Унесенный временем на Американский Юг

1 октября 1913 года. Конфедеративные Штаты Америки. Джорджия, графство Клейтон, Тара. Четверо мужчин сидели вокруг стола, на котором были разложены карты и документы. Троим младшим было от 45 до 60 лет, а старшему уже за 70. Белый как лунь, он тем не менее цепко смотрел на остальных внимательными карими глазами. Его знал весь мир, хотя уже 20 лет он не занимал в своей стране никаких государственных должностей, а его генеральское звание последние 50 лет именовалось "в отставке". Мужчина был еще крепок, но чувствовал, что до Рождества уже не доживет. Просто понимал каким-то шестым чувством. И сейчас его целью оставалось успеть как можно больше. - Начинаем совещание, - сказал старший. - Ретт, сначала ты. Что у французов и русских? - Все великолепно, - отрапортовал самый младший. - Наши военные поставки для Франции и России текут рекой, координацию их генеральных штабов я осуществляю лично. - А у нас? - Уже готовимся к войне с янки, отец. Никто иллюзий не испытывает - все-таки они решатся. Да и выбора у них нет по большому счету. Пограничники, войска первого и второго эшелонов, мобильная оборона, всеобщий призыв. Новая техника готова к производству, технологические цепочки, образцы и прототипы отработаны в условиях строжайшей секретности, но пока что мы решили их не светить. Как только янки нападут - мы сразу отправим заказы на наши заводы. - Отлично, Ретт. Антонио, что у тебя? Старший сын, заместитель министра государственной безопасности КША, он же пасынок Антон Зеленов, посмотрел на приемного отца. - У меня тоже всё готово - конспирация разумеется высочайшая. Используем тот же триггер, что и в твоей истории - убийство Гаврило Принципом эрцгерцога Франца Фердинанда. Вот только на этот раз мы будем знать, когда и где это произойдет - и подгадаем развертывание войск Антанты. Чарльз Гамильтон старчески усмехнулся, а затем рассмеялся. - Антон, - хмыкнул Гробовщик. - Как ты вообще умудрился "встроить" этого серба в измененную историю? Там убийство Франца Фердинанда случилось в Сараево. Тут Сараево - столица независимой Боснии и Герцеговины. Какого черта "Млада Босна" не хватает и в этой жизни? Один из лучших "комитетчиков" мира, пожелавший остаться только заместителем в своей организации, наследник великого Мартина Доу, умершего три года назад, весело рассмеялся. - Отец, как ты нас всегда учил - история пластична. В твоей истории "Млада Босна" хотела, чтобы Босния присоединилась к Сербии, вырвавшись из-под оккупации Австро-Венгрии. Здесь оккупации нет, но яростное желание общего государства осталось. По предварительной информации Франц Фердинанд, которого босняки обвиняют во всех грехах, прибудет в Сараево летом 1914 года - а значит, работаем. Точнее, нам даже не надо ничего будет делать - эти ненормальные сербы снова всё сделают сами. Гробовщик кивнул. - Том, что у тебя? Старший сын, Государственный секретарь КША, задумчиво начал говорить. - "Шахматная доска" готова, отец. Но меня беспокоит Великобритания. Я анализировал твою информацию и считаю, что если Франция и Россия на этот раз будут воевать намного лучше, то Англия не согласится вступить в сухопутную войну. Увязнет в колониальных разборках, оставит флот на базах и будет лишь сопровождать ближние коммуникации. Однако, если Германия устроит им "неограниченную подводную войну", то они рассыпятся, а мы подгадаем. - Парни, а Конфедерация справится вообще при таком раскладе? - подозрительно уточнил Чарльз. - Минус сухопутная Англия, плюс янки против нас - не многовато ли? Том, спасибо тебе огромное, что в этой истории Балканы едины и Болгария не против нас, а за - и уже готова блокировать осман, но все равно - тяжело будет... - Не волнуйся, - Ретт Гамильтон мягко взял отца за руку. - Мы справимся. Мы готовы так, что сейчас даже вынуждены скрывать свою мощь от всех - чтобы не вспугнуть раньше времени. Глава семьи старчески улыбнулся - в его истории все главные игроки перед Первой мировой тоже считали что готовы, а получилось... так себе (причем у всех). Но на этот раз младший сын прав - в военной сфере Конфедерации даже близко не было равных в мире и скоро это понадобится... Страна жила счастливой мирной жизнью последние 20 лет. Развивалась, строилась, работала, торговала - и поражала всех окружающих. Сначала ее считали молодым то ли "осколком" США, то ли "придатком" Великобритании, но за 50 лет она превратилась в сильнейшую даже не региональную державу, а мировую, вот только граждане КША были далеки от любых мыслей о мировом господстве. Они так и остались больше "в себе" и их интересовало прежде всего то, что происходило дома. А дома росли города, строились электростанции, мосты, дома, заводы, фабрики, верфи и прочие предприятия, прокладывались дороги, телефонные и телеграфные провода, а с недавних пор началась и эра ДВС. Конфедерация завалила мир своими тракторами (особенно своего ближайшего союзника Российскую Империю) и автомобилями. Приглашенные когда-то Рудольф Дизель и Генри Ройс развивали