Трафарет

Ох, бабушка, какой у тебя, однако, большой рот! – Это чтоб легче было тебя проглотить! Шарль Перро. «Красная Шапочка»

Иори подходит ближе. Ступает плавно, медленно, будто к испуганному зверю приближается, нарушает все личные границы. Изуми на секунду дышать перестает, взгляд чужих глаз заставляет ее прирасти к месту. Он улыбается своей исковерканной улыбкой, не разглядывает Кодзи, только будто в душу смотрит. Чужие пальцы ныряют в карман легкого пальто на женских плечах, Изуми сонно моргает, когда понимает, к чему это действо. Что с этим парнем не так? Ей тревожно, такое ощущение, будто в желудке скручиваются змеи. Многие лживо принимают такое чувство за полет бабочек. Изуми выдыхает, когда Иори отходит к краю крыши, смотрит на часы. — Какая у тебя причуда? — спрашивает он, пока пытается прикурить. Ветер тушит трепетный огонек зажигалки. Кодзи взгляда от потенциального убийцы не отводит, кутается в его белое пальто сильнее, когда особенно сильный порыв бьет ее в лицо. — А у тебя? — глупо спрашивает Изуми, замечает, как парнишка усмехается. — Быть умным, — фыркает насмешливо. — И скорость. — Так это не телепорт? Изуми удивляется. По-настоящему. Получается, один из Якухуро обладает поистине сильнейшей способностью, и никто из героев даже не знает об этом. Или не пытаются узнать. — Да, поэтому ты…, — Иори не договаривает, показывает двумя пальцами на горло. Отрывисто кивает, когда Кодзи морщится, с места она не сдвигается. Ждет, что будет дальше, мужчина так и не закурил, сел на край крыши, отчего его длинные светлые волосы флагом развиваются. — Что вам нужно? — Ты знаешь, — просто пожимает Иори. — Я не знаю… — Не ври, — устало выдыхает Якухуро. — Я знаю, что ты знаешь. Твои зрачки все выдали уже, не старайся. — Это заблуждение, вообще-то, — фыркает Изуми, переминается с ноги на ногу, когда на ней снова пристальное внимание. — Зрачки на свет реагируют, на адреналин тоже, а ты меня напугал. — Я не хотел, — пожимает плечами Иори. — Знаешь, заметил такой парадокс: большинство людей чувствуют, когда я двигаюсь в своем темпе. — В смысле, быстро? — Изуми усмехается. — Не удивительно, ты ведь следы должен оставлять. — Они не видят, в том-то и суть, — чуть склоняет голову Якухуро, — они чувствуют, что смерть идет за ними, — а затем с явным сожалением добавляет, — да и животные меня боятся. Изуми чуть морщится. Надевает пальто полностью, застегивает его, а затем садится на корточки, сжимаясь. — У тебя с детства…, — Изуми язык прикусывает, когда Иори снова смотрит на нее, — причуда? Парнишка понимает, куда ветер дует. Понимает, что хотели спросить вовсе не о силе. Усмехается, садится к городу спиной, а к ней полностью разворачивается. — А бывает по-другому? — У кого-то проявляется причуда в разных возрастах, — пожимает плечами Изуми, включаясь в игру. — Самая запоздалая была зарегистрирована восемьдесят семь лет назад у… — … Альбера Жака Третьего, — кивает Иори, — принца Монако. — Знаешь, почему тогда волнения начались в Европе? — чуть сужает глаза Изуми. — На тот момент многие хотели возвести в культ становление героев с причудой, Америка первая ввела такую профессию. Европа и Азия были не особо согласны, им хватало военных и полиции, а третья отрасль могла принести проблемы. Что же, в итоге американские герои стали примером для многих, а Монако, сопротивляясь почти до последнего, ввела ограничения для использования причуды. — Потому что один великий жулик ограбил их казино на огромные деньги с помощью причуды. — И тогда принц Монако, который кичился тем, что не имеет никаких сил, убил троих мирных на саммите своей огневой причудой. Третьим и был тот жулик, который пытался выкрасить королевские украшения прямо под носом охраны почти всего мира. Ставлю сто йен, ему бы это удалось, если принц не взорвался. Изуми усмехается, взор свой тупит. Этот инцидент в школе не изучается, в UA тоже особо не говорят, не такой уж значимый, но показательный. — Слушай, красавица, может все-таки снимешь эти копыта? — с хитрецой вопрошает Якухуро, на что Изуми только носом шмыгает. — Мне и так удобно, спасибо. — Ну-ну, — фыркает Иори, отворачивая свое лицо. — Прямо герой женских неудобств. — Ненавидишь героев? — чуть