Ручной зверь злодейки

Мы ели молча. В тишине хижины звучал лишь стук вилок да ножей по изысканному фарфору. Когда с трапезой было покончено и наемники убрали грязную посуду, Магнус обратил на меня умоляющий взгляд: — Вы останетесь на ночь? — Нет, вечером у меня назначена встреча, — ровно прозвучал мой голос. — Я скоро уйду. — Вы еще придете? — не унимался пленник. — Не волнуйся, я приду через пару дней. Ничем хорошим не закончится, если сейчас я останусь с ним, пока он все еще подвержен влиянию наркотиков. Кроме того, я не могу постоянно контролировать свои движения. Достаточно вспомнить, что случилось, когда мои губы случайно раскрылись. В любом случае, я не имею права опоздать на ужин с родителями Иллианы. Нечто внутри меня посылало странные сигналы. Нужно скорее заканчивать с Магнусом на сегодня. — Я не могу спать, когда мне холодно… — слабо прошептал он. — Давай просто укрою тебя одеялом, — предложила я. — Мне все равно будет холодно… Одному… Страшно… — из глаз Мэга потекли слезы. Понимаю. Прежде Иллиана часто оставалась с ним вдвоем, и теперь он беспокоится, что это не происходит так часто, как раньше. Я снова вспомнила чужое ощущение, как Магнус хватался за руки Лины, а она с радостью поглаживала его за затылок. Воспоминания были столь яркими, что я буквально подушечками пальцев ощутила шелк волос с фиолетовым оттенком. Мне очень жаль, но сегодня я не смогу унять его тревогу. — Пообещайте, что останетесь до ночи со мной на следующей неделе, — он сел на кровать, пытаясь унять беспокойство. — Увидимся на следующей неделе, — лишь твержу я. В тот же миг Магнус потянулся ко мне. Облизав губы, он напрягся, но, после, мгновенно уронил ладонь, так и не коснувшись даже платья. Его рука резко упала, будто между нами оборвалась незримая нить. Меня обуяло чувство вины. Думаю, я каждый раз буду чувствовать ответственность за содеянное настоящей Иллианой Глейн. Каждый раз обреченный вид Магнуса приравнивает меня к его бывшей госпоже. По крайней мере, так я ощущаю себя. Чувство вины в моей душе именно это означало. Я так себя убеждала. Хотелось бы, чтобы все было лишь сказкой, которая развеется, стоит мне моргнуть. Какие глупые мысли… Я рассмеялась про себя и тут же отвернулась, почувствовав, как слезы начинают щипать глаза. Спиной ощущала пытливый, цепкий взгляд. Не оборачиваясь, открыла дверь и вышла из хижины. Снаружи меня ожидали наемники. Их лица ничего не выражали, никаких эмоций. В следующем месяце придется от всех избавиться, оставив лишь пару охранников и тех, кто заботится о Мэге. Ему нужен шанс, чтобы сбежать, а как это сделать, не уменьшив количество людей, которые беспрестанно за ним следят. В оригинале романа он смог сбежать лишь через год после того, как Иллиана дала ему книгу. Он мог бы убежать позже и излечиться от наркозависимости самостоятельно, а после встретиться с бывшей хозяйкой естественном путем в Императорском дворце, куда ее притащат рыцари. Просто хочу немного ускорить процесс и прийти к нему с покаянием сама. Конечно, я никогда не узнаю, права ли в своих действиях или нет. Пройдет ли все гладко или нет? Буду надеяться. Кучер ожидал у кареты. Увидев меня, он спрыгнул на землю и открыл передо мной дверцу. — Куда вас отвезти, госпожа? — поинтересовался он. Сообразительный малый. Прежде, чем сесть в карету, я на мгновение задумалась. Кучер подал руку, и я приняла ее, после чего взобралась по ступеням. Усевшись на сидение, я достала золотые часы из кармана. Ужин с отцом должен состояться в семь вечера. Сейчас было пять. Но у меня еще были дела. Я же должна играть придуманную мною роль до конца. — Едем в храм. — Понял. Как только возница захлопнул за мной дверцу, карета тут же тронулась. Я бросила взгляд на одинокую хижину. В ней было одно единственное окно, но через него я бы не смогла увидеть даже лица Магнуса.

