, Попов идет в одну из комнат, которая встречает его потускневшим ковром на стене, пыльным диваном и пузатым телевизором на тумбочке напротив. Арсений окидывает зал быстрым взглядом и уже хочет уйти, но его внимание привлекает странный силуэт на подоконнике, скрытый шторой. Он подходит к окну, стараясь не издавать никаких звуков, словно за стенкой кто-то спит очень чутким сном. Отодвинув штору, вампир видит хрустальную вазу с засохшими белыми розами, чьи лепестки давно осыпались. Он не может судить по состоянию цветов, насколько давно их сюда поставили, но предполагает, что они здесь больше года, если судить по отсутствию каких-либо следов на, кажется, вековом слое пыли на полу. Эти розы Арс узнает сразу же. Он торопливо возвращает штору на место и выходит из комнаты, лишь бы уйти как можно дальше от остатков этих цветов, напоминающих ему об ошибках, совершенных почти тридцать лет назад, но терзающих его по сей день. Со временем скребущее чувство недосказанности и разочарования притупилось, но не ушло насовсем. Попов замирает в длинном коридоре, гипнотизируя взглядом вид из окна на кухне. Смотря на крыши других домов и колышущиеся от ветра верхушки деревьев, он на секунду представляет, что время в этой квартире остановилось. От осознания того факта, что Люба до сих пор помнит о таких мелочах, по его спине пробегаются неприятные мурашки.***
В далеком девяносто втором году в стране творилась полная неразбериха, а Люба, по своей натуре обожающая риск, была практически в ее эпицентре, работая следователем в одном московском УВД неподалеку от места, где они жили. Довольно опасное занятие для человека, но не для вампира, хоть и тут были свои нюансы, о которых Арсений постоянно напоминал девушке. Несмотря на то, что в то время они все еще состояли в отношениях, Попов не смог убедить ее, что раскрытие человеческих преступлений следует оставить людям. Он жил в постоянной паранойе, боясь, что в случае какого-то инцидента настоящая личность Любы будет раскрыта. Повидав довольно многое за свою жизнь, Арсений выработал некое подобие интуиции и в своих опасениях оказался полностью прав. Он умудрился оказаться свидетелем по делу, которое расследовала вампирша, увидев одного из подозреваемых по пути домой со своей работы. Как добропорядочный гражданин, Попов решил не лезть в это дело сам, поэтому проследил за преступником, скрывшимся в одном из гаражей, после чего позвонил в милицию из ближайшего таксофона. Когда на место прибыла Люба со своими коллегами, Арсений проводил их до нужного места, при этом отчаянно пытаясь побороть нарастающее чувство тревоги. Утопая в сугробах чуть ли не по колено и пытаясь разобрать хоть что-то в кромешной темноте, вооруженные милиционеры окружили гараж, заставив Попова и Любу стоять в стороне. Из-за закрытых железных дверей гаража доносился прерывающийся помехами голос Юрия Шатунова, сетующего на злые морозы, и смех подвыпивших людей, что позволило служителям закона использовать элемент неожиданности. Однако этого было недостаточно, потому что бандиты тоже имели при себе оружие. Завязалась нешуточная перестрелка, и Люба не смогла остаться в стороне. Используя все свои преимущества вампира, она кинулась обезвреживать преступников, а у Арсения не оставалось иного выбора, кроме как последовать за ней. Несмотря на их молниеносную реакцию, обойтись без жертв им не удалось. Арсений чуть ли не со слезами на глазах смотрел на истекающего кровью молодого сержанта, словившего пулю в грудь, пока вокруг него суетились остальные милиционеры, занятые задержанием обезоруженных преступников и вызовом подкрепления. Как только ситуация стабилизировалась, насколько это вообще было возможно, люди наконец обратили внимание на странное поведение Арсения и Любы, которая, как оказалось, тоже получила ранение, но в живот. Вампирша, тогда соблюдавшая жесткую диету, стремительно теряла силы, но все равно стояла на ногах. Оценив обстановку, Попов понял, что выход у него только один — использовать внушение. Он собрал всю свою оставшуюся энергию, чтобы сконцентрироваться и внушить всем присутствующим, чтобы они забыли об их нечеловеческой силе и о ранении Любы. Закончив с этим, Арс чувствовал себя не лучше, чем раненая вампирша, а кровь, все еще вытекающая из тела погибшего сержанта, показалась ему решением всех проблем. Пока люди, отходившие от внушения, были дезориентированы и пытались вспомнить свои имена, Арсений сел над мертвым милиционером и принялся пить его кровь, при этом чувствуя себя ужасно и сравнивая себя с каким-то падальщиком. На похороны сержанта Люба пришла с букетом белых роз, и с тех пор эти цветы стали каким-то их личным камнем преткновения. Попов с самого начала не понял этого ее жеста, но сейчас ему уже кажется, что все это было не просто так. Человеческая жизнь в разы ценнее вампирской, хоть и длится она ничтожно мало. В то время Арс об этом не задумывался, поэтому, попробовав свежую кровь, сорвался и стал регулярно нарушать вампирский кодекс. Конечно, он был осторожен и всегда использовал на людях, из которых пил кровь, внушение, но полностью скрыть это у него не получилось. Тогда он все еще доверял Любе, поэтому решил рассказать ей, куда уходит чуть ли не каждую ночь, ведь у нее накопилось много вопросов. Конечно, вампирша обо всем догадывалась, но все равно не была в восторге от того, что Попов плюет на их закон и уже не может остановиться. Однако она не стала никому об этом сообщать, потому что поначалу Арсений действительно вел себя со своими жертвами более чем корректно. Так продолжалось несколько лет, в течение которых Арс накопил денег и купил участок под Москвой, хоть его душа и в большей степени лежала к родному Питеру. Такое решение он принял, потому что Люба ни в какую не хотела переезжать из столицы, полностью растворяясь в ее суете и становясь ее неотъемлемой частью. Покупке участка Люба была счастлива, поэтому как только там появилось нечто, напоминающее дом, она стала бывать там чаще, чем Арсений, и заниматься садом. Попов был рад, что вампирша нашла себе довольно мирное и в какой-то степени медитативное хобби, которое поможет ей отвлечься от бешеного темпа Москвы и не превратиться в бесчувственного робота, живущего по строгому распорядку. Однако увидев среди прочих кустов цветущие белые розы, Арсений поменял свое мнение. Чрезмерная любовь вампирши к людям и неумение мириться с их вполне закономерной смертью могли рано или поздно свести ее с ума, о чем Попов поспешил ей сообщить. На его слова Люба отреагировала крайне негативно и припомнила Арсению, что его мотивация обратить ее в вампира была такой же. — И я начинаю об этом жалеть, — сказал тогда он, не понимая, что именно эта фраза станет причиной многих его проблем в будущем. И если до этого момента Арсу было не совсем ясно, почему Люба настолько сильно хочет, чтобы он дистанцировался от людей, то теперь, стоя в этой заброшенной квартире, он начинает понимать всю ее боль. Попов обратил ее в вампира, а как только их мнения разошлись, счел ее ненужной и недостойной вечной жизни, причинив девушке невыносимую боль и заставив ее делать ужасные вещи, чтобы доказать обратное. И именно поэтому Арсений не может опять поступить с ней так же, как тогда, и отдать ее на растерзание совету древних за одни лишь попытки добиться справедливости и равновесия в их мире. Ведь он сам ее этому и научил.