Унесенный временем на Американский Юг

18 октября 1863 года, порт Саванна, Джорджия, КША. Новейший фрегат уже стоял под парами у причала; на красивой старинной набережной собралась небольшая компания людей. - Какой красавец! - восхищенно сказал Джералд О'Хара, держа сына на руках и глядя на корабль. Посмотреть и правда было на что - 3 октября "Виргиния" сошла со стапелей Норфолка и уже совершила пробное плавание, став флагманом эскадры Конфедерации, готовой отправиться с дипломатической миссией в Южную Америку. Корабль построили за семь месяцев и он нес в себе все технические новинки морской инженерной мысли: паровая установка последнего поколения, броня по периметру корпуса, великолепные мореходные качества, косые паруса в качестве резерва, а благодаря торпедным аппаратам и новейшим казнозарядным орудиям, этот фрегат огневой мощью превосходил даже лучшие английские аналоги. Заложенная еще во время гражданской войны, "Виргиния" являлась символом будущей морской мощи Конфедерации. На рейде Саванны фрегат окружала дюжина знаменитых шлюпов вице-адмирала Рафаэля Сэмса, а сам адмирал уже ждал высокопоставленных путешественников на своем флагмане. - Дорогая, - слегка беспокойно говорила Эллин О'Хара дочери, укачивая в этот момент внучку. - Я очень волнуюсь за тебя. После того, что случилось в Вашингтоне... - Мама, всех, кто покушался на нас, уже поймали вместе с сообщниками, - Скарлетт почти танцевала на пристани в ожидании отправления. - В Конфедерации безопасно, но мистер Борегар считает, что наш отъезд теперь еще более логичен и должен быть ускорен - в Южной Америке еще безопаснее, чем дома. Это на время, пока всё не уляжется. А потом мы вернемся и почти сразу уедем в Европу - и вот это будет совсем надолго. - Мы гордимся тобой, Скарлетт, - мягко и просто сказала мать, а Джералд добавил. - Моя вертихвостка стала самой известной женщиной Юга! - А еще - самой умной и красивой, - заявил Чарльз, который подошел к ним с Томом. Сын уже начал ходить и говорить; счастливый отец любую свободную минуту проводил с ребенком, лишь сокрушаясь, что скоро расстанется очень надолго. - Вы не только идеальный гражданин и муж, Чарльз, но еще и прекрасный отец, - лукаво и весело заметила теща, а Гамильтон смущенно ответил. - Спасибо огромное, миссис О'Хара, но вы меня перехвалите. Мне никогда не сравниться с вашим супругом, - чета родителей Скарлетт весело рассмеялась. Вот от каких своих изменений этого мира попаданец был в восторге - глядя на Джералда и Эллин сердце радовалось. Сжигающей страсти в их отношениях конечно не появилось, да и возраст был не тот, но Эллин явно стала более веселой и непосредственной, начиная напоминать собственную старшую дочь, что приводило ее супруга в счастливое и игривое состояние. Теперь это был не просто расчет - это была любовь, плодом которой стал столь долгожданный и поздний сын. Полностью здоровый, крепкий и голубоглазый, который уже выглядел настоящим ирландцем. Как брата Скарлетт его не воспринимала, но с "племянником" возилась постоянно, а вот Соланж обычно оказывалась на попечении бабушки. А еще состоялось полное примирение Эллин с отцом, в доме которого они все поселились и последнюю неделю Пьер Робийяр не отпускал от себя внучку, так напоминавшую ему любимую жену. А еще были встречи (крайне веселые и буйные) с родней Джералда, проживавшей в Саванне и Скарлетт уже "наживила" деловые связи с местным кланом О'Хара. "Хорошо, что миссис О'Хара не видела нас там, потому что с детьми оставалась", хихикнул про себя Чарльз. "Всех троих." Все четверо повернулись как по команде - к ним величаво шла Мамушка. - Будьте внимательны, мисс Скарлетт! Осторожней со всякими тамошними черномазыми. Это вам не наши воспитанные и отмуштрованные; они там дикие, как обезьяны! - Мамушка, - давился от смеха Чарльз. - В Южной Америке большинство - метисы и индейцы, а вовсе не чернокожие. Негры-рабы - это в основном в Бразилии, где в лесах живет много-много диких обезьян. Раздался предупредительный выстрел с флагмана, оповещавший об отправлении дипломатической эскадры. - Нам пора, - вздохнула Скарлетт. - Чем реже я вас вижу, тем больше скучаю, мои хорошие, - она обняла родителей по очереди. - До встречи - и не волнуйтесь за нас; увидимся через полгода. Родители попрощались с дочерью и зятем, а Гамильтоны - со своими детьми, после чего долго смотрели им вслед, а затем под руку пошли к шлюпке. - Свежая газета! - веселый негритенок подбежал, узнав Гробовщика Гамильтона и тот, получив газету, бросил мальчишке монетку. Газету они со Скарлетт читали уже в шлюпке - неспроста Чарльз ждал новостей. "...