Соотношение

— Говорю вам, вы не пожалеете, что дали ключи именно нам!— парень в зелёной косухе выпроводил поседевшую старушку за двери, а Глэма ухватил за руку и потащил внутрь. — Что ты ей такого сказал, мне кажется, или она была брюнеткой? — Рыжей...— Чес хмыкнул и свалился на диван, приглашая к себе Глэма. Глэм скромно уселся около него, а в глазах всё ещё читался вопрос про седую старушку. То, что Чеснок на вопрос отвечать не собирался, блондин понял сразу. Тишину нарушал только звук тиканья стрелок часов, что нормальным людям действует на нервы. Но они исключение в этом плане, хоть тишина их не очень устраивала. Чес сверкнул на парня глазами и положил голову к тому на колени. Смело. А потом уткнулся носом ему в живот. Ещё смелее. Глэм смущённо кашлянул, но наглеца не отпихнул. Привыкнуть к новым условиям после жизни в особняке было сложно, а принять тот факт, что ты официально являешься парнем своего лучшего друга было выше его сил. Но ведь они справятся? Рука машинально начала поглаживать растрёпанные, немытые и не видевшие никогда расчёски волосы. Блондин только хотел раскрыть рот, чтобы об этом сказать, но наглец его перебил: — Не еби мозг, помоюсь, завтра... Или послезавтра. Глэм закатил глаза и поджав губы промолчал, снова затерявшись в своих мыслях. Он давно хотел найти работу, но совмещать с концертами было сложно. Он бы и не жаловался, но денег с концертов не всегда хватало на двоих. Чесу много и не надо было, но Глэм покупал себе кучу средств для ухода за кожей и прямо сказал, что экономить на себе он не будет. А Чес понимал. Осознавал что, те условия в которых он жил были далеко не чудесными и знал, что Глэму будет ужасно тяжело привыкнуть к такой жизни и, упаси Господь, начать экономить. Всё это Чес прекрасно знал, хоть и молчал как партизан. Потеревшись носом о живот парнишки и зевнув как кот, Чес повернулся на бок. Как только они зашли в квартиру блондин дал ясно понять, что нужно сначала сложить все свои вещи по местам, и только потом идти спать. Чес, смирившись со своей участью хотел встать, но услышал тихое сопение. — Надо же...— прошептал Чеснок и аккуратно переместил Глэма в удобное положение, а сам улёгся рядом, правда, долго ещё корил себя за то, что уложил Глэма именно так, потому что поместиться вдвоём на небольшом диванчике оказалось довольно сложно. — Не отморозить бы себе жопу,— тихо пробубнил он. На утро Чеснок уже валялся на полу.