Унесенный временем на Американский Юг

Несколько недель назад, Нью-Йорк. Торговое судно под флагом Бразилии заходило в центральный порт города и никто не обращал на него внимания. Знакомая страна, которая продолжала торговать с янки (правда исключительно за золото), типичная разношерстная команда, обычные грузы - сахар и кофе, обычные таможенные пошлины - рутинный рейс. Первый помощник капитана, высокий смуглый мужчина, похожий на латиноамериканца, быстро прошел все формальности в администрации порта. По-английски он говорил великолепно, но с южным акцентом. - Надолго к нам, мистер Рейес Байрош? Тот пожал плечами. - Месяца два. Как только продадим сахар и кофе, то загрузимся текстилем - и обратно в Рио. Администратор кивнул. Север после прекращения торговли с Англией был рад любым контрагентам, особенно из стран Южной Америки, которые всегда слыли махровыми нейтралами. Досмотр груза проводился спокойно, никто ничего не скрывал, так что у проверяющих не возникло не малейших подозрений при подсчете бочек. Кофе и сахар сразу оказались проданы двум уважаемым торговцам (и никто не обратил внимание, что оба они были членами Демократической партии США, знакомыми друг с другом), а помощник капитана, заселившись в отель, направился в пригород Нью-Йорка, меняя на ходу внешность. В скромном доме Ньюарка перед ним сразу открылась дверь и он незаметно вошел. - Ретт, ты приехал! - рассмеялась Сара Велд, обнимая троюродного брата. - Привет! Добрый день, тетушка Анжелина, - обратился Батлер к даме в возрасте, которая вышла его встречать. - И тебе привет, непутевый племянник. Какими судьбами? - Да вот торгую тут... сахаром и кофе. Ну а вы как? Мать косо посмотрела на дочь. - После того, что "наша Сара" устроила в Атланте, пытаясь убить генерала Гамильтона, она теперь местная героиня, но отношение к ней неоднозначное. Кто-то считает что она плохо стреляла, кто-то думает что она террористка, ну а некоторым просто не нравятся аболиционисты и аболиционистки. В общем, тихо сидим дома и учим наших черных учеников в обеих школах на пожертвования. Ты что-то хотел сказать, племянник? - Да, - лицо Батлера стало жестким. - Я хотел вас предупредить - на последней неделе апреля не вздумайте ездить в Нью-Йорк, а заодно вывезите оттуда всех черных ребятишек из своего приюта. Могут начаться беспорядки и тогда негров сделают крайними - просто начнут убивать, вымещая зло. - Чт..., что такое?!? - испуганно спросила знаменитая аболиционистка Севера, рожденная на Юге. - Откуда ты это знаешь?!? Она посмотрела на дочь и похолодела - та явно тоже что-то знала. - О, боже... Неужели вы...?!? - Мама, просто сделай так, как говорит Ретт, - внезапно твердо сказала дочь. - За последние два года я многое поняла - вовсе не южные рабовладельцы виновники этой войны, а северные олигархи. Я ненавижу рабство, я презираю войну, но не Юг ее начал - и пусть теперь хоть кто-то ее закончит как можно быстрее. Ретт не будет тебе рассказывать всего, мама, просто выполни просьбу. А отцу не вздумай ничего говорить. Анжелина Гримке-Велд усмехнулась почти истерически. - Ну и семья... Один - отверженный дома южанин, задумавший бунт, вторая - аболиционистка, которая расхотела быть таковой... - Нет, мама! - резко ответила Сара. - Я за свободу негров, но не так, как это сделал бы Север. Так что мы поступим по-своему. - Хорошо, - кивнула хозяйка дома. - Я всё сделаю. Подготовка к сложнейшей операции велась несколько месяцев. У Юга в Нью-Йорке были сторонники, имелись деньги, там зрело народное недовольство, но не было руководителя. Теперь он появился и за месяц сделал почти невозможное. Сетевая структура восстания, когда ни один рядовой исполнитель не знал руководителя в лицо, а командиры групп думали что знали, вот только у Ретта Батлера была изменена внешность - в этом мире никто еще так не работал. А запасы оружия, строгая организация и безупречный план стали залогом будущего успеха. В той истории бунт против призыва в Нью-Йорке был устроен неорганизованно