Kissi Royal Maroon Helleborus

Когда Сяцзы впервые видит Се Юйченя в кожаном костюме, он теряет дар речи на долгие пять минут. Он думал, что его любимый наряд Сяо Хуа — те цветастые обычные шорты, которые сам Сяцзы ему и подарил, превращающие сиятельного Хуа Эр Е в близкого и домашнего? Что же, вселенная не устаёт доказывать, как он раз за разом ошибается. Это определённо на голову выше. Он прослеживает взглядом причудливый узор карманов и заклёпок на куртке, — и погодите, это что, тиснение? — вдумчиво зависает на матовой чернённой полоске молнии, спотыкается о косой ворот, коварно привлекающий внимание к оставленной на шее отметине. Куртка Сяо Хуа чем-то напоминает его собственную: вполне возможно, что сделана на заказ, чтобы навевать мысли о парном дизайне. Куртку Сяо Хуа хочется заменить своей. Но сперва — стащить к цзунцзы бродячим, чтобы посмотреть, что скрывается под ней. Сяо Хуа любит устраивать сюрпризы: наверняка что-то неожиданное. Если к куртке в целом можно привыкнуть, то ниже Сяцзы смотреть даже страшновато. Есть шанс зависнуть надолго, откровенно засмотревшись. Сяцзы любит играть с огнём: смотрит, мысленно подобрав приотпавшую челюсть. Сяо Хуа предпочитает всему удобство и — поневоле — респектабельность. И, конечно, не отрицает существование моды. Но чаще всего можно увидеть в брюках — классических, вечных, деловых. То, что надето на Сяо Хуа сейчас… Сяцзы даже затрудняется это описать. Это штаны; они узкие, очень и слишком облегающие, ладонь внутрь едва ли запустить можно, прижмёт, как каменной плитой, с плавными змеями молний по бокам — интересно, чисто декоративная фишка? — обманчиво лёгкие на контрасте с утяжелёнными чёрными берцами и плотным широким ремнём. Это штаны, которые выглядят, как упаковка подарка. И Сяцзы более чем уверен: несмотря на внешнюю модность, штука эта вполне может пережить поход в гробницу. Хуа Эр Е непрактичные вещи не берёт. Даже в шутку. Итак, нижняя часть костюма выглядит так, словно умоляет его уложить руки на бёдра Сяо Хуа и проверить материал на прочность. Особенные надежды дарит ремень: Сяцзы вполне представляет звук щелчка его пряжки и тихий скрип затягивающегося узла. Выглядит достаточно крепким, чтобы он сам не смог порвать силой — на случай, если кое-кто коварный успеет раньше; и достаточно тугим, чтобы Сяо Хуа не захотел выпутываться из петли, пока Сяцзы окончательно не выведет его из себя. А если спустить эти невозможные штаны до лодыжек и не дать его изворотливому партнёру ни достаточной точки опоры, ни времени на концентрацию, вполне есть шанс убедить побыть какое-то время обездвиженным. В самый раз, чтобы Сяцзы успел наговориться. — Выглядит недурно, не так ли? Се Юйчень усмехается, подчёркнуто собранный и невозмутимый, словно это не он тут устроил шоу. Натягивает перчатки, уверенно глядя на Сяцзы — следит за реакцией, как кот за мышью. И ох. Они тоже кожаные, тёмные, с первого взгляда кажущиеся стандартными для ранней осени, с длинными пальцами и привычной джентльменской элегантностью. А потом Сяо Хуа степенно оправляет куртку — и обманчиво хрупкая среди кожаных тисков косточка запястья заставляет Сяцзы невольно сглотнуть. У Сяо Хуа перчатки короткие, хулиганские, мнимо приличные. Весь этот костюм — на грани между уличным байкерским и модельным аристократическим, уязвимым и опасным, предательски приличный и сказочно ирреальный. Весь этот костюм — одно сплошное оружие, Се Юйченем специально против Сяцзы созданное. — Собираешься кого-то ограбить, Хуа Эр Е? — инстинктивно реагирует он на вопрос, слишком занятый попытками собрать мысли в кучку для красивой фразы. Сяцзы давно не мальчишка, чужая привлекательность его трогает едва ли — повидал многое. Но одно дело — чья-то внешность. И другое — Сяо Хуа. Сяо Хуа, к красоте которого Сяцзы настолько привык, что порой отмечал неосознанно — о, сегодня он кажется более здоровым, разобрался с делами; ага, новая крутая ветровка, отправится в утиль после этого похода, изляпана — искупался в душе из крови, к счастью, чужой, опасно и заманчиво выглядит; чёрт возьми, почему засосы на его горле так хорошо смотрятся. Сяо Хуа, который был великолепен и в походе, и на совещаниях, и в самой обыкновенной футболке, растянувшийся дома на полу и лениво покачивающий ногой. Сяо Хуа, который называл Сяцзы полушутливо «клубком сплошных рефлексов и инстинктов» и прекрасно знал, как какие из них пробудить. И знанием этим активно пользовался. Например, когда решал, что партнёр что-то заскучал. Как сейчас. — Собираюсь. Попробуешь остановить? Се Юйчень — чёртова угроза — показывает ленивую ухмылку, каверзную, неуловимо похожую на любимую ухмылочку Сяцзы. Он и весь сейчас словно пародия на облик Хэй Яньцзин — будто фанат, одевшийся в кумира, зеркало параллельно мира, обменявшее роли. Словно, да не совсем. Сяо Хуа в образе шального уличного мальчишки самодостаточен и великолепен. Не копия, нет; скорее, парный дизайн. Соответствие. Стиль. Он подходит неторопливо, плавной