_________ ГЛАВА 9 _________
НЕИСТОВАЯ СИЛА
Глаза не хотелось открывать. Ладони вели по шее — по тем местам, где он касался поцелуями. Набрав в лёгкие больше воздуха, Чимин откинул голову и подставил лицо под струи воды. Крупные капли ударяли по мягким губам, властно лаская их, пытались сравниться с пылкими устами альфы. Тщетно! Жалкое подобие! Хотелось повторить. Хотелось вновь ощутить его губы. Бесстыдные мысли. Следуя за движениями ладоней, горячая нега воспоминаний стягивалась к паху, провоцируя член дернуться. Бесстыдные касания. Нельзя! Чимин мгновенно вернул руки к груди. Прикоснуться к себе, думая об альфе, — признать поражение, признать, что он уязвим пред Чон Чонгуком. Закончившийся кислород в легких в итоге заставил омегу склонить голову перед этой беспрекословной истиной. Разомкнув уста, он жадно глотнул воздух. Капли скользили по губам, смывая желанную сладость их близости. Сейчас, спустя сутки, произошедшее в особняке казалось нереальным. И проявившиеся на бедрах небольшие багровые отметины от сильных рук альфы были единственным доказательством того, что все это произошло в действительности. А взгляд альфы и легкий поцелуй в губы на прощание, там… в салоне машины у дверей дома, пронзили сердце и, вцепившись намертво когтями, засели глубоко внутри. Чимин ни капли не жалел — он хотел испытать это снова. Слияние их тел подобно затмению… Но даже затмение происходит через определенный период времени — Сарос . Но Чимин готов был ждать, медленно тлея в воспоминаниях. Такая порочная тайная связь пленяла и пугала одновременно. Выйдя из душа, он взглянул на себя в зеркало и увидел в отражении загнанного зверя. Тело покрылось мурашками то ли от сквозняка, то ли от колких вопросов, на которые нужно было ответить, глядя себе в глаза: как вести себя дальше при новой встрече с Чонгуком? Как сохранить остатки гордости перед ним? Как смотреть этому альфе в глаза, не выдавая своей слабости? Вздрогнув, Чимин закутался в махровое полотенце. Обтерев мокрое тело, решил окончательно: ни при каких обстоятельствах в особняке на Лонг-Айленде он больше не появится. Выйдя из темного помещения арт-кафе на утренний свет, омега, следуя собственному правилу, проверил, выключена ли неоновая вывеска, а затем захлопнул дверь. Проворачивая ключ в замке, мысленно прощался с терзающими его чувствами, словно закрывая их там. Блики от палящего солнца мешали включить сигнализацию. Прикрыв ладонью дисплей, Чимин ввел оставшиеся цифры и нажал «ввод». Перекинув сумку через плечо, поплелся вдоль узкой улицы. Полуденное солнце беспощадно припекало плечи через ткань рубашки. Зной просачивался сквозь однотипные высотки, наполняя город пыльной взвесью. Глухой раскат. Монотонный шум стал нарастать, становясь более ощутимым, приближаясь и приближаясь. Шаг… Шаг… Крупные капли забили по плечам, реанимируя воспоминания о том, что произошло вчера в душе. — Да за что-о-о?! Пак Чимин! Возьми себя в руки! — взмолился омега, подставив лицо под крупные капли дождя. Забежав под полосатый козырек кофейни, Чимин потрепал мокрые волосы, чтобы смахнуть с них влагу, и прошел внутрь. Легкий угасающий звон от трели дверных колокольчиков уступил место привычному спокойному шуму кофейни: звуки столовых приборов и новостей по местному каналу эгоистично пререкались между собой за право быть услышанными посетителями. Омега поправил лямку от сумки, ища глазами хозяина кофейни. Нахмурившись под стать погоде, подошел к прилавку: — Лу, привет! А где Ли Морисон? Он сегодня… — Чимин, мальчик мой! — уютный бархатный голос послышался, стоило только распахнуться дверям кухни. — Ты сегодня припозднился, бранч уже закончился. — О-оу нет! Но ведь такой доброжелательный хозяин такого уютного кафе не мог оставить