Унесенный временем на Американский Юг

Чарльз, сбрасывая пальто слуге (белому конечно) при входе в симпатичный особняк, построенный то ли во французском, то ли в русском стиле, что для этого периода истории было одним и тем же, с интересом осмотрелся. О далекой Родине, тем более из других времен, почти ничто не напоминало, кроме портрета императора на стене. Картина не обманывала - Александр II был каноничен и узнаваем, а на этом портрете еще и молодым. "Сейчас у тебя все еще впереди, Освободитель. Пусть тебе в этой истории повезет больше, чем в той..." Гамильтон не выпускал из вида свой портфель - на всякий случай. То, что там лежало, не должен увидеть никто, кроме русского посланника - иначе проблемы будут у всех, а прежде всего - у него самого. - Прошу-с вас, - на английском, но с трудом произнес мужчина с окладистой бородой, похожий на старообрядца, провожая юношу на второй этаж. - Господин посол ждет вас. Зал для приемов был невелик, хотя попаданец не удивлялся этому. Несмотря на то, что США уже давно стали серьезным мировым игроком, тут не было европейской помпезности, а в посольских домах Вашингтона царили демократизм и простота. В конце зала Чарльза ожидал высокий мужчина типичной русской дворянской внешности со взглядом матерого дипломата. - Господин Стекль, я благодарен вам за что, что вы смогли меня принять, тем более столь быстро. Учитывая времена, я уверен, что это было... непросто для вас. - Мистер Гамильтон, если честно, мне просто стало интересно, - Эдуард Андреевич Стекль и правда смотрел на Чарльза как-то вопросительно и удивленно. - Что привело одного из родовитых южных землевладельцев из известной семьи к представителю Его императорского величества - именно что в текущих непростых условиях? Сразу вам скажу, дабы не терять ваше и свое время - мы не одобряем рабства, которое существует в южных штатах. Мы в нашей стране много лет готовили отмену нашего собственного аналога рабства, крепостного права - возможно, вы слышали об этом и поддерживать рабовладение где бы то ни было сейчас не будем. Ни в каком виде. Английский Стекля был почти идеален; Гамильтон отлично помнил, что и жена у Эдуарда Андреевича была американкой. Чарльз улыбнулся. - Я слышал об этом. И могу лишь поздравить Его императорское величество со столь сложным решением, которое проводилось в условиях противодействия помещиков-землевладельцев и которое видимо будет объявлено третьего марта* этого года. Печально лишь то, что ваша реформа оказывается половинчатым решением... Стекль распахнул глаза. - Ого, вы даже знаете дату? И разбираетесь в земельных вопросах, господин Гамильтон? - Пытаюсь. И для меня удивительно, почему крепостное право не было отменено раньше. Это мог осуществить император Николай I еще десять лет назад, пользуясь тем, что две трети всех земельных наделов вашей страны и две трети крепостных душ находились в залоге у государства. То есть, государство уже тогда могло без каких-либо сложностей сделать крестьян свободными, переведя обязательства в долговые - с использованием государственной банковской системы. Однако власти пошли на поводу у помещичьего лобби. И теперь ваши крестьяне пятьдесят лет будут не крепостными, а нищими голодными батраками. Формально это конечно свобода, но разве это свобода практически? И не решен вопрос с общинным землевладением. "А как он будет потом решен Столыпиным, пусть идея Петра Аркадьевича и была великой - лучше про это даже не вспоминать", усмехнулся про себя попаданец. - В итоге у вас очень неоднозначное решение, которое в дальнейшем может привести к весьма опасным событиям... Начало этому было положено Ее величеством Екатериной II, а именно "Грамотой на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства", которая закрепила и подтвердила "Манифест о вольности дворянства" так, что ваше крепостное право являлось следствием всего этого. Мы до сих пор исключительно благодарны императрице за помощь молодой американской республике, которая боролась тогда за независимость, но факты есть факты. Уверяю вас, таких свобод как у ваших дворян, ни у одного нашего плантатора и близко нет, в том числе налоговых... Посол поднял брови. - Вы исключительно хорошо осведомлены о России, мистер Гамильтон. Вы могли бы предложить лучшее решение? Кстати, а кого вы сейчас здесь представляете? - Мои права пока что не являются реальными - это случится через... некоторое время, но неофициально