Завоевание. Кордэс

— Зачем было так бить, Михай? — незнакомый грубый голос прозвучал совсем рядом, вызвав в голове новый приступ боли. — Да не видел я, что это пацан, вот и саданул кулаком по темечку, — второй голос был ниже, но приступ боли вызывал такой же, как и первый. — И что теперь делать? — Чего сидите над ними, горе защитники? В дом тащите обоих, — эту фразу сказала уже женщина, после чего Кордэс почувствовал, как его тело воспаряет вверх. Голова на это отозвалась новым приступом боли, а потом он и вовсе уплыл во тьму, но ненадолго. Второе пробуждение было не менее болезненным, кто-то придерживал его голову, пока в губы упирался холодный край чашки, а женский голос убеждал Кордэса сделать глоточек очень полезного напитка. Он сделал, чтобы голос замолчал, а то голова от этого бубнежа болела всё больше и больше, но лучше не стало. Горечь разлилась по языку и запекла в горле, заставляя кашлять, а от этого где-то за глазами вспыхнул яркий огонь, погружая Кордэса в новое беспамятство. Новое пробуждение оказалось на удивление легким, словно он ненадолго вздремнул перед трапезой. Кордэс сел, открыв глаза, и огляделся. Комната, в которой они с Драмоном лежали, оказалась крохотной. Две кровати-лавки, на которых они лежали, стояли у противоположных стен, но между ними было всего три шага, не больше. Справа располагалась дверь, слева крошечное окошко, через которое в комнату проникал тусклый свет. На полу Кордэс увидел половик, связанный из каких-то цветных тканевых полос. Раньше он таких никогда не видел. В замке, где он вырос, половики были серыми, однотонными, из грубой овечьей шерсти. Одеяла, которыми их обоих укрыли, тоже оказались непривычными, клетчатыми и тонкими, но на удивление теплыми. Пока Кордэс своё одеяло не скинул, даже не понял, что полностью раздет, настолько жарко ему было. Пока Кордэс разглядывал диковинки, дверь тихо отворилась и в комнату зашла пожилая женщина в темном платье и платке. — Очнулся? Вот и хорошо, а то Михай у меня здоровый вымахал, добрые духи силой его наделили медвежьей, а вот ума дали немного. Старшенький-то поумнее будет, да и зять справный, грех жаловаться. Зовут тебя как, малец? — Кордэс. А что с моим… спутником? — Маг он у тебя? Можешь не отвечать, маг, — женщина усмехнулась, покивав. — Да сильный, видать, вот и израсходовался. Он умертвие, что ли, поднимал? Силен. Не каждому такой дар по силам будет. О ране его не волнуйся, чистая она. Я её подлатала немного, так что за это не беспокойся, а вот с истощением, извини, не помогу. Или он сам силу восстановит и очнется, или других магов на помощь звать надо было. Чего не позвал? — Эм, а как? Я не умею. Женщина на это лишь руками всплеснула: — Так у него на шее амулет для этого висит, смотри, — она немного откинула одеяло, оголяя грудь. На шее действительно висел амулет, по форме и размеру напоминающий мелкую монетку, только сделан он был из глины. Кордэс её уже видел, когда латы снимал с Драмона. — Такие амулеты у многих богатых и знатных граждан Аллозии есть. Его легко сломать, помощь сразу придет, за то и платятся большие деньги. Такой кружок не меньше десятка золотых стоит. Так что ломать? Кордэс тут же закивал, с интересом глядя, как «глиняная монетка» ломается под пальцами женщины, и только тогда осознал, что она сказала. — Аллозия? Мы в Аллозии? Как же это? — Кордэс в волнении вскочил, тут же закутавшись в своё одеяло, чтобы скрыть наготу. — А до границы Тиролы далеко? — Так почитай дней восемь пути будет, если через лес напрямки. А коли по дороге, так и дюжина наберется. А тебе зачем в Тиролу? Из воинов тамошних, что ли? Так не похож ты на воина. Тощенький совсем. И руки у тебя к оружию не приучены, сразу видно. — Нет, не воин, — отрицательно затряс головой Кордэс, — я… э-м… Он запнулся, не зная, как сказать, кто