своего любимого посетителя без завтрака, правда? — Ах-ха-ха-ха, — залился смехом пожилой омега и закинул себе полотенце на плечо. — Ах, ты, жук! Уж очень хорошо ты меня знаешь! Конечно же, я оставил кое-что вкусненькое для своего любимого посетителя! Проходи, садись! — Я буду, где обычно, — довольно ответил Чимин, кивнув в сторону дальнего столика у окна. Выложив телефон на стол, омега перекинул через голову лямку от сумки и положил на соседний стул. Панорамные окна щитом ограждали от проливного дождя, позволяя любоваться им, находясь при этом в уюте домашней кофейни. Легким жужжанием телефон привлек к себе внимание. На экране высвечивалось их с Тэхеном фото: соприкоснувшись щеками, они с улыбкой позировали на камеру. Друзья. Совместное фото гипнотизировало, заставляя испытывать угрызения совести. Экран резко погас — омега проморгался, делая глубокий вдох. То ли от голода, то ли от сомнения в правильности своего поступка у Чимина немного скрутило живот. Звонок раздался вновь. Охваченный тревожным чувством, омега принял вызов. — Пак Чимин, ты сволочь! Как ты мог?! Внутри всё рухнуло. — Я?.. Тэ, послушай… Я… — пытаясь озвучить оправдание, которого и не существовало вовсе, Чимин запинался и не мог подобрать слова. Язык вязало, словно от неспелой хурмы. — Ты накаркал! Я не успеваю с проектом! Напарник заболел, а уже завтра сдача. Мне одному не справиться… Я жду тебя у себя дома… — Тэ, я не поеду, — учащенное сердцебиение вынуждало говорить отрывисто. — У меня дел много... А вечером смена в кафе… К тому же, прошлое утро у вас дома было неоднозначным… Я… Я не уверен, что готов сейчас встретиться с твоим кузеном… — Какие могут быть у студента дела в воскресенье?! Не смеши! По поводу кузена — не бери в голову, не накручивай и не принимай на свой счет его слова. Он — психопат с приступами агрессии… И это только его проблемы. — Тэ, я не поеду: уверен, что ты сам справишься на отлично… Тем более, посмотри, какой ливень на улице… — В городе сейчас наш водитель. Он Джина отвозил на мероприятие. Я попрошу его, чтобы он тебя забрал на обратном пути и привез ко мне… — Тэ, услышь меня! — Чима, ты накаркал — тебе и выручать меня! Я уже предупредил профессора Джобсона, что этот проект с тобой сделаю. У вас этот предмет в следующем семестре. Если хорошо справимся, тебе не нужно будет делать его повторно: профессор Джобсон зачтëт эту работу… Чимин еле слышно простонал — мысль о халявных оценках подкупала, провоцировала желание забить ненадолго на совесть, на стыд перед другом, на неловкость возможной встречи с Чонгуком… — Мы закончим раньше, чем вернутся братья, так что на работу ты успеешь. Приезжай, пожалуйста. Ты мне нужен! — Я приеду…_________ ОСОБНЯК ЧОН _________
ЛОНГ-АЙЛЕНД, РАЙОН ГРЭЙТ-НЕК
Каждый час, проведенный за проектом, лишь усиливал беспокойство быть пойманным. Выйдя из комнаты Тэхена, Чимин на мгновение остановился и прислушался — дом всё еще был пронизан тишиной. Спеша покинуть особняк до того, как покой будет нарушен вернувшимися братьями, омега торопливо спустился вниз по лестнице в гостиную. Вид из окон уже свидетельствовал о подкравшихся вечерних сумерках. Подгоняемый волнительным трепетом, Чимин ускорил шаг и, за секунду подлетев к входной двери, дернул ручку. — И куда мы собираемся упорхнуть не поздоровавшись? — приятный тембр отзывался мурчащей вибрацией в груди альфы, к которой Чимин был сейчас прижат щекой. Руки Чонгука сжали талию, а затем и вовсе, проскользнув на спину, окольцевали, прижимая к себе еще плотнее. Тело сразу откликнулось легкими искорками возбуждения. Стараясь не обнажить свои желания перед альфой, Чимин в панике попытался вынырнуть из его объятий: извиваясь всем телом, он прогнулся в пояснице, а затем вытянулся в