if it’s a sin to love you, the culprit is who? you’ll never know

      Серебряный брелок с ключом. Эта картинка прокручивалась в его голове весь день. Размытое пиксельное изображение казалось слишком четким и не хотело выходить из головы. Рики понятия не имел, почему. Почему брелок выглядел таким знакомым? Младший старался рассуждать здраво: возможно, он видел что-то похожее до этого, но почему это так зацепило его. Оно словно врезалось в его сознание, заставляя кожу покрываться мурашками, а руки дрожать от волнения.       С точки зрения логики, Рики знает, что интуиция его не подводит и это имеет важное значение. Он видел этот брелок достаточно часто, чтобы его изображение отпечаталось в сознании. Это изображение казалось ему таким знакомым… Младший закрывал глаза и видел только этот брелок. Увиденное вчера, затуманило его разум, а кожа всякий раз покрылась мурашками при мысли о записи с камер видеонаблюдения. Мысли в голове сильно терзали его и не давали покоя. От постоянных размышлений ему стало плохо.       Он ненавидел свою паранойю, которая преследует его с прошлой ночи. Он понимает, что то, что он собирается сделать, неправильно. Вероятно, это далеко не самая лучшая его идея, но слова рвутся наружу и он не успевает остановить себя.       — Покажите мне свои ключи, — он попросил парней, которые собрались вместе с ним в библиотеке.       — Что? — спросил Хисын, недоумевая.              — Просто дайте мне взглянуть на них, — сказал Рики остальным. Они растерянно смотрели на него, но всё же начали шариться по карманам, прежде чем положить свои ключи на стол.       Они недоумевали и забеспокоились ещё больше, когда Рики просто уставился на их ключи. Лицо младшего бледное, глаза опухшие, и они догадывались, что что-то не так. С самого утра с младший вёл себя крайне странно, но они не знали причины, потому что он не разговаривал с ними.       Рики уставился на шесть брелоков, лежавших перед ним на столе, и внимательно проанализировал их. У каждого из них были свои ключи от дома, и они отличались друг от друга своей индивидуальностью. У Хисына — ключи от машины и брелок в форме рыболовного крючка. У Джея — ключи от мотоцикла и брелок с надписью «поцелуй повара», который, как он знал, в штуку подарил один из парней. Но сейчас ему было далеко не до смеха.       У Джейка — цепочка с австралийским флагом, Сонхуна — коньки. У Сону был милый маленький брелок в виде солнышка, а у Чонвона — кошачья лапа. Вот и всё. Никакого серебряного брелока или чего-либо даже отдаленно похожего. Это не удивило его, в душе он знал, что такого брелока не могло быть у ребят. Но тревога и паранойя, съедающие его изнутри, требовали, чтобы он удостоверился в этом.       — Рики, что на самом деле происходит? — спросил Чонвон. Его тон спокойный, но в тоже время жесткий — требующий ответа.       По коже Рики пробежали мурашки от того, что причина, по которой он сделал это такая эгоистичная и неправильная. Ему было стыдно признаться, но он не мог просто скрыть это от них. Между ними существовало негласное обещание быть честными друг с другом, и он не должен скрывать от них правду.       — Накамото позвонил мне вчера вечером, — начал младший.       Мальчики напряглись, потому что знали, что сделал Накамото и как он изменил жизнь Рики за последние несколько недель. Они знали, что тот звонок явно не сулил ничего хорошего, и с тревогой ожидали, когда младший продолжит разговор.       — Он сказал мне, что нашел запись с камер видеонаблюдения, сделанную за два дня до смерти моих родителей, и послал её мне… — у него перехватило дыхание, с трудом сглотнув он попытался успокоиться.       Парни смотрели на него с тревогой в преддверии завершения этого разговора. Они боялись узнать, что же так сильно повлияло на Рики.       — Кто-то вломился в наш гараж той ночью. Этот человек находился там в течение десяти минут, а когда он вышел, я увидел что-то у него в руках, — объяснял он. Подняв голову вверх он заметил, как лица всех поникли. Ребята не были идиотами и понимали, к чему всё идет, а Чонвон напрягся, нахмурив брови.       — Э-это был брелок с серебряным ключом.       Никто не проронил ни слова и Рики чувствует себя так ужасно, потому что знает, что они расстроены. Всему виной его паранойя. Он как будто дал своим парням понять, что не доверяет им.       — Что за хуйня? — процедил Чонвон.       Рики взглянул на него, видя в глазах напротив ярость и боль, и он никогда не чувствовал себя более виноватым за что-либо.       — Вон… — прошептал Джей.       — Нет, Чонсон, — он огрызнулся на старшего, после чего снова взглянул на Рики.       — Что за херня, Рики? Что с тобой не так? Ты нам настолько не доверяешь, что подозреваешь нас в причастности к смерти твоих родителей? — с горечью спросил он.       — Что случилось с доверием? — с издевкой произносит Ян.       Рики так стыдно, он не имеет права расстраиваться, что его парень так сердится на него. Старший злится на него обоснованно, и младший всё понимает и ненавидит себя за то, как позволил своей мнительности обидеть людей, которые ему дороги.       — Мы уже говорили о том, что доверяем друг другу, Рики, — продолжил Чонвон — Мы говорили обо всем этом и о том, что мы всегда говорим друг другу правду. Ты думаешь, что мы будем скрывать от тебя что-то такое важное? Да как ты смеешь! — злобно проговорил он, после чего встал из-за стола и покинул библиотеку, а Рики смотрел ему вслед, съедаемый чувством вины.       Рики опустил взгляд на стол, чувствуя, как слезы грозятся упасть с его глаз, и ему стало ужасно стыдно. Он боялся посмотреть на своих парней, потому что думал, что увидит тот же обиженный и яростный взгляд. Он так боялся взглянуть им в глаза. Младший не хотел, чтобы они ушли из-за чего-то подобного, несмотря на то, что он этого заслуживал. Но он сам виноват во всём и должен был ответить за свои поступки.       Он поднял голову вверх и увидел боль в их глазах, но также понимание и сочувствие. Его сердце сжалось от боли и осознания, что он не заслуживает такого хорошего отношения к себе.       — Простите меня, — прошептал он, — Мне очень, очень жаль. Тому, что я сделал нет прощения.       — Я всё понимаю, — спустя некоторое время сказал ему Хисын, — Мы все понимаем.       Рики хотелось зарыдать, потому что голос старшего звучал так искренне и нежно. Он не представлял, как они могут быть так добры к нему после того, в чем он их обвинил.       Сону кивнул и протянул ему руку, за которую тот отчаянно ухватился. Младший нуждался в поддержке, которую давало это прикосновение. Этим жестом старший как-бы говорил ему, что никто из них не ненавидит его.       — Ты много переживаешь, Рики, и у тебя паранойя. Мы всё это видим и понимаем. Конечно, нам немного больно, но всё в порядке. Мы ни в чем тебя не виним.       Рики сглатывает, потому что слезы снова грозятся упасть с его глаз, а сердце разрывается. Младший не знает, как ему удалось найти таких понимающих и легко прощающих людей, которые так заботятся о нем.       — Мы знали, что что-то случилось с самого утра, — мягко начал Сонхун, — Мы видели, что с тобой что-то не так. И, Рики, всё нормально, мы не злимся и не расстраиваемся из-за твоего поступка.       Хисын придвигает свой стул ближе к Рики и обнимает его. Японец наклоняется ближе и наслаждается теплом объятий, поскольку это служит ему напоминанием о том, что о нем заботятся. Рядом с ним всегда есть эти прекрасные ребята, даже, если он и оступился. Не в силах сдержаться, он расплакался. Его парни так легко понимали его, несмотря на то, что он не был уверен, заслуживает ли он этого в полной мере.       — Мы знаем, что с тобой сейчас многое происходит, Ки, и мы знаем, что тебе больно. Мы понимаем это и не виним тебя, но, пожалуйста, доверься нам. Как сказал Сонхун той ночью, мы никогда не причиним тебе вреда, — ласково напомнил ему Джейк.       — Я обидел, Чонвон-хёна, — с грустью сказал он, прикусив губу от стыда.       — Да, это так, — начал Джей, — Несомненно, ты причинил боль всем нам, но мы знаем, что это не потому, что ты этого хотел. Верь мне, когда я говорю, что Чонвон тоже это знает. Я думаю, он просто обижен, потому что из-за твоего поступка мы чувствуем, что ты нам не доверяешь.       — Но я доверяю, — тихо сказал Рики, как будто это самая честная вещь, которую он когда-либо говорил. И, конечно, ребята знают, что он не врет.       — Я доверяю вам… но я позволил своей паранойе и тревоге взять верх надо мной и я сожалею об этом.       — Мы знаем, что тебе жаль, малыш. Мы всё понимаем, всё будет хорошо. Но тебе стоит поговорить с Воном, хорошо? — сказал Хисын нежно целуя макушку Рики.       — Я знаю.

