Даже маленькая мышь имеет право на ярость

Джейк держался в седле и, слегка натягивая поводья, остановил лошадь. Калеб остановился рядом вопросительно глядя на подростка. Парнишка уставился вдаль и смотрел, как рабочие укладывали рельсы, а рабы подтаскивали мешки. Необычный старец сидел на строящемся перроне, раскуривая длинную трубку. Он смотрел на мальчишку и пускал дым, уходящий струей в небо. – Поехали. Джейк оборачивался до последнего, пока мужчина не стал далекой точкой, а его дым, словно змея, тянулся по небу, приглядывая за мальчиком. С деловой поездки они вернулись через полторы недели. Куинн, воодушевленный, отправился в кабинет прописывать договора. Джейк побежал через поле, его встречали чернокожие женщины, кто-то успевал потрепать его по волосам, другие лишь бросали теплый взгляд; они любили его искренне, жалели, но не могли заботиться. Джейк был предоставлен сам себе, растя особняком, полностью закрывшись от прошлого. – Крыса красная, вернулся! – Джо отпустил плуг и выпрямился во весь рост. – Поди, помоги. Выжил всё-таки. Я-то думал, свернул шейку нашей юркой мышки. Джейк дернулся, но из хватки выбраться не смог. Стало жутко. Джои улыбнулся, заговорил очень медленно, мешая родной язык с английским. – Не стоило возвращаться сюда, Джейк. И неожиданно отпустив, повалил на землю, пустив ботинком пыль в лицо. Джейк лежал на земле, смотря на мерцающее солнце меж облаков, и думал, что забери его брат на охоту в тот день, возможно, всё было по-другому. Они бы вернулись на выжженную землю, пропитанную кровью родных и любимых, поглощенную тщеславием белых людей, но свою. Для индейца нет ничего важнее единения с семьёй и соплеменниками, природной связи. Джейк слушал, как земля перешептывалась с небом, и он верил её общениям. Жизнь на плантации шла размеренно и без стычек. Джои больше не подходил к Джейку, и казалось, что между ними образовалось слабое перемирие. Ловец продолжал импровизированные уроки с мальчишкой и оставался доволен его успехами. И хотя письмо давалось ему с трудом, то с чтением дела обстояли лучше. Калеб слушал неуверенный голос мальчика и внутренне успокаивался, наблюдая за ним очень внимательно. И хотя он работал наравне с другими, Калеб никогда не наказывал его за отлынивание или отдых. Мужчина был очень снисходителен к нему, и будь его воля, то полностью посвятил бы время обучению мальчика. Ловец знал, что такое поведение подорвет его авторитет, и, хотя на мнение слуг он плевать хотел, то до своих «названных» друзей дела обстояли по-другому. Через месяц была назначена дата новых бойцовских ставок. Калеб собирался к деловому партнеру и, осматривая себя в зеркало, отмечал, что седых волос прибавилось, да и лицо от палящего солнца совсем загорело. В дверь постучали, и жена, как кроткая монахиня, вошла в комнату. Она, с позволения, дотронулась до пиджака и, поправив пару складок, мягко заговорила: – Я не могу попросить тебя остаться, но задержись хотя бы на пару часов. Она потянулась к нему за поцелуем, но, перехватив руки, Калеб посмотрел на нее снисходительно. Мужчина поцеловал ее ладонь. – Следи за домом. Женщина, улученная его холодностью, постаралась улыбнуться и, выдернув руку, хлопнула дверью. Калеб вновь глянул на себя в зеркало, да, стареет он слишком быстро. Спускаясь по лестнице, стал замечать, что скрипят далеко не половицы, заприметив на мансарде людей, он, взбодрившись, бойко вышел на улицу. – Джейк! Иди сюда! – мальчик остановился на допустимом расстоянии, и Калеб, сам подойдя, хлопнул его по плечу. – Поехали. Подросток уже привык ездить на телегах и, завидев лошадь, сразу просветлел. – Садись с кучером, поможешь ему вести телегу, будет полезно. В телеге уже сидела пара людей, некоторых Джейк