Маска Лебедя

Их разумы соединялись так легко. Совершенно без усилий. Она стремилась к нему, тянулась всей душой, желала, чтобы он явился. Это было впервые. Когда ему не приходилось подчинять и ломать. Конечно же, она боялась, но точно не его. Её пугала неизвестность, потеря самоконтроля. К нему же она шла без страха, без желания выслужиться. Напротив, искала в нём опору, изо всех сил нуждалась, покорно вверяя себя ему. Она смогла увидеть и даже коснуться его в столь краткие сроки именно оттого, что так самоотверженно делилась своей энергией. И, Мерлин... Как это подкупало. В этот раз она взяла с собой маску, даже не раздумывая, вряд ли обратив на это внимание. И когда надела её… Что это? Какой-то морок застил его сознание. Сковал, сделав мысли тягучими как патока. Оставив на поверхности только её навязчивый лепет. Жаклин такая великолепная. Хочу быть как она. Хочу, чтобы меня признали. Какая она прекрасная. Хочу быть такой же сильной. Талантливой, успешной. Жаклин. Как же ему хотелось выбить этот бред у неё из головы. Ни одна проклятая магла не стоила поклонения. И словно ощутив его волю, она смолкла. Всего на мгновение, но в его искажённом восприятии это было подобно вакуумной пытке. Он будто потерял её. Но затем… Её эмоции обрушились на него целой волной мягких нежных просьб. Ты нужен мне. Приди ко мне. Я хочу увидеть тебя. Больше ничего не прошу. Пожалуйста. Только не оставляй меня. Мой Ангел. Умоляю. Я не могу без тебя. Явись. Горячая мольба вспорола окружившую тьму. Она задала направление, обернувшись, и в кое то веки он был ведомым, готовым согласиться. Всего раз. Потому что, кажется, ему тоже это было необходимо. Он устал собираться по крупицам, скрываться и тлеть. Овладеть слабым разумом никогда не представляло сложности, и через секунду он сам встретил её взгляд. - Том. Он ненавидел это магловское имя. Но его произнесла она, та, что воскрешает его. Она взывала к нему, признавала. И в этот миг она была для него самой неотразимой, в её жилах бурлила магия. Со скрытым наполовину лицом он запросто мог бы принять её за одну из своих последовательниц. Оставить Метку на её тонком предплечье, позволить занять достойное место рядом с собой. И когда она дотронулась до него, это было больше, чем прикосновение. Она окончательно разрушила его оковы. Он не стал сдерживаться, схватив её за руку и прокладывая себе пусть сквозь толпу. Она тоже хотела этого. Позабыть свою сущность, затеряться среди незнакомцев и отпустить себя. Прижаться друг к другу и зажмуриться до боли, осознавая, что… Она действительно в его руках, он чувствует себя, он настоящий. Он оттолкнул её всего на секунду, но только для того, чтобы снова притянуть к себе. Он не мог отказаться от неё, она так сильно отличалась от всех остальных, манила его и питала, она давала ему почувствовать себя живым. * Он действительно в её руках, она чувствует его, он настоящий. Она чуть не упала, когда он вытолкнул её из объятий. Он отверг её? Что она сделала не так? Гермиона успела испуганно посмотреть ему в лицо, прежде чем вновь оказаться в его руках. Игра быстро сменяющихся вспышек света и мрака дорисовала в её воображении расправленные крылья за его спиной. Она рассмеялась и обняла его за шею, двигаясь под такт быстрой музыки, прижимаясь к нему всем телом, ощущая его частое дыхание на своей шее и натурально задыхаясь от нарастающего трепета. Он забирал у неё боль и дарил взамен столько чудесных ощущений, давал ей почувствовать себя неуязвимой. Если бы Ротбарт был хотя бы в половину так прекрасен, как он, Одетта никогда бы не пыталась бежать. Гермиона немного замедлилась и, положив ладони мужчине на лицо, заглянула ему в глаза. Они были почти чёрными, с расширенными зрачками, и такими красивыми. Она была так благодарна ему и чувствовала настолько поглощающую привязанность, что впервые в жизни подумала о том, что хотела бы однажды влюбиться. Жаль, нельзя было любить Ангела. Ведь он