я представляю мистера Александра Стивенса - прошу вас убедиться в моих полномочиях, - он протянул послу документы, которые тот внимательно изучил. - И да, я мог бы предложить для России более лучший вариант, вот только уже поздно. Но я обязательно предложу его Югу, когда мы начнем там отменять рабство. "Но и про свою настоящую страну не забуду..." Стекль распахнул глаза. - Так вы...?!? - Не сразу конечно, но обязательно. Мы же прекрасно понимаем, что рабство - это итоговый экономический тупик и с ним невозможно дальнейшее развитие. Это когда-то поняли даже в Древнем Риме, но там целый комплекс причин не дал им успеть перейти к феодализму. Вот только отмена рабства не должна быть бездумной и кабальной для самих бывших рабов. Не должно быть такого, чтобы вместо принудительной работы, но с гарантированным минимумом, вместо этого люди получили якобы "свободный труд", умирая на потогонной фабрике у станков. По сравнению с владельцами таких предприятий, которым нет дела до своих работников, почти любой южный плантатор - добрейший человек. - Безусловно, нам намного проще, чем вам, - продолжал Чарльз, - у нас нет закредитованности крупных землевладений, мы ни с кем никогда глобально не воевали, намного мягче климат, а государство у нас в эти вопросы вообще не вмешивалось. Но если рабство и отменять, то необходимо обеспечить негров работой, образованием и медициной. А не устраивать для них конкуренцию с эмигрантами, готовыми умирать за кусок хлеба, как здесь. - Ваши слова не лишены логики, но все же вы являетесь представителем своего круга и выражаете его интересы, - улыбнулся Стекль. - Впрочем, как и все мы... Возможно, у вас есть какое-то дело к российскому императорскому дому? Наступил главный момент разговора. - Да, - кивнул американец, - у меня есть и предложение, и подарок. Он достал из своего портфеля большую карту формата А2 и протянул ее Стеклю. Тот развернул документ и через минуту восхитился. - Ого, какая роскошная карта Русской Америки! - Да, картографы нынче великолепны... - А что это за отмеченные точки на карте? - спросил с интересом посол. - Да еще с геодезическими метками? Метки Чарльз ставил сам по памяти, чтобы ни один картограф не был в курсе. - А это, Эдуард Андреевич, - Чарльз произнес имя и отчество по-русски и без акцента, от чего посланник шокировано уставился на гостя, - месторождения золота на полуострове Аляска... Посол побледнел и отшатнулся от Гамильтона. - Откуда вы...?!? - Возможно вы не знаете - мой прадед, Александр Гамильтон был одним из отцов-основателей США. Уже тогда у него была информация о том, что на Аляске существуют огромные золотые залежи. Более точно об этом узнал мой отец, когда находился в Калифорнии. И теперь я делаю этот подарок вашему императору. Эдуард Андреевич Стекль уже пришел в себя. - Мистер Гамильтон, зачем вы так поступаете? Впрочем, я догадываюсь зачем... И тогда второй вопрос - как я могу верить вам, что это не обман? Чарльз усмехнулся. - Господин Стекль, я знаю, что вы являетесь одним из инициаторов продажи русских территорий в Новом Свете США. Я понимаю ваши мотивы, они логичны - сейчас Аляска для России создает больше проблем, чем пользы. А ее близость к Канаде, принадлежащей Великобритании, сидит в печенках у англичан. Оба человека понимающе переглянулись и слегка рассмеялись. - И поэтому логично ее продать за достойные деньги хорошему союзнику, который не является союзником Великобритании. Вот только о золоте пока что никому не известно. Да, я понимаю вас - поверить в месторождения очень сложно. Я не могу сейчас это ничем доказать, но я и не ожидаю сию же минуту никаких решений. Однако, если не поверите вы, Эдуард Андреевич, то поверят англичане, к послу которых я тогда отправлюсь завтра. И уверяю вас - те проверят. Вы знаете британцев - они очень дотошные и им там близко - Юкон рядом... При упоминании англичан Стекль подскочил, но потом опытный дипломат снова взял верх, одолев свое невероятное удивление. - Нам надо будет все исследовать. Послать экспедицию, изучить, а мне - сообщить в Петербург и запросить новые инструкции у Светлейшего князя Горчакова. Признайтесь, мистер Гамильтон - вы же хотите, чтобы Россия помогла Югу? - О, господин Стекль - до такого мои желания не распространяются. Для будущей Конфедерации будет достаточно и того, чтобы вы не стали помогать Северу против нас. Пусть Аляска останется российской - вы себе даже не