Привет, Мира.
Я хотел узнать, как у тебя там дела в новом городе? Ты очень давно мне не писала, фактически с того самого дня, как уехала. Я так и не получил от тебя ни одного письма.
Я не пойму почему? Мне очень тревожно. Где ты сейчас? Как себя чувствуешь? Мне правда очень интересно. И я хотел бы приехать к тебе. Всё объясню после приезда. Если кратко, то после нашей победы, тут… Всё не очень хорошо. Не могу на это смотреть. Со мной будет ещё один пассажир. Драко Малфой. Надеюсь, ты не будешь против?
Твой друг, Грей.
P.s. Не делай поспешных выводов о нём, нам есть, о чём поговорить.
Мира прочитала всё до конца и отложила пергамент, глубоко задумавшись. Драко Малфой. Враг и противник на протяжении всего обучения. Хоть она и не общалась с ним, отвечала тем же, чем и ей, но ненависти в ней к нему никогда не было. В то время, когда тёмный лорд восстал, ей стало его по-настоящему жаль. Ведь он ни в чём не виновен. Хотя, это она сейчас понимает подобное. А раньше? Она вспоминала сейчас, как Драко корчился в луже в туалете, когда она использовала на нём жалящее, и он извивался не в состоянии что-то сказать. Да, тогда она перешла все грани. И сейчас она это понимала, но тогда… Что с ней тогда вообще было? Многое из прошлого было ей непонятно. Рон Уизли, друг и верный помощник, как она считала, после снятия всего этого наваждения казался ей совсем не другом. И не верным. Вспомнить хотя бы турнир трёх волшебников или же поиск крестражей. Он просто бросил их. С ней в палатке остался Грей, который очень был расстроен таким поведением друга. Он был зол на него, и Мира нисколько его не осуждала за это. Сейчас Драко казался вполне себе неглупым и умным парнем, который многое знал, но молчал, а кому он скажет? Ей? Да она, вспоминая себя прошлую, и сама бы ничего говорить не стала. Лучше обойти и забыть. Добро и только добро. А то, что это добро играло ей, как марионеткой? Нет, об этом Мира тогда не думала. Грей тоже был не лучше. Как и она, наивно шёл на зов Дамблдора, не думая, чем им это обернётся. Она же чуть не утонула в той чёртовой холодной воде! Хорошо мадам Помфри потом вылечила её. Иначе бы и бесплодна она вполне могла быть, после таких-то прогулок и купаний. Что ж, может, и можно дать ему шанс? Сейчас никто не стоял за её плечом и не говорил: «Мира, ты чё, он же хорёк белобрысый! Совсем с ума сошла? Он же пожирательский сынок!», поэтому она могла в молчании подумать над происходящим и то, что Грея она давно не видела, и правда сделало ей больно. Она была с ним близка. Он для неё был как брат, а сейчас она лишилась того, кто мог ей помочь, поговорить, утешить. Никого не было. Ей приходилось быть одной, и это ужасно огорчало. Встав, она поставила чайник и продолжила думать над письмом. Над плитой у Миры висели связки трав и душистые пучки. Она сорвала несколько и положила в чашку, насыпала туда две ложки сахара. Дождавшись, пока чайник вскипит, она залила кипяток. По комнате поплыл запах мяты со зверобоем. Сев снова за стол, помешивая ложкой сахар, девушка не могла перестать думать о происходящем. Может ли быть, что Малфой и вправду изменился? И что же произошло, после её ухода. Интерес — штука страшная, она не оставит тебя в покое, пока ты не узнаешь ответа. Нервозность за весь день ушла, оставив усталость. После урока биологии был урок физкультуры и то, что происходило там, было по меньшей мере кошмаром. Мира не любила этот предмет. Как и квиддич, но поняла она это лишь когда проживала заново два года своей жизни. До сих пор её мучил вопрос. Неужели она умерла на той дуэли, и ей дали возможность снова прожить эти два года? Почему только последние два? Размешав сахар, она осторожно отпила. Да, всё было странным и непонятным. И почему Грей написал только сейчас. Она живёт тут уже больше, чем четыре месяца без меньшего, а письмо пришло только сейчас. Мира посмотрела за окно, там уже наступали сумерки. Снег под окном был белым и в сумерках казался ещё светлее. Ей нравилось это место. Она выбрала этот дом специально так, чтобы он был подальше от