Супермама

Mari

— Джеймс, это не так работает! — Сириус резким движением заправил несколько черных кудрей за уши. Он всегда делал это, когда начинал злиться. Парень подвинулся на стуле, сев на самый краешек и скрестив перед собой руки. — Да ну не делай из себя душнилу. Если правильно рассчитать место, день, погоду, попросить эльфов приготовить нужный завтрак, то… — Он замолчал и развел руками с таким видом, как будто только что придумал гениальный план по ограблению музея. Глаза Поттера засветились не самым доброжелательным огоньком, — я тебе гарантирую, мы с тобой столько денег срубим, сколько мамке твоей не снилось. — Сохатый! — Джеймс! Лили и Римус снова хмуро глянули на него с разных сторон стола. — Ой. Прошу прощения, уважаемый мистер Блэк. Я хотел сказать, что мы сможем поиметь с этой одноименной акции такое количество монет, о котором богоподобная миссис Блэк даже не задумывалась. Бродяга бросил на него крайне напряженный взгляд из-под бровей. На его настроение влияли либо выпитый алкоголь, либо упоминание «богоподобной». Я уже почти развалилась за столом и молча ковыряла свои маринованные грибочки в тарелке. Нить диалога между Сохатым и Бродягой каким-то чудесным образом от меня ускользнула и теперь я безуспешно пыталась вникнуть в их спор. — О чем они вообще? — я повернулась к Римусу, который хмуро жевал курицу. — Хотят поставить в Хогвартсе платные туалеты, а перед этим спровоцировать у студентов диарею. Я с опаской покосилась на наших друзей. Как будто, что одному, что второму денег мало. Вот это я понимаю предпринимательская жилка. Очень хорошо, что таким способом они не решили заработать в нашей квартире. Хотя, кто их знает, грибы не мы мариновали. Все мне сегодня вечером казалось каким-то дурным знаком. То 13 блюд за столом насчитаю, то птица в окно стукнется. Мама всегда смеялась с моего суеверия. Хотя, похоже, тоскливые и беспокойные знаки сегодня преследовали меня одну. Рина совсем растаяла в присутствии младшего Блэка. Они смущенно перешептывались и совсем забыли о том, что сидят за столом не одни. Почему-то мне стало противно от этой сладостной картины. А в сторону Сириуса я даже смотреть больше не могла. Как не гляну, сразу думаю, что скоро нам придется расстаться и все… Глаза на мокром месте. Говнюк специально завязал волосы в высокий пучок, натянул парадную майку с альбомом Pink Floyd и даже нашел где-то джинсы-клеш. Инсульт для богоподобной. Словами невозможно описать как это всё стилистическое безобразие ему шло. Выпендривается специально. Я сжала в руке бумажку. Это была страница из дневника, которую мы с Марлин кровью и потом добыли из стены туалета. Всю сегодняшнюю ночь и весь день мы с Риной посвятили тому, чтобы еще раз изучить дневник и все материалы, что у нас есть. Как бы мы обе этого не хотели, мы нашли способ вернуть мародеров домой. Часть инструкции к обряду была написана на той самой вырванной странице. А в том несчастном свертке из грязной серой ткани были несколько карт, какой-то порошок и камешки. Рина сказала, что поняла, как этим пользоваться, поэтому я даже не вникала в механику обряда. Как будто прочитав мои мысли Гринбраер оторвала глаза от своего ненаглядного лягушонка и мягко мне кивнула. Пока подруга поднималась со своего места, я почувствовала, как внутри все сжимается. Все ребята сразу подняли на нее глаза. — Мои хорошие, — она начала с доброжелательной милой улыбки. — Мы знаем как вернуть вас домой. Они взревели. Питер и Марлин бросились друг другу в объятия, Римус и Джеймс начали улюлюкать, кто-то захлопал в ладоши. — Подождите, — Лили сложила руки на коленях и очень жалобно посмотрела на Рину. — Это, получается, наш последний ужин? Вся компашка мгновенно стихла. Мародеры