он, да и надо ли говорить. — Из монастыря, что ли, сбежал? Тирола твоя этим славится, — женщина сочувствующе покачала головой и вздохнула. — Говорят, даже дворяне ваши туда своих детей отдавать не брезгуют, чтобы лишних ртов в доме не было. Где ж это видано, родное дитя на такие муки обрекать. Вон недокормленный какой, видать не сладко тебе там жилось. Кордэс совсем растерялся, не зная, что ответить, а тут в комнате начало светлеть. В воздухе посреди комнаты словно веретено из света соткалось и начало расти и шириться, пока не превратилось в арку перехода. Из арки тут же выскользнуло трое воинов, окруживших переход, в комнатке сразу стало очень тесно. Кордэс тут же забрался обратно на лавку-кровать, поджав ноги, а хозяйка отошла в дальний угол, с интересом рассматривая возникших посреди комнаты воинов. Пару мгновений ничего не происходило, только вояки осматривались по сторонам, выискивая врагов, потом один с золотыми ромбами на плечах крикнул: «Чисто!» и из портала появились двое, мужчина и женщина. Они кинулись к Драмону, воздели над ним руки, замерли на пару мгновений, а потом женщина скомандовала: — В лазарет надо. Срочно! Яд не дает очнуться. Два воина тут же подхватили Драмона на руки, прямо так с одеялом вместе, и занесли в портал, мужчина и женщина быстро шагнули за ними, ни на кого не глядя, и тут Кордэс сообразил, что его с собой никто брать не собирается. Он вскочил на ноги и бросился к замыкавшему процессию воину: — Подождите меня! Мне с вами надо! Только он не успел. Воин сделал шаг на ту сторону, и светящаяся арка перехода резко схлопнулась, так что Кордэса даже немного оттолкнуло назад порывом воздуха. Не упал он только чудом. — А как же я? — Кордэс стоял посреди комнаты, растерянно оглядываясь. — Вот беда-то, — из угла вышла хозяйка, сочувственно глядя на Кордэса. — Ты, малец, не кручинься, авось вернутся за тобой. А нет, так найдешь себе место в жизни. Голова, руки, ноги — есть, не пропадешь. Пойдем-ка лучше, я тебе сынов одежку старую отдам, что им мала, а внукам велика, не ходить же тебе в плед завернутым, чай не гусень, бабочка не вылупится. Этот-то тебе кто был? — уже на пороге кивнула назад женщина. — Эм, жених, вроде, — Кордэс пожал плечами. — Коль жених, точно вернется. Пошли, малец, одевать тебя будем. Одежду для Кордэса подбирали долго. Та, что по росту подходила, была в плечах широка, да с бедер спадала, а та, что в объеме подходила, мала была по росту. — Одно слово, недокормыш, — вздыхала Марица, так женщину звали. С её родными Кордэс познакомился за ужином, на котором собралась вся семья. Сыновья Родан и Михай с женами и детьми, дочь Милия с мужем и крохотной дочкой, с интересом рассматривали гостя, а тот смущался, чувствуя себя в центре внимания, и не мог проглотить ни ложки, хотя похлебка была наваристой и ароматной. Когда с едой было покончено, женщины уселись за рукоделие, а мужчины усадили Кордэса у окна и попросили рассказать, чего интересного в мире делается. — Эм, да я и не знаю ничего, — вновь растерялся Кордэс. — Из монастыря он, какие новости? — шикнула на сыновей хозяйка. — Лучше расскажи, как вы в лесу оказались. — Я не очень понял. Мы ехали по дороге, а потом на нас бандиты напали. Среди них даже маги были. На нас сразу несколько человек напало, а когда Драмон попытался открыть проход в безопасное место, маги что-то сделали. Был сильный взрыв и нас выкинуло в этот лес. Первую ночь я всё ждал, что нас найдут. Было страшно, я же в лесу первый раз оказался, а потом стало понятно, что выбираться придется самим. Драмон в себя так и не пришел, так что я всё думал, как быть, на себе я бы его не унес, а тут медведь. Ой, — вскинулся Кордэс, — там же охотник мертвый был. Его этот медведь убил и сам умер от раны. — Как он выглядел? — тут же заинтересовался старший сын. Кордэс