Завоевание. Кордэс

Следующее утро началось с новых неприятностей. У Кордэса ночью начался жар, так что отбыть с утра никак не получилось. Отрядный лекарь приложил все усилия, чтобы принц поправился, но на день им всё же пришлось задержаться, пока жар не спал, а потом еще на один, пока его общее состояние не улучшилось. Всё это время Кордэса усиленно кормили и поили отварами на травах и меду, чтобы он хоть немного набрался сил, а также одна из служанок массировала его тело, разминая болезненно ослабевшие мышцы. После такого массажа его купали, потом натирали тело пахнущей травами мазью, как говорил лекарь: «для разогрева и общего тонуса». Также утром и вечером его заставляли делать несколько несложных упражнений, пока мышцы не начинали мелко подрагивать, и к началу поездки принц уже мог вполне самостоятельно сидеть, ходить, в том числе и по лестнице на второй этаж, не падая в обморок от слабости. А еще лекарь заставлял его говорить и трижды в день мазал горло чем-то неприятно пахнущим и кислым на вкус, чтобы оно не болело. Кордэс знал, что эта забота о нём вынужденная, не от доброты душевной, но всё равно испытывал благодарность. О нём заботились, чего раньше практически не было, если не считать добрую нянюшку, а тут он вдруг оказался окружен вниманием, пусть и ненадолго. Да, Кордэс понимал, что брак будет, скорее всего, фиктивным, и как только нужда в нём отпадет, его отошлют куда-нибудь, чтобы не мешал. Он только надеялся, что условия жизни там будут лучше, чем в этом замке. На третий день отряд двинулся в путь. Лето только вступало в свои права, и по утрам было еще немного прохладно, поэтому Кордэса, опасаясь за его здоровье, завернули в теплый плащ, прежде чем усадить в седло перед Драмоном. Выезжали они, прихватив несколько вьючных лошадей с припасами, поздним утром, когда солнце давно встало. Кто-то из воинов предлагал взять телегу, но Драмон отказался, сказав, что она их будет только задерживать. Слуг и стражников распустили еще накануне вечером, оставив только привратника с семьей, велев дожидаться нового хозяина. Драмон еще не знал, кого именно назначит управляющим этими землями, но лично ему это захолустье было совсем ни к чему. Земля скудная, судя по бедности местных крестьян, поля — каменистые, погода — скверная. С того момента, как отряд подошел к замку, не было ни одного нормального солнечного дня, только туманы, ветер, тучи, а в день отъезда еще и мелкий дождик с утра накрапывать начал. — Это проклятые земли, — пробурчал один из воинов, садясь в седло, и Его Величество Драмон I был с ним полностью согласен. Из-за мерзкой погоды отряд поначалу двигался по горной тропе гуськом, чтобы избежать случайности, и только к полудню, когда тропа привела их в горный лес, дождь утих, и Драмон велел устроить дневной привал, благо удобная поляна была как раз по пути. И он сам, и его воины вполне могли бы продолжить путь, но Кордэс, заинтересованно вертевший головой в начале пути, заметно устал, а Драмону совсем не хотелось привести в столицу полумертвое тело вместо жениха. Кордэс только облегченно вздохнул, когда Драмон устроил его в тени раскидистого дерева. Спина и всё, что ниже нее, занемело и грозило вот-вот отвалиться, так что Кордэсу пришлось сначала лечь на бок, давая чувствительности восстановиться, а когда колоть и ныть немного перестало, встал. Постояв немного, опираясь на дерево, Кордэс начал ходить вокруг него, боясь лишиться опоры. Первые шаги дались с трудом, ноги дрожали и подкашивались, но постепенно шагать стало легче, а тут и Драмон вернулся, неся в руке солидный кусок хлеба с мясом и сыром, а также флягу. — Вот, сядь и перекуси, а то тебя шатает. — Спасибо, — поблагодарил Кордэс, отмечая, что голос звучит немного хрипло, но лучше, чем два дня назад. — А можно я стоя поем? Сидеть… трудно. — Ешь, как хочешь, — отмахнулся от него Драмон, передавая еду и флягу, — но через четверть часа ты должен быть готов отправиться