склоняет голову Изуми, рассматривает под другим углом. — С чего такие выводы? — Ты из преступной группировки. — Топорно. — И не особо любишь свою причуду, — бьет психотерапевт наотмашь, видит с удовольствием, как попадает. Иори подпирает голову кулаком, выдыхает как-то скорбно. — К сведению, многие герои не любят свою причуду. У меня нет слепой ненависти к героям, как думает большинство. Полагаю, с ними даже мы, преступная группировка, чувствуем себя защищенными. — А тут есть герои? Плавно пожимая плечами, Иори выпрямляется, делает несколько шагов в сторону. — Можешь закричать, конечно, но сомневаюсь, что тебе кто-то поможет. — Думаю, стоит попробовать, — тоже выпрямляется Кодзи, разминает начинающие гудеть ноги. — Все равно тебя уже пришли спасать. Изуми оборачивается, с удивлением понимая, что на крыше они действительно не одни. Даби на противоположном краю грозно надвигается, и первая мысль Изуми броситься к нему навстречу. Но что-то удерживает ее. Вся ее суть велит заткнуться и слиться со стеной. — Огоньку не найдется? — проходит мимо нее Иори прямо к Даби, мягко закрывает своей спиной. — Мог бы и просто спросить, без заложников, — Даби разжигает алое пламя на кончике указательного пальца. Ждет, когда Иори прикурит, сам тоже закуривает и мужчины расходятся по углам. Изуми внимательно наблюдает то за одним, то за другим. — Наконец-то мы познакомились лично, Тойя, — почти дружелюбно поет Иори, опираясь бедрами на парапет. — Радости в этом мало, Якухуро, — фыркает Даби, затягиваясь сильнее. — Где твой старший брат? — Еще думает о твоем послании, — беззаботно пожимает плечами мужчина. — Убить тебя хочет и Рассвету сдать. Даби чуть слышно цыкает. Изуми видит, как решительная жажда убийства постепенно прорезается на чужом лице. Злодей чуть поворачивается, а в следующую секунду столб пламени озаряет небо. Невольно Изуми подается назад от ослепляющего алого. Закрывает лицо рукой, иррациональное тепло окутывает ее фигурку, Кодзи даже выдыхает облегченно. В крайнем случае, они могут просто сбежать, прихватив с собой Бада. А что будет делать разъяренная группировка… Додумать она не успевает. Горячая ладонь опускается на ее плечо, Изуми чувствует мужское тело позади, прижимающее ее крепче. — Ай-яй-яй, — раздается над ухом мягкий голос Иори, — не будь таким вспыльчивым, Тойя. — Думаешь, я не поджарю девку, которую второй раз в жизни вижу? — хмыкает Даби, наставляя плавно руку в сторону Изуми. На секунду ей становится страшно. Буквально на мерзкую, липкую секунду, в которую Изуми верит. Но мысль эта отскакивает пружинисто, потому что Даби ничего не делает, лишь смотрит. — Не думаю, что ты ее в первый раз видишь, Тойя, — мягкий голосок Иори раздается прямо у уха Кодзи. — Птичка нашептала мне, что девочка твоя очень дорогая. Во всех смыслах. Иори руки не распускает, но за талию Изуми приобнимает. Даже как-то уютно устраивается на ее плече, отчего психотерапевт ерзает. В конце концов, она просто заставит его выслушать Даби, подчиниться ему. Пусть и причуда будет сопротивляться. Рука кровить перестала, но еще есть шанс легонько коснуться Якухуро. — Не понимаю, о чем ты. — Врать плохо ты от него научилась? — почти на ухо, едва слышно вздыхает Иори. — Я все-таки милостливо предлагаю переговоры. — Мне нужен твой брат, — фыркает Даби, прячет руки в карманы. — С ним я и буду вести диалог. — В его случае, это монолог, — вздыхает Иори. — Тебе нужен Акайо, а для этого требуется и до Рассвета добраться. Я помогу. Даби в ответ молчит. Лишь едва заметно кивком подтверждает, что готов слушать. — Но будет и ответное условие. — Куда же без него… — Ты ведь тоже свою семейку не особо любишь, — хмыкает Иори. — И понимаешь, что мне нужно. Шаг вперед. Даби делает его почти неуловимо, но дистанцию постепенно сокращает. Якухуро, видимо, понимает, что хочет злодей, и потому руки от Кодзи убирает. — Я в ваши противостояния лезть не хочу. — Ну, тогда удачно добраться до Акайо. Изуми тяжело тянет воздух носом. От Иори пахнет чем-то приятным, каким-то дорогим парфюмом и табаком, головокружительным, отчего психотерапевт резко выдыхает, ощущает мурашки по коже. С места она не сдвигается. Краем глаза наблюдает, как Иори обходит