***

      После школы, Рики отправился на автобусе к черте города. Ребята предложили подождать его после занятий в фотоклубе, но он отказался, настаивая на том, чтобы они поехали домой без него. Ему нужно было время, чтобы прийти в себя и подумать, как правильно извиниться перед Чонвоном.       Он сильно напортачил, и прекрасно это осознавал. Ему стоит приложить все усилия, чтобы исправить ситуацию. Рики сожалел обо всем с того самого момента, как слова импульсивно сорвались с его губ. Он жалел, что не может повернуть время вспять, но в то же время он в какой-то степени успокоился. Хоть брелок и выглядел чертовски знакомо, он не был связан с самыми близкими ему людьми. В глубине души он знал это еще до того, как во всём убедился.       Паранойя и беспокойство просто съедали его, и Рики позволил им взять верх над собой. Младший очень сожалел, что всё так вышло, потому что он доверял своим парням так, как никогда никому не доверял и сильно заботился о них. Японец знал, что его парни никогда не причинят ему вреда. Рики очень сожалел, что забыл об этом.       Он доехал до конечной остановки, которая находилась на окраине города, всего в миле ходьбы от дома парней, и поспешил выйти из автобуса.       Этот путь ему уже хорошо знаком, даже, если он шел не пешком. Оранжевые и коричневые листья хрустели под ногами, голые деревья нависали над дорогой, а солнце заливало всё вокруг оранжевым светом. Такая ходьба успокаивала, позволяла свободно думать, и это именно то, что ему нужно. В последние пару недель у него совсем не было времени на раздумья.       С тех пор как в его жизни появились мальчики из Энхайпен, на его долю выпало немало забот. Но он нисколько их не винил, потому что уже вырос и самостоятельно принимал решения. Его жизнь, конечно, стала захватывающей и гораздо более опасной, но рядом с ним были надежные люди. Как будто Вселенная в шутку решила подкинуть ему ещё немного дерьма после того, как он наконец обрел надежную поддержку, способную помочь ему пройти через все невзгоды.       Рики благодарен за всё, потому что, по правде говоря, он не думал, что смог бы справиться со всем этим раньше, даже с Ынче рядом с ним.       Когда он потерял родителей, мир просто померк. Он стал пустым и серым, и в нем стало слишком трудно ориентироваться, особенно живя в другой стране — далеко от дома и единственной семьи, которая у него осталась. Рики будто потерял свой свет, и мир превратился в серую неразличимую массу.       Но потом у него появилась Ынче, которая всегда находилась рядом с ним. Она помогала ему справляться с трудностями, даже когда ему казалось, что он больше не выдержит. Но несмотря на её поддержку, он всё равно временами впадал в депрессию.       Потом появились мальчики из Энхайпен. Они защищали его, показали, что такое настоящая забота и дружба, и вместе с Ынче поддерживали его на плаву. Теперь ему не казалось, что он не сможет справиться и сломается под давлением обстоятельств. Трудности всё еще преследовали его, дезориентировали, вызывали тошноту и кружили голову.       Но они были рядом.       Ынче, Чонвон, Сону, Джей, Сонхун, Джейк и Хисын.       Все они были рядом с ним и держали его на плаву, держали так крепко, отказываясь отпускать. Они вместе встречались с трудностями, но всегда помогали с ними справиться, немного облегчая его ношу.       Они придали серой жизни Рики красок, но не смогли полностью осветить ему путь. Вместо этого, ребята крепко взяли его за руки и отправились вместе с ним, помогая ему самому найти свет.

