***
— Пиздец, — ошеломленно резюмирует Дима, когда Антон приподнимает верхнюю губу и показывает ему свои клыки. — Как… как это случилось? Благо, в курилке у запасного выхода сейчас опять нет никого, кроме них четверых, а то окружающие наверняка решили бы, что Позову резко поплохело. Правда, Арсений уже не уверен, насколько бы они оказались неправы, потому что Дима действительно резко побледнел и как-то неуклюже облокотился о стену, при этом смотря на смутившегося Антона огромными от испуга глазами. Попов, устроившийся на перилах напротив, уже открывает рот, чтобы объяснить все за него, но Шаст, по привычке выуживающий из карманов пачку сигарет и зажигалку, останавливает его одним лишь быстрым взглядом. — Ты кое-что не знаешь, — размеренно начинает Антон, но Арс видит, как тяжело ему сдерживать волнение в собственном голосе. — У Арса и остальных вампиров есть враги, которые почему-то очень хотят, чтобы я забыл об их существовании. Поэтому в день, когда я уехал со Стасом, так вышло, что меня похитили и несколько часов держали в подвале в каком-то частном доме. Арсений переводит взгляд на Сережу, который тоже не в курсе подробностей произошедшего, и пропускает момент, когда Шастун поджигает сигарету и делает первую за последние несколько дней затяжку. Попов уже предупреждал его о последствиях курения до этого и хотел напомнить сейчас, но не смог перебить, поэтому теперь вынужден смотреть, как Антон заходится громким кашлем и раздраженно бросает сигарету куда-то на асфальт, что на него совершенно не похоже, но в данной ситуации его никто не осуждает. Все, чем сейчас Арс может ему помочь, так это дать попить воды из бутылки, купленной перед собранием в магазине напротив офиса. Сережа и Дима смотрят на Антона с искренним сочувствием и тактично молчат, пока новоиспеченный вампир пытается не выплюнуть свои легкие. — Как, блять, тебе это удавалось? — сдавленно произносит Антон, откашлявшись и переведя взгляд на Арсения. — Демонстративно курить сигареты? — уточняет Арс. — Десятилетия тренировок, и каждый раз все равно хочется блевать, но уже не настолько сильно. — Похитили? — переспрашивает Дима. — И я узнаю об этом только сейчас? Шаст делает еще несколько глотков из бутылки и поворачивается к другу, все еще пытаясь прийти в себя. — А ты не особо удивлен, — Поз вдруг обращается к Сереже. — Ты тоже об этом знал? — Между прочим, я тоже был в зоне риска, — оправдывается Матвиенко, складывая руки на груди. — И потом, как мы еще должны были тебе сказать? Какой был смысл делать это сразу, если бы ты только переживал и не мог ничего сделать? — И если бы ты тоже обо всем узнал, то тоже оказался бы в опасности, — подключается Арсений. — Мы не хотели этого допустить. Дима вновь вздыхает и поворачивается к Антону, явно ожидая услышать дальнейшие объяснения. Шаст ненадолго прикрывает глаза, собираясь с мыслями, чтобы продолжить, и наконец подает голос: — Мы выяснили, что на людей, пьющих кровь вампира со способностью к внушению, это внушение перестает работать. А поскольку вампирша, которая меня похитила, имеет именно эту способность, мы решили перестраховаться. — То есть вы с Сережей пили кровь Арса? Как давно? — с каждым новым фактом удивления на лице Поза становится все больше. — Неделю где-то, — слегка беспечно пожимает плечами Антон. — Та вампирша похитила меня, чтобы дождаться, пока в моем организме не останется крови Арса, чтобы внушить мне забыть о том, что я знаю о существовании вампиров. Я смог оттуда сбежать и угнать их машину, правда, мне было настолько хуево, что я не справился с управлением и съехал в кювет. Машина пару раз перевернулась и врезалась в дерево. Так что в итоге я сам себя убил, и посторонняя помощь мне не понадобилась. Арсений смотрит