позвоночнике, гордо вздернув кончик носа, и оказался лицом к лицу с альфой. Чонгук смотрел изучающе, чем смущал омегу. Расстояние между их устами сокращалось невероятно быстро. — Хочу попробовать свое приветствие на вкус, — шептал альфа, наклонившись к лицу Чимина совсем близко. Обхватив омегу за нижнюю губу своими, оттянул и отпустил, оставив на ней сладость касания. — Чонгук, нас могут увидеть! Прошу, отпусти, — Чимин схватился за его руки не для того, чтобы скинуть их, но удержаться на ногах от опьяняющего соблазнения. — Тш-ш… Намеренно оставив пухлые губы без внимания, альфа кончиком носа скользнул по шее у мочки уха — обласканная эрогенная зона вынудила омегу разомкнуть уста и выдохнуть, чуть слышно простонав. — Аромат твоих феромонов усиливается. — М-м?! Это невозможно. У меня не может быть течки… Еще рано, — шептал Чимин, зажмурившись, еле справляясь с тянущим возбуждением внизу живота. — Чонгук, ты смущаешь… Мне надо идти… Нас могут увидеть. — Я тебя никуда не отпущу. Я знаю, где нас не найдут. Прижавшись к Чимину еще теснее, альфа вынудил его сделать несколько шагов назад, позволяя в эти мгновения распаляться ожиданию уготованного блаженства. Легко подхватив омегу под бедра и удерживая его руками, Чонгук впился губами в его шею, в то место, где бешено бился пульс. — Позволь любить тебя таким… Казалось, альфа будет несдержан и, раздев, быстро овладеет им. Но Чонгук не торопился. Аккуратно положив Чимина на мягкую постель в своей спальне, устроился рядом, раздвинул ноги омеги коленом и снова накрыл губами слегка пульсирующую впадину на его шее. Руки ласкали тело поверх одежды. Чимин выжидал, слушал свое тело, наблюдал за действиям альфы: тот крепко сжимал в объятиях и, вернувшись к губам, стал неспешно, но более настойчиво целовать их. Всё внутри сильнее отзывалось на его движения приятной истомой. Хотелось, чтобы альфа не останавливался. — Чонгук... — шепот Чимина растворялся в тишине комнаты. Альфа ничего не говорил, лишь прижимал к себе, нежно выцеловывая. Его мощное бедро давило на пах омеги. Низ живота обдавало жаром от предвкушения близости, эрекция только крепчала. Прикосновения альфы становились всё более жадными, более откровенными. Не сдерживая свое желание, Чимин подавался навстречу, терся об него, подобно кошке, с наслаждением вдыхая запах феромонов Чонгука. Подобно рукам, что стали проникать под одежду, альфа проникал в рот языком. Он орудовал им так сильно, неистово, голодно, что, казалось, хотел полностью подчинить омегу себе. Шепот, такой глубокий и ласковый, заставлял кровь бежать по венам быстрее, — стягивая с Чимина одежду, Чонгук проговаривал, описывал всё, что будет делать с омегой. Слова беспощадно опаляли слух. Хотелось кричать, заставить его остановиться и в то же время продолжать. До бесстыдства хотелось ощутить альфу глубоко в себе. Словно читая мысли, Чонгук одним резким движением проник во влажное нутро, заставляя простонать омегу от удовольствия. Его толчки были резкими, почти грубыми, но в то же время нежными и сводящими с ума. Обхватив руки Чимина, альфа завел их ему за голову, переплетая свои пальцы с пальцами омеги. — Я хочу, чтобы ты смотрел на меня… Повинуясь, прикусив губу, Чимин посмотрел на альфу и удерживал взгляд, зачарованно наблюдая за темной вселенной в его глазах. Поощряя повиновение коротким поцелуем в губы, Чонгук продолжал: — Мне нравится то, что я в них вижу. Мне нравится, каким ты видишь меня. Чувствуя приближение оргазма, омега двигал бедрами навстречу, подобно плеску волн о скалу, влажными шлепками ударялся о твердый пах альфы. Тело горело от возбуждения, запах феромонов омеги раскрывался ярче. Теперь и сам Чимин чувствовал предпосылки начинающейся течки. Подкатывающее наслаждение