Вечный Неудачник

В восемь утра, и ни минутой позже или раньше, я зашел в офис, в кабинет Макимы. — Доброе утро, Нико-доно. — … — Почему не здороваешься? — Потому что не хочу, чтобы ты здравствовала. — Познакомься, с твоим новым напарником. Это Ангел, — невозмутимо сказала она. Она указала на невысокого феминного паршнику с ангельскими крыльями, стоявшего подле нее. Лицо чистое, красивое, будто неземное, фигура хрупкая, а над головой у него висел нимб, самый настоящий светящийся золотом нимб. — А как по мне, обычный паразит, как червь или глист, или, что гораздо хуже, дьявол. Знаешь, Макима, мы люди без вас проживем, а вот вы, дьяволы без нас — хуй. — Доброе утро, Нико-доно, — сказал Ангел и поклонился мне. — За мной, — указал я ему. Мы молча пошли на дежурство. Пока что в отделе были только мы трое. Я вполне понимаю, почему первым стал Ангел, он из всех дьяволов самый дружелюбный к человечеству. Впрочем, он не менее опасен, ведь любое его прикосновение вытягивает жизненную силу из человека, сокращая его срок жизни. По расчетам наших аналитиков, ему хватит 14–16 минут, чтобы высосать всю жизнь из молодого человека. — Эй, петушок, — обратился я к идущему за мной по симпатичной улице с одноэтажными домиками на районе Асакуса, дьяволу. — Эй, я к тебе обращаюсь, пернатый. — Простите, Нико-доно. Я не понял, что вы обращаетесь ко мне. — Как ты думаешь, какая самая большая ошибка, которую совершают люди по отношению к дьяволам? — Я не знаю. — А если пораскинуть своими куриными мозгами? — Нико-доно, вы очень жестоки ко мне. Я не понимаю почему. Я остановился и закурил. — Все дело в том, что люди, не все, но боятся вас. Они не понимают, что вы такое. Но зато я понимаю, — затянулся я, посреди улицы, с удовольствием выпуская дым, — Вы такие же как мы, только бессмертные. Вы так же способны страдать. Да, мы, люди, не можем вас полностью уничтожить. Но мы можем превратить ваше существование в ад. Не в тот Ад, из которого вы вышли, совсем нет. Гораздо хуже. Вы выбрали не тот мир, для вторжения. — Нико-доно, мы ничего не выбирали. Мы просто существуем согласно законам природы, так же, как и вы, — его голос был мягким и грустным, как всегда. — Дьяволы — это порождение человечества. Страх, как я думаю, и другие чувства, преобразовываются в некую энергию, которой вы и питаетесь, как в случае и с кровью. Как ты думаешь, пернатый, если мы смогли породить таких чудовищ как вы, то кто мы есть на самом деле? — Не знаю, Нико-доно. Я не считаю себя чудовищем и не хочу им быть. Я вообще ничего не хочу. — Теперь ты собственность правительства Японии. Если ослушаешься приказа или сбежишь, будешь уничтожен, а может быть и что похуже. Хм, — я улыбнулся, вспоминая кое-что, выкидывая бычок в канаву, — Если адскую тварь убить, она возродиться, пусть потеряв память, но ведь можно не убивать, а взять в плен. Дьяволы точно так же умеют страдать, как и люди, и точно так же ломаются под пытками. Хе-хе-хе. Так, что, пернатый, выхода нет. — Ах… — грустно вздохнул Ангел смотря себе под ноги. — И вот еще что, запомни это, пернатый. Ты служишь не отделу общественной безопасности, и не Макиме, а Японии и всему человечеству. Помни об этом. Рано или поздно, мы победим дьявольскую угрозу, если не уничтожим, то подчиним себе. И тогда, на Земле воцариться мир. И в этом твое предназначение, ты оружие человека. Мы шли молча ночными улицами, мимо красных врат и пагоды храма Сенсо-джи, самого старого буддийского храма Токио. Прохожие с восхищением смотрели на Ангела, а на меня с опаской. А ведь это он тварь из ада, а не я. — Мне тяжело понять людей, вы такие противоречивые. Некоторые из вас полны добра и любви и готовы пожертвовать жизнью ради других, а некоторые как вы, Нико-доно. — Кто бы говорил о противоречиях, дьявол-ангел. И что ты имеешь ввиду? Такие как я, это какие? — Жестокие. Вы ведь получаете удовольствие унижая меня и Макима-сама. В чем тогда разница между людьми и дьяволами? — Никакой. Разница лишь в том, что, если исчезнет человечество, исчезните и вы. Порождения Ада похожи на раковую опухоль, которая пожирает организм, и, если умрет организм, умрет и опухоль. А