Маска Лебедя

- Что произошло? – руководитель труппы озабоченно склонился над ней, подавая руку. - Простите, - пробормотала девушка, принимая его помощь и подхватывая с пола чудом не расколовшуюся маску. – Наверное, я переволновалась, извините, – она коротко взглянула в лицо Драко и тут же отвела взгляд. Конечно же, Грейнджер его не узнала. Специалисты бригады Экстренных Магических Манипуляций хорошо поработали над ней. Но он понятия не имел, куда они внедрили её после этого. Вот, значит, где нашла пристанище Гермиона Грейнджер после Войны. Это было печально ровно настолько же, насколько и интригующе. Возможно, так изначально и должна была сложиться её жизнь, не появись в ней волшебства. - Не ушиблась? – поинтересовался Паскаль Дюбуа, бегло осматривая её. Из-за его спины показалось несколько преподавателей. – Больше не пугай меня так. Гермиона смущённо кивнула и, шепча извинения обступившим её людям, тихонько протиснулась между ними, чтобы вернуться в зал, где оставила свои вещи. - А Вы?.. – обратился балетмейстер к Драко, с подозрением присматриваясь к нему. – Кто Вы и что здесь делаете? Это закрытое прослушивание. Окончательно оправившись от изумления, Драко ухмыльнулся. Очередной Особенный, первая встреча с которым не задалась с самого начала. - Новый владелец вашего театра, господа, - чётко произнёс он. – Драко Малфой. Преподаватели возбуждённо зашептались, сгрудившись вокруг Паскаля, в то время как он сам продолжал сверлить Драко тяжёлым взглядом. Гермиона, наклонившаяся за сумкой, удивлённо подняла голову. Мужчина, с которым она столкнулась в дверях, показался ей слишком молодым, чтобы быть хозяином театра. Видимо, он был сказочно богат. - Отлично станцевала, - показал большой палец Джон, поднимаясь с нотами из-за рояля. - Угу, - Гермиона запрятала маску поглубже в сумку и поспешила покинуть репетиционный зал. Проходя мимо новоиспечённого начальника, она снова внимательно посмотрела на него. Он мог быть с ней примерно одного возраста. Элегантный костюм-тройка, дорогие запонки на манжетах, шёлковый галстук поверх белоснежной рубашки, зачёсанные назад светлые волосы и такой пристальный ответный взгляд серых глаз. Поганая грязнокровка. Девушка дёрнулась. Словно кто-то произнёс ей эти странные слова прямо в лицо. Она поёжилась. Возможно, стоило больше времени уделять сну, ей снова причудилось то, чего не могло быть. - Гермиона, - Паскаль заслонил собой незнакомца. – Мы не закончили, жду тебя здесь утром, в десять. Без опозданий, - он пригрозил ей пальцем. - Да, конечно, - послушно склонила голову Гермиона, не вполне уверенная, шутит он или нет. - И рассчитываю увидеть коду Одиллии. - Хорошо, - боясь поверить в происходящее, еле слышно ответила девушка. – До свидания. Она бежала по коридорам оперы, окрылённая глупым чувством восторга. И нет, она совершенно точно не будет спать этой ночью. Ведь даже в самых смелых мечтах никто не просил её исполнить партию Чёрного Лебедя. Она не могла терять драгоценное время понапрасну. * Ночью на берегу реки было так холодно, что эффект от чар горячего воздуха испарялся раньше, чем Гермиона успевала заснуть. Она накладывала их заново и куталась в одеяло, но через несколько минут снова ощущала озноб, начиная мелко постукивать зубами и прикусывая язык, чтобы хоть немного унять дрожь. Рон ушёл от них сегодня. Просто бросил их с Гарри одних в палатке и исчез. Девушка содрогнулась всем телом и, подтянув колени к груди, обхватила себя руками. Она продрогла насквозь, и дело было не только в погодных