Маска Лебедя

Эта выдержка вырабатывалась в нём годами. Ещё подростком он начал посещать различные великосветские мероприятия наравне с родителями и старался ни в чём не отличаться от отца. Разумеется, он видел весь блеск и шик высшего общества и привык к вниманию юных (и не слишком) и до безобразия роскошно разодетых леди. И тем не менее. Когда он увидел Гермиону, то не смог сдержать крохотную улыбку восхищения, которая, как он надеялся, отразилась только в его глазах, не потревожив в целом невозмутимое выражение лица. В лучших традициях Малфоев. Он подал девушке руку и помог преодолеть расстояние от холла оперы, где они встретились, до машины. На носках пуантов она держалась гораздо более уверенно, чем на шпильках. Устроившись рядом с ней на заднем сиденье, он заметил, как тяжело и прерывисто она вздохнула. На Драко вдруг с новой силой обрушилось осознание происходящего. Так, будто раньше он это не до конца понимал. Воспринимал всё, как некую игру. Приятные грёзы наяву, подобно эффекту от батончиков, изобретённых близнецами Уизли. Однако для Гермионы Грейнджер, напряжённо провожавшей взглядом проносящиеся мимо здания и автомобили, это не было игрой. Это была её реальность, и она действительно направлялась вместе с ним на грандиозный торжественный вечер, чтобы во всеуслышание заявить о себе. О них. Их связь невозможно было скрыть, он не мог бросить её там одну. И рано или поздно его семья узнает об этом. Его отец узнает. Астория узнает. Но ведь... Ничего не было, не так ли? Драко поправил узел галстука, немного сместив его вниз. Он приобрёл театр, не ведая о составе труппы. А потом как ответственный руководитель делал всё, что было в его силах, чтобы не ударить в грязь лицом. «Ты увидел её в первый же день, но никому об этом не рассказал», - прозвучал противный голосок в голове. «Я уважаю её личную жизнь и не могу раскрывать чужую тайну», - тут же нашёлся Драко. «Ты сделал её примой», - зазвучало со следующим предательски взволнованным ударом сердца. «Паскаль и сам хотел это сделать, то был лишь вопрос времени», - возразил Драко, хмуро глядя на собственное отражение в затемнённом стекле. «Ты лично занимался ею, и не единожды. Будь то исцеление или подбор наряда, всё равно – ты мог поручить это кому-то другому, но не стал». Спорить с собой – занятие неблагодарное, в любом случае окажешься в проигрыше. Малфой скрипнул зубами, резко отворачиваясь от своего же уничижительного взгляда. И сразу же подметил, как Грейнджер мелко повела плечами. Серебристая шёлковая накидка мягко поблескивала в слабом свете пролетающих мимо огней и двигалась в такт её дыханию. Здесь, в полумраке машины он запросто мог представить, что едет в карете с одной из студенток Шармбатона. Прямиком на Святочный бал. Он знал, как она будет выглядеть, более того, сам это решил, принял участие в каждой детали: от причёски до миниатюрной сумочки в её руках. И всё же. Она притягивала к себе взгляд. - Тебе холодно, Гермиона? – он придвинулся немного ближе, чтобы услышать ответ, но это оказалось лишним, она просто покачала головой, даже не повернувшись в его сторону. - Нервничаешь? – предпринял он ещё одну попытку заговорить, хотя лучше было бы промолчать. Ещё один тягостный вздох. Она нервничала, и ещё как. - Тебе не о чем волноваться, - он снова отвернулся к окну, стараясь придавать не слишком большое значение тому, как неприятно кольнуло его её молчание. – Твоё дело позировать и улыбаться, а месье Дюбуа сделает всё остальное. Те же слова можно было адресовать и самому себе. Невозмутимость быстро вернулась к нему. * Он был очень красив. Гермиона замедлила шаг, как только узнала в одиноко вышагивающем вдоль закрытых касс джентльмене мистера Малфоя. В великолепном сером костюме-тройке с гладким сапфировым платком в кармане пиджака. Она сильнее сжала пальцами атласный клатч и в очередной раз сокрушённо подумала, что тот был слишком мал, чтобы