Kissi Royal Maroon Helleborus

— Мне нравятся твои запястья. — оповещает Сяо Хуа нейтральным тоном, будто о прогнозе погоды говорит. — Ты эстетично держишь вещи. И всё бы ничего, только у Сяцзы в одной руке свежий труп, а в другой — верный кинжал, обе испачканы в крови и могильной пыли, а Хуа Эр Е терпеть не может грязь и кровь. Сяцзы ухмыляется: — Спасибо за комплимент. Взгляд его партнёра полон загадочного веселья. Подозрительного, но не опасного. Как у задумавшего угнать клубок котёнка. Взрощенная Ци чуйка тихо посмеивается. — Сильные голени, — сообщает Сяо Хуа на следующем повороте, наблюдая, как Сяцзы ударом ноги сносит ближайшего противника в стену. Сяцзы его пристальное внимание кожей чувствует: добивает жертву в одно движение и разворачивается, встречая честный-пречестный взгляд Сяо Хуа, выглядящего искренне заинтересованным. И куда более равнодушным к тому, как за его спиной возникает не слишком умный парень из команды конкурентов — даже не поворачивает голову к внезапной угрозе. Один небрежный удар балисонгом под углом, который определённо не должен поддаваться человеческой руке — и Сяо Хуа безмятежно заканчивает, совершенно игнорируя падающее позади тело: — Приятно трогать. Если у Сяцзы расширяются зрачки — что же, за очками этого не видно. А вот ритм дыхания выдаёт синдром влюблённого ещё как — впору порадоваться, что Сяо Хуа не обладает суперслухом того парня, Лю Сана; впрочем, по тонкой улыбке Сяцзы может сказать, что суперслух Се Юйченю и не нужен — у него вместо мозгов совершенный механизм, который мельчайшие детали подмечает. И он очень хорошо знает Сяцзы. Например, Сяо Хуа прекрасно осведомлён, как Сяцзы залипает на него сражающегося: как девчонка-фанатка, если быть с собой честным. Сяо Хуа умеет сражаться и умеет убивать, и случай, когда есть время на это полюбоваться, выпадает редко; что уж тут удивительного, что Сяцзы пробивает волной возбуждения, когда удаётся посмотреть? Чудесное зрелище, горячий партнёр, великолепное сочетание. Не вините его за подгибающийся язык, изливающий вслух все восторги и связанные с убийственной красотой Се Юйченя мысли. В конце концов, романтик из Сяцзы своеобразный: он старый человек, реликт прежних эпох, помнящий эстетику смерти. Но одно дело он. Сяо Хуа столь простые и грубоватые комплименты не использовал никогда. Тем более, в гробницах. Надышался чем-то, может? Так вместе же были, Сяцзы тоже должен… Сяо Хуа полностью и абсолютно в порядке и пышет довольным озорством — Сяцзы читает его по лёгкому наклону головы, пока бесцеремонно хватает за плечи и проверяет на яды. Сяо Хуа смотрит так, будто это Сяцзы тут ребячится: терпеливо дожидается окончания осмотра, коротко целует в кончик носа и ужом выкручивается из рук. До выхода к лагерю Сяцзы успевает услышать похвалу своей спине, лодыжкам, жевательным мышцам (ради предков, Хуа Эр Е, он просто расстёгивал перчатку зубами!), предплечьям и бедренному суставу. Сяо Хуа высказывает их вдумчиво, с констатацией факта опытного патологоанатома и заинтересованностью голодной барракуды. Сяцзы не знает, чего он хочет больше: рассмеяться или растерянно покачать головой. Се Юйчень умеет говорить комплименты: правильные, этикетные, выверенные до последнего звука; красивые, напевные, из стихов сотканные; язвительные, резкие, скрывающие кинжальные лезвия; ехидные, приправленные тёплой смешинкой и чистым признанием. Не рубленые, очищенные от лишних смыслов фразы, которые утверждают реальность. Сяо Хуа останавливается. Этого достаточно, чтобы Сяцзы замедлился тоже, морально готовясь отразить любую атаку, будь то нападение со стороны или очередная порция любезностей от Сяо Хуа. Выражение лица у партнёра чрезвычайно задумчивое, даже хмурое. — Это смешно, но неэффективно. — наконец выдаёт Сяо Хуа, надуваясь, как хомячок. Для других это неуловимое изменение, но Сяцзы подмечает: очаровательно, как и всегда, но и пугающе, только ведь веселился. И Сяцзы осеняет. Грязные разговорчики. На отсутствие которых он притворно жаловался Сяо Хуа на прошлой встрече. О, предки. Этот невозможный человек… — Сяо Хуа, почему ты вспомнил об этом здесь? — стонет он, моментально сгибаясь от хохота. Нет, правда, чувство юмора Хуа Эр Е — это нечто. Как можно было понять «да не сможешь ты меня ими довести» как «вывести из себя»? И скаламбурить грязь с гробницей? О, предки, когда-нибудь Сяцзы действительно спросит наставника Се Юйченя на том свете, какого черта, потому что ну от кого ещё это можно было подцепить, а. Он старательно не думает, что Сяо Хуа мог научиться у него самого. И ведь довёл, то есть вывел. Правда, не до той эмоции, но результат ошеломляет. Коварный, коварный Хуа Эр Е: и неоговоренный спор выиграл, и наглядно показал, почему не пользуется, и повеселился, подвисаниями Сяцзы наслаждаясь. Как и всегда — нашёл выгоду даже в слабости. — Тебе было скучно. — усмехается этот мастер хитроумных планов, стерев с лица полупритворное недовольство собой. В глазах Сяо Хуа — мягкая нежность, на губах — сглаженная тень профессиональной шкодливости. Он проскальзывает рядом, мимолётно толкая Сяцзы бедром, как отмечающий своё кот, и спокойным шагом направляется к стоянке. Сяцзы сглатывает последние смешинки и выпрямляется, следуя. Кажется, ему придётся провести очередной мастер-класс.