Мы благодарим Бога и Государственного секретаря мистера Гамильтона, его супругу миссис Гамильтон, министра государственной безопасности мистера Доу, которые спасли нашего президента, а также бдительных патриотов, помогавших обнаружить преступников, планировавших убить высших должностных лиц Конфедерации. Все оставшиеся в живых заговорщики предстанут перед судом... "И на этот раз среди казненных не будет абсолютно ни в чем невиновной хозяйки пансиона, где жил Бут - Мэри Сэрратт", подумал Чарльз, "ведь здесь Бут и его группа жили в другом месте, у сторонников Севера". Но куда больше Гамильтона интересовала вторая газетная статья. "...Таким образом, высшая судебная коллегия Верховного суда Конфедерации продолжит свою работу. Позавчера, в присутствии международных наблюдателей, она вынесла возможно самый важный и знаменитый приговор в своей новой истории. ...За захват власти, государственную измену, преступления против человечества и мира, организацию и начало гражданской войны, итогом которой стала гибель сотен тысяч граждан КША и США, к смертной казни через повешение приговорены следующие лица: бывший государственный секретарь США Уильям Генри Сьюард; бывший министр финансов США Салмон Портленд Чейз; бывший президент США Авраам Линкольн. Приговор будет приведен в исполнение через неделю. Однако, учитывая чистосердечное раскаяние и сотрудничество со следствием мистера Линкольна, суд заменил ему наказание на пожизненную ссылку в родном поселке Синкинг-Спринг, штат Кентукки, КША." "Вот что я хотел для тебя и от тебя, "Дядюшка Эйб", улыбаясь, думал Чарльз. "Чтобы ты осознал и раскаялся." Миссис Гамильтон читала газету одновременно с мужем, сидя в шлюпке рядом с супругом. - На Юге многие не поймут такого прощения. Особенно те, кто потеряли родных и близких. Ты же в курсе, как рыдали твои подружки, - Скарлетт пустила яд в голос, - Мэри Грейн и Сара Велд, когда всё узнали? "И этого человека мы считали святым?!?" - Милая, мы должны быть выше простой мести. Мстить - это ведь так приятно и просто... И тогда ответом будет такое же желание отомстить с другой стороны, которое янки пронесут через годы. Поэтому приговор именно такой. Простых путей не бывает; "ходите тесными вратами" - помнишь? - О, мой муж стал верующим? - А как после всего, что случилось, не поверить хоть в какие-то высшие силы? Знаешь, Скарлетт, я конечно до сих пор агностик, но в мистику верю. Я не рассказывал тебе о том, что из всех 4 сыновей Линкольна в той истории подростковый период пережил только один? Причем этот единственный, Роберт, был спасен на какой-то железнодорожной станции Эдвином Бутом, родным братом убийцы своего отца! Жена охнула. - В нашей истории этого события не было, Роберт жив, но теперь и оба оставшихся сына Линкольна ничем не заболели полтора года назад, после начала Гражданской войны и возможно, будут жить. Может это и случайность, зеленоглазка. Но я в подобные случайности не верю... Чарльз еще не знал, что так и получится - теперь в юности погибнет уже Роберт Линкольн, а Тед и Уильям проживут долгие счастливые жизни. Гамильтон поднял голову - борт "Виргинии" уже начал возвышаться над шлюпкой. ... - Это ваш дом, - губернатор Кентукки повел рукой и показал на скромный домик, стоявший на опушке леса. - Ваша супруга живет здесь уже две недели. "Мэри меня не бросила", радостно думал еще не старый высокий мужчина, подходя к избе, в которой родился. Сейчас она была превращена в хозяйственный сарай. - Мы оставили обстановку как есть и снабдили дом всем необходимым, - Берия Магоффин, сопровождаемый сыном, говорил спокойно и даже сочувственно. - Благодарю вас, мистер Магоффин, - кивнул мужчина, - пусть я этого и не заслужил... Он прошел в сарай и вышел из него с топором, перебросив одним легким движением из левой руки в правую. "С топора начал - топором и закончу", подумал Авраам Линкольн, идя к поленице дров. 2 ноября, побережье Венесуэлы, фрегат КША "Виргиния". - Скарлетт, завтра будем в Каракасе, - Чарльз любовался женой, которая