ее, встает прямо перед ней, убирает руки в карманы светлых бежевых брюк. — Убить твоего старшего братца проблематично будет, — все-таки сдается Даби, закуривает еще одну сигарету. — Тебе — да, но не Баду. Изуми вздрагивает всем телом. Смотрит сначала на Даби, который выпускает тугой струей дым, а затем на спину Иори. Тот чуть оборачивается к ней, подмигивает. — Он не вмешивается. — Он уже вмешался, и мы оба знаем, что мой братец хочет оторвать ему башку. В честном противостоянии этого не получится, но вот с тобой — очень даже. — А сам чего не убьешь? Спина Иори напрягается. Он вздыхает, явно катая невысказанное на языке. — Я не до конца ебнулся, как ты. Изуми натурально усмехается. Шутка кажется ей забавной, но она тут же давит усмешку, когда ловит выразительный взгляд Даби. — Подумай, время есть, — пожимает плечами Иори. — Братец пока делать ничего не будет. По крайней мере, до завтра. А завтра, если решишь выбрать сторону, приходи. Даби ничего не отвечает. Хранит гробовое молчание, когда Якухуро неспешно двигается к выходу из крыши. — Увидимся, красавица, — машет на прощание Иори, но лицо свое не показывает. Исчезает, оставляя парочку в абсолютной тишине. Кодзи неловко переминается с ноги на ногу, поглядывает на курящего Даби. Тот смотрит в сторону клуба, а когда докуривает почти до фильтра, все-таки разворачивается к ней. — Идем. Изуми чертыхается, когда дверь распахивается и видны нескончаемые пролеты лестницы. — Вот же ж… Она ступает медленно и осторожно, пока Даби почти сбегает по лестнице. В голове неприятно кружится, каблук так и норовит соскользнуть, но психотерапевт худо-бедно справляется с самой крутой лесенкой. Остальные обычные, потому, уже привыкшая Кодзи переставляет ноги. — Какая у него причуда? — тихо спрашивает Даби, когда они оказываются на улице. — Скорость. И без того хмурое выражение лица злодея становится почти страшным. В машине они едут в тишине, каждый думает о своем. Уже паркуясь, Даби заметно выдыхает, оглядывается внимательнее. Изуми на это не обращает внимание, сосредотачиваясь на собственном ощущении. Причуда успокоилась, что странно. То есть, прямо совсем уснула, не желая больше тактильного контакта с кем бы то ни было. Ноги гудят страшно, еще и голова болит после выплеска адреналина. Изуми действительно испугалась сегодня, испугалась за свою сохранность. Но еще было такое странное, иррациональное чувство, когда этот Якухуро… Сиреневые глаза почти воочию предстают перед ней и Изуми спотыкается на подходе к дому. Что-то ей эти глаза напоминали. Матерится грязно, замирает, проверяет, может ли еще ходить. — Да боже же мой…, — ворчит злодей, протягивает руку для помощи. Кодзи на протянутую ладонь не смотрит. Гордо спину распрямляет и шагает вперед, кутаясь в светлое пальто. На пороге в квартиру Бада Изуми тормозит первой, скрещивает руки на груди. Кажется, что все и закончилось, а с другой стороны… — Принимай, — почти впихивает в чужие руки Изуми Даби, а сам, не переступая порог, разворачивается и уходит. — Все прошло плохо, да? — с минимальной надеждой усмехается обреченно Бад, оглядывая Кодзи с головы до ног. — Не сказала бы, — пожимает плечами Изуми, первым делом скидывая сапоги. А когда ноги касаются пола, выдыхает. По-настоящему с облегчением, прижимается спиной к стене и делает такой судорожный выдох, что рядом стоящий Бад удивленный взгляд в нее впирает. — Все прошло просто ужасно, Бад, — взгляд Кодзи сам к своей ладони прирастает, она морщится от вида запекшейся крови. — Пошли, Зи, — кивает куда-то в сторону ванной хозяин квартиры, старается даже улыбнуться в ответ. Изуми кивает мелко, головой трясет своей, а в следующую секунду паука этого обнимает, скрывает нервы в чужом плече. Бад, на удивление, не отталкивает, замирает истуканом. Ей и жалость не нужна, благо есть человек, который не угрожал ей сегодня, а даже защитить пытался. — Ладно тебе, чего ты нос повесила? — усмехается ей в макушку Бад, неловко обнимая своими длинными руками женские плечи. — У меня как раз есть бутылка теплого сакэ и холодного пива. Пойдем. — А закуски тоже есть? — сквозь страдания вопрошает психотерапевт. — Голодной не оставлю, — обещает друг, и Изуми, усмехаясь, идет в душ.