семимильными шагами двигателестроение, причем не только автомобильное и силовое, но и авиационное. КША стала законодателем технической моды во всем мире. Люди, которые приезжали в страну, поражались тому, насколько она развита, даже по сравнению с Европой. При этом мир крупных агрохозяйств, возглавляемых бывшими плантаторами-рабовладельцами, а ныне успешными владельцами и руководителями земельных предприятий не особо пересекался с миром промышленности, который принадлежал одной корпорации. И мало кто знал, что своему развитию страна была обязана нескольким лицам, в частности русскому попаданцу в знаменитого Гробовщика Чарльза Гамильтона, генерала КША в отставке, многолетнего Государственного секретаря и бывшего президента (2 срока), ныне бизнесмена и человека преклонного возраста, живущего в любимом поместье родителей своей жены - Таре. О его тайне узнали только лучшие друзья - Ретт Батлер и Лора Магоффин-Батлер, а также дети; семья свято хранила этот секрет. "Гамильтонс корпорейшен" усилиями Скарлетт О'Хара-Гамильтон стала всесильной. Используя принципы свободного бизнеса Юга, корпорация владела почти 100% тяжелой и средней промышленности КША. На счастье обоих супругов, их компания настолько быстро захватила рынок, что конкуренции не существовало, зато скрупулезная честность уплаты налогов в бюджет страны и штата Джорджия стали визитной карточкой миссис Гамильтон. Корпорация сама по себе была промышленно сильнее, чем любая страна в мире, причем на порядок. Чарльз задумался. "В той истории на 1913 год у США было 35% в мировой промышленности. Великобритания - 14%, Германия - 16%, Франция - 6,5%, Россия - 5,5%. Теперь расклад в чем-то похож, а в чем-то совсем другой." КША - 40%, США - 7%, Британия - 10%, Германия - 12%, Франция - 6%, Россия - 10%. Неприятный сценарий для Европы, а особенно для Англии сбывался - рынок Российской империи был занят или их собственной промышленностью, или Гамильтонами, Латинская Америка за малым исключением стала вотчиной Скарлетт и Чарльза, в Азии начала активно развиваться Япония, а западный мир оказался в еще большей зависимости от раздиравших его противоречий. Историческая инерция все-таки позволила историку-попаданцу дотянуть почти до того же 1914 года и теперь сдерживать конфликт уже не имело смысла. Но мир был шокирован не столько от промышленности КША как таковой (в конце концов, в той истории США тоже "выстрелили"), а от того, насколько качественным был этот скачок. Лидеры по изобретениям, лидеры по промышленным новациям, лидеры в науке, технике и фундаментальных исследованиях. Три огромных технических университета венчали интеллектуальную мощь КША - в Джорджии, Кентукки и Миссури, а что поражало больше всего - насколько Юг добился успеха без излишней эмиграции. Конечно, она всё равно была, но была разумной и разнообразной по этнической составляющей. Ирландцы, итальянцы, балканские народы, армяне, поляки, шведы, русские и многие другие; не было только немцев. Расчет на будущее противостояние с США, куда ехали мигранты из Германии, оправдался - Юг был защищен от возможной нелояльности со стороны таких эмигрантов, а своих собственных расселял равномерно по всем новым штатам. Но самое главное - технологии. Гамильтон усмехнулся, вспомнив вой из Лондона, когда "Гамильтонс" публично продали в 1906 году лицензию на паротурбинные установки Парсонса Германии. Немцы от такой щедрости выпучили глаза, но сразу выложили огромную сумму. В этой истории внедрение паротурбин у всех, кроме КША, задержалось почти на 10 лет, "Дредноут" в 1906 году сошел со стапелей английского флота намного менее скоростным, чем в той истории, а потом заявились Гамильтоны и шокировали всех. Шокировали, а затем предупредили Англию, что продадут Германии и "еще что-нибудь", если "Владычица морей" так и будет в своих политических союзах действовать в стиле "не нашим и не вашим". И британцы сломались. В Антанту они вошли в 1909 году, заключив общий договор с Францией, Россией и Конфедерацией. Отношения у КША с Туманным Альбионом испортились еще давно, но как не странно, оставались деловыми и партнерскими. Подход "ничего личного - только бизнес" британцы понимали и пусть прибылей их лишили огромных, радовались хоть чему-то. Чарльз хихикнул - у него все-таки получилось обмануть и Великобританию, и ее банкиров. Усыпить бдительность, сыграть в "младших кузенов", активно торговать и сотрудничать. И плавно, плавно собирать у себя технологии, промышленность, финансы и влияние. Получилось. Но на Россию и Конфедерацию вредная старушка на английском троне обиделась. Вместо то ли пронемецкой, то ли проаглийской супруги наследника российского престола и английского влияния, мир восхищался американской принцессой и лицезрел тандем двух безумно сильных и независимых государств. Великая княгиня Анна Алексеевна, дочь Чарльза и Скарлетт, стала любимицей всей России, развивающейся намного более динамично, чем в той истории, благо что здесь не было ни Революции 1905 года, ни позорной Русско-японской войны 1905 