и хаотично, теперь же он готовился намного более тщательно. Главным противником призыва в армию Союза являлась Демократическая партия. Тайная и открытая агитация среди жителей города достигла своей цели - люди возмутились обязанностью воевать, особенно в свете того, что от призыва можно было откупиться за 500 долларов. Откупы вызвали недовольство в среднем и низшем классах, которые начали говорить о гражданской войне как о войне ради интересов богачей - и вот тогда листовки с речами Гробовщика Гамильтона легли на благодатную почву. Призывы 1862 года в Нью-Йорке прошли без инцидентов, но когда потери федеральной армии стали чудовищными, то недовольство достигло точки кипения. Ситуацию дополнительно обостряли ирландские эмигранты - именно их Север мечтал "забрить" в свою армию, что тем совсем не нравилось, а людьми они были горячими и буйными, зато очень дружными. Демократическая партия хорошо постаралась - сначала приглашая мигрантов в Нью-Йорк, чтобы увеличить свой электорат, а затем сообщила этому электорату, что его хотят "пригласить" в армию. Избранный в 1862 году губернатор Нью-Йорка Гораций Сеймур был демократом и не особо возражал против отделения Юга (как и против его нахождения в Союзе), но проблемы в собственном городе ему совсем не нравились - и он постоянно пакостил федеральным властям. Это была главная хитрость Ретта Батлера - перед Сеймуром он выступал как официальный агент Юга с подтвержденными полномочиями и измененной внешностью, но северянин не предполагал, что на самом деле готовит Батлер, пользуясь городскими ресурсами и тем, что ополчение в городе отсутствовало - оно ушло в Филадельфию. Оружие, взрывчатка, листовки, блок-схемы действий для каждой из групп - все было готово в нужный момент. Даже ближайшие помощники Ретта не были в курсе самого главного. Шпионы Юга узнали о совещании, которое должны были провести на Уолл-Стрит в здании Нью-Йоркской фондовой биржи главные финансовые и промышленные воротилы Севера и сообщили об этом "Жану Лафиту". Высший пилотаж диверсий - замаскированный под что-то еще. И сейчас две заранее созданные строительные фирмы осуществляли ремонт цоколя здания, а хозяев этих фирм управляющий биржи посчитал дураками, потому что они согласились на такой подряд без аванса, да еще с оплатой в "гринах", а не в золоте. И никто не обращал внимания на то, что именно приносят мелкими партиями на эту стройку молчаливые рабочие... 25 апреля 1863 года полыхнуло - сигналом к беспорядкам был взрыв и моментальный поджог здания фондовой биржи в 10:00, где на последнем этаже шло совещание олигархов. Полиция оказалась бессильна, потому что оружие у бунтовщиков уже было и они первым делом начали захватывать конкретные объекты города - телеграфы, арсеналы, банки, полицейские участки, административные учреждения и даже некоторые отели. Резиденцию мэра взяли почти мгновенно, затем блокировали полицию, после чего власть в Нью-Йорке окончательно перешла в руки восставших. Начались пожары; пожарные, которых хотели призвать в армию, даже не собирались тушить их. В отличие от той истории с летними бунтами, когда прекращению пожаров помог сильный ночной дождь, ситуация поменялась - в конце апреля дождя не было. Теперь пламя охватило значительную территорию; дома известных республиканцев поджигались дополнительно, а в магазинах шли повальные грабежи. Простых граждан всё это не особо коснулось, потому что они сразу разбежались по своим домам, охраняя их от огня, но власть в Нью-Йорке исчезла как класс. Губернатор Гораций Сеймур прибыл в город и выступил с речью в городском собрании. Пытаясь успокоить восставших, он объявил закон о призыве антиконституционным, но никаких мер против восстания фактически не предпринял, шокированный и удивленный его блестящей организацией - то, что случилось, в его планы не входило. А когда ему доложили о полностью и моментально сгоревшем здании биржи, то он пришел в ужас - потому что знал, кто в нем в тот момент совещался. Губернатор