вместить хоть что-то полезное. Предполагалось, что ей ничего и не понадобится, кроме пудреницы и помады. И то, только в том случае, если она сможет что-то выпить или съесть, после чего может потребоваться освежить макияж. В чём она крепко сомневалась. Если только её не заставят. Заставит. Малфой, словно в насмешку, был сама обходительность. Одарил её вежливой улыбкой и с готовностью двинулся навстречу. - Добрый вечер, Гермиона, - он протянул ей раскрытую ладонь, и девушка немного помедлила, прежде чем вложить свою руку в его. - Добрый вечер… - она мгновение боролась с собой, но всё же произнесла: - Драко. - Нам лучше поторопиться, - Малфой слегка сжал её кисть, и Гермиона быстро взглянула ему в глаза. Непроницаемые, серые, взирающие на неё, как на свою собственность. – Если не хотим ехать под конвоем Софи. Она просто кивнула, позволяя сопроводить себя к выходу. Она знала этот взгляд. Чувствовала на себе прежде. Он будто прилипал, разливался медовой плёнкой по коже, одновременно заставляя её покрываться мурашками и вселяя иррациональное желание взбунтоваться. На репетициях, в ресторане, магазинах. И вот теперь, в машине, на таком незначительном расстоянии. Насколько бы ей было спокойнее, если бы она могла взять с собой маску. Но как она ни старалась впихнуть её в сумочку, когда с основными сборами было покончено и за визажистом захлопнулась дверь, это не представлялось возможным. Лишь зря потраченное время. Слова «Капациус Экстремис»* так и крутились на кончике языка, и Гермиона задумчиво повторяла их у себя в голове, пытаясь припомнить, в какой из последних книг она могла наткнуться на латынь. Она передёрнула плечами, стараясь не раздражаться, помимо всего прочего, ещё и из-за своей отвратительной памяти. - Тебе холодно, Гермиона? – сразу же последовал вопрос, и она торопливо покачала головой, мечтая поскорее оказаться в банкетном зале, среди обычных людей. – Нервничаешь? – раздалось чуть ближе, и Гермиона глубоко вдохнула, ощущая, как колье с сапфирами начинает душить её. Медленно стягиваться на шее, подобно холодному жёсткому хвосту змеи. Глаза которой, без сомнения, были сейчас направлены на неё. - Тебе не о чем волноваться, - он отвернулся, и ощущение вмиг исчезло. Вскинув руку к крупным драгоценным камням и обхватив украшение пальцами, Гермиона незаметно взглянула на мистера Малфоя. – Твоё дело позировать и улыбаться, а месье Дюбуа сделает всё остальное. Его голос прозвучал странно. Как будто расстроенно. Так, словно он ждал от неё чего-то, но не получал. Словно действительно хотел наладить с ней контакт и искренне интересовался её состоянием. Но почему? Могли ли в нём одном действительно сочетаться вся эта изощрённая жестокость с неподдельной чуткостью? «Чего же Вы хотите от меня?» Аккуратно уложенные платиновые волосы были растревожены мужской рукой. В тусклом свете сверкнул перстень на безымянном пальце. Гермиона отвела взгляд. Она была не готова прямо сейчас услышать ответ на свой вопрос. Впереди их ожидал приём, и она не могла позволить эмоциям перечеркнуть этот вечер. А после… Да, после, она больше не будет мириться с неизвестностью. За окном моросил мелкий дождик, постепенно превращая вечернюю иллюминацию Лондона в размытые пятна. Тихая музыка в салоне звучала с лёгким эхом, тени стали сгущаться, как будто они въехали в туннель. Гермиона помотала головой, отмечая, как плавно всё движется перед глазами. На неё навалилась какая-то удушливая сонливость и она потянулась к кнопке на двери машины, желая открыть окно, глотнуть свежего воздуха. Однако она так и не сделала этого, очарованная собственным профилем в тёмном стекле. Гермиона из отражения не торопилась поворачиваться к ней, спокойно взирая прямо перед собой, великолепная в созданном образе. Собранные на затылке крупные кудри не казались пленёнными, наоборот, были воздушными и мягко покачивались, огибая изящную заколку и при движении касаясь