знал. Джои и белый надсмотрщик, вроде бы Фрэнк, первый лязгнул зубами в невинном жесте, зажимая соломинку. Солнце, двигавшееся мучительно медленно, подпалило пологи шляпы, беря людей знойным измором. Джейк старался не оглядываться назад, но рубаху опалял чужой взгляд. На многие мили вокруг не было ничего, засуха прошлась по западным территориям, принося смерть посевам. – Думают, что смогут высадить хоть что-то в этой засухе? - Фрэнк бросил ленивый взгляд на работающих людей, которые находились на склоне холма, копошась. – Краснолицему невдомёк, как окучивать землю. Джейк нахмурился, вглядываясь в знакомые силуэты; пёстрые одежды которых выдавали в них людей индейского племени, по крайней мере, одного из них. Калеб проследил за общими взглядами и с аристократической утончённостью стал пояснять: – Неудачный год для резервации. Наши белые братья обещали помочь им, но все должны работать, чтобы жить. Наши Отцы не потерпят нахлебников. В приграничном штате уже установили шатры, люди ходили между рядов, высматривая вещички из Европы. В небо развевались лоскуты флагов, и странного вида постройка уходила шпилем ввысь. – Цирк уродов! – Джои, как ребенок, обрадовался полосатому шатру, он, не дожидаясь, когда телега остановится, спрыгнул вниз. Фрэнк бросил взгляд на хозяина, и тот лишь покачал головой: до боев пусть веселится. Кругом были белые лица и немногие вкрапления других рас, некоторые даже были похожи на Джейка, но всё же белее. Стоял гул, гудки приходящего поезда и перебранки лавочников. Калеб поманил мальчика за собой, ведя меж рядов, на отдалении от центра виднелась деревянная постройка – оружейный магазин с блестящей вывеской. Седой мужчина встал из-за прилавка, приветствуя гостей. – Покажи ножи, господин. Хозяин обошел витрины, приглашая гостей в отдельную комнату, там в полумраке зажег газовый фонарь, освещая блестящий металл. Джейк замер в проходе, не решаясь ступить дальше, ему чудились глаза хищников, затаившихся в опасной близости. Хозяин достал небольшой чемодан и, вернувшись в главный зал, представил покупателям ножи. – Лучшее, что у меня есть, господа. Калеб с дотошной скрупулезностью начал оглаживать металл, проверяя его остроту пальцем, а затем передал мальчику. – Возьмись покрепче. Подросток сжал рукоять, посматривая с опаской на взрослых; доверять нож индейцу при белых людях – как натравливать волка на овцу. – Берем. Джейк шел нога в ногу за Калебом, примечая других людей, которые замечали их. На площади собрался разный сброд, шедшая толпа закручивалась в спираль, неизменно прибиваясь к шатру. Мальчик навострил слух, слыша протяжное дуновение трубки и перекатывание зерен, а затем гудящий, едва различимый рокот, исходящий от пульсирующей земли. Толпа расступалась, удаляясь от смотрящего, Джейк видел сидящими полукругом фигуры, он как завороженный подошел к ним. Маски на лицах и скрывающее одеяние не то людей, не то духов не вызывали никакого интереса зевак. Один — с маской бизона — развернулся, заглядывая в детское лицо, похлопал, уступая место рядом с собой. Орлиная голова выдохнул дым, передавая трубку мира другим сидящим, когда очередь дошла до Джейка, каждый обратил взор на него. Мертвые головы заморгали и стали раскачиваться, отбивая ритм. Подросток не спеша вдыхал дым трубки, выдыхая молочный туман. Фигуры, покачиваясь, приближались, закрывая свет над головой, они прижимались к лицу, кося взгляд на следующую примкнувшую голову. Орлиная голова появилась перед лицом Джейка и, не моргая, протянула небольшой амулет, он словно дымчатая иллюзия лег на грудь подростка, растворяясь в коже. Тяжелая рука легла на плечо мальчика, он вышел из оцепенения, смахнув наваждение. Сидевший посередине, окруженный толпой, он