представляете, как это будет важно в будущем, по разным причинам... А что до Великобритании, то сейчас им не до вас - они увязнут в Мексике, причем вместе с французами и испанцами. Ну а потом и мы вам чем-нибудь сможем помочь... - Но и это еще не все, Эдуард Андреевич, - Чарльз уже откровенно и весело ухмылялся. - Вы дружите со многими высшими чиновниками США, однако не знаете про то, что готовили британцы в отношении вас - и скажите спасибо мистеру Линкольну, что он на это не пошел. Не пошел правда исключительно ради своих же банкиров и промышленников. Сейчас Великобритания в каком-то смысле поддерживает Юг. Но они недавно предлагали США стать их союзниками и участвовать в войнах в качестве постоянной проанглийской силы - под британские кредиты и договоренности о рынках сбыта и раздел сфер влияния. Как видите, американские власти не такие уж честные... Я сейчас передам вам свои записи и заметки, которые вы сможете проверить по своим дипломатическим каналам, сопоставив и проанализировав информацию. А заодно будет о чем и Петербург уведомить - я уверен, Александру Михайловичу это станет очень интересно... - И еще один момент, господин Стекль, - Чарльзу требовалось эффектно завершить успешные переговоры. - Возможно, через пару лет начнется восстание в Польше. Возможно, кто-то будет проводить параллели, весьма глупые по моему мнению, между отделением Польши от России и сецессией Юга от Севера. Сравнивать это нельзя - Польша вошла в состав Российской Империи по результатам войн с Наполеоном, когда она активно поддерживала императора и на основании решения Венского конгресса. Сравнивать это с нашей ситуацией, когда тринадцать самостоятельных штатов объединились в союз свободных государств ради своей независимости просто некорректно. Мы - союз автономных образований и в любое время можем выйти из состава федерации - такое действие нашей конституцией не запрещено. - Хотя, между нами, Эдуард Андреевич, - зачем вам поляки, я не понимаю. От них проблем больше, чем пользы. Кстати, англичане захотят поддержать Польшу - но если они увязнут в войне с США, то им будет уже не до Царства Польского - помните об этом... Встреча была закончена; посол прощался с гостем, который оставил ему информацию о себе. - Я надеюсь, что мы с вами еще встретимся, господин Стекль, - поклонился Чарльз Гамильтон. - И возможно, обсудим многие вопросы, касающиеся моей и вашей стран... У мужчины было еще одно дело в Вашингтоне - и на следующий день он отправился в деловой квартал столицы, где располагались офисы известных компаний, в том числе оружейных. Адрес совпал - на роскошной вывеске красовалась надпись "New Haven Repeating" и это было именно то место, которое интересовало Чарльза-Алекса. В офисе стояла тишина - в отличие от обычных оружейных магазинов, тут не торговали оружием штучно, а заключали сделки на тысячи и десятки тысяч долларов. Это был обычный день с обычными корпоративными клиентами, но на этот раз пришедший джентльмен удивил менеджера. Он проявил интерес к столь крупной партии оружия, что к нему сразу вышел управляющий и поверенный Оливера Винчестера. - Старший управляющий Грэхем Макбрайт. Добрый день, мистер... - Чарльз Гамильтон, Джорджия. Я и мои партнеры в восторге от ваших магазинных винтовок и готовы приобрести большое их количество, вместе с боеприпасами, - Чарльз деловито улыбался в стиле янки - предприимчивой и резиновой ухмылкой. На этот раз мужчина решил играть в открытую - они все равно узнают кто он такой, так что нет смысла скрывать, зато есть смысл решить вопрос очень быстро. - Мистер Гамильтон, мы рады столь лестному мнению о нашем оружии и столь крупному возможному заказу, но есть один момент - текущие отношения между Севером и Югом. - Понимаю, - печально качнул головой Гамильтон. - Ваши владельцы разумно опасаются, что если конфликт перейдет в "горячую" стадию, то федеральные власти могут обвинить компанию в сотрудничестве с мятежниками, хотя ее же военное ведомство отказалось от ваших винтовок. Управляющий утвердительно кивнул и скривился при упоминании проваленного госзаказа, причем вовсе не по вине фирмы. - Однако, - спокойно и по-деловому продолжал гость с Юга, - это будет касаться лишь производства - нам же достаточно и того, что у вас уже есть на складах в Коннектикуте. Все то, что вы изготовили, а армия не приняла - пять тысяч стволов. И максимальное количество патронов. На момент заключения контракта