провоцировало прогибаться в пояснице сильнее: — Я не могу больше… Словив мольбы поцелуем, Чонгук прижался еще плотнее. Прогибаясь на мягком одеяле, Чимин принимал толчки, чувствуя, как член от пульсации становится толще. — Я хочу кончить в тебя, — горячо дыша, альфа прошептал у самого уха. Тугими поступательными толчками Чонгук вжимал до предела свой член в нутро. Омега ощутил, как тепло разлилось внутри. Резкие выдохи, словно лезвие, проходили по горлу горячим дыханием. Просунув ладонь под поясницу Чимина, Чонгук притянул к себе расслабленное юное тело. С прошедшей дюжиной минут усмирилось дыхание альфы. Ведя рукой по его спине, Чимин чувствовал подушечками пальцев, как таяло напряжение в мышцах Чонгука. С трудом выскользнув из-под мощного тела, омега поднялся с постели. — Ты куда? — Чонгук тут же поймал его за руку. — Мне нужно выпить подавители, чтобы не… — В этом нет необходимости. Твоя течка не вызывает у меня гон, — альфа говорил так уверенно и строго, что ему хотелось верить. — Ты не сможешь забеременеть от меня… Считай это моим недугом. Чимин смотрел в глаза Чонгуку и не находил в них лжи. Ситуация с Тэхеном теперь приобретала для него смысл: желание альфы иметь как можно больше племянников, так как своих детей быть не может, могло сойти за оправдание его требований о скором браке кузена. Одарив его взглядом сочувствия, омега расслабил руку, позволяя тому притянуть себя снова к постели. Чимин не спешил забираться на кровать, давая возможность альфе рассмотреть его нагое тело. В объятиях Чонгука Чимин впервые прочувствовал на себе, что значит заниматься именно любовью. Ему льстило, что у альфы вставал на него — он уже не помнил, сколько раз за ночь они сделали это. Омеге казалось, что альфа, полюбив его стоны, делал всё, чтобы они лились рекой. Чонгук заводил. Пылкий любовник. Он ласкал не только тело, но и слух сладкими словами. Он шептал и входил четко. Чонгук был крайне вынослив. Их силы были не на равных. Все тело, пронизанное удовольствием, предательски поддавалось и подчинялось альфе. Омега был в ловушке своих инстинктов. Накрывшая эйфория сладким забвением утяжеляла веки, погружая в сон.***
Первые секунды пробуждения самые тяжелые: они словно заключаются в поиске нити существования. Все чувства просыпаются и обостряются, воспроизводится история произошедшего с того места, где она была прервана накануне сном. Омега приоткрыл сонные глаза и попытался сфокусировать взгляд. Полумрак окутывал все предметы в комнате. Чимин ощущал тяжелое дыхание спящего рядом с ним альфы. Он чувствовал его массивную плоть в себе. Крепкие руки обнимали за талию — руки того, от кого говорили держаться подальше. Сейчас он был не просто близко — сейчас он был в одной постели с омегой. Альфа, которого многие считали монстром, сейчас согревал своим теплом и для Чимина был личным солнцем. Спальня постепенно наполнялась светом — восход приближался. Мягкие губы касались его шеи. Слишком сладко. Каково бы ни было очарование постели, невозможно в ней оставаться бесконечно. Повседневная реальность — маленькая смерть ночи любви. Чимин аккуратно подался вперед — плоть альфы медленно выскальзывала из его нутра, лаская стенки ануса, оставив после себя пустоту. Вязкая смесь из спермы и смазки сочилась по внутренней части бедра. Альфа спал крепко и стоило омеге отодвинуться, откинулся на спину, потягиваясь в неге. Видя, как член распластался на его животе, Чимин вязко сглотнул, чувствуя снова прилив желания. Тело альфы было прекрасно. Чонгук напоминал спящего атланта. Боясь вновь отдаться во власть инстинктам, Чимин нехотя встал с кровати. Оглядев комнату, омега нашел свою сумку на полу и достал из нее упаковку подавителей. Стараясь не шуметь, взял стакан с прикроватной