Каждый раз, как больно — вспоминай Арсения

На часах время было чуть больше семи утра, а я всё ещё лежал в постели и не мог подняться с неё, ведь тело словно вросло в тёплую и уютную кровать. На календаре красовалась значимая дата — первое сентября. Я всё никак не хотел вставать и кажется, уже потерял любую надежду на это, но очередной звон будильника чуть преободрил меня. Устало потерев глаза, я сладко потянулся и сел на кровать, свесив с неё ноги, которые тут же заледенели. Поплотнее завернувшись в одеяло, я всё же нашёл в себе силы встать с постели. Я направился на кухню, где налил себе чашечку крепкого чёрного чая и поставил ту на стол, дабы напиток чуть остыл, пока я проводил время в ванной комнате. Взглянув на себя в зеркало, в глазах начало двоиться. Я видел нескольких себя в одном зеркале. Руки также раздвоились и в них начался слабый тремор. На стенах появились странные и пугающие глаза разных размеров и цветов. Их взор был направлен на меня, которому стало не по себе от этих многочисленных взглядов. Резко вокруг загудели громкие голоса разных тембров и громкости. Я пытался закрывать уши руками, но голоса разносились в голове, поэтому ничего не было способно мне помочь. Я сел на пол, прижавшись спиной к холодной стене, состоявшей из гладкой плитки. Я пытался спрятаться в собственных коленях, прижимая их всё ближе к себе. Ничего не помогало. Оставалось только переждать весь этот ужас. На лбу проступила холодная испарина. Постепенно всё начало размываться в моих глазах и исчезать, как и вся какофония голосов. Медленно встав с пола, я умыл холодной водой лицо, чуть задев волосы, и побил себя по щекам, дабы прийти в себя. Я вышел из ванны, немного напуганный всем произошедшим там. Конечно, такие галлюцинации были у меня не впервые, но каждый раз страшно, как в первый. Выйдя из ванны, я заметил время: 7:48. В самый раз для того, чтобы начать собираться на линейку. В гардеробе нужно было найти что-то, что хотя-бы приблизительно похоже на школьную форму. К примеру синие джинсы, чёрная кофта, из-под которой выглядывал воротник белой рубашки были отличной альтернативой брюками и строгим костюмам, которые носили почти все учителя в нашей школе. Ни на секунду не сомневаясь, что сильно опоздаю, я неторопливо, прогулочным шагом вышел из дома, но погода не позволила неторопливо идти и рассматривать длинные улицы слишком долго. Потеплее укутавшись в лёгкую курточку, чей капюшон был чуть порван, я ускорил шаг и нехотя направился в школу. Вдруг из кармана донёсся телефонный звонок и на экране высветилось имя Димы. — Алло, — хрипловатым голосом произнёс я. — Шаст, ты где? Линейка вот-вот начнётся, — в полголоса, с напором поинтересовался Позов, а на фоне его голоса разговаривали многочисленные ученики и начинала играть всем известная музыка. — Я уже иду, скоро буду, — пообещал я, но про себя подумал, что приду только к середине мероприятия. — Хорошо, тебя все очень ждут, —шутливо ответил друг и повесил трубку. Хоть на деревьях всё ещё висели зелёные листочки, а на небе светило яркое солнце, погода совсем не грела. Люди шли быстро, постоянно куда-то торопились машины, а я по-прежнему медленно и не торопясь подходил к учебному заведению, с заднего двора которого доносилась радостная музыка. Никого и ничего не боясь, я прошёлся до места, где стоял мой класс практически у всех на виду, чем вызвал гул среди учеников, которые меня узнали и получил много неодобрительных взглядов от взрослых, но не обратил на это внимание. Встав за спиной Димы, я резко и сильно опустил свои руки ему на плечи, напугав друга. — Наконец-то, — повернувшись ко мне лицом, Позов с лёгкой улыбкой встретил меня. — Шаст, привет, — по-дружкски обнявшись, мы начали рассказывать буквально всё, что произошло с нами летом, пока из-за спины кто-то не шикнул на них. — Шастун, Матвиенко, Позов, замолчите, — это был наш классный руководитель — Станислав Шеминов. Он не вызывал у нас страха или уважения, скорее наоборот — лёгкую ненависть. Порой он бывает слишком серьёзным. — Так мы и не разговаривали, — с серьёзным лицом произнёс я, на что получил смирительный взгляд от мужчины и отвернулся к друзьям, продолжая смеяться и разговаривать. — Вы не поняли? — Шеминов обернул меня за руку, по скольку по словам стоявших рядом я смеялся больше и громче всех, — Ненормальные что-ли? — Мы общаемся, ваши упрёки не могут подождать буквально полчаса? — язвительно отрезал я, чем сильно взбесил классного руководителя, ведь тот такого отношения к себе не терпит. Остаток линейки мы простояли как можно дальше от Стаса, дабы тот нас не слышал и не видел, но всё когда нибудь заканчивается. В конце линейки Стас подозвал к себе всех своих учеников и повёл нас в здание школы, где отправил в библиотеку за учебниками. — Мы сегодня учиться будем? — из толпы сонных подростков послышался тонкий женский голос. Это была Ира, которой просто не суждено было встретиться со своим друзьями. Тут же я начал пробираться к ней сквозь одноклассников, стоявших стеной, — Тох, привет. — Привет, ты где была? — обнимая девушку спросил я, посмотрев в её глаза. — Я проспала и только что пришла, — виновато объявила Ирина шёпотом, посмотрев в пол. — Ребята, — крикнул Шеминов, подняв руку вверх, таким образом привлекая к себе внимание учеников, — Сегодня у вас будет полноценный учебный день, будет шесть уроков и сокращённые перемены. — Почему перемены сокращённые? — задал вопрос Дмитрий, но ответа он так и не получил, так как учитель уже ушёл. — Дети, получаем учебники, — старая библиотекарша начала подзывать к себе людей по списку, выдавая огромные стопки учебников. Мальчики помогали девочкам, ведь учебники были действительно не из лёгких. Получив свою порцию учебников, я помог Ире и начал убирать свои книги в рюкзак, еле как запихивая их туда. Сумка по итогу стала невыносимо тяжёлой. Еле как я поднял её и пошёл на первый урок — географию. Она находилась на втором этаже. Лестница уже была заполнена людьми, из-за этого я чуть пару раз не упал с лестницы, но всё же смог устоять на ногах. Дойдя до кабинета и заняв свою законную последнюю парту, я начал ждать друзей, которые пришли запыхавшиеся лишь через десять минут. — Что вы там так долго делали? — поинтересовался я и освободил место рядом с собой от рюкзака Диме. — Поднимались, — переводя дыхание сказал Позов, доставая из сумки учебник географии. Прозвенел звонок и в класс вошла учительница. Она вела у нас с пятого класса и ни разу не менялась с того времени, поэтому отношения у неё с учениками выстроились довольно таки неплохие.