не может быть с ней. Ей стало грустно от этой мысли, и она медленно провела кончиками пальцев по его лицу вниз, по шее, ключицам, виднеющимся в расстёгнутом вороте рубашки, ещё ниже, пока, наконец, не сложила руки у него на груди. Прямо напротив ускоренно бьющегося сердца. Вряд ли она замечала кого-то вокруг. Вряд ли помнила, что с ней было минуту или час назад. Кажется, она полностью забылась, стоило им увидеть друг друга. Том покачал головой. Никто из его приспешников не жертвовал собой ради него так явно, так наивно. Он гладил её спину, плечи, впитывая ладонями пульсирующую под самой кожей бушующую магию. Девушка была полна ею, он чувствовал, как магия стремится найти какой-то выход. И он помогал ей, понемногу забирая. Он накрыл её кисти своими. Исходящие от них крохотные импульсы приятно щекотали кожу и отдавались так глубоко внутри, что он в восторге поднёс её руки к губам. Замер, потому как в воспоминаниях сразу же пронеслось, чьи руки он целовал последними в своей нынешней ипостаси. Старуха Смит хоть и была чистокровной ведьмой, но от неё и близко не ощущалось такой мощи, как от этой хрупкой девчонки перед ним. Она сияла так ярко, что в окружении никчёмных маглов это даже причиняло боль. Ослепляла, очаровывала, обещала. Грязнокровка. Ошибка. Но до чего же притягательная. Нет, однозначно, сейчас она была для него самым прекрасным созданием на свете, он не мог противиться и со вздохом принялся покрывать её руки поцелуями. Тыльные стороны, ладони и каждый пальчик. Чистое совершенство, он чувствовал, как с каждым поцелуем становится всё легче дышать, и взглянул ей в лицо. Никакая красота не могла затмить её, она светилась изнутри, и он впитывал это живительное свечение, целуя её руки. А, возможно, он мог бы получить больше? Потому что, очевидно, она и сама хотела, чтобы он взял больше. Когда смотрела на него так, когда дотрагивалась, когда облизывала приоткрытые губы. А он не хотел больше питаться крохами. Он хотел пить. Нежные прикосновения к рукам были таким блаженством, что девушка чуть не заплакала. Но когда он приблизился к её лицу, Гермиона замерла в замешательстве. Будто что-то щёлкнуло у неё внутри. Разве это было дозволено? Но все мысли испарились, как только он прильнул к её губам. И… Разве у неё был хоть один шанс устоять? В буквальном смысле. Ноги подогнулись и, если бы он не удерживал её, она точно оказалась бы на полу. Затоптанная беснующейся толпой. Музыка оглушительно ворвалась в её сознание, пульсирующие вспышки раздражали глаза, а вокруг толкались и веселились люди. Но что-то было неправильно. Тревога поднялась у неё в душе, отравляя такое потрясающее мгновение. Ноги стали твёрдыми, руки налились силой, она прикусила его губу, чтобы остановить. Он смотрел на неё опьянённым взглядом, и, как никогда, был похож на простого человека. Что она наделала? Отравила его. Нет, нет, нет. Гермиона не знала, как ей быть, и глупо отшатнулась, игнорируя несколько чувствительных тычков в спину. Его глаза вновь полыхнули красным, когда освещение сменилось, и её всю передёрнуло. Было что-то жуткое в этом взгляде. Неужели это она сделала с ним? - Иди за мной, - он не просил, а приказывал. И она хотела бы воспротивиться, но было слишком страшно. Что, если он бросит её? Оставит без поддержки? Она справится сама? Сможет продолжить жить без него? Немыслимо. Он властно протянул к ней руку, и она подчинилась. Двинулась за мужчиной, спрятавшись у него за спиной. Зародившаяся с поцелуя дрожь никак не отпускала, и её стало ощутимо потряхивать, когда они пришли, наконец, в уединённое место. - Пожалуйста, - прошептала она, когда он остановился в полумраке комнаты. - Ты знаешь, о чём просишь? – его руки легли ей на плечи, тепло, исходящее от них, было почти приятным. Почти. Ведь она не знала, как он отреагирует. - Я прошу тебя прекратить. Откуда такое волнение? Ведь он не сделал ей ничего плохого. Он – нет. Гермиона боялась саму себя. Разум