и прочие к ним прилежащие смотрели то на меня, то на Гринбраер. — По идее, мы и не должны были с вами никогда ужинать, — Я незаметно тряхнула головой, пряча в волосах лицо. Если и голос сейчас дрогнет, то я просто прыгну в окно и убегу. Меня раздражало, что в последний вечер с друзьями да еще и в Рождество я такая грустная. В мои планы это совершенно не входило. — На самом деле, мы с Римусом решили приготовить для вас небольшой сюрприз к Рождеству. Лили аккуратно встала из-за стола, прошла в другую комнату и вернулась с маленьким бумажным свертком. — Сегодня день, когда мы можем впервые за долгое время собраться все вместе и просто поговорить по душам. Ребята молча смотрели на Эванс. Люпин подошел к ней, взял из ее рук сверток, поставил в центре стола и развернул. Я ожидала увидеть там что-нибудь безумное. Ну, знаете, бутылку-член, банку с мочой бомжа, упаковку зубочисток, которые взрываются во рту. Внутри оказалась обычная белая свеча. Настолько обычная, что сразу стало видно, что это был сюрприз к которому ни рука Сириуса, ни Джеймса не притрагивались. Лили как-то блаженно вздохнула. Я аж напряглась. — Это свеча благодарения. Мы зажжем ее и чем проницательнее, чем глубже будут наши слова за этот вечер, тем ярче она будет гореть. Римус взмахнул палочкой и все гирлянды и торшеры в комнате потухли. Я посмотрела на Рину. В сверкающем желтом свете были видны только кончик ее носа и рыжие локоны, рассыпавшиеся по бледной коже. Она пожала плечами, глядя на меня. Я легонько развела руками в ответ. Рядом кто-то стал перешептываться. Сириус, Джеймс и Питер сидели с довольными и даже радостными минами. Скорее всего, такая практика всеобщего откровения была для них привычным делом. Приятно знать, что у них на факультете, наверное, царит дружелюбная атмосфера. Они так редко рассказывали что-то про Хогвартс, про профессоров, про других студентов, про уроки и про их конченые истории с нудных лекций. Мы знали их катастрофически мало. Мне тут же стало жаль, что мы не задалбывали их все это время вопросами про магический мир и даже про них самих. — Давайте я начну первый, чтобы показать, что нужно делать тем, кто этого еще не делал. — Сейчас она нам все покажет… Ммм… Понятно, — Протянул Джеймс с самой идиотской улыбкой на лице. Блэк рядом с ним сдавленно захихикал и получил пинок под ребра от Марлин. Все снова замолчали. Римус протянул руки к свече. Я впервые заметила несколько тонких светлых шрамов у него под рукавами. Некоторые были похожи на осечки, а некоторые растянулись на все запястье. Интересно, сколько времени ему нужно, чтобы царапины зажили? Может, они затягиваются за одну ночь? Или он мучается от них потом еще несколько недель. Луни откашлялся и начал. — Я бы хотел сказать спасибо моему другу Питеру Петтигрю. От неожиданности я аж выпрямилась. Пухляш был славным малым, но иногда я просто не могла отделаться от мысли, что по нашей квартире ходит тот, кто убьет Лили и Джеймса. А потом выбросит Сириуса на 13 лет в Азкабан. Будучи персонажем книг и фильмов, меня этот вопрос мало заботил. Но когда они оказались реальными людьми и когда я так прониклась к ним. В голову стали закрадываться самые блядские мысли о том, чтобы, допустим, схватить Сириуса, затащить за угол и выебать и рассказать о каждой ловушке, которая их ждет. — Пит, меня глубоко поражает твоя забота и твоя внимательность. Спасибо тебе за то, что ты был рядом в этот раз и предыдущие 6 лет. Я никогда не забуду все те слова, которые ты мне говорил каждое полнолуние. Я считаю, тот момент, когда я сел к тебе тогда на уроке трансфигурации на 2 курсе и, когда я решил, что не побоюсь подружиться с тобой — это был мой лучший поступок, дорогой Хвостик. Он говорил