года - Япония, КША и Россия являлись союзниками и предпочли вместе распотрошить Империю Цин (к неудовольствию всего Запада, не успевшего к дележу). В стране полным ходом шли буржуазные реформы, а наследие крепостного права было давно забыто благодаря успешной земельной реформе Муравьева. А еще переселения людей из европейской части страны в Сибирь и на Дальний Восток - сердце радовалось, когда русский историк изучал новости. И никаких восстаний, никаких покушений на императоров, почти никаких внешних долгов, зато потрясающая вооруженность и выучка армии - страна подходила к Мировой войне ближайшим союзником КША и полностью готовой. Чарльз рассмеялся, вспомнив того, кому здесь не суждено было стать Николаем II. "Ники" оказался такой же мягкий, как и в той истории. Вот только теперь его сын Алексей никакой гемофилией не болел - ведь женат Николай оказался не на "Аликс", а на Елене Орлеанской. Франция тоже была готова и тоже во всеоружии (великолепном и в основном, поставляемым КША). Расклад был понятен и ясен; лишь из-за одной страны Гамильтон грустил и корил сам себя. Мог ли он сделать иначе, чтобы США не стали накачиваться немецким оружием, чтобы не вступали в "Тройственный союз"? Наверное, мог, но это была бы уже другая история. Невозможная именно из-за того, что Гробовщик когда-то был одним из архитекторов побед Юга над Севером. Унизил, растоптал их амбиции - и они не забыли. Несмотря на то, что большинство северян всё также не хотели воевать, нашлись и те, кто хотели, прежде всего вчерашние немецкие мигранты. А уж накачать людей подходящей идеологией - вообще не проблема... Чарльз вышел из задумчивости. 74 года - а память оставалась идеальной. А вот тело начинало "разваливаться" почти в буквальном смысле слова. Все-таки медицина XIX и XX века - это не медицина XXI века той истории. Несмотря на здоровый образ жизни и заботу, Гамильтон знал, что ему осталось немного. Но всеми силами торопился сделать еще хоть что-то. - Том, - обратился он к старшему сыну, который вместе с остальными почтительно смотрел на отца, ожидая окончание его легкого ухода в себя. - Как дела в России? Телеграф и телефон, который протащили через Канаду и Аляску - это конечно хорошо, но что там происходит? Как дела у Джорджа? - Гамильтон всегда звал русского внука, великого князя Георгия в американском стиле. Георгий... Дело было даже не в необычности имени для императорского дома Романовых, а в том, что значило это имя для страны. Победоносец... Чарльз знал - Россия от своих намерений в отношении Проливов не откажется. Турция со страху снова влезла в Тройственный союз к немцам - что ж, на этот раз Османская империя развалится с еще большим треском. Войска балканских стран, на этот раз полностью дружные и союзные друг другу, образуют единый фронт, а символом для них будет именно 21-летний Георгий. - Все отлично, - ответил Госсекретарь США. - Их императорские величества Николай Александрович и Екатерина Петровна передают привет своему лучшему другу "Алексею Михайловичу", цесаревич Павел тоже. Аннушка в своем стиле - уже подготовила агитационный фильм к началу войны. Россия тоже готова, отец - благодаря тебе. Старик кивнул, а потом снова слегка задремал. Хорошая память - это прекрасно, но иногда воспоминания не отпускали... 10 лет назад умер Ретт. Утрата лучшего друга ударила по Чарльзу сильнее, чем он сначала думал. Умер почти также быстро и буднично, как когда-то Джералд, даже еще успел пошутить "...никогда бы не подумал, что доживу до 70 лет!" Лора, еще бойкая известнейшая всему миру врач, поседела за один вечер. Гамильтон знал - она справится. Уж кто, а Лора из них четверых всегда была сильнее всех духом. Справится и наверняка намного переживет их со Скарлетт, оставшись последней из четверки. Чарльз отогнал чувство вины; он дал жене слово. Через 2 года наступил черед Эллин и любимая теща навечно уснула рядом со своим мужем Джералдом. Тогда потухли даже всегда сверкавшие глаза Скарлетт. Только тогда она поняла, что ей уже не 20 и даже не 40 лет. "Это жизнь, Леша", усмехнулся про себя Гробовщик. "Все твои друзья из графства Клейтон уже в могилах - год назад умерли в один месяц и Эшли с Мелли. Все боевые товарищи там же. Они прожили долгие жизни, любили, дружили, вырастили чудесных детей, возились с внуками, которым через год суждено идти в бой, защищая страну - прими это и последуй за ними." Он продолжил вспоминать. Много у него было встреч за последние годы, но некоторые запомнились сильнее всего... Шесть лет назад. Франция, Париж, Французская академия искусств. Невысокий худощавый юноша стоял перед проректором академии; в кабинете, помимо Франсуа Блезмона, находился еще один немолодой мужчина. Юноша прижимал к себе любимые рисунки и с надеждой смотрел на обоих людей, которые сейчас решали его судьбу. - Благодарю вас, господа, что приняли меня. Я до сих пор не понимаю, чем обязан такой высокой чести быть лично приглашенным во Французскую академию. Юноша говорил с сильным немецким акцентом, но встречавшие смотрели