***

      Он добрался до знакомых ворот и набрал код «20201130». Ребята рассказали ему, что это день, когда они вшестером собрались вместе. Младший считал это очень милым и трогательным. Ворота распахнулись, он прошел через них, и они автоматически закрылись за ним.       Пока Рики шел до двери, он уже не беспокоился так сильно. Он сожалел, что обидел близкого человека, потому что в его жизни никогда не было такого человека, как Чонвон. Младший очень хочет напомнить своему парню, что он доверяет ему безоговорочно.       Рики позвонил в дверной звонок и терпеливо ждал одного из своих парней. Через несколько минут дверь распахнулась, и на пороге появился Сону.       — Привет, хён, — поприветствовал он.       — Привет, Рики-я, — Сону нежно улыбнулся и притянул его в свои объятия.       Рики растворился в них, чувствуя как потихоньку его тело расслабляется. Он мог сказать, что напряжение, возникшее между ними ранее, исчезло, и объятия казались такими невероятно комфортными и приятными. Он положил свой подбородок на голову Сону, пока они продолжали стоять в фойе, прижимаясь друг к другу. Младший глубоко вдохнул и почувствовал только запах старшего: его сладкий аромат напоминал ванильный латте, аромат которого всегда успокаивал Рики.       Сону дарил такое тепло и заботу, как те маленькие и уютные кафе с домашней атмосферой, а его запах являлся частью всего этого. Это невероятно успокаивало Рики.       Через несколько мгновений они отстранились друг от друга, и старший поднял руку, чтобы убрать несколько прядей с лица Рики.       — Чонвон в зале. Я уверен ты знаешь где он находится, — нежно сказал Сону.       Рики благодарен, что Сону понимает его с полуслова. Он сжимает руку своего парня, прежде чем наклониться и подарить ему нежный поцелуй.       — Спасибо, хён, — тихо сказал Рики, а затем медленно направился мимо лестницы к спортзалу.       Он знал, что зал находится в задней части дома. Окна в нем выходили на тихий лес, придавая комнате спокойствие, благодаря естественному освещению. Рики открыл дверь в большую комнату и увидел, что Чонвон отрабатывает приемы тхэквондо с несколькими боксерскими грушами на большом коврике в центре комнаты.       Чонвон слегка блестел в свете комнаты от пота, и Рики не мог оторвать глаз от бицепсов своего парня, ведь тот надел футболку без рукавов. По правде говоря, выглядеть так хорошо во время тренировки — преступление, но он быстро взял себя в руки и окликнул парня.       — Чонвон-хён?       Старший прекратил свои занятия и повернулся в сторону Рики, стоящего прямо на краю мата. Его взгляд сразу же смягчился.       — Привет, Рики, — поздоровался он.       Рики снял свою обувь и осторожно ступил на мат, медленно двигаясь в сторону своего парня.       — Привет, хён.              Они оба стояли и смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Признаться, это было крайне неловко, и Рики никогда не хотел, испытывать нечто подобное рядом со своими парнями. Но он знал, что виноват и пришёл сюда не просто так.       — Прости меня, — извинился Рики.       — Мне очень стыдно, Чонвон. Я так сильно переживал последние несколько недель. То, что прислал мне Накомото никак не выходило из головы и сделало меня параноиком, — еле слышно сказал Рики.       — Я знаю это не оправдание. То, что я сделал в библиотеке… последствие моей импульсивности — я увидел этот брелок и потерял покой. Я думал об этом всю ночь, потому что он казался таким знакомым и это сильно испугало меня.       Рики тяжело вздохнул и шагнул ближе к Чонвону, глядя прямо в привлекательные кошачьи глаза, что завладели его вниманием полностью. Они выглядели такими спокойными и нежными, хотя он всё же разглядел за ними боль из-за собственных слов и действий. Это сильно поразило его, потому что старший всегда был тем, кто заботился о нем.       — Я доверяю тебе, Чонвон, — сказал он честно, потому что это действительно так. Это самая настоящая правда с тех пор, как парни доказали, что он им небезразличен, и заняли особое место в его сердце.       — Я доверяю всем вам так сильно, гораздо больше, чем я когда-либо доверял многим людям. Вы все так сильно заботились обо мне, и мне не составляло труда быть честным с вами, и вы сделали тоже самое в ответ. Даже, если на это потребовалось какое-то время, — смеясь добавил Рики.       Чонвон улыбнулся от его слов и коротко рассмеялся, а его очаровательные ямочки проявились на щеках.       — Но я доверяю тебе, я доверяю всем вам. Мне очень жаль, что я причинил тебе боль, заставив тебя думать, что это не так. Я позволил своей паранойе и беспокойству взять верх надо мной, и я очень сожалею об этом, потому что я никогда не хотел причинить боль никому из вас. Вы мне слишком дороги, чтобы я мог так поступить.       Чонвон делает шаг вперед, беря руки Рики в свои и легонько сжимая их.       — Я прощаю тебя, Рики-я, — нежно сказал он.       — Я знал, что тебя что-то беспокоит с самого утра. Ты казался таким нервным, и я очень волновался. Но я предполагал, что ты поговоришь с нами, — начал Чонвон, — Я бы очень хотел, чтобы ты поговорил с нами, Рики-я, и да, ты сделал мне больно, но я всё понимаю.       Старший смотрел на него самыми нежными глазами, полными любви и заботы, и сердце Рики таяло от этого.       — Последние недели выдались тяжелыми для тебя, поэтому я понимаю, что ты переживаешь, но, пожалуйста… всегда помни, что я никогда не причиню тебе вреда. Мы никогда не обидим тебя. Ты так много значишь для всех нас, а отношения строятся на доверии. Мы должны верить в друг друга и быть честными.       Японец всегда удивлялся тому, как Ян, всегда умел подобрать нужные слова и обладал мудростью не по годам. Чонвон всегда знал, что говорить и делать, а младший просто не мог не восхищаться этим.       — Ты прав, хён. Мне жаль, что я заставил всех думать, что я не доверяю вам. Я правда доверяю вам. Вы, самое лучше, что есть в моей жизни за последнее время. И вы всегда относились ко мне по особенному. Я доверяю вам, и я так благодарен всем вам за заботу обо мне, — мягко сказал ему Рики.       — Мы тоже доверяем тебе, Рики, и мы были бы дураками, если бы не заботились о ком-то столь невероятном, — сказал Чонвон, прежде чем обхватить своими сильными руками талию Рики и наклониться вперед, чтобы поцеловать его.              Их губы идеально слились в поцелуе. Ощущения были совершенно новыми и в то же время такими знакомыми, пока их тела плотно прижались друг к другу. Рики удивился, когда Чонвон прижался ещё сильнее к нему, что заставило его пошатнуться и упасть спиной на мат.       Чонвон навис над ним, и они оба уставились друг на друга, тихонько хихикая, после чего старший снова наклонился и прижался губами к губам Рики. Он переплел их пальцы одной рукой, поднимая её вверх и прижимая над головой младшего, в то время как другой рукой поглаживал талию Рики.       Младший почувствовал, что тает в поцелуе, позволяя старшему взять инициативу на себя. Они целовали друг друга медленно и нежно, вкладывая все свои чувства. Свободной рукой японец нежно гладил старшего по волосам.       Ему было так хорошо в данный момент. Всё остальное словно отошло на задний план. Рики чувствовал, слышал и ощущал только Чонвона, и ему очень хотелось остановить время, чтобы дольше наслаждаться этим моментом. Хотелось сохранить ощущение безопасности, тепла и чего-то ещё внутри себя на всю жизнь. Единственна мысль, что крутилась в его голове сейчас — как он счастлив, что в его жизни есть такой человек, как Чонвон: тот, кто так легко понимает его и всегда напоминает, что о нем заботятся.       Пока старший дарил ему нежные и медленные поцелуи, в голове Рики крутилась только одна мысль — как ему повезло быть с кем-то настолько прекрасным.