приказал найти "Жана Лафита" и разумеется, не нашел, потому что Ретту это совершенно было не нужно. Батлер свое дело сделал - и вовремя ушел. Сеймур не понял самого главного. Он до сих пор воспринимал страну как что-то единое и до него не дошло, что после ее окончательного разделения на США и КША, Демократическую партию на Севере запретят, а его собственная судьба как политика будет незавидной. Губернатор слишком поздно догадался, как его "сыграли". Юг и не собирался помогать Нью-Йорку, в чем его заверял "Жан Лафит" - Юг помогал только себе и хаос в почти миллионном городе был устроен умышленно. Когда Батлер и Гамильтон прикидывали операцию, они долго думали о том, не является ли такое поведение по отношению к демократам Севера предательством. - Нет, Чарльз, тут ничего не придумать. Север демократов потом не простит в любом случае. Но мы же не станем завоевывать янки? А посему, ссора Нью-Йорка и Демократической партии со всеми США тоже идет нам в копилку - толковые демократы переберутся потом на Юг, перед этим устроив хаос на Севере, - мудро высказался Ретт. 29 апреля большинство иностранных торговых судов срочно отплывали из Нью-Йорка; ни у кого из администрации порта это не вызывало удивления. Вот и бразильский пароход "Сеньора Гомеш" решил не дожидаться заказанного груза текстиля, а засобирался домой - никому не хотелось рисковать своим бизнесом в таких условиях. Когда корабль уже вышел с рейда, стоявший на его корме высокий черноволосый мужчина разразился дьявольским смехом в ночи, глядя на горящую часть огромного города. - Превосходно! - довольно прозвучал тягучий голос с южнокаролинским акцентом. - Остается еще одно дело, самое важное... 02 мая 1863 года. Вашингтон, Дом президента. Мало бы кто поверил, что мужчине, сидящему за своим рабочим столом, всего 54 года; сейчас он был похож на глубокого старика, хотя еще три года назад на его голове не было ни единого седого волоса. В кабинете вместе с ним находились еще трое людей. - Все кончено, - спокойным голосом произнес вице-президент Ганнибал Гэмлин. - Только что получены телеграфные сообщения, которые пока что держатся в тайне. Полный разгром под Геттисбергом! Полный хаос на Западе! Сообщение между Средним Западом и Новой Англией мы восстановили, но это уже не имеет значения. В Нью-Йорке власть захватила какая-то ирландская группировка! "Несокрушимый" Джексон идет на Вашингтон, а флот мятежников почти в Потомаке - что нам делать?!? - Капитулировать, - выдохнул Авраам Линкольн. - Пора признать что мы полностью проиграли и лишь еще больше загоняли себя в пропасть все последние полгода. Включите телеграф на Ричмонд - я сам буду вести переговоры. - Исключено, Авраам, - Линкольн обратил внимание, что Уильям Сьюард даже не соизволил обратиться к нему как к президенту. - Мы должны спровоцировать их на взятие Вашингтона. Пусть этим мятежникам ничего не достанется, а их репутация будет испорчена. А нам надо срочно покинуть город - вас могут убить или взять в плен. - Армии, поражения, мятежники - да плевать я хотел на это! - визгливо заявил Салмон Чейз, министр финансов. - Что нам делать с деньгами? Золота почти нет - мы банкроты, которые должны сами себе! То, что произошло в Нью-Йорке - это не бунт, а блестяще спланированная диверсия, целью которой являлась ликвидация наших партнеров под прикрытием городских беспорядков. Погибло больше пятидесяти самых богатейших людей Севера - и это точно мятежники сделали! Порядок мы там наведем, но представьте, что будет твориться на бирже после ее открытия?!? Это полный финансовый коллапс! - Господа, вы не понимаете, - вице-президент единственным среди присутствующих сохранял спокойствие и чувство юмора, а может быть, просто понимал, что на Юге его никто судить не будет - ведь он обычный управленец. - Куда вы собираетесь бежать? Выход из Вашингтона заблокирован - море закрывают как их... "торпедные катера" Юга, прямо перед нами Джонстон, а со стороны Балтимора накатывает Джексон. Округ Колумбия, весь