дальше, так что советую еще и облегчиться. Кордэс понятливо покивал, принимая подношение. Во фляге оказалось разбавленное вино, так что, когда подъехал Драмон, собираясь усадить его перед собой в седло, Кордэс чувствовал в теле странную легкость, а в животе было непривычно тепло и даже чуть щекотно. — Эк тебя развезло, — насмешливо хмыкнул Драмон, плотнее укутывая Кордэса в плащ. — Спать хочешь? — наследный принц согласно кивнул, закрывая глаза и прислоняясь к груди своего жениха. — Так спи. Драмон натянул на голову Кордэса капюшон, и тот послушно задремал, окончательно расслабившись. Дав знак двигаться быстрее, Драмон прижал к себе принца, досадуя на задержку в пути. С одной стороны его и правда легче было бы везти в телеге, пока они не получат карету, более-менее достойную его венценосного жениха, а с другой — верховые всадники передвигались быстрее, чем любая повозка или карета, особенно в горах, и обладали большей маневренностью, а ведь они всё еще находились на чужой территории. Да, королевство было завоевано, столица пала к ногам победителя, но в провинции, куда еще не дошли отряды Драмона, у людей могли оказаться свои взгляды на происходящее в стране. Нет, крестьяне и простые работники бунтовать не будут, если их не притеснять, уменьшить налоги или еще какое послабление придумать, а вот дворяне вполне могли поднять бунт и попытаться совершить какую-нибудь глупость, в надежде отхватить кусок пожирнее, а то и вовсе на корону позарившись. Именно поэтому еще накануне Драмон велел часть воинов распределить в охранение так, чтобы десяток воинов продвигался, опередив отряд примерно на полчаса, выискивая возможную засаду, а немного позади с двух сторон следовали еще два десятка, прикрывая заодно и фланги. И на привалах количество часовых было удвоено. Мало ли что! Когда солнце уже заметно опустилось, предвещая скорую тьму, Драмон приказал остановиться на ночлег. Место было выбрано на открытом пространстве вдали от деревьев. Неподалеку протекала небольшая и очень холодная горная речушка, чьи берега были усеяны диким орешником, но собирать его было пока рано. Еще на пути в замок разведчики приметили место, где берег был пологим, без каких-либо зарослей, вот на нём они и ночевали в прошлый раз, здесь же Драмон приказал остановиться и теперь. Именно поэтому они спешили, чтобы до темноты успеть организовать лагерь. Палатку для короля не брали. Он не только в бою наравне со своими воинами мог действовать, но и от ночи на земле не отказывался, и от солдатской похлебки из общего котла. Конечно, панибратства он не признавал, считая, что каждый должен знать своё место, но от тягот походной жизни не отрекался, за что его уважали друзья и побаивались враги. Теперь же перед Драмоном встала дилемма: где устроить Кордэса, который, кстати, начал просыпаться, едва отряд свернул с дороги. На месте прошлой ночевки уже возились пятеро его воинов, разжигая костры из собранного хвороста. — Докладывайте, — приказал Драмон старшему группы, едва тот подскочил к королю, отдавая честь. — Посторонних не замечено. Пять человек прочесывают местность. Пока всё тихо. — Хорошо, продолжайте, — Драмон осторожно спешился, чтобы не столкнуть Кордэса, а потом снял и его, поставив на ноги. Первое мгновение пришлось постоять, придерживая пошатывающегося принца, а потом тот кивнул благодарно и сделал шаг в сторону, позволяя воину увести коня. — Можешь пока пройтись к реке, пока лагерь обустраивают, только в воду сам не лезь — она холодная. Кордэс понятливо покивал, запахнул на себе плотнее плащ, поскольку от воды тянуло свежестью, а он, несмотря на довольно теплый день, немного продрог, и пошел к речке, поглядывая на занятых делом воинов. Кто-то рубил дрова, кто-то уже успел сбегать за водой и теперь развешивал над кострами котелки, но большинство воинов занимались лошадьми, расседлывая их, вытирая, задавая корм или отводя к воде небольшими группами, после чего