***
Я начертила в воздухе сферу и достала скрипку. Рейн установили специальную подставку для нот, и поставили мне партитуру. — Исполняй. Разомнёшься. На листке, было написано «Этюд». Я их тоже ненавидела. Не меньше, но и не больше чем строить аккорды и находить секвенции и хроматизмы. Но Рейну пререкаться не стала, потому что знала, что учитель по музыке лучше чем он, не найти. А уж тем более, мне выпадает честь обучаться у самого лидера ковена! Какое блаженство… И результаты тоже… Я энергично водила смычком и перебирала пальцы по ладам. Подбородком и шеей крепко удерживала инструмент, в голове считала размер — шесть восьмых. Сложно, но терпимо. Темп я взяла быстрый, но на середине игры очень сильно жалела об этом. Пальцы устали, голова шла кругом, руки затекли, шея тоже. Но я справилась. Я сыграла этюд без единой ошибки, чему сама была неслабо удивлена. Внутри меня от этого всё так и копошилось. Маленькое сердечко содрогалось от счастья, а руки так и тряслись, желая сделать какой-нибудь победный жест. Я улыбнулась, и возможно даже, почти смеялась. Рейн, же перед тем как дать мне ноты сказали: — Сейчас, мы дадим тебе менуэт. Тебе это ни о чём не говорит? — Эм… э… Размер будет три четверти? — Верно! Умница. А говорила, что в грамоте, совсем не разбираешься. Сейчас с тобой, всё выучим. Они поставили ноты. Перед тем как играть, я просчитал про себя несколько тактов, стараясь подобрать ритм, скорость, настроиться. Я приступила к игре. Я играла, ловко перемещая пальцы по ладам, а вот рука, держащая смычок, совсем меня не слушалась. Рейн, заметив жто, подошли ко мне и и стали помогать, направлять смычок. В это время на холме появился Хантер. Заметив это, я улыбнулась ему. А вот он — нет. Он наоборот расстроился. Кажется он о чем-то обо мне подумал? Он растеряно убежал, и кажется, что если бы ее маска, то его лицо, всё было бы красным, а из малиновых глаз сочились слёзы. Мне было так неловко, так жутко. У меня опять появился страх, потерять друзей, потерять тех, кто мне дорог и остаться одной. Как это случилось ранней. Прошу, не надо. Пожалуйста. Только, не опять… Но я продолжала играть. Вкладывая всю боль, всю грусть, гнев и страх в игру. Со временем мне стало легче. Уже стемнело, солнце зашло за горизонт, а на небе постепенно вырисовывалась луна. Красота… Жаль, чьо сейчас, что теперь, она меня не радовала. — На сегодня хватит. Идем домой. — Рейн позвали меня, и я послушалась.***
Я устало плюхнулась на кровать. Никогда раньше, я еще не держала в руках так долго смычок. Они болели, а в шее и подбородке, разливались ощущения, будто бы я все еще держу скрипку. Было нелегко, я думала о Золотом Страже. Я думала, т Что по убило его так резко развернуться и уйти. Неужели, я опять что-то натворила! Мне было перед ним ужасно стыдно, ужасно его жалко. Но я успокаивала себя мыслью, что завтра найду его, выясню, что случилось, и если, в этом виновата я, тут же исправлюсь и попрошу прощения. Но эти мысли все равно не давали мне покоя. Они бились волнами о скалы, о барьеры спокойствия и умиротворения. Я ворочались всю ночь, пыталась их отогнать как только могла. Что я только не делала: пела песни, повторяла параграфы, вспоминала музыку. Всё. И это все безуспешно. За всю ночь, я так и не сомкнула глаза.