Мэриленд и часть Пенсильвании отрезаны рекой, которую уже контролируют дикси. Осталась только одна дорога - в Аннаполис, откуда можно будет попытаться прорваться ночью на быстром корабле в Бостон. Но неужели вы сбежите тайно?!? Вас никто в этом не поддержит, так что охрана будет минимальной. - Именно эта дорога нам и нужна, - кивнули Сьюард с Чейзом, которые почти под руки собирались уводить безвольного президента из кабинета. - Ну кто нам может там помешать? Никто об этом бегстве не узнает и мы безопасно доберемся до порта. Салмон Чейз суетливо собирался. - У меня все готово, включая документы; они не должны достаться мятежникам. Ганнибал, вы с нами? - Нет, - улыбнулся вице-президент. - Предпочитаю остаться здесь. "Ну и оставайся, идиот", говорили взгляды обоих подельников Линкольна. Трое мужчин вышли из кабинета, а Гэмлин рассмеялся им вслед. "Вот дураки - безопасней им там... Самое безопасное место - это здесь. Особенно тем, у кого совесть почти чиста. И почему-то у меня предчувствие, что капитуляцию буду подписывать именно я." Кареты мчались по восточной дороге на полной скорости; помимо высокопоставленных персон, они везли также и несколько неприметных сундуков, следующих вместе с кортежем. Три часа скачки прошли спокойно. Уже темнело и до Аннаполиса оставалось всего пять миль, как внезапно перед крутым поворотом дороги по кортежу был открыт снайперский огонь с обоих флангов. Под копытами лошадей раздались взрывы мин, а путь перегородили падающие деревья. Охрана пыталась отстреливаться, но эта засада была слишком профессиональной и отлично подготовленной - уже через несколько минут никого из службы охраны президента в живых не осталось. Люди в масках окружили три кареты, из которых выволокли перепуганных Линкольна, Сьюарда и Чейза. - Ба, какие люди! Это ж надо как мне повезло! - раздался ироничный голос с типичным южным акцентом и высокий мужчина в маске вышел из толпы спецгруппы диверсантов КША. - А я уж даже не надеялся на такое счастье, хотя и просчитал, куда вы можете направиться! Ого, да тут еще и документы! Ретт Батлер подошел к Аврааму Линкольну, с которым он был почти одного роста и посмотрел ему прямо в глаза. - Пойдете под суд, мистер Линкольн. За преступления против собственной страны и своего народа. - А вы - тем более! - повернулся Ретт к Сьюарду и Чейзу. - Кто посмел..., - начал было говорить бывший министр финансов США, но заткнулся под взглядом чарльстонца. - Вы, мистер Чейз, как никто другой должны знать, насколько люди любят золото. Вот ваши несгибаемые патриоты и продали вас. Увести их всех. - Срочно уходим в темноте, парни; у нас только один час, а потом форт имитирует тревогу! В президентском здании Ричмонда ранним утром было тихо и спокойно, но Пьер Гюстав Тутан де Борегар уже не спал. Шумный и непосредственный, работать он любил в полной тишине, а лучшим временем для этого являлись самые утренние часы. - Месье президент! - в кабинет ввалился личный адъютант Рене Пикар. - Телеграфный сигнал из Вашингтона от вице-президента янки Ганнибала Гэмлина - он готов к переговорам и согласен подписать капитуляцию! Но еще более невероятное сообщение только что пришло из Норфолка от "Жана Лафита". Они захватили в плен президента Линкольна вместе с государственным секретарем Уильямом Сьюардом и министром финансов Салмоном Чейзом, которые бежали в Аннаполис! Живыми и с важнейшими документами! - Я уже иду, Рене! - президент Конфедерации подскочил в своем кресле. "Всё, янки; вот теперь вам точно конец." Майский рассвет в Миннеаполисе был ясным и свежим. Расквартированным войскам КША уже не с кем здесь было воевать, а задачей армии Гамильтона на Западе США ее командир считал лишь удержание территорий до окончания войны. Сейчас его служба являлась рутиной и оставалось только ждать. Любимая и ненаглядная жена сопела на плече, крепко обнимая мужа. - Чарли..., - зевнула Скарлетт спросонья. - Как себя чувствуешь, любовь моя? - его руки скользнули по ее телу. - Великолепно, - тут