Север с Югом не воюет - у меня есть мнение, что и не будет воевать на момент осуществления поставки - при таком раскладе вас никто обвинить не сможет. Оплата через банки - они еще долго будут работать. Управляющий резко повеселел. - На таких условиях, я думаю мы придем к взаимовыгодному партнерству, мистер Гамильтон. Мне надо связаться с владельцем, но принципиальных проблем я уже не вижу. Когда и где планировать отгрузку при таких объемах? - Порт Нью-Хейвена, где-то с 30 апреля - незачем таскать подобный груз по всей стране; мы заберем его прямо в Коннектикуте - да и вам будет проще отправлять, мистер Макбрайт. Старший управляющий отошел, а Чарльз усмехался про себя. "Все-таки ваш "деловой подход" вас погубит, янки. Вы продадите нам веревку, на которой сами и повеситесь. Ты еще не знаешь, что эти 5 тысяч винтовок - все, что вы смогли сделать за год и по разным причинам сделать больше не сможете в ближайшие два года - а потом уже поздно будет. Всего великолепных стволов Генри во время и после Гражданской войны было произведено 13 тысяч, но 8 тысяч из них - это 1864 - 1866 годы. Опоздаете - и это очень хорошо. Эх, вот бы еще до Спенсера добраться, но уже не получится, впрочем, его винтовка куда более проблемная; она была реально востребована только в кавалерии. Ну а к 1863 году уже и мое оружие массово будет в частях..." Контракт был подписан в этот же день, а задаток перечислен на следующее утро - после телеграммы; забавно, что это было утро создания КША, но Чарльз решил не задерживаться в Вашингтоне - он уже возвращался на Юг. Ричмонд встретил его промозглой погодой и возбужденной атмосферой - телеграфы в стране уже работали отлично и о Конфедерации знала вся Виргиния, которая почти единодушно выступала за вступление в КША и выход из Союза. Гамильтон нашел свою команду там же, где и оставил - у него отлегло от сердца; в глубине души он все-таки опасался, что парни просто сбегут. Зря он про них так думал - оказывается, преступники тоже могут быть патриотами своей земли, особенно если они с "понятиями". - Мы нашли и выследили его, сэр! - довольно выпалил вошедшему Чарльзу Джим. - И правда - очень внимательный бледнолицый, но мы постоянно менялись. Живет недалеко - буквально в двух кварталах отсюда. Мужчина оглядел комнату - братья-грабители мирно потягивали виски, Арчи что-то мастерил, а Педро читал городскую газету. - Тем лучше, - кивнул Гамильтон. - Не надо будет искать наемный экипаж. Выдвигаемся завтра после обеда. Нужного им субъекта они приготовились "брать" в глухой подворотне; "загонщиком" вызвался быть сам Чарльз, как внешне наиболее приличный из всей компании, поскольку при виде остальных мог напрячься даже менее подозрительный человек чем тот, кто был им нужен. Джим корчил из себя преданного индейца, в подворотне засели Джек и Джон, а Арчи стоял у входа в проход и следил, чтобы рядом не было никого из посторонних. Мужчина в серой форме майора виргинского штаба спокойно шел домой. Его постоянно беспокоило это место как самое опасное по всему пути до дома, но иначе приходилось бы делать крюк через два квартала - ну уж нет, не по такой грязи. Он насторожился - навстречу ему шел молодой человек с хлопающими глазами. - Ой, простите сэр, - спросил тот с южным акцентом, приближаясь к своему оппоненту. - Я к гостинице "Канзас" вот так выйду? Заблудился... Военный расслабился. - Конечно выйдете; прямо и направо. - Благодарю вас, сэр, - мило и глуповато улыбнулся юноша, неловко растопыривая руки и шлепая по грязи. Все произошло почти моментально; неуклюжий молодой мужчина, поравнявшись с офицером, внезапно резко и невероятно сильно толкнул того в подворотню, у которой в этот момент они оба оказались, а дальше офицер не успел ничего сообразить, как его аккуратно и очень профессионально стукнули чем-то тяжелым по затылку и даже не дали упасть в грязь. - Вяжите и пакуйте его, ребята. Джим, Арчи - контролируйте дорогу, Педро - ты со мной. И помните потом про нашу игру в "доброго" и "злого" шерифов... Сознание возвращалось тяжело, а еще болел затылок, в который будто ввинтили какой-то болт; мужчина поморщился, приходя в себя. Очнувшись, он обнаружил что сидит в собственном жилье крепко привязанным к креслу, а на него, поигрывая револьвером, внимательно смотрит тот самый юноша, который втолкнул его в подворотню. - Добрый вечер, сэр, - улыбнулся ему молодой мужчина и от его странной улыбки офицер