заволокло каким-то дурманом, она плохо ориентировалась и не могла должным образом контролировать себя. И сближаясь с ней, он словно пачкался, терял свой ангельский облик. Становился кем-то другим. И ей было невыносимо от этой мысли. * Храбрая девочка. У неё подрагивал подбородок, но она всё равно ответила. Прекратить. Разве это было возможным после того, как он попробовал её на вкус и пил её магию жадными глотками? О нет, просто невозможно. Том чуть сильнее сжал её плечи и подтолкнул назад, к стене. Она не издала ни звука, когда он прошёлся костяшками пальцев по свободной от маски щеке. Только порывисто выдохнула, когда его ладони опустились ей на шею. Такую тонкую, что переломить её было бы пустяком. Лебединую. Голова Тома нещадно кружилась. Он прислонил Гермиону к стене отчасти для того, чтобы самому было проще устоять на ногах. Стоя так близко, он вдыхал её запах и чувствовал сладкое послевкусие на языке, его голова сама клонилась к ней. Он бы подумал, что его опоили Амортенцией, но это было не так. Он с трудом сфокусировал взгляд на её плотно сомкнутых губах. Они могли быть очень страстными, и он бы добился от неё взаимности, если бы захотел. Под его пальцами отчётливо бился пульс девушки, и он почему-то представил, каково это – испить её магию прямо из артерии. Нагини бы с удовольствием полакомилась ею. Сначала обвила бы кольцами и стиснула её стройное тело чешуйчатым туловищем, а затем наметила бы раздвоенным языком место прокуса, чуть отклонилась и бросилась вперёд. Он понял, что припал к её шее, только когда зубы соприкоснулись с гладкой кожей. Ещё немного и он бы действительно укусил её. Ощутил на языке вкус её крови. Грязной крови. Какого чёрта он делал? Что она делала с ним? Он резко отстранился, всё ещё удерживая вздрагивающую девушку за шею. Какое-то безумие. Она грязнокровка. Ничтожество. Он должен просто использовать её и раздавить. Не привлекать к себе внимания, не подчинять разумы посторонних маглов. Не поддаваться страстям и не терять самообладание. Невзирая на то, каким магическим потенциалом она обладала и какой податливой была. Размышления немного остудили его, но тяга от этого не уменьшилась, и Тому не оставалось ничего иного, кроме как самостоятельно снять маску с опущенного лица девушки и испариться раньше, чем та коснулась пола. Гермиона распахнула глаза, когда почувствовала, что он ушёл. Будто изменился фильтр реальности. Головокружение было нестерпимым, и она вытянула вперёд руки, чтобы не упасть. И. Она всё ещё была не одна. Девушка сощурилась, пытаясь разглядеть стоящего перед ней человека. Удар в живот был такой мощный, что она согнулась пополам. Колени жёстко встретились с полом, но всё это затмил горячий хлёсткий ужас, когда кто-то грубо схватил её за волосы и прошипел в самое лицо: - Ну что, теперь повеселимся, дрянь? * Он вернулся в театр после ужина, как только появилась возможность. Астория не оставила его в покое, пока они вместе с матерью не пересмотрели все отобранные ранее образцы тканей для церемониальных нарядов. Дорогой Мерлин, на что он подписался? С одной стороны, его умиляла вся эта шумиха вокруг предстоящего праздника, но с другой… Порой он ощущал такое давление, с которым не был уверен, что справится. Он любил Асторию. Как любят произведение искусства. А ведь для этого не нужно принимать никакого участия, не нужно видеть, как оно создавалось, или знать, что приходилось делать, чтобы сохранять его состояние. Так же и в семейной жизни. Он надеялся, что супруга будет справляться без него. Ну, то есть, было, конечно то, чем он хотел заниматься вместе с ней. Но. Он смотрел на жизнь своих родителей и понимал, что каждый из них жил своей жизнью. Мама управляла слугами и их руками заботилась о поместье. Отец занимался финансовыми вопросами и поддерживал репутацию их семьи в высших кругах. Он не лез к ней с советами, а она к нему. И уж тем более было сложно представить, чтобы миссис Малфой