же ответила ему она, моментально реагируя и сверкнув зелеными глазами. - Судя по всему, у меня во время беременностей самочувствие и темперамент даже улучшаются. Так что... Миссис Гамильтон не успела договорить - внезапно все пространство вокруг губернаторского дома Миннесоты взорвалось безумными воплями людей. Крики радости заполонили центральную площадь столицы этого штата; кто-то бегал и отчаянно орал, кто-то начал петь индейские песни и танцевать, а затем раздались выстрелы. Скарлетт охнула от страха, но Чарльз, выпрыгнув из постели и подойдя к окну, радостно зарычал - такого голоса мужа она еще не слышала. - Чарльз, что произошло?!? Я уже вижу, что на нас не напали. Это что, какой-то праздник? - Да, милая, праздник, - голос генерала Гамильтона дрожал. - Это День Победы. - Янки сдались! - раздался крик кого-то на площади. - Война закончена! - Дорогой, что с тобой! Это же радость - почему у тебя такое удивленное лицо?!? - Скарлетт, я же рассказывал тебе про будущее. Кто бы мог предположить такой финт истории?!? Сегодня 9 мая... - Я помню. Сегодня будет праздник, но пока что... Чарльз Гамильтон, он же попаданец из России Алексей Гамов, повернулся к жене и обомлел. - Я же тебе говорил, любимая, что наиболее красивая ты тогда, когда на тебе вообще ничего нет... -...Все-таки меня беспокоит Геттисберг, дорогая, - озабоченно заметил днем генерал своей жене. - В той истории там погибло почти 25 000 южан, а еще 5 000 умерли потом от ран. Здесь Ли и Джексон полностью разгромили янки, но все-таки 20 000 потеряли - северяне ломились через наши позиции как безумные. - Я сразу запросила телеграфом всех погибших из Джорджии, - также тревожно ответила Скарлетт. - Списки придут сегодня; их уже печатают. Чудес не бывает ни в каком мире и любая, даже самая великая победа будет с горчинкой. Супруги Гамильтоны поняли это, когда взяли в руки типографские гранки и начали с опасением искать в них своих знакомых. - Какая ирония, - шептала Скарлетт мужу. - В той истории я мечтала чтобы Эшли остался жив для меня, а теперь я хочу чтобы он жил ради Мелли. - Его здесь нет, - спокойно заметила она. - Подполковник Уилкс жив! Но вот... - Мы спасли многих, Скарлетт, - тихо добавил ее муж. - И в графство Клейтон вернется намного больше ребят, чем вернулось в той истории. Зато теперь они вернутся с победой; наш Юг будет жить. А всех погибших парней мы никогда не забудем. "Калверт, Рейфорд, капитан." "Манро, Рой, сержант." "Манро, Хью, лейтенант." "Тарлтон, Томас, капрал." "Тарлтон, Бойд, сержант." - Близнецы живы, - тихо вздохнула Скарлетт. - Ну пусть только Брент попробует теперь не жениться на Кэррин - тогда он пожалеет, что не остался под Геттисбергом! - Женится, куда он денется, - усмехнулся Чарльз. - Ты еще не видела телеграмму из Ричмонда? Нас вызывают в столицу. - Именно "нас"? Обоих?!? - Да, моя дорогая. А также Лору Магоффин и Ретта Батлера. Что ж, пора нам всем получать свои заслуженные награды. А еще я наверняка буду участвовать в подготовке мирного договора и в переговорах с другими государствами. Есть у меня мысль, что Борегар мне захочет поручить после войны... - Милая, кстати, что с нашими заводами? - Уже построены и начали работать, - деловито заявила Скарлетт. - Все три. С них начнется наше техническое лидерство в мире. Один завод оружейный, один химический и один приборостроения. Что ж, ты будешь заниматься внешней и внутренней политикой - я уже догадалась, а мне придется строить нашу бизнес-империю. Надо искать много компетентных толковых людей на Юге. - Что ж, тогда собираемся. 01 июня 1863 года, Конфедеративные штаты Америки, Вирджиния, Ричмонд. Они развернулись во всю ширь дороги, возглавляя праздничный парад войск. Полные генералы КША Роберт "Лис" Ли, Томас "Несокрушимый" Джексон, Чарльз "Гробовщик" Гамильтон ехали верхом синхронным конным шагом за принимающим парад президентом Пьером Борегаром. Народ, стоявший вокруг дороги плакал от счастья и забрасывал их цветами. Здесь были все войска - сводные парадные расчеты представляли по одной роте лучшего полка каждого из штатов. Исключение было только одно - "Легион смерти". Позавчера Чарльз успел сделать то, о чем мечтал больше двух лет. -...