Ведьма

— Почему ты не сказала, мне куда идешь? — спрашиваю Уэнс, отдавая серое махровое полотенце ей в руки, — Если хочешь одна куда-то сходить, хотя бы предупреждай. — Где Энид? — переводит тему, уходя в гардеробную. — Опять ускакала к Эйджаксу, — отвечаю, усаживаясь на кровать Аддамс, — У них вроде свидание намечается. На мой ответ девушка ничего не говорит, а лишь шипя ругается на что-то. Вещь залезает на письменный стол, и, нажимая на кнопки печатной машинки, вносит свой вклад в историю Уэнсдей. Ложусь на бок, подпирая голову рукой и в упор смотрю на дверь, ведущую в гардероб. Сегодня в одиннадцать нас должны вновь забрать и увезти на площадь в Джерико. Уимс разрешила мне не ходить, но я все-таки отказалась. Во-первых, я хочу послушать игру Уэнсдей и посмотреть на то, что же все-таки они приготовили, а во-вторых, мне срочно надо поговорить с Ксавье. Не знаю, откуда эта срочность взялась, но не обращать внимания на это я не могу. — Почему Мавра так спокойно с тобой говорила? — спрашивает девушка, выходя из гардероба в другой одежде и распущенными полусухими волосами. — Душа ведьмы существует после смерти, — отвечаю, подзывая ее к себе рукой, — Мы можем связываться с живыми с помощью насланных видений. Сегодня именно такое и произошло, — Уэнс садится на кровать спиной ко мне, я же беру гребень со стола и начинаю аккуратно расчесывать её волосы, — Мавра сказала, что это Гуди её попросила связаться с тобой. — Теперь тебе не страшно, если ее силы откликнутся? — Страх никуда не делся, просто стало чуточку спокойнее, — делю волосы на две части, — Первый раз, когда они вырвались наружу, произошел в младших классах. Мальчишки снова начали меня задирать, и один из них выкинул что-то настолько обидное, что вызвал у меня огромную вспышку ярости, — подбираю все волосы одной части и начинаю заплетать косу, — По словам очевидцев мои губы начали чернеть, а зрачки из зеленых стали черными. — Ты не помнишь, что тогда происходило? — спрашивает она, подавая мне черную резинку. — Нет. Перед глазами не было ничего — сплошная темнота, а в голове туман. Я ничего не понимала, — перекинув через плечо косу, начинаю заплетать другую, — После всего, я потеряла сознание. С того момента и стала подавлять эти силы в себе, но с каждым днем было сложнее, и это очень сказывается на мне. — Как? — спрашивает Аддамс, поворачиваясь ко мне лицом. Я откладываю расческу на тумбу и тяжело вздыхаю. Рано или поздно она бы все равно об этом узнала, и не важно, при каких обстоятельствах. Ухватываюсь руками за край белой вязанной укороченной кофты и снимаю ее. Уэнсдей внимательно оглядывает меня, немного приподнимая бровь и не понимая, что я делаю, но как только вид открывается на правое плечо, она широко распахивает глаза. На правой стороне по плечу и до ключицы просвечивали через кожу черные вены. — Я не могу больше сдерживать, — устало шепчу, — Боюсь, что они перейдут на лицо, их нельзя скрыть даже самым хорошим тональником. — Почему ты не говорила? — дотрагивается рукой до моей кожи, внимательно разглядывая. — Боялась, что ты откажешься от меня, — продолжаю говорить тихо, — Это некрасиво. — Ты ошибаешься, — смотрит на меня, — Мне нравится. Но лучше не показывай это кому-то другому — вопросов вызовет кучу. Грустно улыбаюсь, натягивая кофту обратно. Аддамс больше не задает вопросов, а спокойно поднимается и проходит к столу, сгоняя при этом Вещь. Вспоминая первую встречу двух нелюдимых подростков, на лице сразу проступает улыбка. Одна не верила в дружбу и не доверяла людям, другая просто не желала иметь с ними чего-то общего. Но, находясь здесь уже около трех недель, видны кардинальные изменения. Я стала больше открываться людям и подружилась здесь со многими. Теперь в общении с другими у меня не возникают трудности. Аддамс же, сама того не понимая, прониклась к близким людям. В их число входим мы с Энид, возможно чуточку Ксавье, потому как он является моим хорошим другом, Юджина тоже можно приписать в этот список. Она переживает за каждого, но по своему. Наши с ней взаимоотношения не похожи на другие «парочки». Я понимаю, что хоть лед начал таять и делает это в своем темпе, но сопливых отношений у нас не будет. Объятия ей до сих пор даются с трудом, что уж там говорить про все другое. И я это принимаю. Да, мне не хватает чего-то более чувственного, но это уже мои проблемы. — Ты так и будешь лежать на моей постели? — спрашивает Уэнс, не отвлекаясь от