шеи. Сапфиры крупными каплями свисали с мочек, дополняя изысканное колье и браслет на тонком запястье. Как в дурмане она смотрела за тем, как пальцы той, другой Гермионы прошлись по гладким камням в вырезе шёлковой накидки на груди, словно скрывая их от завистливых глаз, и девушка запоздало ощутила их прохладу, понимая, что и сама вдруг тоже дотронулась до колье. Это отражение повторяло её движения или наоборот? Она снова подняла глаза на своё лицо, встречая наконец в стекле ответный взгляд. Выразительный, полный достоинства и такой… далёкий. Была ли она когда-нибудь такой? Блистательной, сильной, неуязвимой. Она не знала. Но глядя сейчас на себя, она отчётливо понимала, кто сделал её такой. Кто создал эту иллюзию. «Тебе не о чем волноваться». Он сидел у противоположного окна, и его профиль то и дело высвечивался в темноте. Загадочный молчаливый господин, удивительную схожесть с которым она ощущала в эту самую секунду. Конечно, их наряды очень гармонично смотрелись вместе. Но не это было главным. Было нечто иное, более глубинное, что связывало их. Она не могла этого объяснить, но знала наверняка, что, если вслух произнесёт: «Капациус Экстремис», он непременно поймёт, что она имела в виду. Может, не подаст виду, или притворится, что не расслышал, но поймёт. Ведь он действительно был совсем другим внутри, гораздо бо́льшим, чем кто-либо из их окружения мог представить, и явил свою личину только ей. Словно отметив в ней равную. Её веки смыкались, мысли путались среди череды всплывающих фантастических образов с участием мистера Малфоя. Его бархатные крылья, укрывающие её плечи, прикосновения рук, запахи целительных снадобий, шёпот на грани сознания: «Прости, Грейнджер». Грейнджер. * - Гермиона Грейнджер, дамы и господа! Музыка и аплодисменты неожиданно ворвались в её сознание. Гермиона дезориентировано оглянулась и чуть не запнулась в непривычной обуви. Она стояла на невысокой сцене посреди богато украшенного зала, в центре внимания, как минимум, сотни человек. Кто-то улыбался ей, хлопая в ладоши, а кто-то брезгливо оглядывал и поджимал губы. Мистера Малфоя рядом не было. А она совершенно не помнила, как очутилась здесь, будто только что очнулась ото сна. Рука Паскаля вовремя придержала её под локоть, и Гермиона, часто моргая, посмотрела ему в лицо. - Улыбайся, - проговорил он, практически не шевеля губами и жестом подзывая к себе ожидающего неподалёку официанта с напитками. – Нам нужны их деньги. Он проворно снял с подноса пару бокалов с шампанским и, предложив один из них Гермионе, снова торжественно обратился к присутствующим: - Спасибо, спасибо! – музыка незамедлительно стихла. – Это прекрасное дарование заменит нашу несравненную Жаклин Моро в моей свежей постановке «Лебединого Озера» в грядущем сезоне, - Гермиона уловила в толпе колкий взгляд француженки. – Её блистательная карьера ещё продолжится в нашем коллективе, но ничто не может длиться вечно, не так ли? – месье Дюбуа беззлобно усмехнулся и по залу тут же пронеслась волна смешков и перешёптываний. Стоящий рядом с Жаклин Дэйвид Маршалл не замедлил приобнять ту за плечи, что озлобило направленный на Гермиону взгляд ещё сильнее. Прима сбросила руку партнёра и устремилась к выходу, а Паскаль вновь заговорил громче, чтобы удержать внимание публики. – Вы все вскоре будете иметь удовольствие видеть выступление нашей новой Королевы Лебедей, а сейчас поднимем бокалы! – он выдержал театральную паузу, любезно улыбаясь стоящим перед ним толстосумам. – За нас, за Жаклин, за Гермиону. За балет! Он очень сильно рисковал. Однако иначе и быть не могло. Либо они все поверят ему и дадут без давления закончить подготовку к премьере, и он сделает всё возможное, либо он больше не сможет работать в таких условиях и будет вынужден вернуться обратно во Францию, чего ему на самом деле делать ой-как не хотелось. Этой маленькой дерзкой шпилькой в адрес Жаклин он не только