сморщив лоб и высунув кончик языка, что-то деловито считала. - Я смотрю, на тебя морская болезнь все-таки не действует? - Как и на тебя, дорогой. Черта с два! - Что считаешь? Надеюсь, не цену Панамского канала? - Пока что нет. А есть смысл? Когда мы сможем за него взяться? Чарльз задумался. Это путешествие Государственного секретаря КША по странам Америки было безумно важным, но еще Гамильтону нравилось, что Скарлетт отправилась с ним. Он бы вообще с женой не расставался, но как весело заявляла Скарлетт, "зато мы никогда друг другу не надоедим". Государственного секретаря ждала сложнейшая дипломатическая работа. На "внешнем фронте" получилась трагикомичная ситуация: после раздела страны раскол ударил и по Государственному департаменту, ведь многие дипломаты являлись южанами (правда меньшинство) и перешли на сторону Юга вместе со своими штатами. Вопрос с янки Чарльз решил в рабочем порядке - тех южан, которые за границей "ушли" в КША вместе со своими посольствами, персоналом и помещениями, Гамильтон "обменял" на те посольства Севера, которые остались верны США (и разумеется, послами там были северяне). Получился откровенный географический перекос - по всей Европе послами являлись северяне, а в Америке - южане (в том числе из-за испаноязычных представителей Техаса и Флориды). Чарльза это устраивало - срочные дела в Латинской Америке делали нежелательной смену послов там, зато по янки будет нанесен приличный удар. Европой же придется заниматься заново. Ситуация складывалась забавная; от желающих отправиться послами в Англию и Францию не было отбоя, а вот с остальной Европой дело обстояло уже хуже. И это несмотря на то, что в 1863 году в мире было всего десятка три серьезных свободных государств, а великих и того меньше. Лучших джентльменов (тех самых, кто плыли на "Тренте", в этой истории тайно потопленным КША, чтобы Англия вступила в войну) Гамильтон сразу направил в ключевые государства: Джеймс Мэйсон - Лондон, Джон Слиделл - Берлин. Толковый луизианец Клод Леруа радостно отплыл в Париж, но оставались два важнейших посольства - Вена и Санкт-Петербург, а в перспективе еще и Рим. "Для начала сгодится. В Австрию можно поискать этнического шваба или саксонца - такие на Юге тоже есть. А вот с родной страной будет совсем непросто..." Мысль привезти "сводное" представительство, состоящее из дипломатов, бизнесменов, военных и спецагентов Мартина Доу (оформленных как атташе) возникла еще месяц назад и сейчас Чарльз воплощал ее в жизнь; первой на пути была Венесуэла. В Колумбию он плыть и не собирался - столица не на побережье, в стране только что закончилась одна гражданская война и началась новая (далеко не последняя), ничего критичного в тех краях не будет еще лет 30 - пусть новая история мира Колумбию пока не коснется. Ну а затем целью минимум станет недопущение строительства Панамского канала, а целью максимум - еще и получение нефтяных месторождений. А вот Венесуэла была интереснее... - Так что с каналами, Чарли? - вернула мужа в реальность Скарлетт. - Дорого конечно безумно, но это ж какие деньги за проход кораблей - окупится быстро! - Не просто дорого, дорогая, - хмыкнул Гамильтон. - Ты оцениваешь проект как бизнесмен - и в этом тебе нет равных, а я - как политик, военный и дипломат. Любой канал такого значения и такой сложности - это долго и вызывает очень много зависти. Причем зависти в том числе и в самих странах, где будет строиться канал. - Они тоже хотят, чтобы у них все было и ничего им за это не было? - хохотнула супруга. - Именно. Они не понимают и не хотят понимать, что в таких проектах маржинальность зашкаливает из-за чудовищных рисков и никто благотворительностью не занимается. Сами не могут строить, другим не дают, а что самое неприятное - иногда дают, а потом резко начинают менять правила игры. Вот почему в моей истории США нагло устроили восстание в Панаме, чтобы забрать себе полоску земли вокруг будущего канала. Правых там не было - просто сильный капитализм против слабого капитализма. - Какие планы у нас? - Копить деньги и ресурсы, а самое главное - готовить технические возможности для подобной стройки и разработать сложнейший проект. Вот только, - Гамильтон довольно ухмылялся, - теперь история изменится и канал будет... в другом месте. - Что?!? Все-таки Никарагуа?!? - Да. Но