лошадей стреноживали и пускали пастись недалеко от лагеря в огороженном веревкой месте. Кордэс посторонился, пропуская идущих от воды воинов с лошадьми, и пошел дальше, внимательно поглядывая себе под ноги, чтобы не наступить на кое-что пахучее. У воды тоже нашлось несколько «лепешек», поэтому Кордэс встал так, чтобы ветер дул не в его сторону, и замер, подняв голову к небу и ловя последние солнечные лучи. Ему невольно вспомнилось, как нынешним утром его впервые посадили на коня, и как он, испугавшись падения, судорожно схватился одной рукой за гриву коня, а другой за рукав Драмона. Конь, явно не ожидавший такого поведения от второго седока, гневно всхрапнул и отпрянул в сторону, но твердая рука хозяина тут же усмирила животное, заставив его застыть на месте, тогда как вторая обняла Кордэса, поддерживая и даря уверенность в том, что ему не дадут упасть. Впервые за многие годы он почувствовал, что его защитят и помогут, в случае чего. Это было немного странное, почти позабытое ощущение, но такое приятное. И как же ему хотелось, чтобы оно подольше не исчезало. Когда почти совсем стемнело, на место ночевки прибыли еще воины. К тому времени от костров уже пахло мясом, отваренным с овощами, зеленью и крупой. Кто-то из солдат назвал это блюдо «кулеш», и Кордэс несколько раз про себя повторил незнакомое, но такое вкусное название. В том, что название вкусное не только на запах, он сам смог вскоре убедиться, когда Драмон принес ему миску с ароматным и густым варевом, а также половину лепешки, заменявшей в походе хлеб. — Держи. Осторожно, горячее. Я велел, чтобы тебе побольше юшки положили, сразу непривычной пищи много есть нельзя, живот заболит, но если не наешься — говори, не стесняйся, дадут добавки. Хлеба нет, но лепешку можно покрошить в юшку, так она размякнет и жевать легче будет. Кордэс, зажмурившись, глубоко вдохнул аппетитный аромат и только потом зачерпнул немного кулеша, подул на него, остужая, и осторожно попробовал, боясь обжечься. — М-м, никогда такого вкусного не ел, — выдохнул Кордэс и зачерпнул следующую порцию, не обращая внимания ни на присевшего рядом Драмона, ни на протянутую ему знакомую уже флягу с разбавленным вином. Поняв, что пока в миске хоть что-то есть, пить Кордэс не захочет, Драмон положил рядом с ним флягу и тут же принялся неспешно поглощать свой ужин. Доедал Кордэс уже не спеша, медленно пережевывая и сыто щурясь, потом остатком лепешки полностью вычистил миску, и только тогда заметил лежащую рядом флягу. Понюхав и убедившись, что там действительно разбавленное вино, Кордэс сделал пару глотков, а потом вернул её хозяину. — Можно спросить? — дождавшись снисходительного кивка от Драмона, Кордэс замялся, не зная, как лучше сформулировать вопрос, а потом всё же решился. — Почему во фляге не вода, а вино? Разве воинам не запрещено пить в походах? Я читал… — Кордэс, видя снисходительную улыбку, словно он глупость какую-то спросил, стушевался и умолк, отводя взгляд. — Напиваться — действительно запрещено. За такое самое слабое наказание — это изгнание с воинской службы с лишением всех званий, наград и денежного довольствия. Если же воин был в карауле или на марше во время боевого похода, я без малейшего колебания велю его казнить. Дисциплина — превыше всего, это первый воинский закон. Нарушитель не только погибнет сам, он может погубить своих товарищей, а посему места таким в моей армии нет, не было и не будет. Небольшим количеством вина позволяется развести воду, если её берут из реки или другого водоема и нет возможности её прокипятить, прежде чем пить. Этому я научился еще в юности, когда побывал в своем первом походе на юге. Тогда половина отряда не могла держать в руках меч, поскольку держала спущенные штаны, сидя в кустах. Не слишком приятное зрелище, скажу я тебе, да и запах был убийственным. Несколько десятков человек тогда не вернулись домой не из-за вражеского оружия, а из-за плохой воды. С тех пор я