тумбы и, наклонив его почти горизонтально, стал наливать из графина воду, лаская ею стеклянную стенку стакана. Бесшумно наполнив его, Чимин запил таблетку. Двигаясь, как дикая кошка, он плавно ступал по брашированному деревянному паркету к окну. Обернувшись, омега вновь посмотрел на кровать, где в смятых простынях лежал альфа, затем, отодвинув легкий тюль, проскользнул на балкон. Свежий влажный воздух окутал тело, покрыв его мурашками. В утренней дымке перед Чимином раскрывался дикий монохромный пейзаж: немного гористая лужайка, а чуть дальше, в нескольких метрах, — густо растущие деревья. Кожа начинала остывать, и Чимин собирался вернуться внутрь, но редкие звуки, прервавшие предрассветную тишину, насторожили его. Обернувшись на шорох, он увидел силуэт человека, вышедшего из того самого леса. Прижавшись к стене-перегородке чтобы не быть замеченным, Чимин украдкой выглядывал из-за нее. В идущем быстрым шагом брюнете вскоре можно было разглядеть черты его друга-омеги: тот направлялся к особняку, накидывая на себя белую футболку. — Тэ… Горе-любовник. Вылетевшая по поводу неосмотрительности друга ироничная фраза через секунду заставила задуматься над своим, ничуть не лучшим положением. Чувство стыда окатило — совсем не хотелось, выйдя из спальни Чонгука, столкнуться с Тэхеном или Ким Сокджином. Вернувшись в комнату, Чимин засуетился, стал собираться. Чтобы не разбудить альфу и не желая быть услышанным, шумному душу предпочел влажные салфетки. Одевшись, омега забрал сумку и снова вышел на балкон. Комната Чонгука находилась на первом этаже, что позволяло спокойно перелезть через ограждение и спрыгнуть на землю. Пытаясь унять сердцебиение от волнения, омега, прижимаясь к стене, прошел вдоль дома, а затем скрылся в небольших кустах. Пробравшись в сторону леса, помчался в том направлении, откуда пришел Тэхен. В какой-то момент омега затормозил так резко, что из-под кроссовок поднялось небольшое облако пыли. Послышался шорох мелких осыпавшихся камней. От вида раскрывшейся перед ним расщелины в земле Чимин не смог сдержать возглас: — Хера себе овражек! Да это же целый Гранд-каньон! Пытаясь отдышаться, он стоял у края обрыва. Его челку трепал уже теплый утренний соленый ветер с океана._________ УНИВЕРСИТЕТ _________
СТОЛОВАЯ
Без мыслей об альфе было не выжить, но они же и мешали жить. Жар их тайной связи согревал, заставляя всё внутри млеть и трепетать, а запретные поцелуи осели медом на языке, придавая пресной повседневности желанную сладость. Встречи украдкой заставляли кровь бурлить от адреналина, провоцируя все эмоции воспринимать ярче, а ощущения острее. Оставалась лишь одна неясность, окисляющая волнующую сознание сказку: а повторится ли все снова? И как долго это продлится — пока альфа не наиграется и не потеряет интерес? Не хотелось думать о том, что у этих отношений нет будущего. Подобные мысли Чимин старался запрятать куда-то далеко в себя, чтобы жить лишь моментом… Таким сладким моментом… Сильная рука легла на плечо и сжала его. Альфа обошел омегу и, переместив ладонь на другое, приветственно похлопал: — Я вчера приходил в арт-кафе, но не нашёл тебя. Где ты был? Ничего не случилось? Словно пойманный с поличным, Чимин вскинул взгляд на севшего рядом за стол друга и, притушив в себе бурю терзаний, слукавил: — Я просто в последний момент поменялся сменой. — Хм, почему у меня ощущение, что ты врешь? — Потому что я тебе вру, — незамедлительно и словно на духу признался Чимин, одарив друга обворожительной улыбкой. — Хо, кажется, я пропал. — И что опять ты натворил? На какого профессора на этот раз разоблачение накатал? — Ну, — Чимин склонил голову. — На этот раз личное… Хо! — набравшись смелости, вновь посмотрел в глаза другу. — У меня была запретная