похолодел; никогда ему еще не было так страшно. Сейчас на него смотрел не сопливый южанин, а человек с беспощадными и горящими глазами, больше похожий на шпиона или агента его же уровня, а то и выше. - Кто вы и как посмели? Да вы знаете, кто я такой? Я доверенное лицо начальника штаба войск штата, а вы бандиты и вас повесят! Он в ужасе услышал, как вся компания, состоявшая из холеного южанина, трех мужчин опасного вида и индейца, захохотала, а главный спросил у кого-то вне зоны видимости, кто стоял на коленях и что-то деловито вскрывал. - Ну как там у тебя, Педро? - Все отлично, сеньор. Сейф очень непростой, но я его расковырял. По спине и лицу офицера потекли капли пота. - Кто вы? Что вам надо?!? Я майор Аллен... - Хватит врать! - внезапно жестко заявил старший этой странной компании. - Ты такой же майор Аллен, как я - Джон Браун. В помещении вновь раздался хохот. - Но до чего же приятно с вами наконец-то познакомиться, мистер Алан Пинкертон. Знаменитый сыщик, а по совместительству - глава разведки и контрразведки Союза, пришел в ужас. Он понял, что его банально раскрыли и вели все время, вот только как такое могло случиться он не знал и знать не мог. - Сколько вы хотите? На этот вопрос юноша резко засмеялся. Зло, горько и печально. - Смотрите, Арчи, Джон, Джек, Джим и Педро. Смотрите на типичного янки. Он не спросил, что мы хотим, он спросил сколько. Вот их суть - они все измеряют деньгами и других ценностей не знают... Мужчина вскочил и плавно подошел к сыщику - начальнику первой секретной службы Союза, от чего тот вжался в кресло. - Ладно, я тебе скажу, что нам надо. Мне нужна вся информация, которая есть у тебя в голове, Алан. Особенно о твоих агентах на Юге и о "Подземной железной дороге". Кое-что я и сам знаю, но не все. Так что давай, рассказывай. - А не то что? - Пинкертон пытался не дрожать голосом, но у него не получалось. - А не то ты умрешь, - совершенно спокойно пожал плечами южанин. - И будешь умирать очень плохо - долго, страшно, в мучениях и страданиях... - Белый брат, - Джим сделал страшное лицо, выхватывая свой нож. - Чего мы на него тратим время? Можно я его скальпирую? - Подожди минутку, красный брат. Для начала пусть ему Джон и Джек переломают все кости. Братья лениво встали со своих мест, поигрывая кулаками, но внезапно завопил сыщик. - Нет, не надо! Я все скажу! Я не переношу боли! - Я знаю, что ты ее не переносишь, Алан, - хихикнул юноша и от этого Пинкертон затрясся как осиновый лист. - Внимательно слушаю тебя. Сотрудничество будет вознаграждено, сопротивление, то есть каждое вранье - наказано. Допрос шел долго и творчески. Пинкертон упорно не хотел выдавать всю информацию и пытался врать, но вот беда - попаданец знал многое из его биографии и некоторых его агентов, периодически ловя на вранье, за которое Алана тут же начинали бить, а Арчи для вида держал рвущегося к сыщику индейца со скальпировальным ножом и зверским выражением лица. Не сразу, но Пинкертон рассказал все что знал, уже понимая, что живым его не выпустят. - Ну вот, хороший мальчик, - кивнул довольно южанин. - Да и в сейфе у тебя много интересного было – нам пригодится... - Кто ты? - обреченно прохрипел Пинкертон. - И за что так ненавидишь Север? Я же даже не солдат! Никто из нас не работает подобным образом, даже тут и в Европе. Ты не южанин, ты чудовище... Карие глаза Чарльза полыхнули. Последнее, что увидел сыщик, был взгляд, смотрящий с ненавистью, когда юноша склонился над главой контрразведки США и тихо прошептал. - Вы мою страну не пожалели. Ни детей, ни стариков, ни молодых девчонок. И никого никогда не жалели - вам это слово просто неведомо. А теперь я не пожалею вас. Ты не солдат, ты хуже - шпион. А шпионов, после того как отработают, вешают - на них никакие правила ведения благородной войны не распространяются. - Сэр, я могу..., - начал говорить Джон. - Спасибо, но не надо. Я должен это сделать сам - даже если перестану в ваших глазах быть джентльменом после подобного. Если я это начал – значит, я сам должен уметь убивать. В том числе вот так. Стрелять было нежелательно - слишком шумно; Чарльз Гамильтон одним точным движением воткнул Алану Пинкертону острейший кинжал в грудь. Через несколько секунд сыщик затих. - Аккуратно вытащите и полностью сожгите тело - чтобы никакого опознания не было. Педро, забираем документы и деньги - и уходим отсюда. Кстати, Джим - отличная актерская игра. - Так точно, сэр!