стараюсь набирать воду только из проверенных колодцев, родников или развожу её вином. Совсем немного, только чтобы убить возможную заразу. А еще хорошее вино в небольших дозах помогает восстанавливаться после болезни. Чистого вина я тебе не дам, ты еще слаб для этого, а вот такое слабенькое — это пожалуйста. Да и спится после него лучше. Вот с последним Кордэс был полностью согласен. Он и сейчас сидел, почти засыпая и буквально заставлял себя слушать, что ему говорят. И это несмотря на то, что он почти полдня проспал в седле. Драмон тоже это заметил, а потому, не слушая возражений, подхватил Кордэса на руки и отнес к небольшому костру в середине лагеря, где для них было приготовлено спальное место из пары одеял. Кордэс уже не почувствовал, как его развернули, укладывая на бок, а потом укрыли обоих плащом, весь день защищавшим его от холода. Он спал, тихо посапывая и доверчиво прижавшись к теплому телу рядом. И вновь Драмон не смог уснуть сразу. Он еще некоторое время смотрел на ясное, безоблачное небо, на котором таинственно мерцали звезды, на медленно выплывающую из-за горизонта щербатую луну, прислушивался к мерному дыханию рядом и размышлял о том, как ему быть дальше. Нет, он совсем не отказывался от своей идеи заключить династический брак, объединяя два королевства, но Драмон прекрасно помнил, что в Тироле люди панически боятся магов, тем более, если их дар связан со смертью, и никак не мог придумать способ обойти этот страх, если победить его не получится. Людям годами внушали, что маги — зло, а вдолбленное с детства очень тяжело изживалось из взрослых голов. Значит, ему необходимо придумать логическое объяснение внезапному воскрешению наследника Тиролы, при этом, не дав сплетникам даже намека на реальное положение дел. И хотя, представить себе Кордэса в роли некроманта, наводящего ужас на мирных крестьян, было просто невозможно, весть о том, что он имеет проклятый дар, может всколыхнуть пожар восстания еще вернее, чем король-захватчик, претендующий на трон и земли Тиролы. Так, погрузившись в размышления, он и задремал, не найдя достойного решения. Утром Кордэса разбудил шум просыпающегося лагеря. После сна на земле тело немного затекло, но свежий воздух, немного прохладный с утра, да еще и опускающийся туман не дали особо разлеживаться. Драмона рядом уже не было. Его зычный голос слышался с другого конца лагеря, так что Кордэс, немного размявшись, неспешно прогулялся к реке, умылся, прогоняя остатки сна, и вернулся в лагерь. Драмон перехватил его у дерева, там, где они провели ночь. Сыр и кусок холодного мяса на сухой лепешке — вот и весь завтрак, но к этому прилагался горячий напиток из травок и сухих ягод, так что поел Кордэс с удовольствием. Когда Драмону подвели оседланного коня, тот махнул рукой Кордэсу, предлагая подойти ближе, чтобы занять своё место в седле. Предчувствуя, как вечером вновь будет болеть всё тело, Кордэс тяжело вздохнул, но противиться не стал. Всё равно другого способа передвижения не было, разве что бежать следом за лошадьми, но на такой «подвиг» Кордэс был еще не способен. Правильно истолковав грустное выражение лица и вздохи Кордэса, Драмон насмешливо фыркнул, а потом, пожалев, решил подбодрить: — Сегодня днём мы встретимся с моими людьми, отправленными за каретой. Вот в ней ты и отдохнешь, продолжая путешествие с большим комфортом. Кордэс согласно кивнул, хотя его мнения никто и не спрашивал, а когда жеребец короля двинулся вперёд, повинуясь хозяину, немного расслабился, прислонившись к груди короля, чтобы хоть так облегчить своё положение. Кордэс думал, что, когда они удалятся от реки, туман станет реже, но он наоборот постепенно всё сгущался и сгущался. Вскоре в молочной белизне с трудом можно было разглядеть круп впереди идущей лошади. Скорость продвижения значительно снизилась, поскольку риск, угодить в яму и переломать ноги лошади, стал слишком велик. Несколько раз к Драмону подъезжали воины