тсс, тихо! Пусть Панама сейчас принадлежит Колумбии - да будет так навсегда. Пусть через 16 лет французы попробуют начать этот проект, как и в моей истории - и снова жутко обломаются. Мы будем обозначать интерес к нему, чтобы подстегнуть французов и англичан, а сами в нужный момент начнем быстро рыть в другом месте. В том, которое ближе к КША - это же дополнительная торговля. В том, где не надо будет вести сложнейших горных работ и строить шлюзы, зато легко масштабировать канал, а Панамский в мое время уперся в окончательный тупик своей пропускной способности. - Чарли, а как же англичане? Им же сейчас подконтролен Сан-Хуан. Государственный секретарь КША хихикнул. - Милый, ты наверняка задумал какую-то гадость. - Конечно, причем эту гадость мы уже сделали. Помнишь историю Суэцкого канала? Дело в том, что в моей истории правитель Египта, который сейчас тоже занимается поставками хлопка, получил дефолт из-за поражения Юга - цены в 1868 году страшно обвалились, так что дело в Африке закончилось потерей независимости Египта и утратой прав на канал. Теперь подобного не будет, хлопка из Южной Америки мы не допустим, а еще оружие египетскому паше продадим, чтобы он выиграл войну с Эфиопией. Щелкнем по носу англичан и поссорим их с султаном Османской империи - ах, как же это хорошо в преддверии 1877 года и войны России против Турции! - Ты страшный человек, муж мой. Просто дьявол... - Скарлетт, это наша новая ролевая игра? - Милый, не отвлекайся! Про Египет я поняла - спасибо кстати тебе за мое политическое просвещение, которым мы занима... Не смейся! Занимались последние месяцы; хоть буду теперь в географии мира разбираться. Но что с Никарагуа? - Если честно, у меня тоже есть опасения насчет поведения Великобритании. Но нам будет что им предложить - долю в канале, а самое главное - эксклюзивное право на проход их военных кораблей, помимо наших собственных. Это порадует и королеву, и ее кабинет, и военных, и банкиров. Кроме того, это же баланс. Не имея теперь возможности заграбастать Сэуц, они начнут смотреть в эту сторону. Вот только из Сан-Хуана британцы ушли два года назад как раз после того, как вступили в войну против янки - видишь как история удачно крутится; на Москитовом берегу сейчас автономия индейцев, которым до реки нет дела. Так что нам достаточно найти толкового каудильо - и начнем строить со стороны Тихого океана до озера. С "нашей" стороны пока и строить ничего не надо - помогает река Сан-Хуан. Но этим мы займемся не раньше, чем через 20 лет - пусть французы пока завязнут в Панаме, а мы как раз денег накопим. - И еще, - добавил Чарльз, - информацию на подходящего "сукина сына" я уже получил. Даже никого менять не придется - Томас Герреро Мартинес, очередной генерал, герой борьбы против того самого Уильяма Уокера. Уже президент, уже установил со всеми дипломатические отношения, построил хороший порт на берегу Тихого океана, поощряет экспорт кофе, ввел бесплатное начальное образование, в том числе и для девочек. Кстати, я его сейчас вспомнил из своей истории - помер лет в 50; возможно, будет что вылечить. Так что работаем... Скарлетт закончила считать, подошла к мужу и села ему на колени, обняв за шею. - А что ты вообще думаешь про всех этих "американских испанцев"? С учетом твоего будущего? Гамильтон задумался, а потом начал размеренно рассказывать. - Знаешь, дорогая, я историк, причем американист, но в будущем мои коллеги к общему мнению, что же произошло с бывшими испанскими колониями, так и не пришли. Даже в начале XXI века в большинстве из них бардак и лютая преступность с отставанием от самых развитых стран. А ведь они получили независимость еще в начале 19 века, раньше чем любая Азия или Африка! Единственные исключения - некрупные Чили и Коста-Рика, которые оказались крайне удачно расположенными, имели полезные ископаемые и неплохо сотрудничали с Западом. На фоне же остальной Латинской Америки, некоторые страны Тихоокеанского региона, которым мы тоже займемся, просто идеальный пример развития. Но латиносы... Единственные серьезные страны - это Бразилия и Аргентина. Хотя последняя постоянно в кризисах и обе в долгах как в шелках. А после войны с Парагваем в той истории, они стали должны Западу навсегда. - И поэтому ты хочешь основательно "подрубить" именно эти две страны? - жена