близость с альфой лет на десять старше. — Хм, — легкий смешок сменился непродолжительным молчанием. — Запретная? Удивляешь… Я то думал, тебе никто ничего не может запретить. — Хосок смотрел пристально, казалось, пробирая взглядом до самых косточек. — Чим, я знаю этого альфу? Вопрос — как рука, крепко сжавшая горло. Сложно было вдохнуть. Хотелось освободиться и рассказать всё до конца. Смелость боролась с волнением слишком долго, и альфа задал уточняющий вопрос: — Помнится, я уже спрашивал у тебя подобное. Спрошу вновь. Чим, тебе нравится брат Тэхена? — Это настолько очевидно? — уголки губ дернулись, смущенная улыбка появилась на лице. — Ты осуждаешь? — Нет. — Будешь отговаривать? Называть его монстром? Снова просить держаться от него подальше? — Нет. По тебе видно, что это бессмысленно делать… Только поинтересуюсь для собственного успокоения: он же тебя не принуждал? — Нет-нет! Я сам захотел… — Он тебе наобещал большой и вечной любви? — Хо, я не настолько наивен, чтобы повестись на подобное! Мы друг другу ничего не обещали. — Тэхен знает? — Нет. Ему незачем об этом знать. Он против нашего с Чонгуком общения. — Я, напротив, считаю, что он должен знать об отношениях своего лучшего друга и кузена. Чим, тебе стоит рассказать… — Так и рассказывать-то нечего. Может, это больше и не повторится. Хо, прошу, ты тоже ему ничего не рассказывай. — Чим, если он спросит, я не смогу соврать. Как я ему в глаза смотреть буду?! И если бы ты всё же спросил моего мнения, то я соглашусь с Тэхеном… Эти отношения ни к чему хорошему не приведут… — Ты сейчас нудишь в точности как он. Я имею право совершать свои собственные ошибки! Я не знаю, сколько это продлится: пусть хоть три раза, три дня, три месяца… Я решил, я хочу быть с ним. Хочу любить и быть любимым таким альфой! Не хочу потом жалеть о том, что отказался… Ты почему улыбаешься? — Чим, ты втюрился по уши! Твои слова напоминают мне речь захмелевшего Тэхена в баре про «любить здесь и сейчас». Пожалуйста, не обижайся! — Хосок взял Чимина за руку и накрыл его пальцы ладонью. — Но Чим! Как у нас с Тэхеном нет возможности открыто встречаться, так и у вас с Чонгуком, поверь, нет будущего… Я могу понять твои мысли, я сам в такой же ситуации, я не могу сейчас отказаться от Тэхена. Мы наслаждаемся каждым днем, проведенным вместе, закрывая глаза на будущее… — Как мило вы держитесь за ручки… — Нейтон, даже не подходи! Проходи мимо, — сквозь зубы процедил Чимин. — Это начало новых отношений? А что с субботним альфой, а? — не успокаивался Нейтон и целенаправленно шел к их столику. — Чим? — строго переспросил Хосок, сжимая руку Чимина крепче. — О-о! Так ты не знаешь?! А он умело всё скрывает. Поспешу огорчить тебя: ты не единственный у него… Сначала он пускал фанатские слюни на того журналюгу, на прошлой неделе у него был другой альфа, на этой — ты… Голос отвергнутого Нейтона раздавался уже слишком близко, и с последним словом альфа взгромоздил свои руки на плечи омеги: — Чимин, может, в своём расписании найдешь место и для меня? — Убери! — омега зашевелил плечами, пытаясь скинуть с себя руки Нейтона. В мгновения Чимин перестал ощущать тепло ладоней Хосока в своих, но и сильного давления на плечи больше не испытывал. Омега вскочил со стула, обернувшись в сторону альф. — Не смей прикасаться к нему! — Хосок давил ладонью в грудь Нейтона, отталкивая его дальше от стола. — Тебе стоит выйти на воздух, проветриться. Сам уйдешь или проводить? — А чем я хуже вас, а?! Всё дело в деньгах?! — словно обезумевший от мнимой несправедливости, альфа, выглядывая из-за спины Хосока, обращался к омеге. — Чимин, скажи, сколько тебе надо?! — Следи за словами! — легким толчком в грудь Хосок пытался образумить Нейтона. — Да отвали!!! — тот