мы, охотники, иммунная система. Так что, это в твоих же интересах помогать нам. Наш разговор прервал треск рации. — Танака на связи, — говорю я. — Срочный вызов, в районе храма Сенсо-джи замечен одержимый. — Вызов принят. Работаем. До связи. — Пойдем, пернатый. Работа не ждет. Мы услышали крики в нескольких кварталах и устремились туда. Вдалеке нечто похожее на перекачанного четырехглазого человека громило район, разбивало машины, било стекла и рычало подобно зверю. К счастью, была уже ночь и люди попрятались по домам, лишь изредка выглядывая из-за штор. — Отвлеки его, — приказываю я и ухожу в невидимость, доставая из ножен катану. Ангел расправил крылья и подлетел ближе к врагу. Он, заметив него, попытался допрыгнуть и достать его, и у него почти получилось, я видел, как мышцы его икр бугрятся, распирая кожу, перед тем как совершить прыжок на пять метров в высоту. Как только враг приземлился, проломив асфальт, я нанес удар, катаной в шею, оставив там глубокий порез, из которого фонтаном хлынула кровь. Затем рванул ему за спину и ударил, прямо в сердце проткнув насквозь. Каково же было мое удивление, когда рана на шее затянулась, а тварь взялась за лезвие моей катаны и напрягши мускулы рук переломила металл клинка. Я, воспользовавшись моментом, из невидимости, расстрелял всю обойму моего кольта М1911, в голову твари, чуть ли не в упор. Люблю этот пистолет, за то, что он полуавтоматический и с хорошим калибром .45, с мощной останавливающей силой, хотя и его не хватает, может быть раздобыть себе Desert Eagle или Smith & Wesson Model 500 с .50 калибром? Пока тварь регенерировала, я выиграл время и отошел, чтобы перегруппироваться. Выйдя из невидимости, сказал: — Ангел, мне нужно мощное оружие! Катана! Сделай мне катану! — Использование: десять лет. Из ангельского нимба вылезла катана с белым лезвием и гардой похожей на перья. Я схватился за клинок и приказал: — Отвлекай его. Враг тем временем полностью регенерировал и уже был готов рвать нас на части. Я понесся к нему, тварь меня почуяла или услышала и начала избивать воздух в моем направлении. Тщетно. Удар ангельским мечом отрубил ему руку так же легко, как бумагу, затем вторую, затем ноги. Какая же мощь была в этом клинке. Я вышел из невидимости и глядя на обрубок отчитался по рации: — Противник в Асакуса нейтрализован. Захват подтверждаю. Через какое-то время прибыло подкрепление во главе с Макимой, они забрали обрубок с собой. — Отличная работа, Нико-доно, Ангел-кун. — Спасибо, Макима-сама, — ответил он. Я промолчал. Обычно после боя мы с Химено ходили куда-то праздновать. Но она человек, причем с большой буквы человек, а не дьявол. Да и сейчас уже было поздно. Ну ладно, не хочу себе отказывать в удовольствии. Мы с Ангелом зашли в 7/11 — круглосуточный магазинчик, который местные называют комбини. Я купил два мороженных. — Держи, напарник, заслужил, — бросил ему в руку мороженное я. — Спасибо Нико-доно. Мы стояли на улице возле комбини в свете ламп, доносящихся через стекло витрины. Качок с бритой головой и катаной на поясе, и ангелочек, оба в черных костюмах с галстуками, стоят возле магазина и едят мороженное. — Знаешь, пернатый, я понял одну вещь. Я думал, что ненавижу дьяволов. А это оказалось не так. Ненависть ведь тоже порождение страха. Бессильного страха. А я не боюсь. Вы для меня скорее животные, добыча. Я такое удовольствие получаю от охоты, от адреналина, ты бы знал. — Не люблю работать. Но мороженное очень вкусное, никогда не пробовал. — У меня когда-то была собака. Недолго правда, — на моем лице на секунду непроизвольно возникла грустная улыбка, — Есть собаки бешенные, которых приходится усыплять, но есть и друзья человека. Как ты думаешь, можно ли одомашнить дьявола? Может ли дьявол стать другом человека? — Не знаю Нико-доно, — он вдруг совсем поник, судя по всему, уйдя в какие-то свои грустные воспоминания. Я не помнил его предыстории. Надо будет поднять свои записи, которые я вел на валлирийском. — Впрочем, глупости я говорю. Собаки гораздо лучше, чем вы, да и чем люди тоже. Ни за что собаку не обижу, а вот мучать адские отродья для меня самое изысканное удовольствие.