города. Среди деревьев. Чтобы никто не замечал её, а она их. Люди после войны нервировали её. Ей бы сидеть в тихой хижине да спокойно отдыхать, но чуяла она, в Форксе не будет ей покоя. Если бы она заранее знала, что здесь есть вампиры и оборотни, переехала бы. Но, она уже пустила тут корни, и уезжать куда-то не хотелось. К тому же ей нравился её дом. Тут всегда было уютно. Был камин. У которого она любила читать книги. Травы, которые давали прекрасный аромат в доме. Всё это было её. Да, она прожила прекрасное детство с дядей и тётей, но иметь свой дом, это в разы лучше, чем жить с ними. К тому же она не помнила ни одни каникулы. Если воспоминание о жизни в Хогвартсе частями и обрывками были в её сознании, то вот присутствия её в доме Дурслей не было совершенно. «Надо бы им позвонить или навестить», — подумала Мира. Всё-таки девушка скучала по ним. Они дали ей кров и уют. Воспитали, одели, научили. Ради этого стоит их поблагодарить. Всё-таки два ребёнка в семье для Петунии и Вернона было тяжело, а Мира это прекрасно замечала. Поэтому пыталась всячески помогать. То с Дадли, то с готовкой, с уборкой. Помогала дяде с машиной. Именно поэтому их отношения и были такими тёплыми. Немного подумав и допив чай, Поттер взяла пергамент из ящика, в котором ещё хранила письменные принадлежности и начала писать ответное письмо.****
Отпустив сипуху с письмом и насыпав ей в специальный мешочек несколько печенек на прозапас, Мира занялась просмотром книг, которые забрала с собой. И как она могла о них забыть. На полках в её доме стояла больше классика или фэнтези, но вот волшебную литературу она не доставала, позабыв о ней. Всё у неё было в голове. А также в компьютере, который стоял тут же на столе. Вытаскивая книги, Поттер нащупала что-то пушистое и мягкое и осторожно вытащила на свет. В свете комнаты девушка разглядела аккуратный ловец снов, явно сделанный своими руками. Веточки изображали треугольник, символ мудрости, и по бокам висели совиные большие перья, а на концах, которыми они крепились к самой основе, были бусины из полудрагоценных камней: аметист, гранат, раухтопаз и нефрит. В середине этого чуда изображён глаз из серого агата. К концу крепился красивый кожаный ремешок, за который можно было повесить эту красоту туда, куда было угодно. Мира очень удивилась. Она не помнила, чтобы такая вещь была с ней. Поттер любила разные лёгкие артефакты, но подобный она не делала. По основе ловца были защитные руны, которые сияли красным отсветом в энергетическом плане. И от него шло тепло. Очень сильное и родное тепло. Отложив оберег, девушка снова полезла в сумку и достала записку. На ней красивым почерком было написано: «Мире Поттер от Полумны Лавгуд. Пусть он защитит твой дом от зла и злого умысла». И только сейчас Мира вспомнила, как в последний свой день в магической Британии навестила Полумну Лавгуд. Эта красавица уже была замужем за Невиллом Лонгботтомом, и оба они сияли счастьем. Было видно, что они счастливы в браке и души друг в друге не чают. Девушка была за них так рада, когда узнала, что наконец-то они решили заключить брак. В тот день Полумна долго не отпускала Поттер и они говорили и говорили обо всём, что приходило им на ум. За всю свою жизнь Мира не помнила, чтобы с кем-то было так легко разговаривать по душам. Подумав, девушка решила пригласить и Полумну как-нибудь к себе в уютную берлогу, почему-то ей казалось, что Луне тут понравится.****
Разложив все книги по шкафам, Мира долго проводила пальцами по перьям ловца, думая, куда же его определить. Она знала, что ловец в доме может быть не один. Они защитят владельца от зла, посланного в него. И не только во сне. Задумавшись, Поттер так и застыла посередине комнаты, смотря на окно, которое располагалось прямо напротив стола, и её осенило. Сюда она его и повесила. Тут ему было самое место. Мира чувствовала, как артефакт отозвался перезвоном невидимых бубенцов. Сейчас девушка не к месту вспомнила, какой был переполох, когда она приехала в город. Всем было интересно, кто она и откуда приехала. Городок