на него с пониманием. - Кажется я знаю, почему Академия изобразительных искусств Вены не приняла вас, - заявил проректор. - Они всегда были требовательны в отношении портретов, но ведь не ими одними может быть силен художник. И я сейчас это вижу по вашим работам. За то, что вас порекомендовали мне, надо благодарить месье Чарльза Гамильтона, - представил француз своего гостя, знаменитейшего южноамериканского политика, бизнесмена и мецената. - Каково ваше мнение, господин Гамильтон? - Аналогичное вашему, месье Блезмон. Потрясающие рисунки в сфере архитектурной живописи, а еще великолепные натюрморты и пейзажи. Молодой человек, - Чарльз все-таки вздрогнул и побледнел, когда посмотрел юному гостю в глаза, - сможет достичь в живописи высоких успехов, а мы ему в этом поможем и будем рады его признанию... - Благодарю вас! - слезы выступили на глазах слегка нервического молодого мужчины. - Да и вообще, переселяйтесь к нам в КША, после того, как окончите академию, - добродушно пригласил гостя Чарльз. - Считайте, что достойный грант вам обеспечен. У нас в ближайшие годы будет поспокойнее, чем в Европе... Юноша еще раз поклонился обоим и окрыленный ушел, а Гамильтон долго смотрел ему вслед. "Я сделал для тебя все, что смог, Адольф Гитлер. Пусть теперь мир запомнит тебя как художника, а не как чудовище в человеческом обличье..." Три года назад, Великобритания, отель The Langham London. - Добрый день, господа! - радостно (по мнению трех молодых мужчин, даже излишне жизнерадостно) приветствовал Чарльз своих гостей. Всесильный старик, пригласивший их на встречу, удивил, но они решили прийти, особенно после того как узнали, что он много лет помогал им деньгами. Нечасто их приглашает один из самых влиятельных и могущественных людей в мире - вдруг он тоже является сторонником их идей? Гамильтон смотрел на всех троих и его колотило от смеха; до того он хорошо помнил их фото из будущего. Он не мог, просто не в состоянии был отказаться от этой встречи. Когда-то своими тонкими манипуляциями он смог повлиять на Карла Маркса и Фридриха Энгельса, теперь пришел черед и этих людей. Да и история начала меняться - финальные работы указанных классиков уже носили социал-демократический характер, а последний том "Капитала" Маркс успел переписать с учетом новых реалий. В этой истории II Съезд РСДРП собрался в Лондоне на 5 лет позже, не было Революции 1905 года, не было большевиков-максималистов - во многом потому, что не было и реакционной политики Александра III. Для революционных настроений просто не хватало "горючего материала". Зачем, если император Николай II (спасенный когда-то юношей в Ницце благодаря Чарльзу Гамильтону и Лоре Магоффин) и так проводит демократические реформы, а страна развивается? Уделом революционеров оставались только маргинальные акции, которые еще больше отвращали население от таких людей. А кроме того, старший брат одного из присутствующих не был казнен за покушение на Александра III, поскольку в этой истории не было ни покушения, ни брата-революционера, ни императора-реакционера. Чарльз пристально смотрел на троицу. Он мог в любое время их ликвидировать. Мог не допустить их появления на свет, мог еще что-нибудь сделать, но в который раз решил пойти самым сложным и долгим путем - повлиять на взгляды. Однако теперь уже сама измененная история стала помогать попаданцу (агентура КША в России исправно работала, поставляя информацию) - двое из троих сами сомневались в своих идеях, а третий и вовсе стал социал-демократом. - Ну что, господа, не идет у вас революция в России? - участливо поинтересовался Гамильтон на отличном русском. - Народ, даже пролетариат не хочет восставать? - Прошу прощения, мистер Гамильтон, - а почему вы интересуетесь? - спросил брюнет с черными усами и грузинским акцентом. - Мы уже поняли, что вы всё про нас знаете. Больше всего мы не понимаем, почему вы нам много лет помогаете. - Может быть, я просто хочу для вас счастливой жизни в своей стране и на ее благо, Иосиф Виссарионович. Замечу - на общее благо, а не только ради пролетариата. Потому что в стране, где рабочий класс не составляет и 15%, устраивать революцию - это заранее обрекать себя или на неуспех, или на антинародную диктатуру. - Крестьяне поддержат нас, - заявил лысеющий невысокий человек с глубоко посаженными цепкими глазами. - Возможно, Владимир Ильич, - пожал плечами историк-попаданец. - Если вы дадите им землю. Но как дадите - так потом и заберете, ведь настоящую товарность может обеспечить лишь крупное хозяйство, а не частник. Удел частников, даже механизированных - это мелочевка. И опять-таки, крестьяне на настоящий момент достаточно аполитичный класс. - Можно создать артельное хозяйство, - заметил грузин. - Под контролем государства. - Это возможно. Иосиф Виссарионович, обратите внимание на опыт Парагвая - я же присылал вам материалы. - Господин Гамильтон, а какое ваше личное мнение о мировой революции? - спросил молчавший до этого слегка всклокоченный мужчина в пенсне. - Крайне неоднозначное, Лев