демонстрировал спонсорам свою уверенность в сделанном выборе, но хотел и Гермионе внушить это чувство. Для них не было пути назад, и чем скорее она это примет, тем лучше будет для представления. * Драко стоял у стеклянной стены выставочного зала и смотрел на примыкающий вплотную к зданию декоративный пруд, в тёмных водах которого отражались многочисленные огни подсветки художественной галереи. У мисс Уилсон однозначно имелся недурной опыт в организации подобных мероприятий. Софи тенью следовала за Паскалем и Гермионой, постоянно что-то подсказывая балетмейстеру и ревностно делая пометки в своём планшете. Малфой видел, как всё крутилось вокруг неё: персонал, музыканты, гости. Никто не нарушал его покой ненужными разговорами, и он был уверен, что в этом так же была её заслуга. Конечно, он не мог избежать любопытных взглядов и шепотков, войдя в зал в компании новоиспечённой прима-балерины, но могло быть и хуже. Кстати, о ней. Грейнджер держалась на удивление спокойно, даже безэмоционально, с того самого момента, как они въехали на территорию Парка Майл Энд. Он думал, она задремала в дороге, но нет, стоило только коснуться её руки, и она сразу же откликнулась. Смотря на него своими огромными карими глазами и делая ассоциацию с невинной студенткой ещё более реальной. Интересно, на Крама она смотрела так же? В таком случае, Драко больше не удивляло, что из всех девушек болгарин тогда выбрал именно её. Войдя в выставочный павильон, он передал Гермиону в руки месье Дюбуа и ретировался подальше от голодной до зрелищ толпы, наблюдая шоу со стороны. Он не пожелал быть никому представленным и, к счастью, среди статусных гостей не нашлось ни одного безумца, пожелавшего вступить с ним в беседу вопреки принятому этикету. Поначалу он ещё наблюдал за Гермионой в ожидании момента, когда Паскаль оставит её одну, но видя, как тот наоборот начал методично перемещаться вместе с девушкой от одной компании богатеев к другой, понял, что это может длиться часами, и обратил взор к живописному виду снаружи. Всё проходило гораздо лучше, чем он мог вообразить. И демонстративное бегство мадмуазель Моро нисколько не испортило этот вечер, напротив, прибавило ему необходимую долю драматизма. Делая выбор Паскаля в пользу новой примы более интригующим и привлекательным в глазах спонсоров. Он так засмотрелся на воду, что не заметил, как к нему подошла Софи. - Мистер Малфой? – немногим громче разносящейся по залу инструментальной музыки обратилась к нему женщина. - Да, мисс Уилсон, - с терпеливой улыбкой обернулся к ней Драко, полагая, что его уединению пришёл конец, и ища глазами потенциальных собеседников. - Я хотела поблагодарить Вас за мисс Грейнджер. Она выше всяческих похвал сегодня, мне даже не пришлось ничего корректировать. - Да что Вы, - насмешливо вырвалось у Драко, но он тут же добавил в своём привычном тоне: - Рад слышать. То же могу сказать и об этом вечере. Отличная работа, мисс Уилсон. - Благодарю, зовите меня Софи, мистер Малфой. А теперь к делу, - деловито отреагировала администратор, оживляя экран планшета и начиная выдавать накопленную информацию быстрее, чем Грейнджер на уроках Трансфигурации. * Всю обратную дорогу они молчали. Гермиона казалась вымотанной и сонной, и Драко не хотелось её тревожить. Его самого терзали противоречивые чувства, и он никак не мог разобраться, что волновало его больше: неудовлетворённость из-за того, что ему не удалось сблизиться с Грейнджер на этом приёме, или ощущение абсолютной правильности по той же самой причине. Ради Мерлина, он женится всего через несколько дней после премьеры «Лебединого Озера», которую планировал посетить вместе с Асторией. Как бы он смог поклясться в любви и верности одной, в то время как другая заняла бы все его мысли? А это бы непременно произошло, если бы они с Грейнджер сегодня нашли время побыть в компании друг друга. Потанцевать, разделить несколько бокалов