скинул с себя руку соперника. — Лучше скажи, сколько ты ему платишь за ночь?! — Вот же, мразь! — Хосок схватил альфу за грудки, со злостью сжимая в руках ткань его футболки. — Хо, не надо! Он этого не стоит, — удерживая за предплечье друга, Чимин силой пытался остановить его. Под пальцами ощущались напряженные, подобно камню, мышцы. У омеги не хватало сил, чтобы оттащить эту скалу. Прошептав еще раз имя друга, Чимин почувствовал, как тот стал поддаваться и, толкнув напоследок раздражающего его альфу, полностью убрал руки. Явно желая оставаться тем, кто скажется последнее слово, Нейтон продолжал выплескивать всю желчь, что скопилась в нем: — Действительно, зачем драться из-за шлюхи? Лучше договориться. Чимин не успел осознать, насколько быстро сорвался Хосок, ударив Нейтона по лицу кулаком. В следующую секунду он уже нависал над ним и, упираясь коленом в грудь, прижимал к полу, не позволяя сдвинуться. Отвратительный звук ударов, как по сырому мясу, словно притуплял слух и вводил Чимина в состояние шока. Перед глазами вместо друга предстал неистовой силы альфа. И это была не драка. Мысли об ужасном исходе заставили омегу рвано вдохнуть и вывели из ступора. Подбежав к Хосоку, Чимин попытался оттянуть его, хватая за рукава джемпера. Всё было тщетно — находящийся в состоянии аффекта альфа не реагировал. Единственное, что пришло в голову в тот момент: навалиться на спину разъяренному другу и укусить его за плечо. От неожиданного болевого «укола» альфа зашипел, а кулак завис в воздухе, не достигнув цели. — Чего смотрите?! Вызывайте скорую! — засуетившись, оборачиваясь по сторонам, крикнул Чимин студентам-зевакам. Поднявшись на ноги, Хосок пытался отдышаться. Чимин впервые видел друга в таком состоянии: солнечный образ в одно мгновенье был погашен темной внутренней сущностью. Осознание случившегося словно сошедшей лавиной стало накрывать Хосока. Его глаза словно были покрыты пеленой шока. Уводя взгляд от лежащего на полу без сознания Нейтона, он перевел их на Чимина — безумие резко сменилось страхом. Альфа испугался себя так же, как и все окружающие. Они стояли друг напротив друга. Глаза альфы наполнились осознанием содеянного, когда руки уже были по локоть в брызгах крови. Среди алых капель давно затянувшийся шрам чуть выше запястья обратил на себя внимание омеги._________ ИЗДАТЕЛЬСТВО _________
«D-DAY JOURNAL»
Дочитав страницу до конца, Чимин молча сделал напрашивающийся сам собой вывод. Отсоединив от блока стикеров желтый листок, он приложил его на поля досье и расправил клейкий край до состояния абсолютной гладкости. Гелевая ручка, что легла в пальцы, чуть сдавила, потревожила кожу на них и на ладони, напомнила о затянувшемся порезе, недавно оставленном кольцом Нейтона. Омега развернул ладонь к себе и стал рассматривать витиеватую тонкую выпуклую нить-рану, что тянулась до запястья. Мысли словно потянулись следом, превращаясь при этом в предположения. Какова вероятность, что кажущиеся таковыми совпадения на самом деле предначертанная свыше закономерность? Увиденный днем шрам Хосока не выходил из головы. Такой же Чимин видел и у Чонгука в день знакомства… и у Тэхена. Шрам чуть выше запястья и у Ким Сокджина имелся тоже… Это может быть меткой после какого-то обряда посвящения? Чимин приподнял второй рукой досье и посмотрел на остальные, лежавшие под ним, папки. Все альфы в них из влиятельных семьей, с кучей правил и неактуальных традиций. Тайный орден? Масоны? Иллюминаты? Что это за люди? Посмотрев снова на свой шрам, а затем на красную гелевую ручку, Чимин вспомнил окровавленные руки Хосока. Телосложение у них с Нейтоном одинаковое, но сила… — Чимин, ты сегодня крайне молчалив, — вкрадчивый голос наставника выдернул омегу из рассуждений. — Сам на