описал так подробно, как мог. — Это Трис, бобыль из Дубовой лощины. Нужно будет сходить в поселок, сказать, чтобы похоронили по-людски. Его хоть и считали дурачком, да беды от него не было. Всё бродил и бродил по лесу, искал свою поляну фей, да видать, не нашел. — Что? — тут же насторожился Кордэс, услыхав про фей. — Это местное поверье, — стуча спицами, начала рассказ Марица, и внуки тот час же расселись кружком у её ног, слушая, а Кордэс с трудом подавил в себе желание присесть рядом с ними. Всё, что он смог себе позволить, это чуть придвинуться вместе со стулом, чтобы лучше слышать. — Говорят, есть в нашем лесу волшебная поляна, на которой в цветах живут феи. Кто эту поляну найдет, будет тому счастье. Да только сыскать её сложно, людям она показывается только в полнолуние, да и то не на одном месте. Блуждает эта поляна по лесу, и никто не знает, где она окажется в следующий раз. После рассказа женщины дети начали рассуждать, чего бы они попросили у волшебного народа, взрослые слушали их с легкими усмешками, а Кордэс всё прокручивал и прокручивал в голове свой сон. Или не сон? Он невольно погладил ладонь, на которой растаял подарок фей, и ему на мгновение показалось, что та стала теплой, словно кто-то ему ладонь пожал по-дружески. — Дальше-то что было? — Михай хлопнул его по плечу, отвлекая от размышлений, так что Кордэс чуть со стула не завалился на бок. — Дальше? — поморщившись, Кордэс потер враз занемевшее плечо. — Да ничего такого. Шли, останавливались на ночь и снова шли, пока к вам не вышли. Если бы я знал про медальон… — дальше говорить было бессмысленно. Между тем темнота за окном всё сгущалась. Хозяева вели неспешные разговоры, вспоминая всякие интересные истории из своей жизни, развлекая гостя, но Кордэс всё больше и больше погружался в отчаянье. Никто за ним так и не вернулся, да и вернется ли когда-нибудь? Сгинул наследник престола Тиролы, так всем даже лучше будет. Никто у короля Драмона под ногами путаться не станет. Объединит он два королевства и станет править, а Кордэс… От отчаянья хотелось закричать. Он опять остался один, никому не нужен. — Ты вот что, малец, — Марица прикоснулась к его плечу, привлекая внимание, а он и не заметил, как она к нему подошла. — Не кручинься. Я так поняла, медведя ты поднял, а не жених твой? Так тебе не в монастырь надо возвращаться, а в школу магии идти. Там тебя и обучат, и работу подыщут, с голоду не помрешь. — А как мне туда?.. — Завтра с утречка Эрис в Дубовую лощину поедет, расскажет про Триса, ты с ним поезжай. Через тот поселок караваны в столицу идут. Ночевать не останавливаются, им к мосту быстрее надо, чтобы до темноты к городу выйти, но попутчиков берут. Мы с Милией за ночь с вашей старой одежки всё ценное поспарываем, продашь ростовщикам в городе, деньги на дорогу будут. А уж в столице тебе всяк дорогу к школе укажет. — Спасибо вам, — Кордэс взял Марицу за руку и поцеловал в знак благодарности. — Не знаю, чтобы я без вас делал. — Ай, пустое, — засмущалась женщина, — ты иди-ка лучше спать, завтра раненько поедете, силы тебе понадобятся. Марица разбудила Кордэса еще до рассвета. Эрис уже ждал его в телеге, запряженной гнедой лошадкой, лениво отмахивающейся от комаров. Когда Кордэс уже сел в телегу, Марица сунула ему в руки туго свернутый плед, в дороге пригодится, и корзину с едой. — Спасибо, — поклонился Кордэс всему семейству, вышедшему его проводить. — Я не забуду вашу доброту. Когда телега тронулась, дети побежали следом, махая руками на прощание, а он махал в ответ и долго еще глядел на этих людей, для которых он стал случайным гостем, но которые отнеслись к нему с такой заботой и теплотой. Дорога до Дубовой лощины заняла три часа. Эрис по дороге рассказывал что-то интересное про жителей деревни, в которой ему предстояло прожить несколько