условиях. «Я понял. Ты выбираешь его». И полный ненависти взгляд Рональда Уизли. О, нет, она бы не посмела. Гарри был ей как брат, а его чувства к Джинни были настолько очевидны, что было бессмысленно питать какие-то иллюзии на сей счёт. Тем более, если учитывать условия, в которых они были вынуждены выживать, и то угнетённое состояние, в котором пребывали большую часть времени. И, да. Всё-таки выбрала. Когда отделила себя с Гарри от Рона щитовыми чарами. Когда, не найдя Рона, вернулась в палатку и, вытерев слёзы, легла спать на прежнее место. Ведь изначально она предложила свою помощь Гарри не для того, чтобы однажды вот так по-скотски оставить его. Она бы никогда не предала его. И вопроса выбора перед ней даже не стояло. Но с уходом Рона в ней будто что-то оборвалось. Разрушился какой-то резерв самообладания. Или то была связь, державшая их вместе все эти годы, начиная с первого курса в Хогвартсе. Гермиона остро ощущала свою уязвимость и никак не могла успокоиться. - Гермиона? – девушка тревожно вскинула голову, вглядываясь в темноту. Она думала, Гарри давно заснул. – Я отсюда слышу, как у тебя стучат зубы. Хочешь моё одеяло? - Нет, Гарри, не нужно, ты замёрзнешь.. – но он уже оказался рядом и, игнорируя её слова, укрывал Гермиону ещё одним одеялом. – Ты замёрзнешь, - глухо повторила она, видя на собой его силуэт. - Прости, - вдруг проговорил Гарри, его рука замерла у неё на плече. – Рон ушёл из-за меня. У неё не было сил спорить и искать другие объяснения случившемуся. Да и разве в этом был какой-то толк? Гермиона достала руку из-под одеяла и дотянулась до руки Гарри. Его пальцы были такими же холодными, как и у неё. Они оба были разбиты и потеряны, и так сильно нуждались в поддержке. Коротко вздохнув, она сдвинулась чуть в сторону и потянула Гарри на себя. Не говоря ни слова, он опустился на койку поверх её одеяла и накрыл их обоих своим. Соприкасаясь головами на подушке и начиная, наконец, ощущать тепло, Гарри зажмурился. Он был так благодарен, что Гермиона осталась с ним. Завтра будет новый день и новые испытания. А сейчас она тихонько прижалась к плечу лучшего друга и прикрыла глаза. Завтра они снова будут искать способ уничтожить этот проклятый крестраж, который так обыденно покоился на груди у Гарри прямо перед ней. Девушка протянула руку и... - Гермиона. - Да, Гарри? Пальцы опустились на гладкую поверхность маски. Сон выветрился из головы, не оставив и следа. Гермиона ласково погладила маску, поднимая взгляд на лицо человека, рядом с которым так сладко заснула. Тёмные, чуть волнистые волосы, высокий лоб, красиво очерченные скулы, ровный нос, приподнятые в усмешке уголки губ. И глаза. Такие знакомые, такие… Гарри? Сердце Гермионы словно сжали в кулаке. Она не знала никакого Гарри. Это был мучитель из её кошмаров, и она была полностью в его власти, не способная даже отвести от него взгляд. - Тише, Гермиона. Не нужно бояться меня, - проникновенным голосом заговорил мужчина, накрывая её застывшую на маске руку своей. – Я не сделаю тебе больно, обещаю. Прикосновение было лёгким, почти невесомым. Только сейчас Гермиона осознала, каким странным было ощущение его плеча под её головой. Человек не мог быть таким зыбким, он будто постепенно таял, истончался. - Я только избавлю тебя от оков. Со временем. И ты будешь благодарна мне. Нельзя было больше пугать девчонку. Отныне он будет действовать деликатнее, привяжет её к себе, расположит. Он собирался возродиться в её руках и ни в чьих больше, потому что, как бы это ни было