Война закончилась и теперь вы свободны, полностью искупив свою вину за когда-то совершенные поступки. Все ваши текущие воинские звания подтверждены, как и выслуга лет с довольствием. Каждый боец нашего Легиона амнистирован и сможет начать мирную жизнь. Однако, руководством КША принято принципиальное решение сократить, но не расформировывать "Легион смерти". Он станет первой государственной военной компанией в стране, служащей внутри и за ее пределами. Принципы комплектования в целом сохранятся - джентльмены, которые оступились, но хотят исправиться, смогут вступить в Легион. А кто хочет остаться и продолжить служить - милости просим. Вашим новым командиром будет полковник Ивонне Дюпон, которого вы прекрасно знаете, а местом дислокации Нэшвилл. Я рад, что вы служили под моим началом и был счастлив являться вашим командиром. - Ура Гробовщику Гамильтону! - рявкнули тысячи бойцов, стоявших на площади. Чарльз остался переговорить с уже бывшим заместителем. - Когда свадьба, Ивонне? Знаешь, от тебя все в шоке, но даже это работает в нашу пользу. Вы с мисс Грейн отличная пара, символизирующая мирное будущее. - Спасибо, командир, - кивнул франкофон, а потом добавил грустно. - Вот только Мэри на Севере прокляли все, кто только мог, кроме ее родителей из Иллинойса. - Это пройдет. Раны войны затянутся и забудутся, несмотря на чудовищные жертвы. Пусть и очень не скоро... - О, Арчи! Так ты тоже решил остаться? - обернулся Гамильтон к лучшему стрелку Легиона. - Как же я мог бросить службу, сэр? - ответил капитан Арчибальд Хантер. - Пусть я теперь и хромой, но школа снайперов у КША будет такая, какой ни у кого в мире еще нет. - Что ж, парни, удачи вам. Чарльз вспоминал этот позавчерашний разговор и улыбался - глядя на марширующий Легион сердце пело от радости. Особые парадные расчеты были у его парней, у кавалеристов Джебба Стюарта, чей отряд возглавлял Эшли Уилкс, а еще у индейцев и мормонов, на которых с удивлением смотрели все присутствующие (Стенду Уэйти и Бригаму Янгу в любом случае требовалось присутствовать в Ричмонде на важнейших переговорах). Торжественный праздничный вечер был великолепен и роскошен, тем более с учетом того, что приглашенные присутствовали на нем со своими супругами. Почти всё внимание было приковано только к одной из них - миссис Гамильтон. - Чарльз, я смотрю, ты такой же ревнивый, как и я? - хихикнула Скарлетт. - Пусть меня тут все пожирают глазами, но я ведь твоя и больше ничья. - Только это меня и успокаивает, - слегка нервно кивнул муж. - Ладно, идем к русскому послу... - Я хотел поблагодарить вас, мистер Гамильтон, - поклонился ему Эдуард Андреевич Стекль, исполняющий обязанности послов одновременно в США и в КША. - Ваша информация оказалась... невероятной. Подумать только, чего наша страна лишилась, если бы продала Аляску... - Это было в наших общих интересах, - ответил Чарльз. - Однако, сотрудничество России и Конфедерации только начинается. И в связи с этим у меня есть просьба к вам. - Конечно, - ответил русский посол. - Чем могу быть полезен? - В обозримом будущем я направлюсь Европу, заняв высокопоставленную должность в нашем внешнеполитическом ведомстве, - начал аккуратно говорить Гамильтон. - И с радостью посещу вашу страну, но до этого у меня будет турне по государствам Европы. Возможно ли мне встретиться с кем-нибудь из Императорского Дома? Для знакомства и выражения своего почтения. Необязательно с основной ветвью, а хотя бы с Ольденбургской. - Конечно, - улыбнулся посол простой просьбе. - Я напишу домой и в Европу, но могу сказать сразу, что их высочества Ольденбургские часто бывают в Ницце. - Благодарю, господин посол. "Что ж, пора начинать спасать династию. А точнее - полностью менять ее вектор." - Рада что к тебе не приковано такое же внимание, как к