В жизни мы часто не замечаем тех, кто тайно поддерживает нас. Fairy Tail.
Изуми спешит, поднимаясь по крутым ступеням, пока позади чертовы шаги нагоняют ее с каждой секундой. Аки настигает ее в вестибюле, несильно хватает за руку, за что тут же получает. — Без рук. — Изуми, — Сато тут же одергивает ладонь, улыбаясь, — извини, я не хотел влезать. — Отлично. — Но я очень любопытен. Кодзи фыркает и прибавляет шаг. Аки, как сам дьявол, обгоняет ее и идет спиной вперед, активно жестикулирует и вываливает наружу то, что пытается скрыть от этих стен Изуми. Да и сам Даби тоже. — Я просто порылся в архивах. — Ты похож на червя. — Грубо и обидно, — куксится Сато и усмехается шире. — Ты своей реакцией лишь подтверждаешь мое предположение. — Аки, — выдыхает спокойнее Изуми и замирает, когда парень наталкивается спиной на дверь. — Дай мне выйти, меня ждут. Сато галантно придерживает дверь и в одной водолазке под халатом выходит в холод, пока Кодзи натягивает шарф сильнее на рот. — Вы ведь учились вместе, верно? Ты и Тойя, — добивает Сато, на что Изуми только закатывает глаза. — Да подожди. Он снова хватает за руку чуть выше локтя, разворачивая к себе. Яркий, чистый взгляд будто высасывает душу. Кодзи усмехается, скидывая с себя чужую руку. Она не любит навязанную тактильность. — Я не сказал доктору Лиде, да и не скажу, честно-честно. — Чего ты хочешь, Аки? — Тебя, — выдает парень, на что у Изуми натурально отвисает челюсть. — Не в этом смысле, прости, ты симпатичная, но не в моем вкусе. — Сато… — Позволь участвовать в терапии Даби. — Зачем тебе-то это? — Проблемы, Изуми? — раздается ровный, холодный голос Шото. Герой прячет руки в карманы широких темных джинс и пилит взглядом прилипчивого Сато. Тот только растягивает губы в улыбке, подходит беззастенчиво к Шото и протягивает ему руку. — Я Акихиро Сато, помощник доктора Лиде, — парень ждет, когда в ответ протянут ладонь. — Я выяснил, что Изуми и Тойя были знакомы. Лицо Шото становится хмурым. Даже грозным. Все тело напрягается, он кидает вопросительный взгляд на Кодзи, будто разрешение на насилие спрашивает, но не получает его. — Аки, — предупреждающе рычит Изуми, — если кто-нибудь узнает об этом. — Клянусь, я могила. — Тебя там найдут, — обещает Шото, и взгляд его уж больно похож на взгляд старшего брата. Изуми тяжело сглатывает. Сможет ли Тодороки переступить ту черту? И не переступил ли он ее уже? — Ты ведь про-герой, — хмыкает Сато, будто наслаждаясь ситуацией. — Не боишься, что угрозы попадут в СМИ? — Хватит, эй! — Изуми возникает рядом с Шото, касаясь невесомо напряженной спины. — Аки, я позвоню тебе, и мы все обсудим. Сато улыбается и на прощание кланяется. Вежливый, хороший парень. И лживый. Изуми чувствует. — Что на тебя нашло? — свой гнев она обращает на Тодороки, все еще готового напасть. — Не знаю, — моргает пару раз Шото и будто сдувается. — Устал на работе, наверно. — Ты его убить был готов. — Не нравятся мне шантажисты, Изуми, — обрубает герой и разворачивается, направляясь обратно в сторону парковки. Изуми семенит следом и чуть не падает у машины, Шото успевает поймать ее за капюшон. Цыкая языком, она садится неуклюже на переднее сидение и пристегивается, почти физически сбрасывая напряжение. Тодороки рядом делает все точно и без спешки. Краем глаза психотерапевт следит за ним, раздражение проскальзывает лишь на секунду, когда Шото сдувает отросшую челку с глаз. — Спасибо, — выдыхает Изуми и отворачивается к окну, впиваться взглядом в заученные голые пейзажи. В ответ привычное молчание. Спустя почти десять минут и гороскопа, что передавали по радио (день, мягко говоря, не Кодзи, так уж сошлись звезды), Тодороки все-таки проговаривает неприятную новость. — Жив хоть остался? — Жив, но лодыжку сломал, будет долго восстанавливаться. — Может, прекратит калечить себя, — сама себя будто утешает Изуми, закрывая на секунду глаза. Вспышками проносится красно-золотое. Белозубая улыбка, хитрый прищур, тихий, сладкий голос. — Госпожа Кодзи, — герой кланяется в уважительном