прискорбно, грязнокровка была единственной, кому он мог доверять. И то, что она спутала его с Поттером, было даже трогательно. Верно, она знала и любила мальчишку, когда тот носил в себе часть его, Тома, души. И иным она его никогда не знала. Не успела узнать. И теперь, имея доступ к её подсознанию, было бы глупостью не воспользоваться этим. Том мог быть приятным и чутким, когда ему это было выгодно. Он смог провернуть подобное с Хепзибой, сможет покорить и несчастную девчонку. Игра стоила свеч. - Я тот, на кого ты можешь положиться. Её голова плавно соскользнула на пол, и маска с тихим стуком приземлилась вслед за ней. Видение исчезло. ЧТО? Гермиона вскочила, как ошпаренная. Сколько времени? Она опоздала на прослушивание? Всё тело ломило, что и неудивительно, ведь она заснула на полу, и, превозмогая боль, девушка подобрала свои вещи и побежала в сторону комнат для учениц. Там никого не было, должно быть, её соседки уже ушли разминаться. Гермиона с опаской взглянула на настенные часы. Без четверти десять. Проклятье! Она должна была представить коду Одиллии практически без подготовки. Не снимая пуантов, она наспех поменяла платье, плеснула себе в лицо питьевую воду прямо из бутылки и впрыгнула в мягкие чуни*. Уже выйдя из комнаты, она заново собрала волосы в пучок и, чертыхаясь, ринулась к большому репетиционному залу. * Возле зала разминалось несколько девушек. Ну да, естественно, не мог же месье Дюбуа устраивать ещё одно прослушивание только ради Грейнджер. Драко прошёл мимо танцовщиц и, не узнав ни в одной из них бывшую сокурсницу, остановился возле двери. Как и в предыдущий раз, он неспешно заглянул внутрь. У рояля стояла всё та же компания, которую он встретил вчера. Несколько человек окружили Паскаля, который возвышался над ними на целый фут и выглядел крайне раздражённым. Драко прислушался к их разговору. - Зачем ты позвал её на второе прослушивание? – говорила худосочная блондинка в годах. – Мы всё равно не можем взять танцовщицу без имени и связей на главную роль. Спонсоры отвернутся от нас. - Я уже сказал, я хочу увидеть, - возразил Паскаль. - Но это лишено смысла, - развёл руками мужчина в несуразно крупных очках и вельветовом пиджаке. – Ей не бывать Королевой Лебедей. - И ты вылез из ямы, чтобы сообщить мне об этом, Хофманн? – руководитель труппы хлопнул ладонью по крышке рояля, когда на него накинулись разом все присутствующие, возмущённые его словами в адрес уважаемого дирижёра. – Я и без вас всё это знаю! Мисс Грейнджер не будет Королевой Лебедей, успокойтесь. Но я хочу ещё раз посмотреть на её танец и, возможно. Возможно! – повторил он, подняв вверх указательный палец и пресекая попытки возразить ему. – Дать ей шанс попробовать стать дублёршей на таком большом представлении, - он замолчал, окидывая лица коллег строгим взглядом. – Давайте вспомним об искусстве, друзья. Хоть раз. Надо же, какие страсти. Драко зашёл внутрь, плотно закрыв за собой дверь. - Чем обязаны опять? – демонстративно возведя глаза к потолку, с нажимом спросил Паскаль, тогда как остальные работники театра принялись вразнобой желать доброго утра и здороваться. – Зачем Вы пришли? Драко и сам не отказался бы услышать вескую причину, почему он не нежился в постели со своей невестой и не готовился вместе с ней к предстоящему торжеству, а снова был вынужден терпеть не слишком радушное общество Паскаля Дюбуа. Но причина была до смешного жалкой. Его неожиданно сильно зацепила встреча с Грейнджер, и было жуть как любопытно ещё раз взглянуть на неё. На её