писательства. — А ты что-то имеешь против? — вопросом на вопрос отвечаю я, хитро скалясь. — Нет, но ты рушишь мои личные границы. — Ну извините меня, госпожа, за столь своевольное поведение, — встаю, и театрально кланяюсь, — Хотите, упаду вам прямо в ноги? — Интересно было бы на это посмотреть, — поворачивается ко мне всем корпусом, складывая руки на груди. — Да иди ты, — отмахиваюсь, и, забирая телефон с края столешницы, направляюсь на свою половину. За спиной слышу лишь тихий смешок, а затем снова клацанье клавиш. Осматриваю свою часть комнаты. Кроме излюбленного коврика и мягкого пледа на кровати, уюта ничего не придает. Надо прикупить всяких постеров и гирлянду с нейтральным цветом. *** — Я встретил ее сегодня рано утром, — подходит ко мне Ксавье, заводя разговор. — Кого? — спрашиваю, убирая телефон в черную сумку. Сегодня я наплевала на все правила и явилась не в школьной форме. По крайней мере, за короткое черное платье, надетое поверх белой рубашки, и берет, от Уимс по шее я пока не получила. В принципе, оно и к лучшему. — Уэнсдей, — говорит парень, становясь напротив, — Она шла от старой молельни. — Я знаю, — отвечаю, облокачиваясь о рядом стоящий столб плечом, — У нас снова было видение. Только в этот раз там участвовал не только предок Уэнс, но и мой. — Кто? — Мавра, — складываю руки на груди, — Рассказала, что вообще тогда происходило, и, знаешь, она совсем не такая, какой мне ее представляли. Хорошая женщина, несмотря на ее направленность. — Раз ты знаешь, то почему вы шли не вместе? — Потому что кое-кто решил не говорить мне о своих планах, — обижено надуваю щеки, косясь в сторону Аддамс, что настраивала свой инструмент, — Если еще раз такое произойдет, натравлю на нее чертов. — Опасное заявление, — хмыкает, смотря туда же, куда и я, — Думаю, ее угрозами не проймешь. Она с ними подружится. — Тогда, — задумываюсь, подпирая пальцем подбородок, — Привяжу ее к стулу и посажу напротив экрана со слишком девчачьим фильмом. «Блондинка в законе» или «Оторва» прекрасно подойдут. — Да ты пострашнее Аддамс, — отходит на шаг назад, корча лицо в ужасе, — Зря я с тобой связался. — Это точно, — пропускаю смешок, но потом в упор смотрю на художника, — Ты ведь еще что-то сказать хотел. По глазам вижу, что не очень хорошее. — Да. Она рассказала мне о монстре, убившего Роуэна, — отвечает, становясь в миг серьезным, — Уэнсдей видела его. — Черт. — Вижу, тебе она не рассказала. — Кто-то сегодня точно получит. *** — Шоу было потрясающим, — говорю, снимая обувь у двери и надевая свои тапочки, — Мне понравилось. — А мне было страшно, — отвечает Энид, проходя на свою сторону, — Что, если бы огонь перекинулся на здания? — Трава была слишком сырой, — поясняю я, поднимаясь к себе, — Да и можно было предположить, что Уэнсдей выкинет нечто подобное. Перед глазами все еще стоит картинка горящего фонтана с бронзовым памятником Крэкстоуна. Эмоций было куча. Кто-то в панике метался из стороны в сторону, кто-то кричал, стоя на месте, более разумные убежали на большое расстояние, набирая при этом номер службы. Я же стояла рядом с Аддамс, что с самодовольной улыбкой продолжала играть на виолончели. — Ты медленно переходишь на сторону Энид? — спрашивает Уэнс, поднимая голову на меня, — Будь готова к тому, что моя нога не ступит на твою половину. — Да куда же ты денешься, — парирую, распутывая гирлянду, — Тем более, она нейтрального цвета. Постеров я к сожалению не нашла, точнее тех, которые были бы мне по душе, но купила гирлянду в виде шторы. Такие чаще всего вешают на дома или заборы. Я же принялась развешивать ее на поручни. Метров было достаточно, и поэтому хватило еще на то, чтобы прицепить гирлянду на перила у лестницы. — Вуаля, — произношу, втыкая штекер в розетку у стола, — Ну-ка, девчата, оцените. Энид, закончив с кем-то переписываться, выключила телефон и, встав с кровати, прошла на середину комнаты. Аддамс отвлеклась от чтения какой-то книги, наверняка очередного детектива, стащенного с моей полки, отложила ее и повернулась, поднимая глаза. — Как красиво! — воскликнула волчица, складывая руки в замок на уровне груди и широко улыбаясь, — Где ты ее купила? — Магазинчик напротив лавки, где ты была волонтером, — отвечаю, опираясь на поручень, — Там много всяких таких вещиц, можем потом сходить, если хочешь. — Конечно хочу! Может съездим в воскресенье? Я буду полностью свободна. — Как тебе угодно, — киваю, улыбаясь в ответ, — Ты на встречу к своему