это все опустив голову. Иногда замолкал на секунду, делал глубокий вдох и продолжал. Закончив, Римус поднял глаза на Петтигрю. Луни так мягко и так ласково улыбнулся, что мы с Лили в унисон умилились. Обнять и плакать. Петтигрю сидел покрасневший и разулыбавшийся. Парниша почти побагровел. Тихо пробормотал что-то похожее на «Ты мой лучший друг, Реми» и взял в руки свечу. Петтигрю явно не привык выступать на публике. Он неловко молчал несколько секунд, а потом затараторил быстро, но четко и внятно. — Я хочу сказать спасибо Рине. Вот тут я уважительно ему кивнула, хоть и сделала это не совсем осознанно. А Гринбраер выглядела так, как будто ее только что облили сначала кипятком, а потом холодной водой. Девушка широко выпучила глаза и молча улыбнулась Хвосту. Он продолжил. — Спасибо, Рина, за то всегда была так добра ко мне…- Питер тут же сбился и как будто забыл все, что только что придумал в своей голове. Петтигрю как будто не мог произнести ни слова. — Не знаю, может быть, я напоминаю тебе какого-то плохого человека из прошлого и поэтому ты… Ну… Ты, как будто немножечко опасаешься меня. Но ты ни разу ничем меня не обделила и ни разу я не чувствовал себя лишним, когда ты была рядом. Я правда удивлен, что ты возишься с нами и терпишь наши фокусы. Ты очень мило улыбаешься. Парень молниеносно вернулся на свое место и попытался спрятаться в тени. Только свеча начала гореть так ярко, что теперь ему бы пришлось уйти в другой угол комнаты, чтобы мы не видели его красных щек. Я не могла перестать улыбаться. Когда ребята говорили, на душе становилось спокойнее. Люди, мне казалось, редко вот так откровенничают. Возможно, нас всех раскрепостило то, что очень скоро мы все равно больше никогда не увидимся. Поэтому можно было сказать все, что страшно было говорить до этого. Гринбраер вообще залилась краской по самые уши. Игнорируя все свое волнение, смущение и робость, она взяла в руки свечу. — Ой, какая она уже горячая. Вы ее, ребят, чем заколдовали? Я сейчас, если начну говорить, то и дом нахуй спалю. — Девушка засмеялась. От волнения ее рыготания стали на тон выше. Мы с Марлин переглянулись. Нас обеих преследовала такая же проблема и мы знали это со дня знакомства. — Ну, в общем, я пиздец как сильно вам всем благодарна за то, что вы так внезапно и ярко появились в нашей жизни. Но отдельное спасибо я хочу сказать Бродяге. Блэк на своем стуле тихо всплеснул в ладоши. Парень совершенно не умел контролировать выражение своего лица, особенно, когда удивлялся. У него отлично была развита мимика и поэтому, когда он сидел перед нами с бровями где-то в Эльдорадо, я начала хихикать и толкать сидящего рядом Римуса. — Бродяга, я тебя когда первый раз увидела, подумала «бля шо вообще за эмо-додик». Ты, конечно, эмо, но такая бываешь лапочка. Особенно, когда не разворачиваешь вокруг себя Армагеддон. Она снова очаровательно и застенчиво улыбнулась. — На самом деле, я хочу сказать тебе спасибо за твой нескончаемый поток энергии. Спасибо, что научил нас веселиться даже, когда все хуево. Спасибо, что каждый раз поднимал нам всем настроение одной глупой шуткой. Тебе тоже бывает плохо, но я так благодарна, что ты следил за эмоциональным состоянием каждого в этой квартире. Несмотря на то, что ты весь такой… — Рина абстрактно провела рукой по воздуху, видимо, пытаясь показать этим всю многогранность Бродяги. — Такой эксцентричный, с тобой ощущаешь себя очень безопасно и уверенно. Наша соседка говорит про таких, как ты «в беде не пропадешь, но говна тяпнешь»… Свеча ярко освещала всю Рину. Теперь я могла рассмотреть и прибалдевшего Регулуса рядом с ней, и Питера, и Марлин. Казалось, что она держит в руках фонарь. Один из таких старых, красивых. Их еще