***

Почему? Пальцы тряслись мелкой дрожью. Не желая ощущать это ужасное чувство, я крепко зажмурился. Несложно понять, что это был очевидный отказ. Долго думал, как понять ее чувства, но все же понял, что она отстранилась. Отказ… Я поспешно вытащил словарь из стопки книг и принялся быстро перелистывать страницы. [Отказ — действие по значению гл. «отказать»; отрицательный ответ на просьбу, требование или предложение.] С глухим стуком закрыл книгу. Не понимаю, почему! Каждый раз, когда я вот так просил, она с радостью отвечала на мою просьбу и улыбалась. Но сегодня, как и в прошлый раз, было неловко… У меня было чувство, что ей больше это не нравится. Не зная, что думать, я рухнул на пол. Чувство обреченности обуяло меня. Неосознанно я встал в позу зверя, такую удобную и естественную, которую так раньше любила госпожа Лина. Она меня научила этому. Что же я, если не животное? Женщина, которая зовет себя Линой, говорит, что я больше не зверь. Она больше не зовет меня милым зверьком и даже не гладит нежно по голове. Не проводит своей маленькой ручкой по моим волосам. Госпожа Лина, почему?.. Всегда, когда я спрашивал ее, что ей не понравилось, она либо отвечала, что все нравится, либо сердилась. Это звучало так, будто она хотела избавиться от меня, и меня переполнили непонятные мне эмоции. Внезапно перехватило дыхание. Я поднялся и сжал руки в районе груди. Там, внутри, что-то болело. Воображение вырисовывало очертания силуэта госпожи Лины, сидящей на краю кровати. Она протягивает ко мне ладони. Мне так хочется обнять ее, сжать в своих руках, до хруста стиснуть в объятиях. Я ужасное существо? Я твой зверь, собственный зверь, умоляющий и страдающий от желания быть любимым. Я буду ползать у твоих ног, чтобы ты даровала мне свое тепло! Резко вздохнув, я нервно засмеялся. Изумляясь, произнес вслух: — Это мой голос? Стоило осознать сказанные слова, как стало труднее дышать. Инстинктивно я схватился за шею двумя руками. Ощущения, будто задыхаюсь. Мне просто хотелось вдохнуть больше воздуха в легкие, но не получалось. За спиной неожиданно отворилась дверь, и ручка ударилась о стену. Кто-то прокричал: — Черт возьми! Несите лекарство, у него припадок! — Разве ему не дали положенную дозу утром? — Да кто его знает?! Вдруг этого недостаточно? Наркоманы всегда ведут себя странно, когда у них случается припадок. Если он умрет, хозяйка с нас сдерет три шкуры. — Вроде она говорила, если что-то подобное произойдет, дать пленнику снадобье. И с ним будет все в порядке. — Ну смотри, сам потом отвечай перед госпожой. — Если этот хмырь тут подохнет, она нас по головке не погладит. Меня бесцеремонно подняли с пола, схватив за шкирку, как побитого щенка. — На, глотни немного… Человек, который каждый день охранял снаружи, насильно усадил меня на кровать. Жесткая рука схватила за волосы на затылке и дернула, заставив наклонить голову назад. Глаза застилала пелена. Но сквозь нее я видел яркий свет, исходивший от двери. Там виднелся лес, высокие сосны закрывали вечернее небо. Далеко на горизонте красное зарево укрывало небеса. Меня неудержимо потянуло туда. Прежде я никогда не выходил в лес и не желал этого. Мне казалось, что там поджидает только смерть. Почему это происходит со мной? Могу ли я выбраться отсюда? Но… Если я выберусь, я наверняка смогу целовать ноги госпожи Лины, когда захочу. Нажав на щеки сильными мозолистыми пальцами, мужчина заставил меня открыть рот. Пришлось повиноваться. Ноздри втянули сладковатый аромат, и на язык полилась розоватая жидкость, которую мне приходилось глотать каждый день. Я не хотел это пить, но рефлексы сработали против меня. Кроме того, если бы я этого не сделал, человек не отпустил бы меня, заставив глотать эту гадость. Я почувствовал, как ладонь, сжимающая мои волосы, ослабла