вдруг предложила мужу вместе выбрать ткань для новых гардин в спальне. А Астория, похоже, именно к этому и стремилась. Он расстегнул пуговицу пиджака, поднимаясь по центральной лестнице и следуя к репетиционным залам. В одном из них ожидаемо звучала музыка. Малфой зашёл внутрь, он больше не собирался обивать пороги и подсматривать. В конце концов, он здесь хозяин. - Движение должно быть более плавным! Принц очарован Одеттой и не хочет её отпугнуть, - Паскаль внимательно следил за танцовщиком в центре зала и давал указания хореографу. – Завтра прогоните, после обеда репетируем в парах. – Он хлопнул в ладоши. – Хорошо, Дэйвид, спасибо! Всем спасибо, на сегодня всё. - Значит, Вы готовы представить список? – поинтересовался коллега Паскаля, поправляя на переносице очки в элегантной оправе. - Да, осталась небольшая поправка, - ответил месье Дюбуа, замечая вошедшего Драко и хмуря брови. – В течение часа я представлю его, - он отвернулся в сторону солисток, восхищённо щебетавших с их новоиспечённым Принцем. – Кто-нибудь видел мисс Грейнджер? Малфой проследил за его взглядом. Он ведь и сам собирался спросить про неё. Как удачно, не пришлось делать этого. И почему балетмейстер вдруг вспомнил о Грейнджер? Неужели решил дать ей шанс? Солистки удивлённо переглянулись. По всей видимости, вопрос озадачил их так же, как и его. - Она вышла около часа назад, - подала голос девушка, остановившаяся в дверях зала. - Гермиона ваша соседка, если я не ошибаюсь? – всё ещё игнорируя Драко, Паскаль поравнялся с ней. – Она сказала, куда идёт? Мне нужно срочно с ней поговорить. - Ээ, нет, месье Дюбуа, - замялась танцовщица. – Но я слышала от других девочек, что они с Жаклин собирались куда-то вместе. - Я всё понял, - неожиданно сухо отозвался Паскаль и, обойдя девушку, вышел в коридор. И? Что это должно было означать? Драко раздражённо пошёл вслед за ним. - Месье Дюбуа! - окликнул он спешно удаляющегося мужчину. Паскаль оглянулся через плечо и, возведя глаза к потолку, всё же притормозил. - А, мистер Малфой, я Вас не заметил. В чём дело? – он демонстративно посмотрел на наручные часы, прежде чем повернуться к Драко всем корпусом. - Вы не собираетесь выяснить, где находятся Ваши подопечные? Кажется, минуту назад Вам нужно было срочно поговорить с мисс Грейнджер. - Во-первых, это не Ваше дело, - повысил голос Паскаль, складывая руки на груди и вызывающе глядя собеседнику в лицо. – Во-вторых, мои подопечные, как Вы выразились, взрослые люди, и вольны делать в своё свободное время всё, что угодно. Он развернулся на пятках и продолжил путь. - Если это не вредит работе труппы? – вкрадчиво добавил Драко, нагнав балетмейстера у его кабинета. – Но что-то мне подсказывает, что мисс Моро и мисс Грейнджер навряд ли отправились к доктору после репетиции. - Зачем им идти к доктору, скажите на милость? – устало вздохнул Паскаль, проходя внутрь и начиная рыться в беспорядочно разбросанных на столе бумагах. Он тут же хмыкнул, найдя нужный листок, и провёл маркером жирную черту. - Затем, что мисс Грейнджер вчера получила травму, - Драко крадучись приблизился к столу и успел заметить имя бывшей сокурсницы прямо под крупным заголовком «Королева Лебедей». Безжалостно вычеркнутое из списка недрогнувшей рукой. Малфой взглянул на Паскаля совсем по-другому. Он-то думал, Грейнджер перепадёт, максимум, какая-нибудь эпизодическая роль, учитывая то, что у неё не было никакой поддержки. И то, что Моро была признанной любимицей спонсоров. Но. Неужели Паскаль и правда хотел пойти против них и так сильно рискнуть? Несмотря на то, что он не мог рассчитывать на понимание даже в собственном коллективе? Тогда почему он так резко передумал, как только узнал, что Гермионы нет в здании оперы? Как только узнал, что она могла уйти куда-то в компании примы? Мысли пронеслись в его мозгу за долю секунды, пока Паскаль не перевернул листок другой стороной, закрывая написанное от посторонних глаз. - С чего