заправляли керосином. — А, ну еще, «Бродяга» начинается с «Бро», — Подруга в очередной раз засмеялась и вернула свечу в центр стола. Следующий говорил Сириус. Он встал, взял в руки горячую свечу. Слова лились тихо и неспеша. — Регулус. Спасибо за то, что ты когда-то стал моим братом. Ты был рядом даже тогда, когда тебе самому было плохо. — Парень говорил твердо, с какой-то непонятной мне толикой отчаяния в голосе. — Спасибо, что приходил ко мне каждый раз, когда я хотел видеть только тебя. Спасибо, что сидел рядом с моей кроватью тогда почти каждую ночь. Спасибо, что каждое утро спускался на завтрак одновременно со мной. Он тяжело дышал и бегал глазами по столу. На Регулуса не смотрел. Ни на кого не смотрел. — Если бы не ты, я бы вообще туда не смог спуститься ни разу… Спасибо, что спрятал мои сигареты тогда. И прости, что оставил тебя одного с ними. Я думал, что тебя там любят больше, а значит не будут шмонать так же, как меня. Хотя, честно, я вообще тогда ни о чем не думал. Он грузно сел на место. Лучше сказать, почти рухнул. В голове снова замелькало тысячу мыслей о том, как плачевно мало мы их смогли узнать. Я все-таки засмотрелась на Бродягу. Он сложил руки на груди, опустил глаза. Иссиня-черные волосы, затянутые назад, открывали его красивые, юные черты лица. Острый подбородок, тонкие губы, орлиный большой нос и серые блестящие глаза. Сириус правда, наверное, за жизнь много понял, если его глаза так ярко светились, даже когда ему хотелось плакать. А может и не хотелось. Заметив, что я так зачарованно на него пялюсь, Блэк повернулся ко мне. Его брови дрогнули и он снова посмотрел на меня так ласково и так по-особенному добро, что перехватило дыхание. Мгновенно мне захотелось бросится к нему на шею и крепко обнять, чтоб аж кости захрустели. Кончики ушей стали горячими и я поняла, что краснею. Парень все глядел на меня, а я отвернулась, признавая свое поражение. Проиграла в гляделки какому-то эмо-додику. Дожили. Скоро наши ненасытные товарищи высосали все напитки, которые были за столом и я, проявляя себя как самая внимательная хозяйка в мире, поплелась на кухню, чтобы поискать еще что-то, что можно пить. К своему сожалению, я обнаружила только растительное масло и воду из-под крана. Как эльфы в школе их прокармливают — загадка дыры. Озадаченно поставив руки в боки, я остановилась посреди комнаты. Блэк подкрался почти незаметно. — От чего наша милая Мари так бровки хмурит? — Парень оперся на стол рядом со мной. — От того, что тебя негодяя вижу. Блэк засмеялся. Все ему хиханьки-хаханьки. — Напитков больше нет, да? — Да. — Давай я воду в сок превращу. Я молча налила в кувшин воды из-под крана и поставила на стол. Бродяге хватило прошептать заклинание и дернуть палочкой, как простая вода начала кружится внутри посудины и окрасилась в яркий оранжевый цвет. Запахло тыквой. Я одобрительно кивнула. — Как же ты можешь ходить грустной, когда ты такая красивая сегодня? Парень протянул руку к моему лицу, скорее всего, намереваясь поправить мои волосы. — Ну, хватит, Сириус, — строго заметила я. — Не надо со мной вот так играться. — То есть? — А то и есть, — Брови сдвинуты, руки сложены на груди. Я смотрела на него искоса, раздразнивая напряжение в разговоре. — Как будто я не знаю, что ты точно так же петушишься перед каждой второй. Блэк вопросительно поднял брови, сделал шаг назад и будто отпрянул от меня всем телом. — Это кто тебе такое сказал? — Я сама это сказала. На глаза вдруг стали наворачиваться слезы. Еще мне хватало расплакаться перед ним. Мне некуда было себя деть, стоя перед Блэком. Отойдя на другой край стола я схватилась за тряпку и начала протирать и так чистую столешницу. Пальцы подрагивали, ладони и ступни стали