на застывшего в шоке Диму и задумчивого Сережу, после чего переводит взгляд на Шаста, снова мысленно вернувшегося в тот день, и замечает легкую дрожь в его теле. Попов осторожно прикасается к его руке, давая Антону понять, что он рядом, и это вроде помогает. — Правда, я одного понять не могу, — вдруг говорит Матвиенко. — Мы пили кровь по вечерам, и в тот день, когда тебя похитили, ты не успел ее выпить. Получается, прошло больше суток, и обратиться в вампира ты не мог. Или я чего-то не понимаю? — Все верно, — кивает помрачневший Арсений, на секунду представив, что Антон так и не очнулся в машине Стаса. — Мы сами пока что не очень понимаем, как это вышло. Пока что у меня два варианта: либо существует какой-то накопительный эффект от долгого приема крови, либо Шаст был еще жив, когда мы его нашли, что невозможно, поскольку его сердце уже не билось. — В тот день я чувствовал себя странно, — начинает вспоминать Антон. — У меня как будто обострились слух и обоняние. Что, если человеку не обязательно умирать, чтобы обратиться? Может, для этого достаточно просто попить вампирскую кровь месяц-другой? Я мог начать процесс обращения еще до аварии, но не заметить этого? После этого предположения все присутствующие, включая Сережу, который по логике вещей должен был испытывать примерно то же самое, уставились на Антона огромными от удивления глазами. — Я запутался, — честно признается Матвиенко. — У меня ни намека на что-то подобное не было. В чем между нами разница? Задумавшись над этим вопросом, Арсений непроизвольно вскидывает брови и делает многозначительное лицо, что вызывает нервный смешок со стороны Димы. Разница между Сережей и Антоном действительно есть, но она заключается лишь в том, что с Сережей Попов, к счастью, не спал. Словно прочитав мысли Арса, Матвиенко неловко кашляет и, видимо, решает, что с него хватит на сегодня интересных фактов, и быстро скрывается за дверью, бросив что-то неразборчивое напоследок. Шаст провожает его взглядом, полным удивления, из чего Арсений делает вывод, что Антон — единственный, кто пока что не понял, о чем все сразу подумали. Кто бы что ни говорил, а их отношения Диме и Сереже воспринимать все еще тяжело. — И как ты себя чувствуешь сейчас? — немного придя в себя и закуривая вторую сигарету, спрашивает Поз. — Не хочется… кого-нибудь укусить? — Пока нет. Сейчас я сыт, — отвечает Антон, быстро абстрагируясь от предшествующего этому вопросу напряжения. — Поначалу было очень хуево, конечно. Все болело, было то жарко, то холодно. И сны еще снились стремные. Шастун стоит вполоборота к Арсению, но Попов все равно смотрит на него с искренним сочувствием, потому что в его памяти еще свежи образы измученного лихорадкой Антона. Сейчас ему кажется, что эти несколько дней он запомнит на всю жизнь. — И зубы выпали еще, — вспоминает Шаст. — Но я ни секунды не был один. Арс все это время за мной присматривал. Наверное, без него все прошло бы намного тяжелее. После этих слов Арсений даже слегка краснеет и понимает, что за последнее время с ним это случается крайне часто, учитывая, что все предыдущие года никому не удавалось вызвать у него такое приятное смущение от похвалы, которая, к тому же, является правдой. Попов связывает свою реакцию с тем, что Антон запомнил его присутствие и оценил его поддержку, несмотря на то, что в отдельные моменты был настолько неуправляем, что, наверное, мог бы и убить старшего вампира. — Главное, что вы помирились, — заключает Дима, отвлекая на себя погрузившегося в собственные мысли Арсения. — Надеюсь, больше вы так не наебетесь. Хотя, наверное, это уже и невозможно. Антон оборачивается на Арса ровно в тот момент, когда у него проскальзывает предательская мысль, примерно звучащая как «все может быть», из-за чего на лице Попова на мгновение появляется тень сомнения, что не ускользает от Шаста. Арсению кажется, что эта выборочная проницательность Антона — его худшее качество.***
