Есть, что терять

Размеренный стук колёс поезда о рельсы. Слегка раскачивающийся из стороны в сторону вагон. Сменяющиеся за окном ночные пейзажи. Освещаемое лунным светом купе. Кириллов толком не спал уже больше суток. Лишь днём ему удалось немного вздремнуть. Казалось бы, самое время заснуть, но выработанная за годы привычка, давала о себе знать. Как он ни пытался, ничего не выходило. Шатов же уснул быстро, стоило только солнцу скрыться за горизонтом, а людям в вагоне притихнуть. Однако спал он как-то поверхностно, беспокойно. Образы в головы постоянно сменяли друг друга, не давая уцепиться за какую-либо сюжетную нить. Сначала Ивану Павловичу снилось, что он сидел в своей комнате в доме Филиппова. Услышав стук в дверь, отворил. На пороге стоял Эркель. Шатов тотчас всё понял, и они вышли на улицу. Минуя город, вскоре оказались на опушке леса. Пройдя немного, Иван Павлович заметил, что офицера нет рядом. Оглянулся по сторонам. Тёмные стволы деревьев плотно окружили его так, что ничего нельзя было сквозь них разглядеть. Он позвал Эркеля. Ответа не последовало. Шатов решил выбираться оттуда, но как долго бы ни шёл, лес всё не заканчивался. Вдруг из-за спины, совсем рядом, прозвучало: "А мы только вас и ждём". Он узнал голос Верховенского и резко обернулся. Пётр Степанович стоял в метре от него с вытянутой вперёд рукой. Из-за его спины выглядывало несколько человеческих фигур, среди которых Иван Павлович успел разглядеть только Эркеля и Липутина, прежде чем что-то холодное упёрлось в его лоб. Только тогда Шатов заметил в руке Верховенского пистолет. Всё внутри сжалось, по телу прошла мелкая дрожь. - Отойдите от него, - раздалось откуда-то сбоку. Иван Павлович повернул голову на звук и увидел Алексея Нилыча. Лицо было серьёзно, взгляд как никогда холоден. Он направил револьвер прямо на Петра Степановича. Шатов вновь посмотрел перед собой. Все, ещё секунду назад бывшие здесь, исчезли. Он обернулся к Кириллову. Тот вытянулся в струнку, прислонившись спиной к дереву. Лицо не выражало никаких эмоций, однако во взгляде читалось что-то сродни безумию. Иван Павлович ринулся к нему, но Алексей Нилыч уже медленно поднимал руку, державшую револьвер, к виску, и затем нажал на курок. Звук выстрела прорезал тишину. Безжизненное тело упало наземь. В этот момент Шатов проснулся. Бешено билось сердце, капли пота стекали по спине, лёгким не хватало воздуха, глаза быстро забегали по помещению и остановились, столкнувшись с обеспокоенным взглядом Кириллова. - С вами всё в порядке? - спросил он. - Да, наверное, - тихо ответил Иван Павлович, мысленно убеждая себя в том, что это был всего лишь сон, Алексей Нилыч жив, и им обоим больше ничего не угрожает. Он старался дышать глубже, чтобы успокоить сердцебиение. Кириллов прекрасно видел, что Шатов сильно встревожен, но допытываться до причин не стал. Он молча поднялся со своего спального места и сел рядом с Иваном Павловичем. Алексей Нилыч осторожно положил ладонь ему на спину, после чего притянул к себе и неловко, но крепко обнял. Он почувствовал, что Шатова немного трясло, хотя тот этого даже не замечал. Когда тревога поутихла и Кириллов разомкнул объятия, Иван Павлович спросил: - Я вас разбудил? - Нет. Я не спал. Может, чаю? - предложил Алексей Нилыч. - Было бы кстати. - Сейчас принесу, - лицо Кириллова вдруг озарила улыбка. Он покинул купе, и спустя несколько минут вернулся с двумя стаканами горячего чая. Поставив их на стол, произнёс: - Прошу. - Спасибо, - Шатов сделал глоток. Тепло разлилось по телу, растворяя остатки беспокойства. - И это они называют чаем? Вот у меня был чай. Эх, не подумал взять с собой. Но я вам обязательно заварю как-нибудь настоящий чай, - после недолгой паузы заговорил Алексей Нилыч. Сначала казалось, будто он просто рассуждает вслух, однако потом Иван Павлович понял, что обращались к нему. Жидкость и правда была мало похожа на чай, но выбирать не приходилось. - Вам лучше? - Да, определённо. Спасибо ещё раз, - Шатов наконец смог выдавить из себя подобие улыбки впервые за последние сутки. Сложно было определить, что ему помогло больше объятия или чай, но он был благодарен Кириллову просто за то, что тот сейчас находился рядом. - Я рад, - произнёс Алексей Нилыч. Ответ прозвучал искренне, и на душе у Ивана Павловича потеплело. Они молча допили чай. Было уже глубоко за полночь, но до рассвета ещё долго. Шатова очень скоро накрыл сон, глубокий, без сновидений. Следом заснул и Кириллов, чей организм уже более просто не мог бодрствовать.