с короткими отчетами, но Кордэс к ним не прислушивался. Он внимательно вглядывался в туман, силясь хоть что-то разглядеть за ним, очень уж тревожно ему вдруг стало. — Что ты всё ерзаешь? — не выдержал Драмон, поудобнее перехватывая Кордэса, но ответить тот не успел. Туман вдруг как-то разом схлынул, и справа, на двигающийся по лесной тропе королевский отряд, с криком выскочили три десятка воинов, потрясая оружием. — Засада! — короткий выкрик, констатировавший очевидное, остался практически незамеченным. Четко знающие свои обязанности воины тут же перестроились, защищая своего короля, однако в следующее мгновение слева в них полетело полдюжины огненных шаров. Драмон тут же что-то выкрикнул, взмахнув рукой в сторону новой опасности, и шары расплылись по невидимой стене, огненными дорожками стекая на землю. — Маги, защиту-купол! Зычный голос Драмона пронесся по лесу, и тут же издали донёсся приказ: — Убейте короля! В следующее мгновение всё смешалось в единый ощетинившийся сталью клубок. Кордэс испуганно жался к груди Драмона, обхватив его руками, а тот, выхватив меч, успевал отражать направленные на него магические атаки и удары оружия немногих врагов, прорвавшихся через строй его солдат. А нападавшие всё прибывали и прибывали, словно из-под земли выскакивали на дорогу. — Ваше Величество, уходите! — выкрикнул командовавший отрядом воин, оказавшийся рядом во время боя. Драмон зло рыкнул, прекрасно понимая, что так они с нападающими не управятся. Магов с отрядом было всего двое, долго они купол не удержат, да и вражеские воины явно получили подкрепление. Им тоже нужна подмога. Тем более, что засада была именно на него, а значит, как только он исчезнет, нападающие отступят. Им просто незачем будет нападать на его воинов. — Мне нужны две минуты на подготовку. Командир кивнул и тут же приказал уплотнить защиту вокруг короля. Воины слаженно выстроили круг на некотором расстоянии, а маги привычно встали за их спинами, вскидывая руки. Кордэс слушал бормотание Драмона, чувствовал, как он поводит руками, колдуя, и понимал, единственное, чем он мог помочь — сидеть тихо и не мешать. Портал открылся перед мордой коня. Привычное к такому способу передвижения животное стояло смирно, пока портал слегка потрескивал, набираясь сил, а потом, повинуясь движению шенкелей, скакнул вперёд. Именно в это мгновение, понимая, что жертва вот-вот ускользнет от охотников, вражеские маги дружно ударили самыми убойными заклинаниями. Одновременно с этим в сторону Драмона полетели арбалетные болты новых противников, выскочивших из кустов справа. Отрядные маги не выдержали такого напора и попадали на утоптанную землю без сознания. Защита разом рухнула, и соединенный удар молний и огненных шаров пришелся по исчезающему в портале королю. Конь истошно заржал, исчезая в мареве, изменяющем цвет с небесно-синего на кроваво красный, и тут же вдали запел охотничий рог, призывающий нападавших отступить. Еще через минуту на дороге остались только три десятка воинов из красного легиона. Некоторые из них были ранены, пятеро никогда не встанут более в строй, магов еще предстояло привести в чувство, а временный командир отряда ошеломленно глядел на место, где совсем недавно стоял конь его величества. Теперь там, в кровавом пятне, виднелись только задние ноги несчастного животного. — Как думаешь, успел? — второй помощник командира легиона подошел ближе, тяжело опираясь на плечо воина, пытающегося перевязать раненую руку своего командира. — Не знаю. Надеюсь. Но Вириш нас точно убьет. Как будто услыхав их, на дороге появился сам Вириш в сопровождении отправленных с ним воинов и дорожной кареты. С ним вместе прибыли и передовые разведчики, утром отправленные вперёд по приказу Драмона. Тут же, спеша на шум боя, и те, кто должен был прикрывать их по дороге сзади. Красный легион собрался на дороге в полном составе, только того, за кого каждый из них клялся отдать жизнь, с ними не было.