холодными. Ну лучше уж так, чем потом реветь из-за него еще больше. — Ты же даже не спросила меня… Может ты мне в душу запала. Тряпка, бесполезно ёрзающая по столу, замерла. Мне было страшно смотреть в его сторону. Что я так боялась там увидеть — непонятно. Я опустила лицо и закрыла глаза. Он почти навис надо мной. Я снова почувствовала запах волос Бродяги. — Как будто кто-то тебе в душу западает дольше, чем на 2 дня, — Мой шепот звонко разрезал тишину, как удар плети. Парень отпрянул, резко дернувшись. С мнимой уверенностью я посмотрела ему в глаза. Ни разу не видела, что бы люди так резко менялись в лице. Сириус ушел молча. Дверь за ним закрылась и я схватилась руками за волосы. Мгновенно по щекам потекли слезы, которые я не знала, как остановить. Я закрыла ладонями лицо и прикусила кончик языка. Заболела голова. Рождество было испорчено. Марлин предлагала остаться. Накинув на плечи пальто, выхватив из кармана наушники и наспех затянув сапоги я как ошпаренная вылетела на улицу. Музыку я даже не включала. Шлепала вперед по снегу и слушала как он хрустит. Мороз сковывал движения и заставлял прибавить шаг. Зато родители обрадуются, что я решила пораньше вернуться. Такси ждало на повороте. Обычно я езжу на автобусе, но в честь праздника и разбитого сердца можно себя побаловать. Почему он не сказал ничего? Почему он даже ничего не отрицал? Дверь машины захлопнулась. И как и про что я должна была его спросить? Снег проносился за окном и большими хлопьями бился об лобовое стекло. Я засмотрелась, погрязла в своих мыслях и снова совсем забыла про наушники с музыкой. Длинные поездки влияют на меня отвратительно. Хотя в этот раз мы ехали всего около получаса. Движение на дорогах было бешеное и просто чудо, что я вернулась домой не к утру. Когда вылезала из машины чуть не чваркнулась в мокрый сугроб. Отматюкалась, поблагодарила водителя моей телеги и поспешила к подъезду. Ботинки промокли моментально. Как только я вышла из лифта, услышала из квартиры громкий смех отца и гостей. Шмыгнула за дверь и тихонько ее закрыла. Мое отражение в зеркале меня саму испугало. Берет съехал, волосы намокли, тушь осыпалась и потекла. Глазки перепуганные, губки поджаты. Да, очень в духе Рождества. Я отряхнула свитер и заправила короткие темно-фиолетовые волосы за уши. В голове мелькнула мысль о том, как Сириус ими когда-то восхищался. Ну и мерзость. Будешь теперь про него вспоминать каждый раз, когда дышишь? Облобызавшись со всеми родичами, выслушав еще десяток раз фразу по типу «Господи, как растут дети. Ты ж только под столом здесь в платьишке бегала.» я приземлилась рядом с родителями. Папа не мог успокоиться и уже почти плакал от смеха вместе с дядей и дедушкой. Мама что-то очень увлеченно обсуждала с крестной. Они увидели меня и, не отрываясь от своих собеседников, начали засыпать мою тарелку едой. Класс. Через полчаса крестная почти пихала в меня еще один кусочек <3 курочки<3. Под угрозами того, что я сейчас обрыгаюсь, я от них отвязалась и ретировалась в комнату. Там меня ждала перепуганная Молли. Закуталась в одеяло и палила в окно своими большими блестящими глазами. Спряталась от кровожадной мелюзги, атакующей сегодняшним вечером нашу квартиру. Я устало упала рядом с ней на кровать. — Шо ты, вульва усатая? — Собачка начала бить хвостом по одеялу, когда услышала, что я говорю с ней. Экран телефона, лежащего рядом, засветился. Рина звонила уже дважды, а я забыла включить на телефоне звук. Пиздец мне. «Ну что там, блять, ты объяснишь или нет?» И первым делом я естественно пишу: «А что он делает?» «Ничего он, блять, не делает. Они с Джеймсом выжрали вторую бутылку и уже начали кого-то хуесосить» «Меня?» «Я тебя сейчас захуесошу» Ну тут я