Форкс совсем маленький, и тут каждый друг о друге знает всю подноготную, но вот беда, Мира не хотела быть тем, кого обсуждают все, кому не лень, поэтому она быстро скрыла свой дом защитой и надела кулон отвода глаз, который купила в косом переулке, когда собиралась уезжать из магической Британии. Так её никто не замечал и не трогал. И не интересовался вопросами «а откуда ты, девочка?». Конечно, внимание любой твари приятно, но не когда это всё перетекает в сплетни, а оттуда во что-то ещё более неприятное, потому что, перетекая от одного человека к другому, сплетни превращаются в такую ужасную ложь, что впоследствии и концов не сыщешь. Как говорят, «концы в воду». Прибравшись, Поттер пошла на чердак. Желания заниматься чем-то сейчас совершенно не было. Она просто упала на кровать и прикрыла глаза. Ей нужен был передых от всего этого. А ещё спокойное обдумывание, как дальше быть. Не может же она бросить из-за вампира школу? Идея, конечно, была заманчивой, но она ушла из магической Британии, потому что хотела нормальной жизни! Нормальных знаний! Так вот она, нормальная жизнь! Радоваться бы, да не хотелось. «Если это нормальная жизнь, то я однозначно против», — подумалось Мире. С одной стороны, ничего серьёзного не произошло. Всего-то неделя, которая опять изменила всю её жизнь! Вот всегда она лезет, куда не просят. Ровно неделю назад началось обучение, и в первый же день её будто кто-то дёрнул влезть в разговор этих двух сплетниц! Именно это запустило эту чёртову «сказку о прекрасной любви», только почему-то с ней в главной роли. Но она не хотела этого! Уж чего-чего, а быть главной героиней этой мелодрамы между Эдиком, как мысленно окрестила его Мира, и Беллой, она явно не хотела. Всё, чего она желала — это покоя и спокойной жизни! Но даже тут Мерлин, будто издеваясь, подкинул ей это. «Может, снова сбежать? — мысль пронеслась, будто птица, но Поттер отогнала её. — И сколько так будешь бегать по миру? То Эдик! То Дамби, то ещё кто-то. Возьми себя в руки и имей совесть смотреть проблемам в глаза. А отпор можно любому дать! Ты не маленькая девочка. Ты победительница Волан-де-Морта. С ума сойти, я горжусь убийством… Психа, но всё-таки, живого же существа!». Тяжело вздохнув, Мира перевернулась на спину, смотря в потолок, который зачаровала так же, как в Хогвартсе в большом зале. Она видела, как летят снежинки, но не падают на неё, а просто остаются на крыше. Смотрела на это и медленно успокаивалась, понимая, что всё решаемо. Лежала и осознавала, что бросить всё тут она не сможет и не захочет, как она может всё бросить, если столько сил было брошено на приведение этого дома в порядок?! На изучение местности, на собирание трав, да мало ли ещё чего! К тому же она хотела встретиться с местным шаманом и попросить его об обучении. Да, это было дерзко. Да, нагло, а ещё опасно, это оборотни, и она это понимала, а те её и порвать могут как тузик грелку, но она хотела попробовать. Всё-таки знания манили её. Так, думая обо всём, Поттер не заметила, как глаза стали слипаться, и она крепко уснула.****
Проснулась она резко, будто от толчка. Было неспокойно, она будто чувствовала чей-то взгляд. Быстро направив палочку в ту сторону, откуда ей чудился взгляд, и застыла. На ветке дерева сидел ястреб. Откуда ему тут взяться? Если сказать, что Мира впала в шок, это ничего не сказать. Откуда тут взялась эта птица, была та ещё загадка. И она смотрела осознанным взглядом, не отводя его. «Чья ты?» — сразу пронеслось в голове. Недолго думая, девушка пошла и открыла окно, в которое птица и влетела. Осмотрев лапы ястреба, она в недоумении провела по грудке птицы. Та не шелохнулась, позволяя себя осматривать. «Ручная? Странно. Я, конечно, читала, что не только совы носят почты, но на других птицах тоже есть опознавательные знаки», — но тут их не было, и это очень удивляло Миру. Глянув на часы, она решила, что разберётся со всем утром. Перенеся птицу вниз, та не протестовала, спокойно сидела на руке девушки, дожидаясь окончания всего этого переселения. «Да она прекрасно понимает человеческий язык. Всё страннее и страннее». Птица не стала противиться, а перебралась на то самое кресло, где ещё несколько часов ранее спал Гермес. — Утром решу, чей ты, откуда и всё остальное. Бросив взгляд на часы, Поттер помрачнела. Было 3:44.***