Все это время Арсения не на шутку напрягало существование, казалось бы, обычного ножа — правда, очень старого и способного убить вампира. Объяснениям Ляйсан про особый сплав он не поверил с самого начала, понимая, что это всего лишь отговорка, чтобы не отвечать на кучу лишних вопросов. До сегодняшнего дня все эти мысли являлись лишь неприятным фоном, потому что у Арсения были проблемы поважнее, но сейчас, узнав о самочувствии Антона перед тем, как тот обратился, ему начинает казаться, что он сам знает об устройстве вампиризма слишком мало, и это пугает. Они приезжают в квартиру Шаста, в которой Попов теперь, по всей видимости, будет жить на вполне постоянной основе, и Антон, помыв руки, сразу падает на диван в гостиной, при этом издавая довольный звук, отдаленно напоминающий стон. Арс садится на другую половину дивана, специально соблюдая между ними дистанцию, потому что сейчас им нужно поговорить. Он видит, что Антон жутко устал, и в другой ситуации не лез бы к нему со своими вопросами, но сейчас Арсений считает, что чем раньше он подтвердит или опровергнет свои опасения, тем лучше для них обоих. — Я хотел у тебя кое-что спросить, — осторожно начинает он. — Я тоже, — хмыкает Антон. — Теперь твоя очередь начинать. — Расскажи мне подробнее о том, что ты испытывал в тот день, когда тебя похитили, и как тебе удалось сбежать, — произносит Арс, внимательно смотря на лицо Шастуна и боясь, что своей просьбой опять навредит его эмоциональному состоянию. Но другого выбора у него сейчас, к сожалению, нет. — Ну, я уже сказал про слух, — Антон хмурится и складывает руки на груди, смотря перед собой. — Курить мне было противно еще тогда. А что насчет того, как я выбрался… наверное, мне повезло. Или… не знаю. — Антон, — серьезным тоном обращается к нему Арсений, заставляя обратить на себя внимание. — Что там произошло? Это важно. — Кажется, у меня еще тогда проснулась вампирская сила, — вздыхает Шаст. — Мне удалось сломать наручники, которыми я был прикован к трубе. Потом я нашел монтировку и побил ей вампиров, которые пытались меня остановить. Это было… странно. За мной следили двое, их приставила ко мне Люба. Ей кто-то позвонил, и она уехала. А через пару часов появились еще двое, и они устроили между собой драку. Если бы не это, возможно, я бы не смог сбежать. Новые подробности заставляют Арсения похолодеть от одной лишь мысли о том, что творилось в том доме, и через что прошел Антон. — Ты не знаешь, из-за чего они начали драться? — Нет, — едва слышно отзывается Шаст, опуская взгляд. — Я был в подвале и слышал только какой-то грохот. Больше ничего. Арс медленно кивает, пытаясь смоделировать ситуацию у себя в голове, чтобы лучше понять, что там случилось. — А как… произошла авария? — неуверенно спрашивает Попов, надеясь, что этот последний кусочек пазла ему все прояснит. — Перед тем, как я сбежал из дома, меня ранил в живот один из вампиров осколком стекла, — говоря это, Антон словно тоже только что осознает весь ужас произошедшего. — Видимо, остатки моих сил ушли на то, чтобы заживить порез. Я ехал очень быстро, у меня кружилась голова и была слабость. Я не заметил крутой поворот, а дальше ты сам знаешь. Арсений тихо вздыхает и пересаживается поближе к Антону, осторожно беря его руку в свою и заглядывая в его глаза. Шрама на животе он действительно не видел, значит, причиной смерти стало не это ранение. Попов медленно поднимает свободную руку и отодвигает вьющуюся челку со лба Антона, помня о том, что его голова была в крови, когда они нашли его в той машине. Он