себя не похож. Я могу поинтересоваться? Что-то произошло? — А?! — Чимин встрепенулся и посмотрел на Мин Юнги. Восстанавливая отдельно услышанные слова в вопрос, пояснил. — Друг из-за меня нарвался на неприятности. — Какой друг?.. Брат Ким Сокджина? Или сын Чон Сон-Иля? — Чон Хосок. Он ввязался из-за меня в драку… — Смотрю, ты сильно напуган. На тебе лица нет… Другой альфа серьезно пострадал? — Да, — отвечать было сложно, ком подкатывал к горлу. — Его увезли на машине реанимации… — Сын Чон Сон-Иля. Приступ агрессии, — усмехнулся Юнги. — Давно пора. Можно и на него уже досье заводить! — Вы что такое говорите?! Он только хотел защитить мою честь… — Убив человека?! И где он сейчас? — В полицейском участке… — В каком? — Я не знаю. Он не разрешил поехать с ним. Пребывая в шоке от обрушившихся на него вопросов и не понимая дальнейших действий, Чимин с волнением следил, как Мин Юнги, вскинув бровь, потянулся к офисному телефону и тонкими пальцами стал набирать внутренний номер. — Метьюс, разузнай, в каком сейчас участке Чон Хосок, сын Чон Сон-Иля. Его забрали за драку в университете. — Э-эй! Вы что сейчас хотите сделать?! — Это нападение может помочь в моем разоблачении «верхов». Такой шанс нельзя упускать! — Я вас не понимаю… Вы настолько хладнокровный человек? Хосок из-за меня пострадал… Хотите сказать, вы бы не вступились за близкого человека… — Я не на сеансе у психотерапевта, чтобы делиться подобным, — одернул закипавшего возмущением студента. — Чимин, не делай из меня циника! Твой друг, по твоим же словам, избил до полусмерти человека. Ты, наверное, знаешь, что есть статья в уголовном кодексе, предусматривающая наказание за подобное преступление. — Мне не нравится ваш саркастический тон. Хосок… Он не такой… — А какой? — снова эта легкость рассуждений из уст наставника, что наводила на Чимина панику. Мин Юнги словно продолжил издеваться. — Интересно получается! По твоему мнению, Чон Хосок совершил преступление, но он хороший. Ким Сокджин совершил аналогичное преступление — и тоже хороший. А я, по тем же твоим оценкам, плохой лишь из-за того, что считаю: виновный должен понести заслуженное наказание? — Вы утрируете. А по вашим оценкам получается, что Хосок такой же, как и все альфы в вашем расследовании? Чем он схож с ними? Приступами агрессии? Рождением во влиятельной семье? О чем мы сейчас вообще говорим?! Я указал вам на Ким Намджуна, на альфу с черной душой. Неизвестно, сколько мерзостей он совершил и будет совершать. А вы опустились до университетской драки?! Смысл? И это ваше гениальное расследование?! Момент затишья. Мин Юнги не отвечал. Чимин выжидающе смотрел ему в глаза. Тихий омут задумчивого взгляда утягивал и наталкивал на размышления. Сейчас известный журналист напоминал спящий вулкан, в котором за спокойной, стабильной, недвижимой мощью скрывается обжигающая лава. Омега пытался не упустить ни единого шевеления мышц на его лице, чтобы уловить хоть что-то. Смятение?! Это лишь подтверждает правильный вектор давления, чтобы докопаться до истинных мотивов Мин Юнги в этом деле. От собственной безрассудно-смелой выходки внутри разбушевались эмоции. Они гудели назойливыми мухами, требовали давить на альфу до конца — сейчас или никогда. Чимин решил пойти ва-банк: — Вы явно что-то не договариваете… Наставник, как дальше работать вместе, если нет доверия ко мне? Я же вижу, что есть что-то еще, о чем вы умалчиваете. Я ведь прав?! Признайтесь, что вы на самом деле задумали?! В ответ уже знакомое молчание. — Если вам нечего сказать, думаю, мне стоит уйти. Схватив сумку, Чимин встал из-за стола и направился к выходу. Надавив на ручку, открыл дверь. В унисон с ее скрипом прозвучали слова: — Чимин, тебе знакома легенда о Капитолийской волчице?..