Вы это взяли? – строго спросил мужчина. – Она сегодня отлично танцевала. Нет у неё никакой травмы. - Пока Вы были заняты своей примой, - Драко скривил губы, вспоминая вульгарное поведение танцовщицы на прослушивании. – Я видел, как неуклюже вчера мисс Грейнджер приземлилась на ногу, и как после этого прихрамывала. И, зная её характер, могу с уверенностью предположить, что весь сегодняшний день она танцевала через боль. А Вы и не заметили, - обманчиво-спокойным тоном произнёс он, но затем его взгляд ожесточился. – Я могу уничтожить Вас из-за такого халатного отношения к солистам моего театра. Он поправил полы пиджака, опускаясь на диванчик напротив стола, хоть ему никто и не предлагал. Он разозлился и сам не мог понять, почему. Просто.. Малфой чувствовал некую ответственность за то, какой жизнью сейчас жила Грейнджер, и это действовало ему на нервы. К тому же ему пришлось изучить личные дела своих подчинённых, и ситуации, к которым явно или косвенно была причастна всеми любимая прима-балерина, вызывали массу подозрений. Какого чёрта он приобрёл именно этот театр? Хотел бы он никогда больше не сталкиваться с Грейнджер. И не вспоминать о прошлом. - А вы знакомы? – растерянно пробормотал Паскаль, но затем вскинулся из-за уязвлённой гордости и грозно навис над Драко. – Послушайте, я абсолютно уверен.. - Звоните мисс Моро, - на его лице не дрогнул ни один мускул. - Что? – апломб слетел с балетмейстера, будто его снесло бладжером. - Я сказал. Звоните приме, - казалось, даже сидя, Малфой возвышался над ним. – И хорошо бы им вернуться в течение часа, чтобы доктор мог подтвердить Ваши слова. А иначе, - он приподнял бровь, облокачиваясь на подлокотник. – Пеняйте на себя. * Проклятый телефон названивал без остановки, отвлекая от дороги. Жаклин притормозила перед светофором и с яростью достала смартфон из сумочки. Восемь пропущенных от Паскаля. Он что, с ума там сошёл? И вот, пожалуйста, опять звонит! А может… он хочет поздравить её? Жаклин быстро сняла трубку и прижала её плечом к уху, уменьшая громкость радио свободной рукой. - Паскаль! Mon cher ami!* – ласково пропела она. - Жаклин! - голос мужчины был напряжённым, и девушка крепче прижала телефон к уху. – Гермиона с тобой? - Нет, дорогой, - её сердце неприятно дёрнулось. Что за вопросы? – А что такое? - Мне сказали, вы вместе уходили из театра, - она зло сжала челюсти. Обязательно какая-нибудь идиотка проговорится. – Так ты знаешь, где сейчас Гермиона? - Не знаю, - деланно вздохнула Жаклин, сворачивая на обочину. Она не могла одновременно следить за дорогой и изображать невинность. – Мы поболтали после репетиции, а потом Гермиона познакомилась с симпатичным парнем. Я их оставила вдвоём и сейчас еду домой. Так что, если у тебя ничего срочного, - она сделала небольшую паузу, поворачивая к себе зеркало в салоне и поправляя причёску. – Мне нужно сосредоточиться, я очень устала. Посторонний скрежет в трубке заставил её поморщиться. Но затем послышался незнакомый голос: - Мисс Моро, добрый вечер, это Драко Малфой, - довольно приятный голос, Жаклин сразу же вспомнила его обладателя. Странный мужчина, отказавшийся смотреть её выступление. – Мы познакомились вчера, припоминаете? - Добрый вечер, месье Малфой, - интересно, для чего с ней связался сам хозяин театра? – Разумеется, помню. В чём дело? - Видите ли, мне известно, что мисс Грейнджер ушла с Вами, имеются свидетели, - Жаклин до побелевших костяшек сжала руль. - Она не ребёнок, месье Малфой, и я не обязана опекать её, - холодно возразила она. – Мисс Грейнджер захотела продолжить отдых, а я поехала домой. У меня тоже был сложный… - А почему Вы оправдываетесь? - Что? Я не.. – она попыталась усмехнуться, но вышло жалко. - Мне прекрасно известна Ваша репутация, мадмуазель, - почти лениво продолжил Драко. – И то, в каких местах Вы предпочитаете отдыхать. Если до этого многое было замято или спущено на тормозах.. Не думайте, что я буду вести себя так