походкой человека, уверенного в своей воле. Останавливается прямо перед Сяцзы, вынуждая поднять голову, чтобы посмотреть в глаза. С этого ракурса Сяо Хуа выглядит более угрожающим: хищник, выпустивший когти. С этого ракурса прекрасно виден след, который Сяцзы на нём оставил. Сяцзы хмыкает и приглашающе похлопывает себя по коленям, призывая царственную особу присесть отдохнуть. Так харизмой давить — много сил тратить; Хуа Эр Е наверняка притомился, не так ли? Хуа Эр Е проказливо щурится и нагло опирается ботинком о диван, защищаясь от возможной попытки затаскивания в объятия, а рукой — на плечо Сяцзы, прижимая его к мягкой диванной спинке. Нависает, опасно приблизившись, словно вот-вот поцелует; как там современные подростки это называют, «удар о стену»? Сяо Хуа мог бы проводить мастер-классы. Исключительно на Сяцзы, конечно. Он обезоруживающе улыбается, не скрывая заинтересованности. Сяо Хуа хочется поиграть, что же, он не против; партнёр никогда не делал ничего, что не нравилось бы им обоим. Вот и сейчас, хотя Сяцзы мог бы для порядка обиженно надуть губы, временно уступает и признаёт право активных действий за другим; он выставит счёт за него позже. А пока можно насладиться видом — тем более, что он прекрасен. Но вот внезапно гаснущего света и подлой кражи собственных очков Сяцзы никак не ожидает. Моргает ошеломленно, привыкая вновь к насыщенности картинки, цепляется взглядом за небрежно покачиваемые на пальце очки, прослеживая, как убедившийся в привлечении внимания Сяо Хуа надевает их, поправляет тягучим движением. — О. Не успел. — безжалостно констатирует прячущийся под благопристойной маской главы Се разбойник с большой дороги. На сытой усмешке терпение Сяцзы-то и кончается, сожженное провокациями и раскатистой волной жара: вскидывается, игнорируя крепче сжавшуюся ладонь, хватает за модный дурацкий ворот, чтоб не отстранился, дёргает на себя. Целует кусаче, собирает губами довольные смешки — стратег-подстрекатель, чтоб его на этот самый диван и любить, пока не охрипнет. Сяо Хуа даже в мелочах Сяо Хуа: кропотливо проработал образ вплоть до собственного вкуса, тонкая горечь дыма и жгучесть дорогого коньяка. Профессионал перевоплощений. Сяо Хуа останавливает его резко: сдвигает опорную ногу, предупреждающе прижимая мысок обуви к паху, уходит от поцелуя. Слегка растрёпанный, выгнувшийся, успевший за Сяцзы схватиться, с руками Сяцзы на себе, в наряде этом глупо привлекательном, ничего в темноте и солнечных очках не видящий, притом не терпящий возражений — ну не живая ли эротическая мечта? Показом убивать можно. — Стоп, Сяцзы. — выдыхает хрипловато, но уверенно, сжимает ладонями крепче, будто себя заодно остановиться убеждает. Обводит языком прокушенную в порыве губу, проверяя на ранки — а вместе с тем под внимательным наблюдением Сяцзы поднимает бастионы воли. — Часть костюма ещё не готова. Я не планировал показывать его столь рано, но, — задумчивая улыбка, не предвещающая ничего хорошего: Сяцзы знает её на вид, на ощупь, на вкус, — Обстоятельства вынудили. Думаю, это послужит достаточной мотивацией, чтобы ты вернулся к празднику? — полуутверждение, полувопрос; Сяо Хуа ответ знает, просто приглашает поторговаться. — Прибавка тридцать процентов, и контракт заключён, — живо откликается Сяцзы. Сяо Хуа умеет заинтриговать. И мотивировать умеет. И если он так уверен, что ожидание окупится, значит, действительно есть трюк в рукаве. — Портупея и рубашка. — сдаёт часть карт Хуа Эр Е, наконец ловко выворачиваясь из рук. Перебрасывает очки кручёным жестом, заставляя Сяцзы чуть-чуть отвлечься на поимку, и стремительно отступает на безопасное расстояние, оглушая включением света. — Удачной дороги, Сяцзы. Надеюсь, ты не забудешь о соглашении. Хитрый, вертлявый, нахальный провокатор. Хорошо осознающий своё влияние и знающий, куда бить. Сяцзы провожает удаляющегося быстрым шагом партнёра и отрешённо раскидывается на диване, продумывая собственный план. В голове крутится, как пластинка: стянутые перед собой линией чёрной кожи руки, повисшая на предплечьях куртка, расстёгнутая и, может быть, порванная рубашка, чёткие границы ремней на тренированном теле, ярче выделенные следами прикосновений, приспущенные неудобно штаны, давящие; выбившиеся из строгой укладки пряди, частое дыхание, прикрытые в слабой попытке контроля глаза. Шипящее, требовательное, приказом произнесённое имя — и то, как неумолимо оно потонет под умелыми прикосновениями. Сяцзы не предсказатель, все навыки у семьи не перенял, но это видение верно на все сто процентов — его он осуществит лично. В голове вспыхивает обратное: сдерживающая тяжесть на бёдрах, выводящие по следам укусов саднящий узор тонкие пальцы в перчатках и разрешение стянуть их — только без рук, Сяцзы, ты уж постарайся, — царапающее не-тепло костюма. Это можно потребовать тоже; в качестве премии, скажем. Если вернётся пораньше. Да, пожалуй, стоит обдумать этот вариант… Се Юйчень мотивировать умеет профессионально.