дней, пока не попадется караван. Оказалось, что именно в ней родился сам Эрис, и теперь он собирался оставить Кордэса в доме своих родителей. — Они у меня хорошие, такие же как Марица, тебе понравится, — говорил Эрис, подстегивая лошадку. Кордэс слушал его, кивал согласно, а в груди у него трепетало сердце от восторга и волнения. Настоящее приключение, о котором он и мечтать не мог еще несколько дней назад. Сказать, что страшно не было, Кордэс не мог. Было. И даже очень страшно, ведь впереди его ждала неизвестность, но возвращаться ему было некуда и не к кому, а значит — вперёд! Пожить у родителей Эриса ему не удалось. Они только успели познакомиться, Эрис как раз отправился к старосте, чтобы рассказать ему о погибшем охотнике, как прибежавшие босоногие соседские мальчишки сказали, что к поселку приближается караван. Кордэс тут же заторопился к окраине поселка, чтобы не пропустить его. Так он и стоял со скаткой из пледа в одной руке, внутри которого был узелок с дорогими вещицами, споротыми в основном с одежды Драмона, и корзиной с едой в дорогу в другой, когда первые телеги показались на дороге. Впереди ехал важный мужчина с широкой, черной бородой. — Извините, можно мне с вами до города? — обратился к нему Кордэс, как только конь караванщика оказался рядом. Тот искоса глянул на Кордэса, оценивая будущего попутчика, и тронул повод, заставляя коня сойти с дороги. — Что делать умеешь? — Э-м, ничего, — растерялся Кордэс. — А чем платить будешь? — Ну… у меня есть… только к ростовщику надо… — замялся Кордэс, уже понимая, что ему, скорее всего, откажут. — А по какой надобности в город? — не перестал расспрашивать его караванщик. — Мне в столицу. В магическую школу надо. — Маг? — тут же оживился караванщик. — Что умеешь? — Оживлять. Немного, — выдавил из себя Кордэс, переживая, что его могут не просто не взять, а еще и поколотить, ведь некромагов практически нигде не любят, но караванщик вдруг оживился и, кажется, даже обрадовался. — Садись на последнюю телегу. Скажешь, Грасс, приказал. — Спасибо, — облегченно выдохнул Кордэс, понимая, что ему снова повезло. До вечера караван действительно не останавливался. Возница на той телеге, куда его определил Грасс, оказался неразговорчивым, но Кордэса это вполне устраивало. Он за последнее время говорил больше, чем за все годы своей жизни. Караван был большим, двадцать три телеги с грузом. Все телеги были крытыми, так что посмотреть, что в них не удалось, а спрашивать Кордэс постеснялся. Возле каждой телеги ехал верховой или шагали один-два воина снаряженные попроще. Все они продвигались вперёд молча, изредка переговариваясь короткими фразами, а то и вообще обходясь знаками, и только когда впереди показался широкий мост через реку, за которым виднелись каменные стены города, все оживились и начали переговариваться. Из их реплик Кордэс понял, что многие из тех, кто шел пешком, — хозяева груза на телегах или простые попутчики, а вот все охранники ехали верхом. — Скажите, уважаемый, — тихим шепотом обратился к вознице Кордэс, — а в городе мы останемся на ночь? — Не, — мотнул головой уже давно немолодой мужчина, — ночевать будем под стенами города, разве только кто из купцов захочет тут распродать своё добро, но это вряд ли. В столице цены раза в два дороже будут. Жаль, на ярмарку не успеваем. — А почему? В дороге задержались? — Нет, выехали мы вовремя, только придется нам, видимо, со старой дороги на окружную уходить, а это лишние два дня. — Отчего же уходить придется? — не смог сдержать любопытства Кордэс. — Разбойники шалят? — Не, разбойников наш король повыбил бы вмиг, кладбище там неспокойное. Две деревни подчистую повыгрызла нечисть. Караванщики, что из столицы шли, пропали. Нашли только телеги ломанные, а ни людей, ни лошадей не нашли. — Телеги ломанные? — Кордэс