начала записывать ей злобное голосовое, полное изысканных и крайне агрессивных заявлений. На 6 минут такого эмоционального рассказа Гринбраер скинула мне стикер с обезьяной и написала, что я дура. Я не упала грязь лицом и написала «Сама такая». Самураи вызывали на бой тех, кто их оскорбил, но, если я буду угрожать Рине, она отправит меня в зоопарк. Девушка скинула мне фотку, на которой Римус уже свернулся калачиком на диване, Лили и Рег убирали со стола, а Питер еще выхватывал у них еду. Мне стало как-то горько от мысли, что я им даже пока не сказала. Да это все из-за этого пидораса. Я тоже, конечно, хороша. Там поулыбались, здесь посмеялись и я решила, что он уже посвящает мне песни arctic monkeys. Сама размечталась, сама попищала, сама расстроилась, сама поплакала. Я надеюсь, он все-таки наелся тех маринованных грибов и теперь сам обосрется жиденьким. Великолепная идея пронзила меня мгновенно. — Молли, — Собачка снова подняла на меня свои блестящие темные глазюки, — Ты прикинь, я ему сейчас порчу на понос наведу. Она ничего мне не ответила, но зловредно и подло начала махать хвостом. Какая хозяйка, такое и животное. Долго не думая, я вбила в поисковик запрос «пороча на понос» и начала ебашить это зелье вечной молодости как проклятая. На первом же попавшемся сайте жертв насылаемого поноса называли «дристуны». Очень дипломатично, однако. Зато теперь мы знаем его настоящее имя. Очень скоро я была готова к своему обряду. Села на пол посреди комнаты, нашла в галерее милую фотку Сириуса, поставила перед собой телефон и начала читать наизусть заговор: «Бзди, воняй, покоя не знай Ни с ночи поутру, Ни в день, ни повечеру. Вонючим поносом исходи, Ни в чем исцеление не находи, Станешь лечиться В портки будешь мочиться, Станешь молитву читать Понос будет больше донимать. Никому порчу на понос не снять. Дристун у моего врага не унять. Слово мое крепко и по веку к человеку лепко.» Старалась как могла. С таким ритмом, чувством и расстановкой я ни один стих в школе не читала. Самое главное — искренне. Как только я закончила, прозвенел звонок в дверь. Молли по своему гадскому обычаю сорвалась с места и помчалась устрашать гостя лаем. Я только открыла ей дверь из комнаты и вернулась к своим teenage girl делам. Решила поподробнее изучить тему заговоров. Следующим мой покой нарушил отец, который просунул голову в дверной проем и очень серьезно сказал: — Тебя там Сальвадор ждет. Мы смотрели на друг друга пару секунд. — Кто? — Сальвадор. Блять, да все мне стало понятно уже. Я вальяжно отодвинула батю в сторону и с очень строгой миной на лице вышла в коридор. Промокший, с красными от холода щеками и носом, посреди нашей прихожей стоял Дристун. Я кивнула в знак приветствия. Он кивнул в ответ. На нем было черное пальто, какой-то странный шарф и сапоги Джеймса. А свои где дел? Съел, надеюсь. — Я тебя слушаю. Или ты пришел луж поналивать на мой ковер? Звучит так себе, но я имела ввиду, что у него с одежды мокрый снег падает. Мама всю квартиру вымыла. — Я пришел сказать, что хочу, чтобы ты стала моей девушкой. Я чуть не свалилась с ног. Убил. Отец шепотом сказал «О, Господи» выскочил из коридора на кухню и закрыл дверь. Не выдержал накала страстей. — Я буду игнорировать то, что ты сказала на кухне у Рины и я понятия не имею, кто мог навести тебя на такие мысли. В любом случае, я восхищен тобой с первого дня нашего знакомства и, может быть, у нас осталось мало времени, но я все равно хочу, чтобы мы были вместе. Ты согласна? У меня впервые настолько сильно открылся рот от удивления. Щеки и уши покраснели так сильно, что стали горячими. — Ну, да, го. Маска строгости с меня слетела, как трусы с грешницы. Блэк, либо тоже не ожидал такой быстрой сдачи