же, как предыдущий владелец оперы. Поэтому в Ваших же интересах прямо сейчас назвать мне точный адрес, где вы с ней были, чтобы мы больше не тратили время друг друга. Жаклин прищурилась, прикидывая, как лучше поступить. Пустить по ложному следу или сказать правду. В любом случае, прямых доказательств её вины у него нет. Гермиона добровольно выпила коктейль и пошла обжиматься с малознакомым мужчиной. - Я всё равно найду её. Но если сделаю это с первой попытки, то, так и быть, ещё разок закрою глаза на Ваш фривольный образ жизни. Очень соблазнительно. Он фактически обвинил её, но пообещал не трогать в этот раз, если она скажет правду. Что у него за интерес к девчонке Грейнджер? Жаклин по опыту знала, что такие как он обычно не связывались с нищими безызвестными танцовщицами. Им был важен статус, имя, положение. Спутница должна быть украшением, а не уязвимым местом. Наверное, это просто влечение, он слишком молод. - Сделаем вид, что этого разговора никогда не было. Он знал, какие слова подобрать. Решение было принято. Жаклин жестоко улыбнулась своему отражению. Как бы ни торопился месье Малфой, он просто-напросто не успеет. Ехать не меньше получаса, а по пробкам и того дольше. Тома̀ наверняка вот-вот закончит и от него не останется и следа. - У Вас сложилось обо мне какое-то странное мнение, - обиженно протянула француженка. – Конечно, я скажу Вам, где мы были с Гермионой, раз уж она Вам так срочно нужна. Это никакой не секрет. * - Что теперь скажешь? – мужчина присел на корточки перед лежащей на полу девушкой. Её дыхание вырывалось с хрипом, под щекой собралась небольшая лужица слюны и крови из открытого рта. Он посмотрел на стиснутую в её руках маску. Ту самую, которую она надела прямо перед тем, как его нагнал эффект от порошка. Он до сих пор не понимал, как это произошло, он раньше так не ошибался. Жаклин ещё воскликнула тогда, что девчонка помешалась. Теперь он и сам это видел. Обычно он заводился, выплёскивая агрессию, но то ли был виноват наркотик, то ли она была настолько жалкой, когда схватила маску и свернулась вокруг неё в комочек. Но ему было физически тяжело её добивать. Как будто все мышцы одревенели, он испытывал такой упадок сил, что сам был не против прилечь рядом с ней. И, потом, она не делала ничего, чтобы спастись. Не уговаривала и не предлагала. И половину времени он потратил на то, чтобы выдавить из неё хотя бы слово. Точно больная. Он сплюнул. - Жаль, я надеялся, мы славно развлечёмся с тобой. Но раз ты не хочешь.. – мужчина занёс над ней кулак, и Гермиона зажмурилась. Вспышка в темноте была такой яркой, что она увидела её даже сквозь сомкнутые веки. Почти сразу - вскрик и грохот у противоположной стены. Она боялась открыть глаза. И вздрогнула всем телом, когда почувствовала прикосновение к плечу. - Эй, Грейнджер. * Она. Мерлин, Драко замутило, когда он увидел ублюдка, склонившегося над девушкой. Он сразу вспомнил пытки маглорожденных в Мэноре, когда Лорд не мог насытиться их страхом, раз за разом демонстрируя, каким слабым и уязвимым могло быть человеческое тело. Рефлексы сработали раньше логики, и он с опаской обернулся, чтобы убедиться, не последовал ли кто за ним с танцпола. Никого, он спрятал палочку во внутреннем кармане пиджака и дотронулся до плеча Гермионы. Она вздрогнула, значит, он не опоздал. - Эй, Грейнджер. Она не откликалась, но дышала. Он убрал спутанные волосы у неё с лица и дотронулся до прижатых к груди рук. Что-то было там, между ними. Он не придал значения, только мазнул кончиком пальца по гладкой поверхности. И. Волшебная палочка слишком быстро снова легла в его ладонь. Стон подтвердил, что тот, кого он оттолкнул, понемногу начал приходить в себя. Что ж, ему больше ни к чему подниматься на ноги, подумал Драко, выводя в воздухе страшную руну. Он не убил его. И жуткий хруст позвоночника едва ли потревожил хотя бы одного танцующего в зале. Малфой бережно поднял девушку на руки и аппарировал.