задумался. У него появилось подозрение, почему его с такой готовностью взяли в караван, да еще и без денег. — А тот караван из столицы пустой шел? — Нет, почему же? Мы возим с севера мед, ягоду дикую, рыбу соленую и копченую, меха, шерсть, изделия из кости, что северные умельцы делают. С запада каменья драгоценные и полудрагоценные, всякие поделки из них, а еще фрукту редкую, вино. Ну и обратно пустыми не возвращаемся, везем пшеницу, овощи и фрукты южные, шелка, всё то, что у нас не делают. — А зачем же нечисти шелка и овощи? Возница замолчал, задумавшись, почесал затылок, а потом пожал плечами: — А пес его знает… Нечисть же. Подозрение Кордэса подтвердились, едва они остановились на ночлег. Под стенами города для этого были отведены специальные места, где можно было оставить телеги и лошадей в специальном загоне с водой и едой, а также развести костры людям, чтобы приготовить еду. Грасс отыскал Кордэса, стоило ему спуститься с телеги и предложить вознице помощь, и увел за собой, пригласив к своему костру. Там, за горячей похлебкой и состоялся разговор о предстоящей дороге. Все уверения Кордэса, что он некромаг неопытный и не уверен в своих силах, были отвергнуты. — Ты делай, что можешь, — увещевал его Грасс, — а уж мы поддержим. Разметаем эту нечисть, чтоб ей пусто было. Жаль, король наш в Тироле, он бы быстро порядок навел. Кордэс согласно кивнул. А что он еще мог сказать? Что их король вернулся, только он не в состоянии пока заниматься своим королевством? — Вот и хорошо, — обрадовался Грасс, когда Кордэс перестал возражать, — пойдем по старой дороге, как раз на ярмарку успеем. Ты будешь рядом со мной, коня тебе найдем. — Я лучше на телеге, — поторопился отказаться от верховой поездки Кордэс. — Тогда на первой, рядом со мной. На опасные земли они пришли на второй день. С самого утра люди были напряжены, а к полудню, когда вдали показался покосившийся забор старого кладбища, страх словно сгустился в воздухе, даже дышать тяжелее стало. Кордэс обратил внимание, что как-то разом смолкли птицы, и даже мухи больше не жужжали над лошадьми. Когда вдали послушался утробный вой, Грасс что-то прокричал, и все возницы начали нахлестывать лошадей, принуждая их бежать как можно быстрее. Однако далеко уйти не удалось. На дороге оказался завал из бревен и камней, а вокруг… Кордэс испуганно осмотрел ряды мертвецов, вставшие у них на пути. Страшные, окровавленные, вымазанные в чём-то черном, в порванной одежде и с оружием в руках. Низкий вой пронесся над землей, и началась паника. Неразберихи добавило ржание испуганных лошадей, так и норовивших встать на дыбы, крики мечущихся между телегами людей, а когда мертвецы ровным строем двинулись вперёд, скаля зубы, у Кордэса даже руки задрожали от нахлынувшего на него ужаса, и зубы застучали. Он, возможно, тоже начал бы кричать, как и всё вокруг, но горло перехватило спазмом, не давая издать ни звука. Всё, что мог Кордэс, это беззвучно шевелить губами, прося: «Помогите. Помогите. Помогите». Вой, от которого закладывало уши, вдруг резко смолк. Дышать сразу стало легче, и страх схлынул, позволяя спокойнее оценить обстановку, а вокруг творилось что-то страшное. Над головами «мертвецов» кружились птицы, атакующие их поодиночке и стаями, при этом мертвецы кричали и отмахивались от них руками и оружием. Из-под земли вылезали кости, крупные и мелкие, складываясь в некое подобие скелетов животных. Такие же скелеты, но уже человеческие, ковыляли к ним со стороны кладбища, только на живых они не обращали ни малейшего внимания, набрасываясь на вооруженных мертвецов, а те, крича и матерясь, поначалу пытались отбиваться, а затем бросились бежать, но птицы продолжали преследовать их, атакуя сверху. — Это не мертвецы, — первым осознал очевидное Кордэс. — Это люди переодетые. Живые. — Ты