Утро встретило Миру головной болью, будильник она не ставила. Осознав, что время уже позднее, она подскочила на кровати. Чёрт, школа! Она же опаздывает. Быстро одевшись и спустившись вниз поставить чайник, девушка вздрогнула и застыла, встретившись с жёлтыми глазами птицы. Вспомнилась ночь и то, что это был не сон. К ней реально прилетел ястреб и… Понимал её! Поставив чайник и достав из холодильника заготовленную еду, девушка подошла к новому другу, точнее она надеялась, что он им станет. Тот с интересом смотрел на неё и даже не пытался улететь или напасть. — И всё-таки чей ты? — зевнула она, не в состоянии превозмочь сонливость. Приблизившись, она осторожно вытянула руку вперёд и остановилась, увидев, как птица с интересом её рассматривает. «Ну всё, Поттер, сейчас как кинется — и нет твоей ручонки», — панически подумала Мира, но виду не подала. Осмотрев руку, ястреб отвернулся, утратив к ней интерес. Облегчённо выдохнув, девушка стала осматривать шею птицы, но нашла лишь старые шрамы. Что это такое? Прощупав, девушка сделала вывод, что птица откуда-то вырвалась и попыталась спастись. Или это было давно? Но на ней был какой-то ошейник? А это точно просто птица, а не анимаг? — Назову тебя Тяпой! — пришла ей в голову идеальная мысль. Птица спокойно перевела на неё взгляд, и в её взгляде мелькнули такие знакомые нотки, что, не задумываясь, Поттер выдала. — Север? Птица задумчиво переступила с лапы на лапу и распушила перья. После чего как-то уж больно по-человечески кивнула. — Хорошо. Сегодня я оставлю окно открытым для тебя, если хочешь пойти на охоту, а вечером сделаю кольцо… Птица возмущённо закричала и, взмахнув большими крыльями, перебралась на книжный шкаф. Девушка от неожиданности шарахнулась в сторону, ударившись о столик. — Уй… — с языка рвалась обсценная лексика, но она смогла удержать себя в руках. — Север, не паникуй, я не как у сов! Это, чтобы ты мог открывать окно! Я вымерзну по-другому, а всё время закрывать окно магией от попадания снежинок — это слишком! Птица мрачно и царственно взирала на девушку с верхушки шкафа и тихо, но угрожающе царапала когтями дерево, не отводя глаз. — Я поняла-поняла. Если обману, вместо дерева будет моя шея! Всё хорошо, мальчик! Я не причиню тебе вреда! И неволить не буду. В любое время сможешь улететь. Птица посмотрела на окно очень красноречиво, и девушка открыла его, зачаровав. Птица тут же опустилась на подоконник и долго смотрела на Поттер. После чего вылетела, устремляясь в лес. А Мира занялась тем, что вспомнила о насущном. Она опаздывала! Единственное, на что она надеялась, это на обычный день. Без каких-либо приключений.***
— Да, наивности мне не занимать, — думала Мира, выйдя из школы и увидев, как с неба опускается Север. Он удобно устроился у неё на плече, озираясь по сторонам на людей, которые тоже выходили из школы. Все смотрели на Поттер широко раскрытыми глазами. Ну вот, опять всеобщее внимание ей обеспечено. — Сев, ты чего тут? — ласково спросила, проводя по перьям. Ястреб издал странный звук, похожий на курлыканье и тискнулся о щёку девушки. Она погладила его по перьям и двинулась к машине. Не обращая внимание на собравшихся. Она чувствовала как её кто-то разглядывает и повернулась. На неё смотрела та самая золотоглазая блондинка из семьи Калленов. Очень внимательно, фактически пристально. Ястреб смотрел ей в ответ, это заметила Мира. Странностей было всё больше. Блондинка так и не подошла. Дождавшись брюнетку из их семьи, она села в машину, и они выехали с парковки. «Так, внимание Эдварда я ещё переживу и отважу, но если всё семейство будет рядом со мной вечно находиться… это уже перебор», — мрачные мысли не давали ей покоя. Вернувшись домой, она первым делом проверила защиту на доме. С ней всё было хорошо. Она функционировала