жесте. — Господин Таками, проходите, — Изуми держит слабую улыбку на губах. — Господин Хакамата попросил провести терапию в столь позднее время. — А, — понимающе кивает Ястреб, пробегает взглядом по маленькому кабинету где-то на окраине Токио. — Мне сказали, что вы помогли оправиться нашим юным дарованиям. — Скорее, понять, нужны ли им геройства. — А теперь попытаетесь донести, смогу ли я быть героем? — с улыбкой безупречно вежливой, но настороженной, Таками проходит вглубь кабинета и усаживается в мягкое кресло справа. — Вы уже герой, — пожимает плечами Кодзи, садится напротив и открывает свой блокнот. — Разве вы так не думаете? — А сеанс уже начался? — хмыкает герой, скрещивая руки на груди. Кодзи встречается с ним взглядом смело, даже нагло. — Оплата пошла, — психотерапевт кивает и откладывает блокнот подальше. — Ваш друг мне заплатит за столько часов, сколько мы здесь проведем, торопиться некуда. — Забавно, — Таками чуть склоняет голову, сканирует тяжелым и насмешливо-мягким взглядом. — А если я захочу проговорить с вами всю ночь? — Оставите Героя Нитей с дырой в кармане. Ястреб смеется. Громко, от души просто, и Кодзи тоже бьет легкий, дружеский смех. Изуми вздрагивает и скидывает с себя мысли. — В какой больнице хоть? — скучающим голосом тянет гласные психотерапевт. Плечи Шото под курткой чуть напрягаются. — Навестить хочешь? — он стучит указательным пальцем по рулю ровно два раза. — Может быть, — уклоняется от прямого ответа Изуми, но от взгляда Тодороки уклониться не получается. — В Иссин, но если хочешь поехать, скажи, я подвезу. Кодзи чуть хмурится. Не оставляет попыток прочитать младшего Тодороки по взмаху ресниц и расслабленному лицу. Как-то так получилось, что мимику Шото Кодзи читает с трудом. Ей думается, что это из-за их совместного прошлого, но ведь Даби она могла понять. Что же не так с Шото? Уже у ее офиса герой повторяет свое предложение, но Изуми только отмахивается. К ней еще должен прийти Тамура с женой, потому она не забывает капнуть парфюм над губой и проморозить кабинет, выветривая вообще все запахи. Холод помогает сфокусироваться. Пусть и ненадолго, но легкая дрожь в теле заставляет думать только о физическом, не погружая в глубины собственного разума. А там огни разноцветные, неприятные, Кодзи плохо спит, размышляя о семье Тодороки, о Рассвете, о героях, злодеях и иже с ними. Тамура не опаздывает, но и жену не приводит. Беседа протекает в обычном темпе, Изуми невольно смотрит на часы каждые пятнадцать минут, что не ускользает от пациента. — Вы торопитесь куда-то? — фырчит Тамура, дергая носом в причудливой, звериной манере. — Нет, — возвращает всё свое внимание на пациента психотерапевт. — Да. Он так смотрит, будто уже понял. Но, наверняка, неправильно. — Мой… друг попал в больницу, — Изуми спотыкается на полуслове, губы сохнут. — Это печально, да, — кивает Тамура, разваливаясь в кресле шире. И беседа начинается заново. Долгая, нудная, кончики пальцев Изуми покалывает от напряжения, когда Тамура снова заводит свою речь о героях и собственном запахе. Она, конечно, выслушивает. Хотелось бы сделать глубокий вдох и успокоиться, но, кажется, сделай такое, и тебя вывернет прямо на новенький ковер. А ковер жалко. Потому ровно в восемь Изуми распахивает дверь и почти с радостью желает хорошего вечера. — Знаете, Изуми, — снова обращается по имени Тамура, — я бы на вашем месте серьезно рассмотрел список ваших пациентов. Злодеев никто не любит. — Их и не нужно любить всем, господин Тамура… — Вы ведь понимаете, я беспокоюсь о вашей репутации. И о своей. Ходят слухи… Мужчина оборачивается через плечо, будто сам кабинет мог их подслушать. Наклоняется ближе, и Кодзи задерживает дыхание, все еще сохраняя на лице маску профессиональной заинтересованности. — … что вы связаны со злодеями первого ранга. Этим нелюдям чудом удалось избежать электрического стула, а тут еще и помощь. — Господин Тамура, мне пора, — прерывает пациента психотерапевт, вежливо улыбаясь. — Полагаю, нам с вами слухи слушать