уверен? — Рядом тяжело переводил дыхание упавший с коня Грасс. Его жеребец умчался куда-то с пеной у рта и выпученными глазами, а сам Грасс теперь потирал ушибленное плечо, но стоял ровно, не шатался. — Да. Смотрите, у них кровь течет. Им больно. Не знаю, как они нас пугали, но судя по тому, что всё закончилось, когда вой стих, страх был из-за него. — Ну, тогда… — Грасс вытащил меч из ножен. — Ребята, рви их! Грасс первым рванул в гущу боя, и охрана каравана устремилась за ним, рубя мнимых мертвецов. Те, встретив такое сопротивление, бросились бежать, а воины устремились за ними, мстя за свой страх. Вскоре вокруг оставшихся у телег возниц и раненых воинов остались только скелеты животных и людей, а также птицы, в которых Кордэс тоже опознал неживых созданий. Обведя взглядом пришедшее ему на помощь воинство, Кордэс сделал несколько шагов к наиболее крупной группе неживых помощников. — Спасибо вам. Спасибо, что пришли. Моя благодарность неизмерима, а теперь я прошу вас вернуться туда, откуда вы пришли. Спасибо, покойтесь с миром. Вскоре вокруг телег не осталось ни скелетов, ни птиц, только люди ходили между телегами, проверяя сохранность грузов и ухаживая за ранеными. Через некоторое время начали возвращаться и воины. Грасс тоже вернулся, хромая, утирая кровь со лба, но довольный, даже улыбающийся, а вот когда два воина притащили клетку со странным зверем, все испуганно замерли, поглядывая на Кордэса. Пришлось ему подойти к клетке, посмотреть, что же такое нашли воины. Существо, испуганно жавшееся к полу, ни на что не было похоже. Первое, о чем подумал Кордэс, разглядев это существо: какой безумец создал смесь человека и зверя? На человеческом лице, изуродованном гниением, явно выделялись длинные и мощные волчьи челюсти, вместо волос череп покрывала чешуя, тело по-звериному лохматое, с человеческими, хоть и очень волосатыми, руками, на которых были видны черные огромные когти и ногами, которым мог бы позавидовать любой медведь. Но хуже всего были глаза. У этого чудовища были человеческие глаза. В которых явственно читался страх, переплетенный с ненавистью. Как только взгляды Кордэса и странного зверя встретились, тот низко взвыл и все, кто стоял у клетки, отшатнулись в ужасе прочь, кто-то даже упал, подвывая от страха. У Кордэса и самого затряслись руки, колени, и даже зубы застучали, а из носа потекла струйка крови, которую он машинально вытер ладонью, не разрывая зрительного контакта. Пока все старались убраться подальше от источника ужаса, Кордэс сделал шаг к нему, вплотную прижимаясь к прутьям клетки и протягивая к нему руку: — Не бойся. Я не причиню вреда. Не бойся, — окровавленные, чуть подрагивающие пальцы Кордэса коснулись головы чудовища. Тот сразу же смолк, ужас отхлынул, позволяя немного прийти в себя, а Кордэсу показалось, что где-то рядом что-то дзенькнуло, словно струна порвалась. Зверь замер, с недоверием и надеждой глядя в глаза Кордэса, а потом лизнул ему руку и тихо заскулил, словно прося о чём-то. — Иди, — прошептал Кордэс. — Отпускаю. Чудовище еще раз лизнуло ему пальцы, на этот раз благодарно, и глаза его закрылись. В то же мгновение тело его начало быстро разлагаться, рассыпаясь прахом. Вскоре ветер подхватил то, что осталось, унося прочь, а Кордэс повернулся, чтобы сказать людям, им больше нечего бояться, но не успел, перед глазами всё поплыло, и он рухнул в глубокий обморок. Удариться парню об угол клетки головой не позволил Грасс, вовремя подхвативший юношу. — Силен, однако, пацан, — Грасс понес его к ближайшей телеге, где можно было положить бессознательного парня. — Перебить связь некроса с умертвием, тем более с Лугару, не каждый некромаг может. Ну, а вы чего все встали? Убираемся отсюда, пока еще какой беды не накликали. До ближайшей стоянки нам не меньше четырех часов добираться. Успеть