Каждый раз, как больно — вспоминай Арсения

— Малой, куда направляемся? — послышался свист и смех чуть пьяных голосов. Лица не было видно, от чего ситуация нагоняла жути ещё сильнее. Я промолчал и отвернулся от машины, ускорив шаг, — Чего это ты побежал? Не надо бояться, мы всего лишь тебе хотим объяснить, что хорошо, а что плохо. — Можете отстать от меня? — крикнул я, и по сравнению с голосом мужчины, который вёл со мной диалог, мой голос казался жалким писком. Я не понимал или же не хотел понимать значение фразы: «объяснить, что хорошо, а что плохо». От этих слов становилось не по себе, а по коже пробежали мурашки. — Нет, малой, ты не отвертишься, — автомобиль продолжал ехать около меня, а света или людей всё никак не появлялось, как и надежды на то, что до дома я доберусь живой. Из машины всё также слышался смех ещё как минимум трёх мужчин, что должно было насторожить, но я упорно игнорировал это. — Пидр, — выкрикнул кто-то с заднего сидения и я не понял к чему это, пока самый разговорчивый из компании не объяснил мне. — Помнишь девушек у клуба, которые с тобой познакомиться хотели? — меня аж передёрнуло от того, что он об этом знает. Разные мысли стукнули мне в голову, но самая важная осталась в стороне. — Ну да. Я же им отказал, какие претензии ко мне то? — поинтересовался я у них, думая, что дело в недосказанности тех дам. — Ты погоди. Ты им отказал и сказал, что ты пидорас, — тут меня словно током прошибло. Я вспомнил то, как я сказал им, что я гей и они ушли, а после кому-то нарисовали и хихикали, поглядывая на меня. — Так я же пошутил, — я старался хоть как-то сгладить наколившуюся до красна ситуацию, но к моему сожалению я каждым своим словом делал только хуже и хуже. Я рыл себе яму, из которой выбраться потом будет не так уж и легко. — Посмотри на него, шутник какой, — с задних сидений машины снова послышался неадекватный, но очень звонкий смех. Они смеялись буквально с каждого его слова. Я тоже чуть улыбнулся, но тут же настроение нашей беседы поменялось, — А чего ты с ними до этого то так грубо общался? Хамил постоянно? — Я просто не хотел знакомиться и чуть-чуть оттолкнул их словами от себя, — все мои слова были похожи на сплошное оправдание, чему я сам был не очень рад. — А зачем толкнул то их тогда? — его голос становился всё более грубым и громким, почти срываясь на крик. Я испугался и пошёл ещё быстрее, почти убегая от них. — Я не специально, она сама упала, — мужчина громко покашлял и что-то шёпотом сказал водителю. — Специально или не специально мы сейчас разбираться не будем, времени нет, пора бы тебя проучить, — обманчиво милым тоном произнёс он и ещё раз что-то шепнул водителю, после чего машина остановилась. — Чт?.. — я даже не успел опомниться, не то, чтобы что-то сказать. Из всех дверей вышли пять огромных мужчин, некоторые были даже выше меня, что очень редко встретишь. Незамедлительно все они, словно по команде побежали на меня. Машина осталась стоять у тротуара, а все, кто всё это время сидели в ней с бешеной скоростью и криками бежали на меня. Сердце очень громко, сильно и быстро стучало. Создавалось ощущение, что оно вот-вот выпрыгнет из моей груди. Благодаря моей чуть заторможенной реакции побежал я не сразу, а только спустя пару секунд. Я никак не мог от них оторваться в течении минуты. Я в впопыхах вспоминал дорогу к дому, так как давно там не был, но я надеялся, что не настолько давно, чтобы забыть дорогу к нему. Они что-то кричали мне в след, а я не слышал. Мои уши заполнил белый шум. Глазами, сквозь пелену я пытался разглядеть хоть кого-нибудь на своём пути, но это Воронеж, а в таком криминальном районе, как мой, люди из дома зачастую не выходят после девяти часов вечера. Как оказалось, правильно делают. Перед глазами начали мелькать непонятные чёрные пятна. Я видел существ, которых даже не получится описать, они были настолько отвратительными и непонятными, что аж жутко. Видел парящих в небе, плывущих в реках, состоящих из кричащих людей, людей. Глаза. Много глаз. Они буквально преследовали меня. На каждом плывущем мимо облаке, на каждой стене, даже под ногами. Они были везде. Кричащие рты, шепчущий разум, который меня останавливал и притормаживал. Перед моими глазами не осталось нормального мира. Корабли, конечности людей, сущности, белые вспышки, которые ослепляли меня. Голоса в голове смешались и начали кричать что-то нечленораздельное, что не мог обработать мой мозг. Возможности остановиться и прийти в себя просто напросто не было, это не представлялось возможным. Если бы я завернул в какой-то угол, была бы маленькая вероятность того, что они как в фильмах пробегут меня и не заметят пропажу своей главной цели. Я бежал, спотыкался, закрывал глаза, уши, бил себя по лицу, щипал свои руки, но ничего не получалось. Я видел перед собой только галлюцинации, иллюзии, придуманными моим разумом. Направлял я себя исключительно по своей памяти, почти отключившейся в тот момент. Да, забыл упомянуть, что у меня часто полностью или частично пропадает память после галлюцинаций, а тем более приступов эпилепсии. Больше всего я боялся, что я приду в себя и память пропадёт и я забуду, зачем я бегу и почему. Тогда мужики меня точно поймают и тогда мне будет совсем не до смеха. Я чувствовал, что уже находился совсем рядом с домом, но ключи.. Я не знал, где они лежат, а на моменте открывания двери тормозить точно никак нельзя. Своими трясущимися пальцами я начал прощупывать карманы штанов и своего рюкзака. Случилось, кажется, чудо: ключи лежали во внешнем кармане рюкзака. Я достал их и до конца пути держал в руках наготове, боясь уронить. Сзади слышались их голоса. Усталость их явно не одолела, поэтому я сильно ускорился, чуть не врезавшись в стену на повороте. Осталась всего одна улица и я у своего подъезда, надежда поселилась в сердце, которое уже замедляло свои стук, то ли понимая, что мы уже у самой двери подъезда, то ли уже на совсем замедляя свой ход. Сквозь все образы, представшие передо мной я смог разглядеть тусклый свет подъездной лампы, которая висела про входе в дом. Вся грязная, помотанная жизнью, но такая родная. Я уже вытянул ключи вперёд, чтобы приложить таблетку к домофону и открыть дверь, но забравшись по лестнице мне совсем стало плохо, жутко затошнило и в следующую секунду моя голова ударилась об бетонный пол. Я упал на спину, раскинув руки. Сознание ушло, но мои преследователи остались. Сквозь недолгий сон я чувствовал, как в меня плевали, меня пинали и били в живот и по лицу. Я даже не мог этому сопротивляться. Я был для них простой игрушкой для отыгрывания злости.