***

Середина третьего урока и невыносимое желание выйти и покурить в туалет не давали покоя как Ире, так и мне. Мы оба курим уже три года, поэтому можем контролировать себя, но не всегда. Отпросившись в туалет по очереди, мы направились в мужскую уборную. Каждый, кто встречался на нам пути – знал и Иру, и тем более меня. Зайдя в туалет, из кармана каждый вынул по полупустой пачке сигарет. Сев на подоконник и усадив рядом свою подругу, я достал из другого кармана зажигалку и помог сделать заветную затяжку Кузнецовой. У неё были ментоловые, по настоящему женственные сигареты, но запах их мне совсем не нравился, слишком приторный для сигарет, а у меня полюбившиеся недавно "Winston". До этого кроме красных "Malboro" я ни курил ничего. Первая заняжка. Дым обвалакивал собой горло и стенки лёгких, вызывая позывы кашля. Выдыхая, резкий запах дыма попадал ещё и в нос, но смешиваясь с резким запахом ментола, который становился в разы приятнее. Вся туалетная комната было затянута лёгкой дымкой спустя пять сигарет. Вся одежда отдавала запахом ментола и табака, но на это все учителя закрывали глаза, кроме одного. Мимо туалета проходил учитель истории, с которым, в отличии от милой учительницы географии, отношения у нас были очень токсичными и неприятными. Речь идёт про Арсения Сергеевича. Через щель между дверью и косяком случайно прорвался слабый запах табака, который не оставил и доли сомнения в учителе истории, что какие-то ученики в первый же учебный день решили покурить. Зайдя резко и без предупреждения, буквально ворвавшись, перед глазами преподавателя открылась весьма приятная для отчисления этих двух учеников картина.