вызвал интерес не меньше, чем приехавший цирк. Калеб грозно смерил взглядом мальчишку, заставляя идти с собой, держа того под руку. Он толкнул его в шатер, задергивая за собой атлас. Их ожидали белые господа и их черные слуги, на отдалении на ринге уже проводились разогревочные бои. Мужчины стали переговариваться о ставках и возможных рисках, подкидывали золотники и грубо смеялись над неуместными шутками. Джейк подошел к самодельному рингу, где пот, песок и кровь смешались в оранжевое рагу. Джои подпрыгивал на месте, тренируя удары, не прерываясь и не оглядываясь. В шатре было прохладнее, чем снаружи, и медленно заходившие гости крали свежий воздух. Когда прозвучал гонг, вокруг начался разноголосый гул, и, едва перекрикивая возбужденных людей, судья натужно засвистел. Затихло. Джейк, теснимый людьми, старался отойти подальше от ринга, но люди не давали пройти. Мужчины разных телосложений и возрастов схлестывались на поле, видя в друг друге добычу. Через некоторое время запах крови было невозможно перебить даже потом, а едва живых людей оттаскивали в угол, позволяя господам решить судьбу бойцов. Джои поднял руку, горделиво осматривая зрителей и бросая уверенный взгляд на хозяина: «Сегодня я выживу и всегда». — Разве не глупо? Джейк поднял взгляд на человека в шляпе, мужчина смотрел на него; добрые глаза и проступавшие от солнца морщины по всему лицу при улыбке вызывали доверие. – Разобщение и пустой мордобой, разве то было написано в Библии? – незнакомец намеренно склонил голову в бок, чтобы подросток мог услышать его за гамом толпы. – Так им и надо. Мужчина усмехается и устремив взор на бойцов молча продолжает смотреть. После боев Калеб долго разговаривает с учредителем, тот все пытается отнекиваться, мол, ваш боец победил, но в два раза был повален на землю. Джои был вздут, лицо заплыло, а дышать он мог только мелкими вдохами, он лежал на сене и бездумно смотрел в свод шатра. В такие моменты Джейк злился на себя за несдерживаемую жалось даже к такому человеку как Джои. Люди расходились: опечаленные и слегка на взводе, некоторые из них проиграли приличные суммы, поставив не на того бойца. Становилось тише. – Крысеныш... Подойди. Джейк оставался на месте, игнорируя и стараясь придать своему виду отстранённость и несгибаемость духа. – Сука, да подойди же ты! Подросток чувствует, как его слегка отталкивают в сторону, Фрэнк жестом просит принести воды и, возвышаясь над избитым, несильно пинает в бок. Мужчина приседает на корточки, рассматривая Джои. – Еще бы чуть-чуть... – Завались. Вернувшийся Джейк застает мужчин в странной позе, слишком недопустимой для раба и надсмотрщика; Джои шепчет склонившемуся на ухо, держа за портки накидки и смотря не с опаской, а даже вызовом. Фрэнк кивает, как болванчик, и щурится, словно оказался на ярком солнце. – Вода. Говорящие отшатываются в стороны, и Джои шипит: – Точно крыса. Пока Фрэнк помогает рабу подняться на телегу и улечься поудобнее, Калеб нервно похаживает вокруг, пытаясь раскурить самокрутку. Он изрядно измотан, облеплен чертовой пылью и песком и нуждается в смене одежды. Когда к ним приближается посыльный, лицо Ловца озаряется. Спешившийся мужчина глубоко кланяется: – Господин Билл Овербек с превеликой радостью примет у себя старого друга. Телега отправляется дальше на Запад, и Джейк клянется, что видел израненную черную ладонь на огрубевшей белой.

***

Кровотечение из раны разливалось по белёсой ткани. Мужчина мучительно постанывал, сжимая рану, ехать оставалось совсем немного, но дорога длиной в час показалась ему вечностью. Когда они наконец остановились на привал, Джейк не чувствовал пальцев. Он с трудом опустился на сухую землю и не ощутил раскалённого жара от нагретой поверхности.