***

— Я сегодня так устал, сейчас приду домой и упаду лицом в кровать, — полуспящий Попов жаловался Павлу на свою усталость. Он говорил томно, с закрытыми глазами, откинувшись в кресле старенькой лады. Воля же держал руки на руле и смотрел на пустую дорогу, осматривая уже знакомые улицы. — Согласен, график очень жёсткий конечно, но деньги как-то надо зарабатывать, — пожимал плечами директор в ответ Арсению. — Да если бы деньги нормальные были, а двадцать тысяч в месяц это так себе , — вздыхал учитель, поудобнее устраиваясь на сиденье. Чуть откинув спинку он из-под тяжёлых век наблюдал за пролетающими мимо общежитиями и хрущёвками, в окнах которых горел тёплый свет и ужинали дружные семьи, рассказывая, как прошёл их очередной день. Арсению это было не понять. Сейчас он живёт один, а в детстве ему не давали должного внимания, семья жила в постоянных ссорах и разногласиях. До ребёнка никому дела не было, поэтому по исполнении четырнадцати лет мальчишка задабривал свои первые деньги, а спустя два года и вовсе съехал на съёмную квартиру. — Но для более менее нормального прожив.. подожди, — уголком глаза Паша заметил в абсолютно незнакомом ни ему, ни его коллеге дворе какую-то потасовку и чёрт его дёргул разобраться в этом и помочь бедолаге. — Что случилось? Куда мы заворачиваем? — задавал вопросы Попов, чуть приободрившись. — Выходи, — директор остановил машину прямо напротив подъезда, у которого что-то происходило, но когда он увидел торчащие ноги, которые бездвижно лежал, он решил действовать как можно быстрее. Приоткрыв дверь, он наполовину высунулся из неё, оставив одну ногу в салоне, дабы в случае опасности быстро сесть обратно и закрыть двери. Для начала он рассмотрел обстановку вокруг, а затем разглядел лежащего человека и нависающего над ним компанию из пяти взрослых мужчин, которые ему стоит кричат и матерятся. — Эй! — крикнул Павел и все разом обернулись на него, направив в его сторону и свои корпуса, приготовившись идти в его сторону.