Давидович, - ответил Чарльз. - Представим себе гипотетическую идеальную для вас ситуацию - пролетарии всех страх объединились и свергли правительства и капиталистов. Они перестанут конкурировать друг с другом за рынки сбыта? Но тогда это вред собственным заводам, а значит, собственным рабочим. Вот Владимир Ильич уже сокрушался, - кивнул Чарльз на Ульянова, - что в КША и Англии, Германии и Франции рабочие живут прекрасно. Ответьте на вопрос - зачем им революция? - Но ведь они могут жить еще лучше, батенька! - горячо воскликнул Ульянов. - Вот и брат мне говорит что-то такое; подался в социал-демократы, мы с ним даже поссорились. А ведь капиталисты вроде вас всё равно забирают себе прибавочный продукт. И в итоге страдают колонии и отсталые страны. - Мы то забираем, - кивнул Гамильтон. - Но представьте себе что нас не будет. Вместе с квалифицированными управляющими. Весь прибавочный продукт будем вашим. Правда возникает вопрос, как его пролетариат сможет аккумулировать, распределять и распоряжаться им, ведь лично рабочие этим заниматься не смогут. Я обращаю ваше внимание на последний том "Капитала" Маркса, в котором он всё прекрасно описал. Без профессиональных управленцев, как и без роста зависимости капиталиста от своей квалифицированной рабочей силы никуда. Ну ладно, допустим будет у нас хороший управленец на зарплате от государства. Но насколько он будет мотивирован работать на социалистическое государство, да еще в условиях жесткого плана, да еще без конкуренции? Так что нет; что-то лучше получается у государства, что-то у крупных частников, что-то у мелких. А к вашим услугам, как условной власти условного государства будет налоговая система. - Или вы устроите революцию и начнете за счет своей страны поддерживать отсталые? - усмехнулся Гробовщик. - Тогда столкнетесь с нелояльностью собственного населения. - Так какой путь вы видите, помимо того, что сторонник социал-демократии? - задал вопрос Бронштейн. - Повышение уровня производительных сил до такого уровня, что хватит всем - и нам на дворцы, и вам уже не на лачуги. Хотя слово "вам" слегка неуместно; у вас в РСДРП из 50 человек руководства всего двое рабочих. - Трое, - кивнул Ульянов. - Я вас понял. Но глядя на страны третьего мира, я вижу, что чудес не бывает и даже если это и будет, то за их счет. - На начальном этапе да, - жестко ответил Гамильтон. - Как и XX век в его текущем виде стал следствием в том числе эксплуатации колоний, так и некоторый неоколониализм в конце концов приведет к всеобщему процветанию. Технологии, наука и новые возможности мира позволят извлекать больше прибыли, больше делиться с рабочими - ведь сытый рабочий это хороший рабочий. Я за прогрессивное трудовое законодательство и развитые социальные гарантии, но не вижу смысла устраивать революции. - А вы правда Пророк? - внезапно спросил Джугашвили. "О, нет, вот только этого не хватало..." - Может быть и Пророк. Спустя 100 лет у всех рабочих в развитых странах мира будет 40-часовая рабочая неделя, отпуска по болезни, по беременности и родам, просто оплачиваемый отпуск для отдыха, бесплатная базовая медицина и образование, вплоть до высшего. Да и развивающиеся страны подтянутся. С жильем посложнее - в основном в кредит, но совсем не барак. - Вы конечно можете мне не поверить, - усмехнулся Чарльз, - но одно я вам скажу точно - и вы знаете, что я прав, потому что данные по эксперименту на одной из наших фабрик я всем вам присылал. Никакой "рабочей демократии" на крупном производстве не бывает, потому что рабочие только работают, а управлением занимаются менеджеры. "Трудовая демократия" будет, но в других сферах. Кроме того, вы же видите, что с определенного момента число промышленных работников начнет сокращаться и уходить в сферу услуг. Может когда-нибудь, при совершенно ином уровне технического и научного развития мира... Но тогда и ваш коммунизм и наш капитализм превратятся во что-то общее, более совершенное, взяв самое лучшее от обеих систем. А пока что вы вместо капиталистов просто создадите партийно-бюрократический класс. Народ править не будет - править будет Партия. Такого ли будущего вы хотите? Все трое задумались. Они уже были другими (даже "партийных" фамилий не существовало) из-за изменившейся истории, а еще Гамильтон аккуратно воздействовал на них информационно. Но вот поможет ли... - Мы подумаем над вашими словами, - кивнул Ульянов. - Сложно отрицать то, что происходит на наших глазах... Они распрощались; Ульянов и Джугашвили ушли, а остался один "Троцкий", на которого подозрительно уставились уходящие товарищи. - Не доверяют они вам, Лев, ох, не доверяют..., - весело рассмеялся Чарльз. - И никогда не будут доверять, - кивнул Бронштейн. - Хотя я заранее предупредил, что лишь получу новое финансирование для РСДРП. Так что вы хотели предложить мне, господин Гамильтон? - Бросайте это дело, Лев, - прямо заявил Чарльз. - Ни к чему хорошему оно вас не приведет. Упаси, по заказу кого-нибудь из своих приятелей еще альпенштоком по голове