***

На работе наступило затишье, кроме того случая возле храма Сенсо-джи, когда мы взяли одержимого дьяволом насилия, или как его по-настоящему зовут — Гаругари, почти ничего не происходило. В моих тренировках тоже все затихло, ибо я достиг плато, и быстрых результатов тоже не было. А врачи рекомендовали дать работающему на износ организму отдохнуть. Зато я сдал на права, и теперь могу водить не только мотоцикл, но и машину. Надо сказать, что от Макимы в нашем деле, действительно было очень много пользы, — она умеет промывать мозги пленным дьяволам и одержимым так эффективно, что вскоре Гаругари встал в строй нашего четвертого специального дивизиона, причем вместо бешенной безмозглой твари это был милейший «человек», убежденный пацифист, который хочет нести мир и любовь. Судя по всему, она заменила его воспоминания, внедрив ему ложную память, о том каким он был человеком и что она спасла его. Вот этого я больше всего и боюсь, а что, если она и мне промоет мозги? Поэтому при каждом удобном случае я унижал дьяволицу, она не должна быть уверена в превосходстве надо мной, иначе сможет подчинить меня. Ведь почему она не смогла взять Кишибе под свой контроль? Или потому, что он безумный, или потому, что он ставил себя выше ее. Макиме, то, что я материл ее прилюдно не нравилось, и, хотя она внешне этого не выражала, и, по сути, ничего сделать мне она пока что не могла. Кроме того, что Макима накатала на меня жалобу! Вот чего я не ожидал, так того, что дьяволица будет жаловаться на меня в отдел кадров. Мол так и так, Нико Танака, гад такой, подрывает субординацию, трудовую дисциплину и мешает несению службы в четвертом дивизионе. Причем дело приняло серьезный оборот, все-таки у дьяволицы крыша — это сам премьер-министр. Я поговорил с Кишибе и заявил, что или буду дьяволицу материть как мне вздумается, или уйду со службы. А отпускать меня, одного из лучших охотников, они не хотели. Кишибе обрисовал мне политические расклады. Макима это личный проект премьер-министра, который и пришел к власти на платформе обеспечения безопасности от дьяволов и преступности. Но, так как комиссия общественной безопасности, которая контролирует и полицию, и охотников, это политически-нейтральная организация, не аффилированная ни с какой партией, его вмешательство было встречено в штыки нашим начальством, но все-таки им пришлось уступить. В общем, вместе с ним мы придумали лазейку. Так как Макима не человек и не имеет прав, значит нарушением субординации то, что я при всех называю ее «тупой сукой» не является. Отдел кадров на мою объяснительную развел руками и перестал нас беспокоить, да и авторитет у Кишибе-сенсея на службе такой, что с ним никто не будет ссориться. Он хотя, как и Макима начальник дивизиона, по сути является самым уважаемым охотником. Я вынес из государственной службы, две вещи. Во-первых, важно кто у тебя начальник, если он крут, то можешь себе позволить очень многое, во-вторых, каждый начальник заложник своих подчиненных, и я с моей «начальницей» этому прямое подтверждение. Казалось бы, такое незначительное дело, а как все замешано на политике и аппаратной борьбе, ведь председатель бюро общественной безопасности, по совместительству государственный министр, назначается напрямую императором и это всегда националист, а действующий премьер напротив — либерал. В общем, наши с Кишибе покровители прикрыли нас, а председатель еще и похвалил меня, мол какой молодец, изменил имя на японское, чтобы получше интегрироваться. — Почему Гаругали носит маску? — как-то спросил я у Макимы во время утреннего совещания. — В маске находится яд, который постоянно отравляет Гаругари-куна, сдерживая его силу. — А зачем ограничивать его силу? Не лучше ли будет использовать его способности на полную? — Так легче его контролировать, Нико-сан, — ответила она. Вот значит как. Значит степень ее контроля зависит от личной силы существа. — Нико-доно, тупая сука. Именно так и никак иначе. — Нико-сан, чего вы добиваетесь, оскорбляя меня? Мы одна команда. И вы и я, служим на благо Японии и всего человечества. Разве не лучше будет для дела, если мы будем работать вместе, как хорошие коллеги? — как всегда мягко и вежливо говорила Макима, используя кейго. Вот только, я замечал, как к другим, кто более восприимчив к ее контролю она использовала уменьшительно-ласкательный суффикс -кун или -чан. — У тебя