Скарлетт? - поинтересовался Ретт Батлер у невесты. Лора Магоффин, скромно стоявшая в толпе гостей под руку с женихом уверенно кивнула. - Мне и своего хватило по горло. Зачем нас сюда позвали? - Как зачем? Наградить как Великих Героев Конфедерации. - Это говорит самый великий фальшивомонетчик, контрабандист и диверсант КША? - Да. Именно за это меня и наградят, но не скажут за что именно. И никто никогда не должен узнать. Ладно, Лора, пойдем; начинается... Награждение было парадным и торжественным; высший орден Конфедерации получили 25 человек и в их числе - Скарлетт О'Хара-Гамильтон и Лора Магоффин. Почетные гости были поражены тем, что такие награды вручались женщинам. - Вот и думай после такого, кто женщин ограничивал - янки или дикси, - хмыкнул французский посол одному из своих коллег. Гамильтоны прогуливались по залу и тихо беседовали. - Дорогой, я посчитала общие безвозвратные человеческие потери на этой войне. В итоге даже меньше, чем в твоей истории - там было 750 000 людей, а здесь 700 000. Просто было поровну, а теперь у нас меньше в три раза - 100 000, а у янки больше в два раза - 600 000. Зато территория Конфедерации почти не пострадала. Условия мира будут нашими. - Не все так просто, Скарлетт... Ладно, не будем пока ломать головы, а начнем заниматься каждый своим, но если что - советуемся. Следующие две недели у меня куча встреч и разных консультаций, ну а у тебя бизнес и новые контракты. Если кто-то интересный заявится - сразу сообщай. - Дорогой, когда свадьба Ретта и Лоры в Чарльстоне? А то пригласили и не сказали! - 15 августа. До этого мы переделаем все дела здесь. - Прекрасно что так быстро - меня еще не разнесет окончательно с животом. И по родителям я соскучилась. Знаешь, они в последнее время как-то странно пишут - уклончиво. Все нормально, все отлично, но будто там что-то случилось. Что-то хорошее. Как по-твоему, что это может быть? Чарльз задумался. В той истории Джералд пропадал на военных заготовках, а Эллин упахалась по дому, а потом еще и смертельно заболела. В этой истории их уже разгрузил Уилл Бентин, войны нет, болезней нет, вести о победе, так что... - Скарлетт, есть у меня одно предположение. Дай слово выполнить любое мое желание, если я угадаю. - Не томи, Чарльз, говори. - ... - Чтоо?!? В этой встрече Чарльз отказать себе не мог. В прекрасных офицерских казармах, превращенных в следственный изолятор для особо важных персон, отдельно друг от друга содержались три человека. Сейчас Юг бушевал и требовал их крови, но президент Борегар сразу предупредил, что будет справедливый, открытый и беспристрастный суд, свидетелем которого станет весь мир. И сейчас следственная комиссия работала по восемнадцать часов в сутки, проводя очные ставки и перекрестные допросы, исследуя вещественные доказательства, принимая свидетельские показания и анализируя документы. А документы Ретт Батлер захватил такие, что никто из подследственных отвертеться уже не смог. Подкупы, закулисная борьба, тайны Республиканской партии, письма, протоколы, результаты переговоров, подтверждения оплат, заказные убийства, ликвидация и устранение политических противников, картельные сговоры, коррупционные суды... Чарльз понял, зачем Сьюард и Чейз хранили их - чтобы в случае своего провала шантажировать северных олигархов, вот только в итоге всё это сыграло против них самих, а погибших в сгоревшей бирже бонз никому даже жалко не стало. Борегар и Гамильтон изъяли лишь несколько документов из всего массива, которые свидетельствовали о переговорах республиканцев с Ротшильдами и сделали вид, будто их не было. Барон Лайонел де Ротшильд, снова заявившийся в Ричмонд, аккуратно начал интересоваться ситуацией и встреча с ним обязательно должна была состояться. В остальном же мирные переговоры начались успешно, а еще президент Борегар воспользовался взаимной неприязнью янки и англичан. "Северяне, вы против эксклюзивного английского посредничества? Хорошо - пусть будет тройное - английское, французское и русское." Янки