и брешей на ней не было, что ввело Поттер в очень сильное замешательство. Как птица смогла пробраться через неё? Вчера ночью Север сидел на дереве в её дворе, а защита распространялась и на него. Как он смог пройти её? Неужели птица умеет проходить всякого рода защиты? Или всё же есть бреши? Пройдясь ещё раз, Мира решила обновить и усилить все в несколько раз. После чего села делать кольцо для Севера, чтобы он мог спокойно залетать в дом после охоты. Почему всё-таки Поттер назвала птицу Севером? Accipiter novaehollandiae — вот вид этой птицы. Цвет оперения такой особи бывает от серо-светлого до белого, и именно у Севера оно было белое, как снег. Это имя идеальное ему подходило, а дурацкое «Тяпа» было лишь проверкой, действительно ли ястреб её понимает, и как оказалось, очень даже! Создать кольцо оказалось несложно. Нанесение рун, пришлось использовать специальное заклинание. Конечно, всё это отнимало много сил, но Поттер не хотела оставить птицу без защиты. Кроме возможности открывать окно, она вписала в артефакт защиту и способ перемещения в безопасное место. Но всё это лишь если птице и вправду грозила страшная опасность. Но стоило ей доделать артефакт, выяснилось, что Север против кольца. До криков и попытки улететь. В конце концов, Поттер надоело за ним бегать и уговаривать спустя час. Бросив в него ступефай, она подошла к обездвижено лежащей птице и быстро одела ей на лапу кольцо. Убрав ступефай, догонялки продолжились только в обратную сторону. Птица была в ярости от такого с ней поступка. Мира с визгами и смехом убегала от птицы, которая яростно пыталась вцепиться когтями ей в волосы. — Север, ну я же для твоей защиты! И потом, относя для меня письмо, тебя будут кормить вкусняшками! — птица пролетело мимо, на этот раз Поттер удалось увернуться. Девушка уже думала как-то обездвижить птицу и засунуть в трансфигурированную клетку, шутка с игрой «воткни когти в сердце Поттер» уже начинала надоедать. Мира быстро ушла перекатом за кресло, думая, из чего трансфигурировать клетку, как услышала тихий шорох, а после хруст печенья. Осторожно выглянув из-за кресла, она в обалдении смотрела на то, как ястреб с аппетитом ест совиное печенье, которая она вчера так и не убрала на место. «Ему нравится «Совушка»?» — в шоке подумала Мира. Она осторожно поставила на себя щит, до которого не додумалась до этого, и подошла к птице, осторожно погладив ту по спине. Птица возмущённо, будто кошка, крикнула и цапнула Поттер за палец, издавая злые звуки. Но Мире не причиняло это вреда за счёт щита. Она осторожно продолжала гладить птицу, а та со злостью пыталась отделить палец от тела девушки. — Ну ладно тебе, Сев. Я же как лучше хотела. Ну не злись, — сюсюкала она, всё ещё не прекращая гладить и ерошить перья. А после добралась до шеи, и птица зависла. После довольно заурчала, будто кошка, что ещё больше вывело девушку из равновесия. «У меня точно птица?! Обычная птица, поправочка! Почему она издаёт такие странные звуки?! Словно кошка», — но, думая так, она продолжала почёсывать шейку ястреба, на что тот совсем разомлел. Приоткрыв клюв и крылья, прикрыв глаза, птица попросту ловила кайф и не стеснялась это показывать. — А ты, я смотрю, любишь ласку? Чем больше с тобой рядом, тем больше вижу сходство с одним профессором из своей бывшей школы. Такой же был… — девушка замолчала. На глаза навернулись слёзы, когда она вспомнила Северуса Снейпа, который умер, помогая ей. Он отдал ей свои слёзы, чтобы она могла увидеть всю его жизнь в омуте памяти и то, что она увидела, делало ей больно даже сейчас. — Вот зачем он это делал… — спросила она у птицы надломленным голосом. — Почему просто не попытался избавиться от этой чёртовой метки! С-сука, не будь эта паскуда мертва, та тварь, что это сделала с ним и многими другими, я бы снова подняла эту гниду и снова убила! Птица будто почувствовала эмоции хозяйки. Прекратила млеть и, отодвинувшись, с интересом посмотрела на неё. А Поттер просто упала на стул, который стоял рядом, и расплакалась в голос. Она никогда не делала