видит небольшой шрам у самой линии роста волос и возвращает пряди на место, убеждаясь в том, что Антон действительно умер от сильного удара головой. Возможно, это вызвало сильное сотрясение, кровоизлияние в мозг или перелом каких-то шейных позвонков, но об этом Попов уже думать не хочет. Единственное, что сейчас у Арсения в голове — так это то, что Шаст, похоже, начал медленно обращаться в вампира задолго до аварии, только отследить момент начала этого процесса, чтобы понять причину, он уже не может. Остается только догадываться и вспоминать события, которые в теории могли на это повлиять. Возвращаясь к существованию ножа, Попов думает о том, что это было совершенно обычное холодное оружие, пока над ним кто-то не поколдовал. Мысль о существовании каких-то на самом деле работающих обрядов, вполне возможно завязанных на крови, звучит как-то дико, но других вариантов у Арса пока нет. Он думает, что они с Антоном случайно провернули то же самое, и это совершенно случайно позволило Шасту выжить. От осознания того, насколько такой исход был маловероятен, Арс чувствует, как его руки холодеют, а по позвоночнику бегут неприятные мурашки. — И мы подходим к моему вопросу, — заговаривает Антон спустя какое-то время. — Как вы меня нашли? Учитывая, что никто меня не увидел и не вызвал полицию и скорую, прошло совсем немного времени. Ты знал, куда меня могут отвезти? — Я предположил и, к счастью, оказался прав, — Арсений крепче сжимает ладонь Шаста в своей. — Помнишь, я говорил про дом, в котором жили мы с Любой? Тебя отвезли именно туда. Я сразу про него вспомнил, потому что сам собирался туда наведаться и ее найти. — И ты приехал как раз вовремя, — слегка улыбается Антон. — Если бы вы опоздали хотя бы на несколько минут, меня бы нашел кто-то другой, и все бы закончилось иначе. Учитывая, что за мной была погоня, возможно, были бы жертвы среди людей, которые бы остановились, чтобы мне помочь. До этого момента Арс о таком не задумывался, и после слов Шастуна ему уже не верится, что им могло настолько повезти после такой огромной череды неудач. — А в вампира я бы обратился в любом случае, так что это только ускорило процесс, — добавляет Антон, заставляя Попова шокированно округлить глаза. — Я понял, что ты хотел выяснить своими вопросами. Если тебе нужно знать, когда это началось, то думаю, после того, как я выпил твою кровь во второй раз. — Ты имеешь в виду ту ночь, когда мы… — Арсений запинается на середине предложения, пытаясь подобрать правильное слово. — Да, в ту ночь, когда мы переспали, — заканчивает за него Антон, усмехаясь внезапному смущению Арса. — Ты за два с лишним века так и не научился говорить об этом прямо? — Меня воспитывали в совершенно другую эпоху, — ворчит Попов, отводя взгляд в сторону. — Тогда моя теория подтверждается. Шаст смотрит на него с непониманием, и Арсений, недолго думая, вываливает на него все свои мысли по поводу существования вампирских обрядов, по поводу ножа и по поводу странного обращения Антона. Тот слушает молча, лишь удивленно хлопая глазами и иногда кивая, чтобы подтвердить очередную догадку Попова. Правда, несмотря на то, что теперь у них стало на одну загадку меньше, Арс не чувствует облегчения. Наоборот, у него появляются новые вопросы, и он начинает в полной мере понимать высказывание «чем больше мы знаем, тем меньше мы знаем». Он предполагает, что начало обращению Антона было положено еще в тот момент, когда у них случился первый полноценный поцелуй в парке, потому что при нем присутствовало все необходимое: вампирская кровь и, собственно, сам поцелуй, который во многих культурах является неотъемлимой частью ритуалов и обрядов. Это объясняет и то, почему с Арсением до этого не случалось ничего подобного, ведь