бы до темноты. Вскоре караван тронулся в путь, торопя оставшихся лошадей, чтобы к темноте оказаться от проклятого места как можно дальше. *** Драмон открыл глаза, пересиливая ужасную слабость, и застонал. — Ваше Величество, — над ним тут же склонился придворный целитель мэтр Саир. — Как Вы себя чувствуете? — Плохо, словно по мне табун потоптался. Голова болит. Тошнит. Что произошло? — Полное магическое истощение. Судя по остаточным следам, на Вас было наложено какое-то заклятие, вытягивающее из Вас магические силы, а еще на оружии, которым нанесли рану, был яд, частично блокирующий восстановление. Его Вы, каким-то образом, смогли сами нейтрализовать, так что и без нашей помощи очнулись бы через пять-шесть дней, но так получилось быстрее. Всего трое суток прошло с того момента, как сработал Ваш маячок. Король кивнул, мол, всё понял, и закрыл глаза, очень уж перед ними всё плыло, не давая сосредоточиться на чём-то одном. А еще в голове настойчиво билась мысль: он о чём-то забыл! О чём? Собрать мысли воедино никак не получалось. Голова словно опилками была набита. — Попейте, Ваше Величество, — губ коснулся холодный край чаши, и в рот полился живительный напиток, проясняющий сознание. Несколько глотков помогли разогнать слабость. Драмон облегченно выдохнул, прошептал благодарность и откинулся на подушки, пытаясь припомнить последний момент перед потерей сознания. Вот они едут. Нападение. Он пытается отразить нападение. Потом понял, нужно открыть портал и уйти, спасая себя и своих воинов. То, что нападение прекратится, как только он уйдет, было ясно, как день. Последний момент перед переходом он помнил смутно, а было в этом что-то важное. Точно было. В висках настойчиво пульсировал комок боли. — Что с легионерами? — Все живы, — тут же отозвался королевский целитель. — Раненых много, но выжили все. Только Вас долго найти не могли. — И где я был? — Эм, затрудняюсь ответить, Ваше Величество. Портал открывали на сигнал, поэтому ориентиры не взяли. Могу только сказать, это была какая-то деревня, судя по дальности перемещения — недалеко от границы с Тиролой. Видимо, Вы пытались переместиться в замок, но сил не хватило. — Рядом кто-нибудь был? — Драмон нахмурился и закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на воспоминаниях. — Женщина, селянка уже немолодая. Судя по одеянию — вдова. И юноша. — Юноша? — Драмона словно молнией поразило. Он сел на кровати, с ужасом глядя перед собой. — Где он?! — Эм, там остался, Ваше Величество, — целитель растерялся. — Зачем он нам? — Проклятье, — Драмон попытался встать, но тут же упал обратно на кровать, сил на что-то серьезное ему пока не хватало. — Со мной был не какой-то юноша, а наследник Тиролы, принц Кордэс, мой жених. Где он?! — Остался в том доме, откуда Вас забрали, Ваше Величество, — целитель сокрушенно покачал головой. — Простите, мы же не знали. — Понимаю и не виню, — Драмон жестко потёр ладонями лицо, пытаясь хоть немного прийти в себя. Боль понемногу отступала, позволяя здраво рассуждать. — Так. Быстро, нельзя терять ни минуты, позовите мне лорда Крайта. Голос короля уже обрел былую крепость и силу, и возражать целитель не осмелился. Через три четверти часа в палату короля вошел невзрачный человек с цепким взглядом. — Крайт, только тебе могу доверять, бери егерей, бери лучших следопытов, возьми у магов координаты, пусть и примерные, и прочеши там всё. Все деревни, поселки, хижины в лесу. Всё! Ищите моего жениха принца Кордэса Тирольского. Как будешь готов отправиться, зайдешь, я дам описание его внешности и слепок ауры. И поторопись. Его нельзя потерять. Вестников с докладами присылай каждые десять — двенадцать часов, а если что-то найдешь — сообщай немедленно. Ступай. Через два часа отряд егерей прошел через открытый для них портал в приграничные леса.