иронично подняла бровь. - В том числе. Скарлетт, я никому не сделаю хуже, чем было в моей истории, но "перераспределю" ситуацию в нашу пользу, а еще спасу парагвайский народ. Кого смогу, привлеку на сторону КША; надеюсь, это будут Уругвай, Парагвай, Боливия, Венесуэла, Перу, Мексика и Никарагуа. Кого-то пока что проигнорирую за ненадобностью - Колумбию и Эквадор. На кого не смогу повлиять и кто уже под контролем Великобритании - тех максимально ослаблю: Бразилию, Аргентину и Чили. Заодно это позволит тебе в странах наших союзников захапать рудники, копи, шахты и прочие полезные ископаемые. Вот поэтому мы сначала сыграем за Парагвай, а потом не дадим Чили отвоевать у Боливии территории с ценными ресурсами и лишить выхода к Тихому океану. Затем поможем Перу против Бразилии в войне за Акру начала следующего века и индейцам Патагонии против Аргентины уже спустя семь лет. Хотя у меня есть сомнения, будет ли до дело бразильцам и аргентинцам соответственно до военных конфликтов, если Лопес их разгромит... - А затем? - А затем начнется Первая мировая война, после чего мы окончательно перетянем на себя ресурсы Южной Америки. Наши финансы, наш товарооборот, наш флот. В этой истории нам можно сразу переходить к политике "Мира и соседства". Скарлетт, я же рассказывал тебе про сожжение как раз в Никарагуа мирного города американским шлюпом? Какой-то быдловатый янки нахамил в городе, ему дали по морде, а потом флотские решили отомстить - хорошо еще что жители успели сбежать... Теперь США в Латинской Америке терпеть не могут, но нашей победой мы изменили ситуацию. Мол, раньше были страшные северяне, а теперь к вам приплыли вежливые южане, которые наваляли янки; кстати, нас уже так и начинают звать. А еще Север не нравился местным военным элитам, из которых выходят почти все их лидеры. Католики-консерваторы не любят протестантов, а наглость и назойливость янки их раздражали. Сейчас они счастливы - США к ним больше не лезет. Мы должны воспользоваться этим, заслужив уважение и доверие как элит, так и граждан. Теперь нельзя использовать политику "Большой дубинки"; будем сразу применять чисто ресурсно-торгово-финансовую схему. Если кто-то начнет войну, то пусть ни в коем случае не нашими руками и не от нашего имени. Если ты построишь там заводы, то лучше плати рабочим побольше, потому что добро эти люди запомнят. Они должны понять, что Конфедерация это благо - пусть познают в сравнении. Лучше чем США, Англия, Франция и все остальные. Да, чуть меньше прибыль, но и отдача получится прекрасная... - Не волнуйся, Чарли, - Скарлетт обняла супруга. - Люди будут работать посильно. После того, что ты мне рассказал про условия на заводах янки и Англии - боже, никогда такого на Юге не было и не будет! - Капитализм..., - вздохнул муж. - В самой жестокой исторической стадии. У нас есть уникальные возможности и мы можем перескочить его бесчеловечную фазу. Югу всегда помогало низкое налогообложение, отсутствие административных барьеров и свободные ресурсы. Однако учитывай определенную малолюдность - конкуренция на рынке труда невысокая, так что платить своим рабочим тебе придется хорошо. - Это нормально, - кивнула жена. - Большая зарплата - выше потребление. Выше потребление - рост других отраслей экономики. Мы раскрутим наши ноу-хау так, что через 30 лет Англия обзавидуется! Чарльз поцеловал Скарлетт, а потом добавил. - Мы создали потрясающий военно-промышленный комплекс; я знаю все ближайшие конфликты - и ты будешь снабжать наших контрагентов лучшими в мире ружьями и пушками - для начала, а верфи КША уже строят корабли под заказ. Знаешь, зеленоглазка, сначала я думал что это нехорошо, что я поступаю как США в той истории, но потом до меня дошло, что все эти войны начнутся в любом случае. И люди всё равно будут убивать друг друга - не нашим, так чужим оружием. Так что лучше на этом заработаем мы, а не кто-то еще. А вот когда станем всесильными, то превратим мир в более адекватный. - Полностью с тобой согласна, - кивнула миссис Гамильтон. - Наши заводы завалены военными заказами на годы вперед; первая партия грузов для Парагвая уже в трюмах. - Отлично. Но сначала Венесуэла. Каракас встретил Гамильтонов сухой субэкваториальной погодой предгорья и красивейшей старой частью города. Сейчас он еще ничем не напоминал то адское