суженому ряженому-то собираешься? — Точно! — вскрикивает и, откидывая телефон на постель, накрытую нежно-розовым покрывалом, умоляюще смотрит на меня, — Поможешь? Я согласно кивнула, и мы вместе прошли к ее шкафу, наполненному одеждой. Иногда я завидую Уэнс, потому как она единственная, кто владеет гардеробной, а не обычным шкафом, куда еле-как помещается одежда, привезенная с собой в маленьком чемоданчике. Надо будет спросить Уимс на счет того, чтобы заказать новый шкаф. Места у меня много, поэтому стоит взять большой. Зеркало в полный рост тоже надо заказать. *** Собрав Синклер на свидание, которое она очень сильно ждала, мы с Уэнс встали в мини коридорчике, обустроенного мной. Энид натягивала туфли, а я держала в руках ее берет. — Ужас как волнуюсь, — говорит она, выпрямляясь. — Успокойся, — надеваю на девушку головной убор, аккуратно фиксируя и поправляя ее завитые волосы, — Ты долго ждала и наконец это произошло. Выдохни. — Пожелайте мне удачи. — Если разобьет тебе сердце, я его распну, — отвечает Уэнс, складывая руки на груди. — Я помогу, — улыбаюсь, — Удачи! Еще раз обменявшись с девушкой улыбками, провожаем ее взглядом за дверь. Телефон в руке издает писк, вибрируя. На экране высвечивается сообщение от директрисы. — Энид на свидание, а мы к директрисе, — оповещаю Аддамс, тяжело вздыхая. — Зачем? — Не знаю, — пожимаю плечами и с легкостью надеваю черные лакированные туфли, — Написала, что хочет нас видеть, и все. *** — Это была катастрофа! — восклицает Уимс, расхаживая из стороны в сторону у камина, — Мэр в ярости! Я потеряла счет звонкам и письмам от рассерженных горожан, выпускников и родителей. Они требуют ответов, как и я! Директриса была в ярости, в принципе я поняла, что так будет, как только получила от нее сообщение. Мы с Уэнсдей сидели на обитых дорогой кожей креслах и выслушивали брань от Уимс. — Я бы возглавила следствие, но забыла дома тиски и дыбу, — парирует Аддамс, в упор смотря на женщину. — Вы ходите по тонкому льду, мисс Аддамс, — стиснув зубы произносит она, — Очень тонкому льду. — Клянусь душой моего покойного скорпиона — мои руки чисты. А как же еще, все ведь делал Вещь. Я знаю, он мне рассказал. Но спорить не буду, задумка и воплощение мне понравились, поэтому против девушки я не встану. — У меня нет доказательств, но я вижу тебя насквозь, — мельком смотрит на меня, на что я недоуменно поднимаю брови, — Ты притягиваешь проблемы. — Если проблемы — это противостоять лжи, десятилетиям дискриминации, — встает со своего места, подходя ближе к директрисе, — Столетиям отношения к изгоям, как к гражданам второго сорта или хуже… — О чем ты? — О Джерико. Почему в этом городе есть день сближения? Разве Вы не знаете историю с изгоями? Настоящую историю Джозефа Крэкстоуна? — Знаю, — чуть тормозя, отвечает, — В некоторой степени. — Тогда зачем покрывать это? — тут же спрашивает черновласка, — Забывшие историю обречены ее повторить. — Тут мы с тобой расходимся. Где ты видишь погибель, я вижу возможность. Может, это шанс исправить ошибки, начать новую главу в отношениях нормисов и изгоев. — Со времен Крэкстоуна изменений нет, — холодно высказывается, — Они все так же ненавидят нас, но прикрывают это напущенной дружелюбностью и улыбками. Если не хотите бороться за правду… — Думаешь, я не хочу правды? — перебивает девушку, немного наклоняясь вперед, — Хочу, но мир не всегда черно-белый. Есть оттенки серого. — Может для вас. Но нашу историю напишут либо они, либо мы. Одно из двух. Другого не дано. — Ты изматываешь. — Я знаю. — Я дико извиняюсь, что прерываю вашу занимательную беседу, — отвлекаюсь от пляшущих языков пламени в камине, обращая на себя внимание, — Но я-то здесь что делаю? Директриса тяжело выдыхает, а затем желает Аддамс спокойной ночи и провожает ее усталым взглядом до двери. Проходит к своему столу, опускается на стул и глазами впивается уже в меня. — Не смотрите так на меня, — поднимаю руки в знак капитуляции, — Я повлиять на нее никак не смогу. Самый простой способ — просто привыкнуть к ее выходкам. — Прошу, присматривай за ней, ладно? — Постараюсь, — киваю, опуская руки, — Так зачем меня позвали? — Хотела кое-что рассказать. Ее тон стал немного напрягать. Женщина потянулась к ящику в своем рабочем столе и достала оттуда тонкую папку синего цвета. Чуть приподнявшись и наклонившись вперед, протянула мне. Приняв документы, вчиталась в жирный заголовок. И мое сердце упало, разбившись вдребезги.