шампанского, пообщаться. Он замечал, как она реагировала на него, как прикрывала глаза, оказываясь к нему ближе, как подрагивал её голос всякий раз, когда она обращалась к нему. Он до сих пор не мог выкинуть из головы то происшествие в примерочной, когда она вдруг обняла его, и он ощутил её стройное тело, прижатое к нему. Это безумно бьющееся сердце. И то, что произошло после, объяснения чему он так и не нашёл. А затем её образ в этом прекрасном платье. Драко не мог однозначно ответить, когда оно смотрелось на ней лучше. Сегодня, когда вся она была неотразимой и источала исключительно превосходство, или в тот пасмурный вечер, когда возможность сделать её такой была у Драко ещё впереди? Тот вечер, который они целиком провели наедине, когда он сжимал её в своих руках, а после видел искреннюю радость при покупке книг. Да, ему нравилось видеть её преображение и принимать в этом участие, но сейчас он понял, насколько сильно ему нравилось видеть её обыкновенной. Живой, эмоциональной. Всё выходило из-под контроля, и Драко это совсем не нравилось. Он хотел обладать Грейнджер, нет смысла отрицать, но теперь опасался сближаться с ней. Это выходило за рамки простого влечения, он стал слишком много думать о ней. Он чувствовал, что рискует потерять уверенность в безупречности собственной жизни. В выборах, которые сделает. Или которые его вынудят сделать во имя выгоды и, разумеется, всеобщего блага. А самое страшное, он чувствовал, что может потерять себя. Он уже по крупинкам делал это – отдавал себя. Каждый раз, когда смотрел на Гермиону дольше необходимого, когда вдыхал её запах, когда дотрагивался до неё. И сейчас, когда сидел рядом с ней в машине и, затаив дыхание, наблюдал, как медленно склоняется её голова в его сторону. Когда придвинулся на сиденье чуть ближе, готовый в любое мгновение принять на плечо её вес. Когда не торопился будить её у здания оперы. А разбудив, сдерживал рвущийся изнутри смех от её смущённого и осоловелого вида, пока за ней не закрылись входные двери театра. Видимо, несколько бокалов шампанского всё-таки дали о себе знать, ведь едва избавившись от сопровождения, она скинула надоевшие туфли и, не с первой попытки подцепив их за каблуки, не торопясь двинулась в сторону лестницы. Совершенно не задумываясь о том, что он по-прежнему видит её сквозь стеклянные двери. Всё это время он чувствовал, что теряет себя. И это было невыносимо.. приятно. * Пробуждение было резким, словно на неё направили ослепляющий луч прожектора. Гермиона не помнила, как вернулась в комнату и как легла спать. Она даже не помнила, кто отвёз её в театр. Вероятно, Малфой, раз уж он сопровождал её на приём, можно предположить, что он же и привёз обратно. Но боже, что не так с её памятью? Неужели она так много выпила? Половина событий прошедшего вечера была как в тумане. Гермиона пошевелилась в постели и застонала: заколка впилась в затылок, а серьги больно отпечатались за ушами. Колье сдавливало шею, и на ней до сих пор было вечернее платье. Но Гермиона проснулась вовсе не из-за этого. Неожиданная тревога выдернула её из забытья. Остатки сонливости развеялись, как дым на ветру. Она вскочила на ноги и затравленно огляделась по сторонам. В этом не было необходимости, ведь она уже знала. Кто-то был здесь в её отсутствие. Она чувствовала это. Словно воющие чары взорвали тишину в её голове, когда она сорвала с кровати одеяло и подушки, чтобы убедиться в том, что… Маска исчезла. Не чувствуя под собой ног, она бросилась бежать. КТО? И зачем это сделал? По коридору, отталкивая с дороги начинающих собираться у репетиционных солистов. Босыми ступнями по каменному полу, собрав в кулак шифоновую юбку. Какого дьявола она не заперла дверь? Почему даже не подумала о том, чтобы втиснуть в идиотский клатч ключ от комнаты? Почему была уверена, что никому по-прежнему нет дела до её вещей, словно она до сих пор жила в общей комнате? Почему