чистилище, в которое превратится спустя 150 лет, по которому Алексей Гамов когда-то передвигался с нанятым охранником. Можно ли изменить это послезнанием, подарив Венесуэле и всей Латинской Америке если не процветание, то хотя бы спокойствие и порядок? Попаданец отдавал себе отчет, что скорее всего нет. Не потому, что в той истории так уж был виноват Запад, не потому, что местные генералы - злодеи, а потому, что система управления, которая сложилась в колониальной Испании, полностью отличалась от системы Великобритании. История мира оказалась честна и беспощадна: все бывшие колонии Англии стали развитыми странами - США, Канада, Австралия, Сингапур, Новая Зеландия, отчасти Индия и ЮАР. Те страны, которые заселялись британцами и/или ими же долго управлялись, успели сформировать институты власти, гражданское общество и самое главное - баланс интеллектуальных и деловых элит. Когда англичане ушли, эти страны уже были готовы к адекватной самостоятельности. А в Латинской Америке ситуация складывалась иначе. Огромное социальное расслоение, неразвитость, патернализм, инфантилизм, региональный сепаратизм в свете вакуума власти, отрицательная роль католицизма, культ каудильо - сильного военного лидера, за которым идут люди, склонность к насилию, популярность всяких полевых командиров и команданте, коррупция, кумовство и клановость - вот причины проблем этого региона, как в XIX веке, так и в XXI. При этом местное деление на "либералов" и "консерваторов" всегда было условным и примерным. В этой истории ситуация останется такой же; лишь Мексика вновь станет частичным исключением, а Парагвай - интересным экспериментом. И теперь без Бразилии, чье лидерство на континенте Государственный секретарь КША собирался не допустить. Первой страной Южной Америки, которую планировал посетить Гамильтон, была Венесуэла. Ему повезло - он попал в нее в момент, когда закончилась чудовищная гражданская война (почти 20% погибших и умерших граждан от всего населения). И сейчас в зале президентского дворца его ожидали те, про кого он читал как историк. Сила послезнания - в возможности тонко повлиять на события в стране и изменить историю. И не только в свою пользу, но и на благо местного населения. - А у них тут демократично, - заметила Скарлетт, идущая по анфиладам под руку с мужем. - Дорогая, предварительные встречи я уже провел. Как не странно, мне помогает то, что я не посол как мистер Мигель Рамирес, а просто высокопоставленный гость. Все отлично понимают мой статус, но от излишней помпезности я избавлен. - Хотя, - добавил Чарльз, - столь демократично будет только в Латинской Америке; в Европе я взвою от протокольных приемов. Мне начинают нравиться местные генералы - они предпочитают общаться неформально, на светских вечерах и с участием своих жен. Бывшая испанская знать - наверняка настоящие венесуэльские красавицы... - Не зли меня. Продолжай. - Милая, теперь я на своей шкуре понял, что такое история. Когда читаешь, то не осознаешь менталитет всех этих латиносов. Сегодня утром я его понял, когда встречался с местными политиками. Конечно, их очень интересует КША и переговоры с Государственным секретарем, но уважают они именно генерала и Гробовщика Гамильтона; для них это куда более важно. - Так вот почему ты в форме! Ладно, что делать мне, коль уж с этими сеньорами деловое сотрудничество начинать еще рано? - Пообщайся с их женами. И кстати - напросись с ними завтра в церковь на службу, ты же католичка. Жена весело хмыкнула. - Я такая же католичка, как ты протестант или восточный ортодокс. - Это понятно, но здесь это имеет значение, дорогая. - Хорошо. Они вошли в огромный зал и воцарилась гробовая тишина, когда на них уставились мужчины и немногочисленные женщины. На них, но прежде всего - на Скарлетт. То, что его супруга в каком-то смысле является оружием, Чарльз знал давно. А еще они оба знали, что никакое внимание со стороны никогда не изменит их чувств - и гордились друг другом. Восхищение в ее адрес и зависть в его засверкали в латиноамериканских глазах, когда они синхронно шли к стоящему посередине зала человеку. - Рад приветствовать вас на земле Боливарианской республики, мистер и миссис Гамильтоны, - улыбался генерал Хуан Крисостомо Фалькон. Со всех сторон посыпались приветствия; посол КША в Венесэуле Рамирес уже общался