получите... "Троцкий" побледнел, а потом нервно хмыкнул. - Я даже знаю, от кого такое мог бы получить... - Тем более. Я предлагаю вам более интересное дело, в котором вы станете величайшим евреем за всю историю, современную уж точно. Ви же таки хотите сделать хороший гешефт? - американский олигарх произнес эти слова с явным одесским выговором. Бронштейн шокировано уставился на Гамильтона, но глаза за пенсне уже сверкнули. - Что для этого потребуется? - Всего лишь возглавить Исход своего народа на Землю Обетованную. Лев Бронштейн аж подскочил. - У вас будет все - деньги, слава, ресурсы. Я выбрал вас и вы станете "Новым Моисеем". Подумайте. Вы прекрасный оратор и неплохой организатор, а вот аппаратчик из вас... не очень хороший. С вашими товарищами вам в этом не сравниться. Но вы идеальное "знамя" и прекрасный символ. - Я согласен! "Вот будет забавно, если в этой истории "Троцкий" переживет "Сталина"... Чарльз Гамильтон снова вернулся в себя из забытья и прислушался. -...Да он же спит! - сказал Антон Зеленов. - Кто спит, я?!? - возмутился старик. - Я просто задумался. Раздались смешки. Гамильтон собрался и начал ворчать. "Старость - не радость." - Ретт, что с новой техникой? - Полные производственные циклы готовы на заводах, - отрапортовал младший сын. - Чтобы не спалиться, мы их даже не запускали, так что первые полгода нам будет непросто против янки, зато потом раскатаем. Но насытили пулеметами и полевой-корпусной артиллерией части так, что у них будет сумасшедшая плотность и точность огня. А еще мины и бронемашины. Новые подлодки спрятаны во Флориде на базе, цельнометаллические самолеты начнем производить сразу после начала войны, а танки - спустя год. Отец, мы их просто разорвем. Чарльз усмехнулся. Дожили - сдерживаться и скрывать свои возможности, чтобы враг поверил в твою уязвимость. Но ничего не остается, потому что именно так будет меньше жертв. Как же это отличалось от осени 1861 года, когда они мерзли в Виргинии без нормального снабжения... - Том, что с Японией и Парагваем? - Гробовщик вспомнил родственников - Лопесов и друга - сёгуна Токугаву Ёсинобу, который всегда честно соблюдал условия политических сделок, а полгода назад умер почитаемым стариком. Япония развивалась, сотрудничая с КША, но в этой истории у страны восходящего солнца отсутствовала безумная агрессия. Другое (более консервативное) руководство, несколько другие цели - и сейчас Япония спокойно ведет бизнес в своей части Китая и Корее. Но чтобы у японцев совсем уж не было никаких поползновений, Гамильтон еще давно "подстелил соломку", закрыв от самураев все нефтяные месторождения с их стороны Тихого океана - Сахалин, Филиппины, Малайзию и Индонезию. Последняя территория никакого отношения к КША не имела (в отношении Сахалина Чарльз предупредил русских по "семейным каналам"), но "Гамильтонс корпорейшен" смогли влезть даже в голландские концессии на островах Индонезии, поскольку сами голланцы еще не знали, где именно располагаются месторождения. -...Токугава Сёдзе заверил, что поддержит Антанту, но посильно. На Тихоокеанском театре ничего серьезного не планируется, так что японцы будут спокойно работать. Возможно даже займутся поставками оружия. -...Панчито, - ухмыльнулся Ретт, вспомнив шурина - президента Парагвая, - тоже готов к войне. Бразилия сама по себе, а вот Боливия если что поможет, так что Парагвай с Аргентиной справится. Но я еще договорюсь с ВМФ об эскадре малых подводных лодок для Параны... Чарльз снова задумался. В этом мире он круто изменил историю в отношении "заморских" территорий. В той исторической реальности Куба и Филиппины оставались колониями одряхлевшей и ослабевшей Испании, которой США объявили войну из-за этих территорий. Вот только на этот раз (уже в 1895 году) все пошло совсем иначе. На Кубе война за независимость много лет тайно готовилась агентами Конфедерации; ее ждали и латифундисты, и простые крестьяне. Редкостное единодушие было вызвано тем, что плантаторы Юга почти прекратили выращивать сахар у себя и фабрики КША покупали его на Кубе. И не только сахар, но также кофе и великолепный табак. Испании это не нравилось и она решила заработать, введя экспортные пошлины, хотя до этого между странами действовало особое соглашение в отношении продукции с Кубы. Дальше дело пошло как надо - прекрасно организованное восстание, объявление независимости во главе с Хосе Марти (в этой истории - проконфедератским), тайный десант "добровольцев" (очередная блестящая операция "Легиона смерти", где в первых рядах шли сами кубинцы и прочие латины), а также вооруженные и подготовленные крестьяне. Не успела Испания охнуть, как через два месяца на Кубе образовалось самостоятельное правительство, взявшее в плен все малочисленные испанские войска и заблокировавшее гавани. Так в этом мире еще никто не работал - призыв Хосе Марти к КША о "спасении молодой республики" последовал почти сразу и флот Конфедерации тут же выдвинулся на "маневры". Вроде и захват, а формально "их там нет". И может быть, Испания что-то и могла сделать (скрытность операций КША была продиктована формальным желанием соответствовать нормам международного права), вот только слишком всё быстро произошло. Куба победила, Конфедерация победила, но за океаном всё равно ворчали - "...