была так уверена, что кроме неё никто не посмеет коснуться маски? ПОЧЕМУ? Она с остервенением дёрнула запутавшуюся в волосах заколку и отшвырнула её прочь, позволяя кудрям частично скрыть пылающие щёки. Быстрее, вниз по лестнице, по таким знакомым узким коридорам, к комнатам танцовщиц. Без стука она толкнула дверь и увидела Фелисити. - Гермиона? – потрясённо уставилась на неё бывшая соседка. – Что произо.. - Где она? – рявкнула Гермиона, минуя порог и быстро оглядывая комнату. - Кого именно ты ищешь? – Фелисити нахмурилась и упёрла руки в бока. Грейнджер, очевидно, совсем заигралась в Королеву. - Где, - Гермиона начала наступать на неё, и Фелисити вдруг попятилась. – Моя, - жёсткий взгляд исподлобья заставил внутренне сжаться. – Маска? - прошипела Гермиона девушке прямо в лицо. - Я не знаю, - пролепетала солистка, опуская голову. – Я её не видела! Может, Виолет.. - Где эта дрянь? – перебила её Гермиона, оттягивая от шеи роскошное колье, будто оно мешало ей дышать. – Где?! Фелисити крупно вздрогнула. Звук голоса Гермионы будто плетью ударил по сознанию. - Она, она, - запинаясь, заговорила девушка. – пошла пораньше разогреваться. Д-должна быть в репетиционном зале. - Ясно, - она развернулась так стремительно, что хлестнула Фелисити волосами по лицу. Маски в этой комнате не было, она бы почувствовала. Назад, мимо набежавших зевак, не глядя никому в глаза, быстрее. Да как только она посмела взять её своими погаными руками? Немыслимо. Бегом через лестничный пролёт, снова в коридор, одна дверь, другая… Наконец, растолкав очередь перед репетиционным залом, она влетела внутрь. Впервые в жизни игнорируя окликнувшего педагога, по диагонали через весь зал, чтобы схватить за плечо и развернуть к себе. С криком. - Виолет! * Они столкнулись с Паскалем у входа в театр. - Мистер Малфой? – приподнял брови француз. – Чем обязаны столь раннему визиту? Мерлин. Этому суждено было случиться, не так ли? Драко поднял солнечные очки на зачёсанные назад волосы и выдавил из себя подобие вежливой улыбки. - Месье Дюбуа, - он поднял повыше подставку с парой пластиковых стаканчиков кофе. – Пришёл пожелать доброго утра мисс Грейнджер. Он даже почти не солгал. Ему действительно хотелось узнать, как она себя чувствует после вчерашнего. Болит ли у неё голова, нужно ли ей что-нибудь… И в общем, это был уже веский повод для того, чтобы явиться сюда, и можно было не развивать эту тему. Не вспоминать о том, что он едва ли сомкнул глаза прошлой ночью и силой заставлял себя оставаться в кровати, пока не взошло солнце. Ему нужно было увидеть её. - Боюсь, Вы опоздали, - хмыкнул Паскаль, самодовольно постукивая пальцем по циферблату наручных часов. – Мисс Грейнджер уже должна разогреваться. Через пятнадцать минут у нас репетиция. Все их диалоги рано или поздно превращались в фарс, но Драко никогда не отказывался от него, ведь в какой-то момент обязательно начиналась его любимая часть, и ради неё можно было потерпеть. И вот. Он взялся за резную медную ручку, распахнул дверь и сделал вид, что собирается пропустить Паскаля перед собой. И когда балетмейстер уже намеревался войти, Малфой вдруг выставил перед ним упаковку с кофе, вынуждая мужчину притормозить и в раздражении закатить глаза. - Ну что ещё? Или Вы и мне хотели пожелать доброго утра? – он с трудом сдерживался, чтобы не перевернуть несчастный кофе Малфою на пиджак. – Но это лишнее, моё утро было таковым до того, как я встретил Вас, так что и здесь Вы опоздали. - Смею ли я напомнить, - ласковый тон его голоса никак не вязался с тем, как настойчиво он принялся оттеснять Паскаля плечом, пока наконец не выдавил того вбок от распахнутой двери. – что начальство никогда не опаздывает? Зародившаяся на этих словах ухмылка тут же пропала, потому что он ощутил в воздухе нечто. Всё вокруг как будто мелко дрожало. Оконные стёкла, лампочки в огромной люстре под потолком, декоративные канделябры. Это слишком