этого в своей жизни. Всегда гнала их прочь. Она не должна. Она сильная, она должна терпеть, но теперь, что терпеть?! Она потеряла стольких людей, которые были знакомы с её родителями, помогали ей, учили её. Какая же она была дура! Он же пытался научить её легилименции. Научить защищать разум, а она?! Додумалась влезть в его голову! Тем самым, он отказался от этих занятий, и в итоге всё пошло наперекосяк. Во второй раз всё пошло лучше, она сама пришла к нему за помощью, а он её послал, не в состоянии видеть кого-то, кроме её отца в её внешности. Как ей казалось, она переняла всё от матери. Рыжие волосы, зелёные глаза! Единственным сходством с отцом были её чёртовы очки-велосипеды, которые ей жутко нравились. Но даже тут он видел в ней того тупорылого оленя, коим она не являлась. Да что там! У неё даже патронус была не олень, а доберман! Когда к ней при крике «Экспекто Патронус» пришёл красавец пёс, она даже обалдела на долю секунд, но не успела удивиться, так как животное яростно бросилось на дементоров, раздирая им балахоны и жаля светом. И почему-то таким патронус стал во второй раз после её пробуждения. Птица, видя, что хозяйка совсем расклеилась, неуклюже дошла по столу к салфеткам и, выхватив клювом, принесла девушке, передав ей. Поттер даже плакать перестала, увидев такое. — А ты точно не… анимаг? — шмыгнула она носом, вытирая заплаканные глаза салфеткой. Птица вопросительно склонила голову, будто спрашивая: «кто это?». — Анимаги — это маги, способные превращаться в любое животное. Это сложная магия, — проговорила Мира и рассмеялась. Птица издала звук свиста, подозрительно напоминающий «совсем тютю», но девушка откинула эту мысль. — Я вообще чокнутая, — печально заключила она, — разговариваю с ястребом, думая, что он понимает меня. Совсем уже паранойя одолела. Тяжело вздохнув, Мира пошла привести себя в порядок в ванную, а птица проводила её очень задумчивым человеческим взглядом и, взмахнув крыльями, полетела на чердак. Где, умостившись на кровати девушки, очень долго смотрела на окно. Сначала казалось ничего не происходило, но после ветка дерева стала расти всё больше и больше, пока не дошла до окна. На какое-то время она остановилась, а после прошла сквозь стекло и сделала уютный насест для птицы, чем она и воспользовалась, переместившись туда, и уснула, засунув голову под крыло.****
Выйдя из ванной, уже пришедшая в себя Поттер не обнаружила нового питомца. Пожав плечами, она занялась своими делами. Из-за того, что она ночью вскакивала, сон не был полноценным, и она очень устала и хотела спать. Но дела надо было довести до конца. В том числе завтра у них история, надо подготовить доклад. А это нелегко и небыстро. Мира хотела многое рассказать по своей теме и ту информацию, которую не все знали, а значит, стоило очень много времени потратить на поиск информации и обработку её. Иначе всё будет просто мимо. Пока старый компьютер грузился, она с грустью смотрела в окно. Только сейчас она почувствовала, как одинока и что нет никого, чтобы утешить её. Раньше был Грей, а теперь… Он ей не ответил, она надеялась, что Гермес долетел до него целым и невредимым. И Поттер никак не могла понять, как Грей хотел к ней приехать, если он был в отношениях с Джинни Уизли. Что было странно, эти двое неплохо сошлись. А она не хотела в это лезть. Единственное, чего она боялась, что её напоят и выдадут за Рона Уизли, а она очнётся, когда у неё на руках будут уже трое или пятеро Уизликов и она в роли мамы этого кошмара. Поттер не понимала желания Дамблдора свести её с Уизли. Не понимала, пока не узнала сумму в Гринготтсе за закрытыми дверями сейфа. После этого желание принимать род, как и жить рядом с великим и светлым, резко истаяло. Как же хорошо, что его не стало. Конечно, говорить так нехорошо, но Поттер сказала бы это и ещё десять раз, потому что только благодаря тому, что он мёртв, она смогла исчезнуть из Лондона подальше от Уизли. Компьютер издал звук входа в систему, и девушка встрепенулась. Впереди её ждали часы за интересными датами истории Форкса.