сразу радостно согласились, англичане немного обиделись, но эффект уже пошел кругами по воде и на следующей неделе планировались основные консультации. Чарльз знал что он будет представлять КША на самом высоком уровне. Все-таки старый друг и один из покровителей Роберт Тумбс хоть и был неплохим дипломатом, но политику не любил и предпочел взять портфель министра военного ведомства КША. Генерал Ли возглавил генеральный штаб, куда помимо Томаса "Несокрушимого" Джексона и прочих лучших высших офицеров Конфедерации вошел и полковник Джон Бэйзил Турчин. К назначению русского эмигранта в генштаб Конфедерации с прекрасными рекомендациями генерала Гамильтона отнеслись спокойно - куда негативней на Юге восприняли бы в такой должности янки. Ну а самому Гамильтону была прямая дорога в Государственный секретариат КША - и это понимали все. Задумавшись, Чарльз спустился в особо охраняемое тюремное помещение. - К "№ 1", - сказал он охране. "№ 2" и "№ 3" он видеть не хотел - с ними ему всё было понятно. Высокий человек стоял у окна и при входе Чарльза в изолятор обернулся. - А, Гробовщик Юга. Или Пророк, уж не знаю кто, - опустошенно сказал бывший президент США Авраам Линкольн, а потом его осунувшееся лицо озарил гнев. - Вы и правда видите будущее? Что вы натворили, мистер Гамильтон?!? Это же всё вы! Наша страна стала бы величайшей в мире, я чувствовал это! Ярость накатила на попаданца в Чарльза - пришло время достучаться до того, кто даже не особо ведал, что творил. - Великой, но в чем это величие, мистер Линкольн? Вести по всему миру агрессивные войны и раздувать конфликты? Ссорить своих соседей? Финансировать разных мерзавцев, чтобы давать себе заработать? Вмешиваться в чужие дела? Печатать ничем не обеспеченную бумагу на триллионы долларов? - Ну да ладно, - Гамильтон чуть успокоился, - это всё внешняя политика. Но вы себе даже не представляете, что бы началось 100 и более лет спустя. Как вам содомиты, гордо марширующие по Вашингтону и законы страны, где дети с подачи разных педофилов и прочих мерзавцев могут выбирать кем им быть - мальчиками или девочками и делать операции на половых органах? Глаза Авраама Линкольна округлились. - Как вам государство, которое перенесло свои заводы в другие страны так, что не может сшить даже нижнего белья? Зато свои "грины" США раскидали на весь мир - резаная бумага, которая позволяет жить дармоедами ее гражданам, ничего не производя. Я вижу тружеников на Севере и Юге - через 150 лет их почти не останется. Я вижу крепкие семьи - их тоже не будет. Зато в будущем белые встанут перед черными на колени, каясь за рабство и выплачивая им пособия просто так, а заставлять поступать их подобным образом будут другие белые - те самые, которые два года назад отправили Север на войну вашими руками. Линкольн в ужасе затряс головой. - Я не хотел... Я никогда не... Как такое могло случиться?!? - Я знаю, что вы не хотели, - Гробовщик Гамильтон странно рассмеялся. - Да и никто сейчас не хотел и даже не мог предположить, чем всё закончится. Даже Чейз и Сьюард сроду про такое не могли подумать. Но именно к этому пришла бы страна спустя полтораста лет - и запустили процесс именно вы. Я же этого не допустил и теперь спасу хотя бы КША. А может быть, и США будут более адекватным государством... Он уже собирался уходить, но в спину прилетел вопрос. - Меня повесят? - Сомневаюсь, господин Линкольн. Я мечтал убить вас много лет, но теперь вижу, что в этом нет смысла. Мы победили и не стоит опускаться до низкой мести. Мы придумаем для вас кое-что еще... Бывший президент США вздохнул. - Я уверен - меня бы ждало величие и память народа... От хохота Гробовщика Гамильтона Линкольн отшатнулся. - Вас бы ждала дырка в голове спустя две недели после победы. Причем допустили ваше убийство свои же собственные соратники и подчиненные. Зачем им президент, который слишком много знает? Пусть будет мертвый президент-герой - так куда более торжественно и красиво... - До встречи на суде, мистер Линкольн.