напоминало готовый разразиться магический выброс, чтобы и дальше стоять в дверях, как истукан, тогда как Драко в точности знал, кто может послужить источником катастрофы в этом заполненном маглами месте. Грубо всучив Паскалю стаканы с кофе и не беспокоясь о том, что тот вряд ли успеет их удержать, Малфой размашистым шагом двинулся к репетиционным залам. Гул нарастал по мере приближения и превратился в рой возмущённых голосов, когда Драко вошел в нужный коридор. И увидел, как Грейнджер только что ворвалась в один из залов, разметав на своём пути внушительную толпу солистов. - Мистер Малфой! Месье Дюбуа! – послышались восклицания со всех сторон. Оказывается, француз не отставал от него ни на шаг. Не задерживаясь для пустых разговоров, они поспешили вперёд. - Мисс Грейнджер, в чём дело? – взволнованный голос Лоры с лёгкостью мог потонуть в какофонии звуков, но Драко с Паскалем уже были на пороге. – Месье Дюбуа? – в замешательстве обратилась к коллеге миссис Эллингтон. Паскаль Дюбуа же решительно не знал, как реагировать. Он знал Гермиону уже не первый год. И ни разу не видел, чтобы она была такой. И это не только внешнего вида касалось. Она просто была другой. Не обратила внимания на педагога, босоногой фурией пронеслась через весь зал и с яростью развернула к себе одну из танцовщиц. - Виолет! – даже в голосе звенела сталь. И всё-таки он не ошибся, она была в ней. Гневная, безрассудная, страстная. Именно такая, о которой он мечтал. Сногсшибательная Одиллия. Она трясла солистку, как тряпичную куклу, требовала немедленно ей что-то вернуть, Паскаль даже не желал вникать, что именно между ними произошло. Он весь покрылся мурашками, предвкушая их с Дэйвидом совместную репетицию и мысленно прогоняя отрывки хореографии, как вдруг вмешался Малфой. - Ко мне в кабинет, живо! – голос директора перекрыл крики девушек, однако же, взгляд, которым его при этом одарила Гермиона, почти заставил Паскаля довольно потереть руки и забыть о том, как он испачкал новые брюки в паршивом кофе. * Грейнджер тяжело дышала. Но хотя бы её взгляд стал более осмысленным. Критическая точка миновала, он подоспел в самый нужный момент. Протянув второй девушке стакан с водой и оперевшись бедром о стол, он повторил свой вопрос: - Так в чём же дело? - Я не знаю, - буркнула танцовщица, делая маленький глоток и с опаской поглядывая на сидящую на другом конце дивана Гермиону. – Она набросилась на меня и стала нести какую-то чушь, якобы я что-то украла у неё, - она подняла глаза на Малфоя. – А я понятия не имею, о чём она говорит! Пожалуйста, поверьте мне! Можете обыскать мои вещи.. - Нет, там её нет, - спокойно оборвала её Гермиона. Она впервые подала голос с тех самых пор, как он вмешался. - О чём конкретно мы говорим? – уточнил Драко. - Да какая разница? – внезапно вскочила на ноги Виолет. - Я ничего не брала у тебя, Гермиона! – она склонилась над растрёпанной Грейнджер. – Послушай, мы столько времени были соседками, жили в одной комнате, всё делали вместе. Да, мы поссорились, - она попыталась заглянуть Гермионе в глаза и осторожно положила руку ей на плечо. – Но я бы никогда не опустилась до такого! Ну подумай сама, какой в этом смысл? Опера – мой дом. Я не могу потерять его из-за подобной глупости. - Тогда КТО? – в голосе Грейнджер было столько боли, что он больше не мог оставаться в стороне. - Дальше я сам разберусь, спасибо, - девушка отдёрнула руку от плеча Гермионы и обернулась к нему. – Передайте Паскалю, что мисс Грейнджер продолжит репетиции с завтрашнего дня, - Гермиона негодующе посмотрела на него и уже открыла рот, чтобы возразить, но он остановил её взмахом ладони. – Это не обсуждается. Сейчас тебе нужен отдых. Напряжённое молчание продлилось до тех пор, пока за Виолет не закрылась дверь. - А теперь, Гермиона, - Малфой оттолкнулся от стола и подошёл ближе. – Мы идём в твою комнату, и ты расскажешь мне, что именно у тебя пропало.