по всему выходит, что просто поцелуя или просто секса между вампиром и человеком недостаточно, чтобы обратить последнего. Тем не менее, Попов не понимает, почему ему не было об этом известно от той же самой Ляйсан, которая является, наверное, самой древней вампиршей, что он знает. Арсений вспоминает ее реакцию на их способ защитить человека от внушения и решает, что ей тоже многое неизвестно, и перестает корить Утяшеву за ее молчание, которое, скорее всего, было обусловленно именно незнанием, а не очередным запутанным замыслом. А мысль о том, что они с Антоном теперь связаны не только кровью, но и каким-то древним обрядом, пугает. Теперь Арсений начинает ставить под сомнение все, что произошло между ними после этого поцелуя, боясь, что Шаст все это время не мог мыслить здраво. Попов старается не показывать Антону своего беспокойства и переводит тему их разговора в относительно нейтральное русло, рассуждая о бессмысленности предстоящего завтра мероприятия. Поскольку Антон придерживается того же мнения, он охотно переключается на это, довольно эмоционально соглашаясь с каждым словом Попова и не замечая, что тот здесь лишь наполовину. Теперь Арсению нужны ответы на свои новые вопросы, которые он намеревается получить любой ценой.***
Утром следующего дня Антон превращается в капризного ребенка, который ни в какую не хочет идти на утренник в детском саду, и Арс впервые жалеет, что не пьет вампирскую кровь и не может использовать на нем внушение. Шастун как будто намеренно тянет время, сначала не желая вставать с кровати и не давая это сделать Арсению, который поначалу этому не особо сопротивлялся. Попов бы с радостью тоже остался здесь, любуясь таким домашним и от этого невероятно милым Антоном, но он испытывает чувство долга перед некоторыми людьми, которые соберутся на день рождения этого продюсера. В частности, они оба не могут подвести Диму и Сережу, поэтому Арсений делает над собой усилие и выбирается из невероятно крепких объятий Антона, понимая, что в будущем это может стать проблемой. Пока Арс помогает Антону с выбором украшений на сегодняшний день, он думает о том, как в текущей ситуации ему следует расставить приоритеты, чтобы не тратить времени зря на ненужные вещи. Вариант сдаться совету он даже не рассматривает, хотя теперь, если его заставят сменить легенду, Шаст от него никуда не денется. Как бы ему ни претило вести Любу на верную смерть, он начинает понимать, что альтернатив у него больше не осталось, особенно после опрометчивого поступка вампирши, результатом которого стало обращение Антона. Однако начать Арсений все равно собирается не с этого, планируя пересечься на празднике с Ляйсан, которая тоже должна там быть, чтобы все-таки порасспрашивать ее о существовании обряда. Когда их дружная команда, состоящая из самого Арсения, Антона, Сережи, Димы и Стаса подъезжает к загородному ресторану, Попов невольно приоткрывает рот, видя масштабы праздника. Пока они идут от машины до входа, один лишь Арс здоровается, наверное, с двумя десятками людей, а Антону так вообще прохода не дают. Почти все гости хотят о чем-то с ним поговорить, но Шастун лишь вежливо и односложно отвечает, медленно продвигаясь к самому ресторану и с приоткрытым ртом рассматривая все вокруг. Арсений его более чем понимает, потому что денег на украшение этого места явно не пожалели, закупив даже живые цветы для оформления. Помимо этого, впечатляет даже сама прилегающая к заведению территория, которая представляет собой ухоженный парк с множеством дорожек и различных кустиков, деревьев и клумб. Местный сотрудник, встретивший их у входа в зал, с широкой улыбкой провожает только что прибывших гостей к их столу, где Арсений первым же делом без всякого зазрения