со слухом проблемы? Я сказал, как ты будешь меня называть. — Вы не проявляете к, старшей по должности, уважение, подрывая рабочую дисциплину. — Что? Уважение? К дьяволице? Ты даже не являешься человеком, ты даже не гражданка! У тебя прав меньше, чем у собаки, о каком уважении ты говоришь, дурочка? Я твой палач и твой надсмотрщик. Пока ты служишь человечеству, ты будешь жива, можешь гулять со своими собаками, можешь жить в своей роскошной квартире. Но как только у меня или у Кишибе-сенсея появятся малейшие сомнения в твоей верности, мы упрячем тебя в такое место, где Ад покажется курортом. И просто так избавиться от нашего контроля, тебе не получиться. Даже не надейся. — Это угроза? — спокойным нежным голосом спросила она, глядя в мои глаза. — Ты когда-нибудь слышала об отряде 731? Это была изначально моя идея. Хотя начальству поначалу она показалась слишком жестокой, но в итоге ее все-таки сочли рациональной. Оказывается, голодный, обессиливший, обработанный нашими специалистами дьявол, сделает все что угодно, даже будет жрать собственное мясо. — Нико-доно, — Макима фальшиво улыбнулась, сложив руки в замок, положив локи на стол — Давайте начнем все с чистого листа. Наше дело ведь важнее гордости, вы согласны? Я все понимаю. Ваша семья погибла из-за дьяволов, поэтому вы не доверяете мне. Вы сколько уже работаете в отделе? Почти два года и ни разу не брали отпуск. А ведь вам положено сорок дней отпуска в году. Нико-доно, вы очень устали. Рекомендую вам пойти в отпуск на пару месяцев, а я выпишу вам премию, в счет прошлогоднего. Вот здесь я немного опешил. Когда угрожаешь зверскими пытками, которые ломают даже дьяволов, а тебе в ответ предлагает премию и пойти в отпуск одна из самых опасных тварей в мире, всадница апокалипсиса… — Нужно подумать…. — Вы очень ценный сотрудник, некоторые называют вас лучшим охотником на дьяволов Японии. Вам положено регулярно отдыхать. — Моя работа — это моя жизнь. Это не обязательно. — Стресс разрушительно действует на организм и психику, а вы все еще нужны стране. Я же вижу как вы работаете на износ. — Да? А как снимаешь стресс ты? — У меня шесть собак. Хаски. Вы любите собак? — Люблю. — Собаки замечательные создания, не правда ли? Нет у человека более верного друга, чем собака. Я рада, что у нас появилось что-то общее. И мне очень жаль, что ваш питомец, Мару, погиб в том печальном инциденте. Я помассировал виски. Эта сука явно затеяла какую-то свою игру, но я пока не понял какую. — Ладно, тупая сука, я пойду в отпуск. Но не потому, что ты мне об этом сказала. А потому, что это мое право по закону Японской Империи. — Славно. Я уже собирался уходить, как Макима спросила: — Нико-доно, кстати, а почему отряд 731? — А почему нет? Не ищите в этом скрытый смысл, это случайная комбинация цифр. Изначально я предлагал назвать его отряд 666, но начальство не одобрило. — Понятно. Хорошего отпуска. И лишь чуть позже до меня дошло. Отряда 731, в честь которого я и предложил назвать отдел по допросу дьяволов с пристрастием, в этой временной линии не было! Как и не было Второй Мировой Войны! Благодаря дьяволу-бензопиле эта война была стерта из истории, и не произошла. Но Макима помнила. Я спалился перед ней, как идиот… Хорошо, что отмазку вовремя придумал… В любом случае, отпуск — это то, о чем я давно думал. Я ведь всего лишь человек, и как бы я ни был мотивирован, стресс и накопленная усталость все же брали свое. Вечером я набрал со своей мобильного, похожей на пульт от телевизора, фирмы NTT Docomo, на домашний номер Химено. У нее почему-то до сих пор не было мобилки, а только стационарный телефон. — Мочи, мочи, Химено на связи, — я услышал веселый голос своей бывшей напарницы. — Химе-чан. Привет. — А-а-а-а, Нико-кун. Рада слышать. Как дела? — Все хорошо. Химе-чан, я в отпуск собрался. Не хочешь со мной? — В отпуск? О-о-о-о. А куда? — Я еще не придумал. Хочешь, поедим в Америку? — В Америку? Ты серьезно? — У меня много отпуска накопилось. И бонус я недавно получил. Так что, да. — М-м-м-м. Я спрошу завтра на работе, хорошо? — Ладно. — Нет, Нико-кун, не подумай неправильно. Я сама в отпуске не была очень давно. Просто надо отпроситься. — Но ты не против? — Бака-а-а-а. Конечно же я за. Я еще из Японии никогда не выезжала. — Хорошо, тогда завтра увидимся. — Завтра? А может быть сегодня? — сказала она, своим «особенным» голосом. — Ха-ха. Выезжаю.