мы думали что вы приличные южане, а оказывается, такие же колонизаторы..." Они ошибались - и через пару месяцев весь мир пришел в шок от того, что сделали кубинцы и южноамериканцы. Правительство Кубы провело референдум, на котором 92% свежеиспеченных граждан высказались за вхождение в состав КША. Латифундистов привлекали американские рынки сбыта, простых людей - условия и свободы, в которых живут граждане Конфедерации, а Гамильтоны получили еще несколько сот тысяч рабочих (их снова стало не хватать) на свои заводы и фабрики. Сенат КША ратифицировал вхождение нового штата единогласно, хотя некоторые в стране ворчали "...ну вот, еще полтора миллиона латиносов; это вам не 200 000 гавайцев как год назад, хотя табак у кубинцев отличный", но в целом, против вхождения нового штата в состав страны люди не возражали. Снова конфедеративная система государства сыграла в плюс - Хосе Марти, с которым договаривался сам Гробовщик еще много лет назад, предпочел быть самостоятельным в общей стране, видя удачный пример мормонов, чем вечным источником интересов прочего международного капитала. Гамильтоны и тут собирались поучаствовать, но очень аккуратно и осторожно. Куба им была нужна сытой, веселой и довольной. Другая ситуация сложилась на Филиппинах, которые слишком уж густо населены. Страну с 7 000 000 жителей принимать в состав не собирались, но успели прибрать на островах всю нефть и прочие ископаемые на 50 лет вперед, создав свое дружественное правительство, которому до этого помогли скинуть испанцев. И здесь не пришлось воевать с Испанией, разве что чужими руками. "Всё наше, что я планировал, даже с запасом. Ни убавить, ни прибавить. Теперь можно и отдохнуть." - Ладно, парни, езжайте, - сказал сыновьям Чарльз. - Что-то меня и правда в сон клонит. - Ничего, сейчас мама приедет, - хихикнул Ретт. Она и правда примчалась - буквально ворвалась в кабинет спустя полчаса после того, как уехали сыновья. Гамильтону даже не пришлось поворачивать голову - он узнал знакомый аромат лимонной вербены. Почему Скарлетт выбрала этот запах после смерти Эллин, Чарльз не знал, но ему было приятно. Он все-таки повернулся. - Привет, зеленоглазая красавица. - И тебе привет, дорогой. Вот только зеленые глаза от моей красоты и остались, - вздохнула старушка. Гамильтон знакомо ухмыльнулся и поднял бровь. - Опять падение самооценки, милая? А то смотри, сейчас затащу тебя в спальню... - Затащишь - это может быть, - весело хмыкнула О'Хара. - А дальше чего? Оба дружно захохотали. Вот они и старики. Но любить друг друга стали даже сильнее, чем в молодости. Давно уже Скарлетт не девушка, которой помыкала "Старая гвардия", а богатейшая женщина мира, чье состояние и могущество выше, чем у любой региональной страны на планете. Самостоятельная, активная и деловитая, которую обожали внуки и внучки. Давно уже и он не Гробовщик и самый юный генерал КША за всю историю, а просто знаменитый политик ("нагло пользующийся послезнанием", добавил он про себя) и сельский бизнесмен, занимающийся пивом, виски и вином, но не выпускающий из вида мировую "шахматную доску". Они встали и обняли друг друга. - О чем думаешь, попаданец? - рассмеялась она. - Хочу чтобы ты жила, - глухо ответил он. - Знаешь, так нечестно. Пусть я заслужил - вторую жизнь все-таки живу, но тебе-то за что?!? Помнишь, когда Лора это поняла, то мы все в ужас пришли... - К черту жизнь без тебя! - пылко заявила Скарлетт, целуя мужа. - У меня в жизни было все - пора и на покой. Не хочу быть восьмидесятилетней хрычовкой и вспоминать тебя каждый день. Мы же мечтали умереть в один день. Хотя я до сих пор не верю... Ну да ладно, сегодня Лора нас осмотрит и окончательно сделает вывод... - А пока что пойдем гонять правнуков! - заявил Чарльз, ведя жену под руку. Они ехали по улицам Атланты и поражались, насколько всё здесь изменилось за 60 лет. Трамвайные пути, электрички, метро, автомобильное движение (более оживленное, чем в той истории), сплошная электрификация, даже об экологии сразу начали думать - город потрясал и поражал. Но он был жив и оставался самим собой. С молодыми веселыми девушками (уже давно самостоятельными), со старыми придирчивыми дамами, с вежливыми воспитанными старичками и элегантными приветливыми мужчинами. Скарлетт уверенно вела роскошного "Серебряного конфедерата" по Персиковой улице, уже подъезжая к дому, но перед поворотом резко затормозила, успев остановиться перед какой-то девчушкой. - Эй, осторожнее! - Подожди, дорогая, ей просто страшно. Гамильтон вылез из их "Ройса" и подошел к девушке-подростку. - Прошу прощения, мисс, вам помочь? - Д.. да, сэр, - испуганно сказала она. - У меня постоянно какие-то проблемы при переходе через улицу. Она присмотрелась своими зелеными глазами к Чарльзу и Скарлетт, а потом охнула. - Боже! Мистер и миссис