не стоит. Это повышает уровень стресса и… Она очень хочет сказать «зловония». — … тревожности. Это в лучшем случае. Нужно сохранять позитивное мышление, — Изуми даже улыбается. Мило прощается со смурным и недовольным Тамурой, едва добегает до мусорной корзины и выблевывает все, что съедено за день. Немного, но достаточно, чтобы кислый запах вздыбился в офисе. Холод не помогает. Кодзи тяжело приваливается к окну, лбом греет его, пока пытается дышать. Просто дышать, вдох-выдох, но на каждом скребутся проблемы и проваливаются куда-то ниже живота. Даби, который пошел на контакт. Аки, который знает слишком много. Энджи, который делает вид, что не наблюдает. Шото, который ведет себя все странее и странее. Изуми выбирает самое малое из зол.***
Таксист поглядывает на нее странно. Хмыкает пару раз, когда Кодзи просит остановить у магазина. Апельсины и яблоки, она не берет больше, и почти налегке входит в больницу, где медсестра на ресепшене тут же оповещает, что время для посещений окончено. — Да, передайте, пожалуйста, господину Таками, — Изуми водружает пакет прямо на круглую стойку, вызывая недоумение в глазах женщины. — Фанатки, — фыркает категорично женщина. — Нет его у нас. — Тогда съешьте сами и… ... подавитесь. — Госпожа Кодзи? — доносится мягкий женский голос, заставляя Изуми невольно вздрогнуть. У нее немного округляются глаза, когда она видит Ашидо в белом халате и перчатках. Та тоже смотрит на нее с веселой улыбкой и чуть не обнимает, вовремя вспоминая, что Изуми была их почти преподавателем. — Мина, рада видеть тебя, — мягко говорит Изуми, приобняв девушку за плечи. — Ты очень изменилась. Нет, в Ашидо еще был огонек геройства, бойкий голос и энергичность, но про-героем Мина стать не смогла. После всего… теперь она куда сильнее, и энергия ее уходит на помощь, а не на спасение. — Я была здесь с бригадой, — кивает куда-то за спину Ашидо. — А вы что? Что-то случилось? Беспокойство кометой пролетает на молодом лице. — Нет, со мной все хорошо, — неловко трясет пакетом Кодзи. — Сюда Ястреб попал ну и, в общем, да. — А, поняла, — Мина ловко подхватывает под руку психотерапевта и уводит вдоль коридоров под брань старшей медсестры. — Его завалило, пока он вытаскивал двоих гражданских. Мы с учителем Хакаматой столько раз звали его в агентство, а он все одно. — Бест Джинс тоже здесь? — Изуми даже оборачивается, будто Цунагу мог безмолвно возникнуть позади и связать ее своими нитями. Или своей дотошностью. — Нет, он в агентстве, — бодро чеканит шаг Мина. — Я тут с Токоями, мы были на службе, в южном порту был пожар, вытаскивали пострадавших. В последнее время много каких поджогов случается. Девушка хмурится, становится более серьезной, взрослой. Отражаются битвы, в которых она принимала участие и нынешняя профессия. — Как тебе быть спасателем? — Кодзи чуть улыбается, пока лифт везет их на третий этаж. — Это правильно, я помогаю больше с медицинской частью, — просто пожимает плечами Мина, отряхивая халат. — Я чувствую себя на своем месте, как вы и советовали, учитель. — Не называй меня так, пожалуйста, — краснеет натурально Изуми, пряча взгляд где-то в сверкающем полу. — Вы много хороших советов дали, и не только мне, — хмыкает Ашидо, устремляясь вперед в коридор. — Как вы там говорили? Все мы герои своих жизней, да? — Ага, — мрачно летит от психотерапевта, когда она тормозит рядом с Миной. Девушка понимающе усмехается. Пару секунд всматривается в Кодзи, та делает то же самое, и без слов понимает, что хочет сделать Мина. Потому обнимает первой, вдыхая сладкий аромат сахарной ваты и гари. — Я была рада тебя увидеть, Мина, — тихо и быстро говорит Кодзи и толкает дверь прежде, чем передумать. Легкое и хорошее настроение, подаренное Ашидой, растворяется быстро. Стоит только взглянуть на темную палату и перебинтованного с ног до головы героя номер два. В прошлом. — Выглядишь, как фараон, — Изуми не спешит подходить ближе, топчется у закрытой двери. Таками пару секунд вглядывается в темноту прежде, чем скорбно выдохнуть.