совести открывает бутылку вина. — Без этого я не переживу следующие восемь часов, — отвечает он на непонимающие и даже слегка осуждающие взгляды своих друзей. — Это же целый рабочий день. И потом, тут все уже пьют. Первым сдается Стас и пододвигает к Арсению свой бокал, а за ним подтягиваются и остальные. Антону Арс наливает меньше всех, несмотря на то, что вампирам надо намного больше алкоголя, чем людям, чтобы почувствовать опьянение. Шаст только недовольно вздыхает, но спорить не собирается, и это радует Попова, который действительно не пережил бы это потрясающее мероприятие, если бы Антон сейчас начал вести себя как дома. Среди гостей Антона заметить, наверное, проще всех, потому что к нему сразу подбегает незнакомый Арсению полный мужчина с сальной улыбочкой и уводит в сторону, чтобы обсудить какой-то готовящийся проект, первым гостем которого обязательно должен стать Шастун, которого в подобные шоу запускают как кота в новый дом. Стас, конечно же, идет с ними, и от этого Попову становится немного спокойнее, но он все равно провожает уходящих тяжелым взглядом и совершенно не эстетично опрокидывает в себя содержимое своего бокала. Дима с Сережей старательно делают вид, что этого не заметили, и заводят пустую беседу, к которой Арсений вынужден подключиться, иногда смотря по сторонам, выискивая среди присутствующих Антона и Ляйсан с Пашей. Когда Арсений отчаивается настолько, что готов попробовать канапе с морепродуктами, он наконец видит Утяшеву с мужем, которого тут же настигает та же судьба, что и Антона. Волю быстро утаскивает шумная толпа его коллег, а Ляйсан остается в стороне, впрочем, не особо об этом жалея. Она словно чувствует на себе взгляд Арсения и поворачивается в сторону их столика, на что Попов едва заметно кивает в сторону выхода на улицу. — Скоро вернусь, — оповещает Диму с Сережей Арсений и встает со своего места. Ребята пожимают плечами и возвращаются к своему увлекательному гастрономическому путешествию по местному фуршету, поэтому Арсений не испытывает особого чувства вины за то, что их оставляет. Он ловко лавирует между подвыпившими гостями и пробирается наружу, где его уже поджидает Ляйсан, занявшая одну из дальних лавочек. — Как у вас дела? — интересуется вампирша, пока Арсений присаживается рядом с ней. — Вижу, Антон уже вполне нормально чувствует себя среди людей. Кажется, ты отлично справляешься с ролью наставника. — Да, — задумчиво отвечает Попов, смотря на проплывающие над ними облака. — Вроде справляемся. — Но у тебя явно есть какие-то вопросы, — Ляйсан немного неловко улыбается, что на нее совершенно не похоже, поэтому Арсу начинает казаться, что она уже знает, о чем пойдет речь. — Обращение Антона началось еще до аварии, — понизив голос, говорит он. — Из тех фактов, что у нас есть, я сделал вывод, что существуют некие обряды для разных целей. Например, для обращения в вампира и создания мощных артефактов, которыми нас можно убить. — Надо же, — искренне удивляется Ляйсан. — Ты обо всем догадался. Поздравляю. Теперь приходит очередь Арсения удивляться. Он разворачивается всем корпусом к вампирше, наблюдая, как ее неуверенная улыбка становится напряженной. — Ты знала? Почему мне никто об этом не говорил? — возмущается Арс, запоздало вспоминая, что их все еще могут услышать, и оглядываясь по сторонам. — Эти знания доступны только древним вампирам, — отвечает Утяшева. — Как и про то, что вампирская кровь делает нас сильнее. И я была бы очень признательна вам двоим, если бы это не пошло дальше вас. — Уже поздно, — Арсений нервно усмехается и занимает свое прежнее положение, откидываясь спиной на лавочку. — Но не волнуйся, я могу остановить распространение. — Я волнуюсь о другом. Как так вышло, что ты дал Антону