с местной элитой на другой стороне зала, а Скарлетт восторженно хлопала глазами, после чего направилась к супругам генералов. Чарльза же сразу обступили лидеры страны - сам Хуан Фалькон, Мануэль Брусуаль и Хосе Антонио Паэс. "Да, такого даже у нас быть не могло - чтобы те, кто еще год назад воевал друг с другом, мирно общаются. И ведь "конвенция" работает - не принято тут убивать политических противников, иначе беспредельщиком будут считать и поступят соответственно. Если кто-то хочет уйти в изгнание - отпускают, создав "коридор". Черт, ну ведь могут же здесь элиты договариваться, когда захотят! Фалькон и Брусуаль - либералы, а Паэс - консерватор, что не помешало им создать "правительство национального согласия". Пройдет всего 4 года и они снова пересобачатся. Кроме Паэса, который должен окончательно эмигрировать в... Кстати, а что он тут делает до сих пор?" Знакомство состоялось; местных вояк очень интересовали военные действия в Северной Америке. Слушая сжатую хронику в исполнении Гробовщика Гамильтона, они были шокированы. - Ваша армия на уровне лучших в мире, - с уважением заметил генерал Паэс. - А у нас - сброд из бывших крестьян, вооруженных непонятно чем. - Армию можно создать и даже обучить, - ответил Чарльз. - Весь вопрос на какие средства и для каких целей. Сейчас у вас почти идеальная внешняя ситуация: мир со всеми соседями, никаких конфликтов с Колумбией и Бразилией, только претензия по землям Гайаны к Великобритании, - забросил удочку Госсекретарь. Генералы поморщились - гвианский спор был у всех в печенках. Первым начал говорить Брусуаль. - Мы планировали обратиться за помощью к США, но теперь в этом нет смысла. Может быть, вы, как союзники Англии, сможете представлять наши интересы? - С удовольствием, сеньор. "Ну вот, рыба сама клюнула." - Конфедерация готова взять на себя разрешение этого территориального спора, иначе герр Шомбург еще что-нибудь из территорий Венесуэлы пририсует Ее величеству, - собеседники невесело рассмеялись. Чарльз продолжал говорить. - Также мы предлагаем заключить договор о дружбе и сотрудничестве. У вашей страны прекрасное географическое положение, к ней пришел мир и КША видит в вас достойных торговых и деловых партнеров. - И поэтому третье наше предложение, - Чарльз усмехнулся; вот почему он ни с кем до этого момента не обсуждал подобное - чтобы все три каудильо начали контролировать друг друга. - Я знаю, что вас не устраивает поведение британской добывающей компании, которая в настоящий момент нагло моет золотой песок в устье Ориноко. Безусловно, это неприятно, но куда более неприятно, если бы они знали, где надо рыть на самом деле. Три подскочивших на целый фут генерала - приятное зрелище. "А уж глаза то как загорелись - наверное, у конкистадоров так не светились." - В отличие от янки мы честны, - елейным голосом продолжал Государственный секретарь КША. - Сначала решим ваш пограничный спор, а потом предложим концессию. Разумеется, месторождение труднодоступное - иначе вы бы его и сами нашли. Полагаю, что самостоятельно не найдете. "Но искать всё равно будете, причем срочно; по лицам вижу. Разумеется, решив, что золото на спорной территории. Нет, ребята, не угадали! Зато вы сделаете кое-что еще..." -...И поэтому, логичнее всего в настоящий момент, не устраивая прямых конфликтов с англичанами в демилитаризованной зоне, саботировать все их работы, используя всяких индейцев и повстанцев через цепочку посредников. Компания уйдет отсюда сама, как только ее деятельность станет невыгодной. - Я полагаю, - с горящими глазами ответил Фалькон, - договор о дружбе мы подпишем в ближайшие же дни. А затем приступим к плавному выдавливанию англичан... - Так значит, это правда, генерал Гамильтон - вы пророк? - задал вопрос Хосе Антонио Паэс. - Я обратил внимание, что вы странно на меня посмотрели... "Какой однако неглупый и внимательный дед." - История уже изменилась, генерал Паэс, любые мои видения можно забыть, - с улыбкой ответил Чарльз. - Но разве вы не собирались окончательно уехать в Нью-Йорк? Старик вздрогнул и посмотрел на Гамильтона. - Собирался. Но из-за беспорядков в Нью-Йорке я изменил решение и теперь наверное осяду у победителей, например в Новом Орлеане. Моя жизнь почти закончена - я устал. При других людях я такого никогда не скажу, но вы поймете