Гамильтон! - Даже не вздумайте мной восторгаться! - весело заметила Скарлетт, заглушив машину и вылезая из нее. - Давайте я вам просто покажу как переходить дороги и самое главное - как оценивать дистанцию и скорость приближающегося автомобиля. ... - Спасибо вам огромное! - поблагодарила девушка обоих стариков спустя полчаса. - Я постоянно читаю хроники в нашем историческом обществе и мечтаю написать о вас книгу! - Как вас зовут, мисс? - спросил Чарльз миловидную блондинку. - Митчелл. Маргарет Митчелл. - Боже, сэр, вам плохо?!? - Все нормально, - Гамильтон, у которого сердце ушло в пятки, едва удержался на ногах. - Берегите себя, мисс. Всегда очень аккуратно переходите дорогу. И сейчас, и в будущем. Уверен, ваша книга будет прекрасной. - Спасибо, мистер и миссис Гамильтон! - девушка вежливо поклонилась. - Мне пора. Я никогда не забуду ваших слов! Они стояли и смотрели ей вслед, а потом Скарлетт хмыкнула. - Скажи спасибо что я была за рулем - у меня реакция лучше. - Ты просто на пять лет младше меня и еще не такая подслеповатая, - тут же парировал муж. - Ладно, поехали домой, скоро Лора придет. Лучшая подруга изменилась меньше всех. Такая же умная, добрая и дружелюбная, пусть и поседевшая. Работа и любимое дело всей жизни - медицина и биология всегда укрепляли ее. Никто бы не дал великой Лоре Магоффин-Батлер 73 года; даже зрение и память оставались великолепными. - Ну что, подруга? - спросил Гамильтон первым. Та вздохнула. - Я врач. Ненавижу это говорить, хотя мне и приходилось. Скарлетт, Чарльз, мне очень жаль, но вам осталось не больше пары-тройки месяцев. Причем обоим. Я не знаю с чем это связано, но подозреваю, что с перемещением во времени. Каким-то образом в это затянуло и Скарлетт и теперь ее сердце также на грани, причем синхронно. Знаете, это удивительно. У вас такие организмы, что вам бы еще жить и жить - лет по 20 каждому. Но... Гробовщик выдохнул и собрался ругнуться, но жена тут же его заткнула. - Молчи. Ничего не говори, потому что я тебе даже благодарна. Я уже рада, что не помру древней старухой. Хочу остаться вечно молодой, - морщины на лице разгладились от улыбки. Чарльз поцеловал жену и вздохнул. - Я вам обеим скажу, только никому не рассказывайте. Я знаю, когда умру. Наступила гробовая тишина. - 10 декабря..., - прошептала Скарлетт. - Ты же в этот день попал к нам... - Да. - Что собираешься делать? - спросила Лора, у которой по лицу текли слезы. Друг в ней все-таки пересилил врача. - Посещу наконец-то бордель, - хихикнул старик. Двойной женский смех был ему ответом. - Раньше надо было думать! Они любили сидеть рядышком на лавочке с восточной стороны Тары и смотреть на рассвет. Спокойно, день за днем. Все дела сделаны, все поручения отданы, все завещания написаны - им больше некуда спешить. - Чарли, - шептала Скарлетт на ухо мужу. - Я вижу, что ты боишься. Почему? - Милая, я солдат. За то, что я сделал вопреки тем нашим правилам войны, мне нет прощения. И боюсь, что попаду за это в ад. - Не бойся. Ты мог спасти всех нас только так. Ты никогда ничего не хотел ради себя, даже со всех постов ушел. А еще тебе зачтется, что ты никогда не прелюбодействовал. - Скарлетт, я давно хотел тебе признаться. Э... - Чарльз, - раздалось сначала легкое шипение, а потом и смех. - Ты все-таки хочешь умереть раньше времени... Не выдумывай - я знаю, что ты был всегда верен мне. Как и я тебе. - Кому расскажешь на том свете, что всю жизнь с одной женщиной прожил - не поверят ведь, - хмыкнул Гамильтон. - Поверят, - ответила Скарлетт. - Пойдем гулять... 9 декабря 1913 года. Конфедеративные Штаты Америки. Джорджия, графство Клейтон, Тара. -...Папа, почему ты не сказал заранее! - плакала у него на груди Анна Гамильтон-Романова, великая княгиня Российской империи. - Не хотел тебя огорчать, младшая зеленоглазка, - тихо ответил Чарльз любимой дочери, смотря на нее с нежностью. - Отец всегда не любил Англию, а уйти от нас захотел по-английски, - тонко усмехнулся Томас Гамильтон. - Да еще и маму подговорил. На Тома посмотрели с осуждением, но потом поняли, что с шуткой старший сын угадал - Чарльз и Скарлетт смеялись, уже полулежа в кровати. - Ну вот, хоть у кого-то всё нормально с юмором, - констатировала О'Хара. - Не забудьте! - Гамильтон напрягал последние силы. - Война. Россия. Англия. Германия. Европа. Финансы... - Отец, мы справимся, - тоже плача, ответила Соланж Гамильтон-Батлер. - Здесь собрались все, кто знают Тайну. Мы будем хранить ее для того, чтобы вместе построить хорошее будущее. - Кажется, начинается, - прошептала Скарлетт. - Счастливо, ребята, - махнул всем рукой Чарльз. - Передавай привет отцу, - кивнул Чарльз Батлер. - Иди, Лора, - прошептала подруге Скарлетт. - Дальше мы сами... Те, ради кого они жили все эти годы, попрощались и в слезах вышли из спальни. ... - Чарли, я не могу повернуться. Помоги мне. Он, уже совсем слабый, подвинулся к ней и они обнялись. - Люблю, - одновременно сказали они друг другу. - Навсегда и в любом времени. Скарлетт и Чарльз закрыли глаза одновременно.