свою кровь, а сразу после этого вы случайно поцеловались и закрепили обряд, сила которого потом еще и поддерживалась твоей кровью и половым контактом? То есть… я догадывалась, что между вами что-то есть, но… не настолько же. — Видимо, настолько, — пожимает плечами Попов. — А вообще, это очень долгая история. — У нас полно времени. — Может, когда-нибудь я тебе расскажу, если Антон не будет против, — Арсений вдруг понимает, что больше не может злиться на Ляйсан за ее молчание, потому что, кажется, она — единственная из тех, кто знает о них с Шастом, и по-настоящему за них рада, не переживая в первую очередь за судьбу их совместных проектов. — Буду рада послушать, — Ляйсан тепло улыбается и оборачивается на вход в ресторан. — Я пойду, если ты не против, а то Паша, наверное, меня потерял. — Конечно, — кивает Арсений, смотря на то, как все вокруг медленно погружается в вечерние сумерки. Вдруг он вспоминает еще об одной вещи, которую Ляйсан могла бы ему разъяснить, раз уж она теперь в курсе о них с Антоном. — Подожди! Вампирша останавливается и оборачивается к Арсению, после чего возвращается к лавочке. — Может быть такое, что… Антона тянет ко мне из-за того, что мы с ним связаны всем, чем только можно? Что, если это все не по-настоящему? — проговаривая это вслух, Арсений чувствует, как предательски дрожит его отчаянный голос, а в носу начинает щипать. — Арс, — сочувственно произносит Ляйсан и кладет руку на его плечо в успокаивающем жесте. — Все по-настоящему. Знаю, что теперь ты меньше доверяешь моим словам, но то, о чем ты говоришь, невозможно. Поверь, я бы знала. — Хорошо, — отрывисто отвечает Арс и смотрит на вампиршу с благодарностью во взгляде. Та все еще выглядит обеспокоенной, но руку все-таки убирает и неспешно уходит в ресторан, пару раз оборачиваясь на Арсения, решившего остаться здесь еще ненадолго, чтобы подышать воздухом и сделать вид, что он не на грани того, чтобы снова расклеиться от своих же подозрений. Как ни странно, от ответов Утяшевой проще не стало. По крайней мере, теперь Попов на сто процентов уверен в том, что они с Антоном не свихнулись на пару. К тому же, он начинает понимать, почему о существовании обряда никто не знал. Действительно, в повседневной жизни вампиров довольно мало таких совпадений, ведь они довольно неохотно делятся с людьми своей кровью, а в близкие отношения вступают еще реже. И еще реже эти совпадения подкрепляются регулярным приемом вампирской крови. Меньше знаешь — крепче спишь, и информация о таких возможностях действительно могла бы привести к чему-то неприятному, если бы о ней был в курсе каждый вампир. Арсений уже готовится тоже возвращаться в зал, глубоко вздыхая и собираясь встать. Однако он замирает на месте, почувствовав запах знакомого вампира неподалеку. Идентифицировав его личность, Попов зажмуривается, успевая не один раз пожалеть о том, что не подумал о вероятности присутствия здесь их общего старого знакомого. Среди гостей руководство канала, продюсеры, менеджеры и главные звезды — конечно, он тоже будет тут. Не успев толком обдумать план отступления, Арс чувствует, как на его плечо снова приземляется чужая, но уже довольно тяжелая ладонь, мешающая ему встать с лавочки. Рядом с ним присаживается вампир, наравне с Ляйсан являющийся почетным членом совета древних, и наклоняется к его уху. — Смотрю, в наших рядах пополнение, — шепчет он, заставляя Арсения похолодеть от внезапного осознания. — Антон отлично держится. — Руслан, — натянуто улыбается Попов, даже не думая скрывать свою неприязнь. — Отодвинься от меня. — Как скажешь, — а вот улыбка Белого сейчас выглядит даже кровожадно. — Вижу, ты уже все понял. — Да, — с трудом произносит Арс. — Я должен тебя убить согласно пророчеству.