меня. Вы молоды, а я старый солдат, который воевал еще вместе с великим Боливаром. "Вот оно, изменение истории. Боже, любую "ниточку" рвешь - и сразу "ткань" событий меняется..." Чарльз повернулся к Паэсу, которого в будущем уважали все историки Венесуэлы. - Сэр, прошу прощения что скажу это, но останьтесь. Сейчас с вами говорит не Госсекретарь КША, а такой же солдат, только молодой. Вы еще нужны своей стране, своему народу и своей армии. Я хочу помочь Венесуэле, но ей нужен военный, которого будут уважать все. И кто знает, может быть вам суждено создать новую армию? Пусть небольшую, но прекрасно подготовленную. - Вы искуситель, мистер Гамильтон, - весело перешел с французского на английский Паэс. - Что ж, после новостей из Нью-Йорка и я сам почти передумал уезжать... Спасибо за совет - я остаюсь. "Плюс один - и сейчас будет самый важный момент." Чарльз стоял у витражного окна рядом с генералом Фальконом и обсуждал дела венесуэльской армии, когда руководитель страны тоже решил спросить американского гостя о пророчествах. - Скажите, когда я умру?!? - выпалил внезапно венесуэлец. "Ну вот, а еще говорят, что люди не чувствуют..." - Я могу сказать вам только одно, сеньор, - Гамильтон тщательно подбирал слова. - Если вы хотите прожить намного дольше, чем могли бы, то срочно бросайте курить. Тогда у вас будет шанс как ни у кого в Южной Америке создать сильную независимую страну - и вы станете нашими союзниками. Позвольте пройтись с вами по залу - и прошу вас, обратите внимание на тех, на кого я буду излишне внимательно смотреть. -...Какая интересная у вас и не только у вас страна на этом материке, сеньор Фалькон, - размеренно говорил Чарльз во время прогулки. - Вы воюете за независимость и ни одного офицера, который находится сейчас в этом зале, нельзя упрекнуть в трусости. Вы берете власть, создаете правительство, а потом начинаете ссориться. Но возможно, если вы заранее узнаете, кто вас предаст, то аккуратно сможете не допустить этого? Они шли и приветствовали соратников, друзей и приятелей Фалькона, а через полчаса вернулись к оконной нише. Генерал Венесуэлы был бледен как смерть. - Дева Мария, неужели и они! - Да. Вот что значит политика, - пожал плечами Гамильтон. - Сегодня вы братья по оружию, а завтра соперники. Я понимаю, что вам сейчас очень сложно поверить мне. Что ж, вы поверите после того, как в декабре Учредительное собрание присвоит вам титул "Великий гражданин" и звание маршала, а меньше чем через год Конгресс утвердит в должности президента. Глаза Хуана Крисостомо Фалькона загорелись; в этот момент официант подошел с роскошными сигарами, но генерал отстранился от них к удивлению окружающих. - Хватит; теперь я хочу жить. У меня нет слов, мистер Гамильтон и только один вопрос - почему вы выбрали именно меня?!? Чарльз ответил почти торжественно. - Потому что человек, который издал "Декрет о гарантиях", направленный на установление прав граждан республики, прекращение политической ненависти и укрепление мира в стране, который отменил смертную казнь, тюремное заключение за долги и установил свободу печати, свободный проезд и всеобщее избирательное право, заслуживает шанса, как и его достойная страна. Человеку, который хочет развивать Венесуэлу, мы станем союзниками - к взаимной выгоде... Миссия КША отплыла спустя неделю, направляясь на юго-восток. Гамильтоны прогуливались по палубе "Виргинии", обсуждая посещение Венесуэлы. - Чарли, а какой смысл в таких декларативных договорах, какой вы подписали позавчера? - Прежде всего дипломатический, зеленоглазка. Мы показываем всей Америке, что теперь у нас общие интересы, обозначаем определенную территорию как сферу своего влияния и формируем отношение элит - простым людям конечно не до всех этих политических реверансов. Зато обычным гражданам есть дело до своей сытой жизни и если мы будем помогать стране, которая дает нам зарабатывать, то рады будут все. Кроме оппозиции конечно, но ей Фалькон превентивно займется. Главное - чтобы долго прожил; кстати, надо Лору привлечь к его лечению. И тогда будет шанс, что он проживет не 7 лет, а например 27. Чарльз удовлетворенно смотрел в океанскую даль. "Я дал тебе шанс, Венесуэла. Пусть в этой истории 150 лет спустя туристы со всего мира будут считать Каракас прекрасным местом, а не филиалом ада на земле..."