танец. И только. Драко поправил шейный платок и невозмутимо ответил: - Хотелось поприсутствовать на прослушивании. А что, хозяину театра это запрещено? - Нет. Но учтите, что решения в этой труппе принимаю я, - хореограф сделал многозначительную паузу. – И Ваше мнение будет последним, что меня заинтересует. - Разумеется, - Драко прошёл к дальней стене и присел на один из предложенных простеньких стульев. - Маэстро? – обратился Паскаль к пианисту, и тот сразу же кивнул. – Хорошо, начинаем! * Когда она выбежала из-за угла, в зал как раз заходила последняя танцовщица. Гермиона охнула и ускорилась. Войдя в зал, она с трудом перевела дыхание, делая вид, что она вовсе не запыхалась, а её сердце совсем не заходится от страшного волнения. Громко поздоровавшись со всеми, она поспешила занять место у станка, начав сразу же разогреваться. Мышцы гудели, а перед глазами мельтешили разноцветные мушки, но Гермиона упорно продолжала двигаться, раз за разом повторяя доведённые до автоматизма движения. Первая солистка вышла в центр зала, зазвучала мелодия из введения. Гермиона содрогнулась, почувствовав на затылке холодок, как чьё-то зловещее дыхание. Ей вспомнилось, как она сама вчера танцевала введение. И что произошло в самом конце. Наверное, она слишком погрузилась в образ. Ей на мгновение и правда представилось, что злой гений Ротбарт мог управлять ею. Девушка мотнула головой, отгоняя эти мысли. Сейчас ей нужно было сосредоточиться на другом. Она действительно всю ночь отрабатывала коду Одиллии, и пуанты прикипели к её ногам. Гермиона с трепетом предвкушала тот момент, когда сможет разуться и погрузить уставшие ступни в тёплую воду. Вместе с ней на прослушивании было всего шесть танцовщиц, и время выступить подошло очень быстро. - Гермиона! – Паскаль нетерпеливо махнул рукой, вызывая её вперёд. – Кода Одиллии. Он был особенно строг с ними сегодня. Ни одна из девочек не смогла станцевать так, чтобы не выслушать от него с десяток замечаний в процессе прослушивания. Все они, закончив выступление, остались стоять у зеркальной стены рядом с жюри и смотрели на Гермиону с неприкрытой враждебностью. Что ж… Она выдохнула, занимая позицию перед роялем. Её взгляд невольно наткнулся на мужчину, назвавшего себя новым хозяином оперы. Она ни разу не видела, чтобы предыдущий владелец присутствовал на прослушиваниях балетной труппы. Поразмыслить об этом больше не представилось возможности, потому что Джон начал ударять по клавишам. Ритм отдавался где-то у неё в груди, она поднялась на носки и двинулась. Шаг-поворот, и шаг-поворот, и шаг-поворот. Чётко, жёстко, и так больно. Боже, как у неё болели ноги! Она чувствовала каждый сустав, каждую фалангу и каждый ноготь, поджатые в пуантах. Но уже не могла остановиться. Это был единственный шанс в её жизни. Слёзы готовы были брызнуть из глаз, она до крови прикусила щёку, заканчивая полукруг и готовясь к финальному фуэте**. - Не так сдержанно! – воскликнул Паскаль, становясь прямо напротив неё. Первый оборот. Она делала это всю ночь. Второй оборот. Она шла к этому всю сознательную жизнь. Третий оборот. - Нападай! – прикрикнул мужчина. – Ты должна покорить не только Принца, но и весь двор, всех зрителей! – она видела его недовольное лицо всякий раз, когда поворачивалась. – Ну же, сильнее! Мощнее, стремительнее! Звук захлопнувшейся двери словно ударил Гермиону в спину, она оступилась и едва удержалась от падения. Всё было кончено. Паскаль взбешённо обернулся. - Bonjour! – с ослепительной улыбкой в зал вошла Жаклин Моро.