и отпустила. — Кхе-кхе-кхе… Дышать по-прежнему было тяжело, но стало немного легче. Я не вслушивался в слова людей передо мной, пытаясь отдышаться. Они о чем-то перебросились друг с другом, а после закрыли за собой дверь. Лина, Лина… Перед глазами замелькали картины прошлого. Я словно во сне ощутил, как темные силуэты бьют и пинают меня ногами. Эти воспоминания отозвались острой болью в голове, и горло снова сдавило железной хваткой. Стоило неосязаемому насилию закончиться, как я забылся сном. Мне снова снились кошмары, в которых меня вновь и вновь бросали, оставляли в полном одиночестве и пустоте. До бесконечности я умолял о спасении, пока госпожа Лина не щадила меня. Но сейчас Лины здесь не было. Сегодня мне придется терпеть страдания и боль в полном одиночестве. В кромешной тьме. Чувствуя приближающийся кошмар, я инстинктивно задрожал. Меня била мелкая дрожь. — Лина… Почему ты бросила своего зверя? Скуля, словно животное, я жалобно звал ее. Слезы стояли в глазах, и пространство вокруг медленно размылось. В этом тумане возник странный силуэт. Он разделился, и теперь я видел троих молодых мужчин. Они роскошно одеты в шелка и бархат. За их спинами — огромное здание, которое мне смутно знакомо. Что это? Бесполезно напрягать мозг. Я не мог вспомнить, где видел этот огромный дворец. Хотелось лишь одного — чтобы ушла боль. Один из них подошел ко мне и наступил на скатерть. Не могу понять, откуда здесь эта белая скатерть, на которой я сижу. Его ботинки пачкают ее, а рука уже хватает меня за грудки. — Эй, тупица, мы собираемся поохотиться сегодня в лесу. Не хочешь к нам присоединиться? — кривится рот человека. — Если подстрелишь золотого оленя, мы признаем в тебе нашего младшего братишку. — Ты говоришь правду, старший брат? — срываются слова с моих губ. — Конечно! Это несложно. — Но убийство невинных созданий… — неуверенно говорю. — Хватит мямлить, псина, пошли уже! Ты же можешь быть послушным? — Да, брат… За его спиной раздается противный смех. Их голоса… Я припоминаю, что где-то уже слышал их. Они заставляют меня чувствовать себя плохо и злиться. Но я не могу вспомнить, кто это. Всё передо мной опять превращается в туман. Тяжело вздохнув, я заморгал. И снова они перед глазами. Трое человек толкали меня к краю обрыва. Тут же скрутило желудок. Внутри меня расширялась тревога. — Давай, псина, вперед! — Нет, братья! Пожалуйста! — вырывается из моего горла крик. — Не делайте этого… Не оставляйте меня! Прошу! — Увидимся в следующей жизни, Магнус! Хотя сначала тебе придется стать жратвой для диких зверей… Ха-ха-ха-ха!!! — злобно смеется молодой мужчина в красном камзоле, а его рука с силой толкает меня. Эта сцена… Я уже видел ее. Она снилась мне из ночи в ночь. Слезы сами потекли из глаз, и я слышу удаляющиеся шаги. — Лина-Лина… Прозвучавший голос был надломленным и свирепым. Он был мне незнаком, но казался родным и близким. Он ее зверь. Я зверь… Я был зверем сам для себя. — Ааааааа! Мне еще нужно то снадобье. Еще! ЕЩЕ! Боль пронзила все тело, и я кричал от нестерпимых ощущений. Словно железные иглы вонзились под кожу со всех сторон. Ногти со скрипом царапали пол. Мне хотелось, чтобы кто-нибудь обнял меня. Мне хотелось тепла. Мне нужно было, чтобы меня спасли… Мне нужна была Лина… Мне хотелось обнять ее. Я хочу подчиняться приказам госпожи. Целовать ее ступни, лодыжки… Но она отвергла меня. ПОЧЕМУ?! Я… Ты просто наблюдаешь за мной? Потому что я зверь в клетке, которому все равно некуда идти? Что тебя беспокоит? Пожалуйста, объясни мне, почему ты так поступаешь? Я не могу понять… Я чувствую, что-то есть снаружи этой хижины. Там целый мир… Мне хочется выйти за дверь. Тело болит от холода, а голова разрывается от плача. Я не могу ничего с собой поделать, а лишь катаюсь по полу, терзаемый страданиями.