позиций, либо сам засмущался, потому что в ответ он тупо поднял большой палец вверх с очень перепуганным лицом. — Поехали домой? — Поехали, только я переоденусь. Сириус согласно покачал головой. Мы неловко стояли друг напротив друга и не решались ни разойтись, ни сойтись. В дверном проеме снова показался батя, который нас и привел в действие. Мы моментально разлетелись на дистанцию 1,5 метра, когда он пытался незаметно проскользнуть обратно в гостиную. — Ты подслушивал. — Нет. — Это не вопрос. Мужчина засмеялся. Я готова была провалиться сквозь землю. Он еще и маме все расскажет. И дяде. — Я вышел пригласить Сириуса за стол. — Мы сейчас уже уходим… — Да ты, коза, все равно собираешься по часу, — Папа приобнял моего кавалера за плечо и они ушли. Ну, не съел его и на том спасибо. Осталось, чтобы Сириус не испугался моих веселых родичей и не свалил раньше времени. Я носилась по комнате, переворачивала шкаф вверх дном и пританцовывала. Старалась собраться быстро, как могла. Пока вытирала стершуюся от слез тушь и красила по новой глаза, не могла не начать в пол голоса петь. Всего через 15 минут образ дивы был готов. Я напялила лучшее платье. Бархатное, длинной в пол, темно-фиолетового цвета, почти в тон моим волосам. С трепетом нацепила серьги и подвеску, которые родители подарили на 16 лет. Как сорока, ей богу. В туфлях было бы, конечно, идеально, но Рождественский мороз так явно не считает. Я спиздила у матери сапожки и шубу. Пока мы убегали от родителей, я успела удивиться тому, насколько сильно я похожа на маму, особенно в ее одежде. Зато насколько эстетично я себя чувствовала, пока мы с этим опарышем ехали в лифте, передать словами не могу. Мы стояли ровно, смотрели перед собой, как будто мы в каком-то крутом боевике и сейчас начнем пиздиться со всякими засранцами. Блэк старался сохранить серьезный вид, как только мог. Он повернулся ко мне и уже открыл рот, в попытке сказать что-то несомненно брутальное, но как только я посмотрела в его сторону, он слишком резко вдохнул воздух и начал кашлять. — Слюнями подавился, — прохрипел парень. Я рыготнула. Охуенный комплимент, я считаю. Дорога в такси прошла гораздо веселее, чем предыдущая. Мы с Сириусом делали вид, что мы какие-то супер селебы и обсуждали сколько вымышленных оскаров получили за последний месяц. Оказалось, у магов есть Волшебная Академия Драматических Искусств — В.А.Д.И. , в которой готовят актеров и исполнителей. Учебное заведение для одаренных волшебников, чьи родители не хотят, чтобы их дети учились у магглов. Марлин собирается поступать туда в следующем году. Сомневаюсь, что там ей разрешат исполнять металл или рок, но девушка явно разрядит их снобскую атмосферу своей нефорской натурой. Когда мы выходили, Сириус протянул мне руку, а потом активно делал вид, что загораживает меня от папарацци. Если кто-то увидел это в окно, то явно подумал, что мы уже в драбадан. У соседки снизу до сих пор играла музыка и кто-то громко хихикал. Я боялась представить, что нас ждет на втором этаже. Когда мы поднимались по лестнице, я вдруг поняла, что Сириус держит меня за руку. А потом меня осенило, что я сегодня согласилась стать его девушкой. И мы теперь реально встречаемся. Ахуеть. Просто умереть не встать. Сейчас я, наверное, впервые зайду в эту квартиру в качестве человека, у которого есть личная жизнь. Последний парень у меня был в средней школе и мы встречались 3 недели. Вот это Рина сейчас знатно ахуеет. Прям знатно, учитывая, сколько проклятий я наговорила в сторону Сириуса в последнем голосом. Ну людям на это и даны их 17 лет, чтобы творить всякую хуету и не пользоваться мозгами. Хотя, кто знает, кто из нас больше драмма-квин, если она бегает за Регулусом Блэком.