Это абсурд, врaнье: череп, скелет, коса. «Смерть придeт, у неё будут твои глаза». И. Бродский
— Эй, все в порядке? — прозвучал незнакомый голос над твоей головой. Бархатный и встревоженный. Рука, схватившая плечо, перестала казаться лапой чудовища и превратилась в человеческую ладонь. Во тьме зажмуренных глаз воображение рисовало исполинского кровавого монстра, жаждующего твоих страданий, но, открыв глаза, ты увидела перед собой юношу в черной толстовке, который проходил мимо тебя этим днем. В тот момент он казался загадочным, жутковатым и холодным, но сейчас ты готова была вцепиться в него всеми руками и ногами, лишь бы не оставаться одной в крохотной кабинке треклятого лифта. Ты не ответила, щурясь от света, бьющего в привыкшие к темноте очи, и пыталась разглядеть лицо незнакомца. — Я услышал твой зов о помощи. В этом лифте постоянно кто-то... — он осекся и помог тебе встать, — все нормально..? — Да, я в порядке, — пробормотала ты рассеянно, теряясь между реальностью и фантазией. Ты была заточена в лифте, по ощущениям, около пятнадцати-двадцати минут. Каждая секунда, проведенная в этом импровизированном гробу осязалась тобой, жгла кожу и сводила с ума, будто в предсмертной агонии. Не должно было пройти и получаса, но, взглянув на настенные часы, ты увидела, что время шло к трем часам ночи. Во время чертового похода в бар ты не взяла с собой телефон, так что не могла проверить, правдиво ли показывали те часы, поэтому решила скорее вернуться в номер. — Выглядишь... не очень, — неловко заметил парень с почти сочувствующей ноткой в голосе. Теперь ты хорошенько разглядела его. Совсем молодой, симпатичный, с небрежной прической и ониксовыми глазами юноша, от которого исходил похожий тревожный запах опасности, что от Чонгана, Джунгу и злого бармена. Тем не менее, он внушал гораздо больше доверия и терпимости, нежели подозрительное очкастое трио. — Я знаю, — нервно улыбнулась ты, хотя улыбаться — последнее, чего тебе хотелось на данный момент, — спасибо, что не прошел мимо. Страх, клокочущий и царапающий внутренности, утих и осел. Мнимое чувство безопасности и облегчения — ты выбралась из металлического темного гроба! — заполнило вены теплом. Юноша кивнул, коротко попрощался и ушел в противоположном направлении, и в какой-то момент, стоило тебе отвести взгляд от широкой удаляющейся спины, исчез. Или скрылся за неизвестной дверью. В конце концов, не призрак же он, исчезать посреди коридора. Мысль вызвала у тебя кислую усмешку. — Да уж, дом с привидениями... Крыша моя едет. Отель снова окутала ночь, превратившая его в обитель теней, кладбищенской тишины и невидимых глаз, смотрящих из-за угла. С наступлением темноты твои страхи, дремлющие днем, проснулись и обострились в немом одиночестве, впиваясь острыми ногтями в желудок. «Вот говорила же я себе, завязывай с ужастиками», — скрепя зубами, ты зло топала по коридору, — «теперь мучайся со своей мистикой-идиотистикой да ходи с крестиком в руках и святой водой в обнимку». По ногам пробежал холодок. Где-то было открыто окно. Отель погрузился в жуткое молчание, и каждый шорох казался тебе предвестником беды. Собственные шаги звучали пугающе громко, грубо рассекая звенящую тишину. Для полной картины безысходности и мрака не хватало только отчаянного завывания и звона призрачных цепей за спиной. По пути к номеру тебе никто не встретился. Время и правда было глубоко за полночь, убедилась ты, взглянув на часы на тумбе. Мобильник, который ты перед уходом оставила на кровати, показывал 3% заряда. Устало выругавшись себе под нос, ты поставила телефон на зарядку и легла в постель. Произошедшее этим вечером казалось глупой и неоригинальной фантазией, навеянной шаблонным фильмом ужасов и парой баночек пива. На секунду ты подумала, что это был лишь сон. Но скользкой змеей затаившаяся тревожность в груди убеждала об обратном вопреки здравому смыслу. Ты помнила человека в кровавой куртке так же, как и ту самую тень из недавнего сна. Размыто и нечетко, словно чья-то рука перепачкала картину твоих воспоминаний чем-то темным, замазав важные детали черными дырами. «Может это тоже было сном..?» — рука непроизвольно потянулась к прикроватной тумбочке, чтобы нащупать выдвижной ящик, в котором ты спрятала таблетки, — «может все, что происходит, нереально? Может мне...» Ладонь, легшая на ручку ящика, замерла. Чужой голос в твоей перебил другой — зов рассудка. — Нет-нет-нет, — яростно покачав головой, ты отвергла ненужную мысль, — никакого самолечения. Я завтра же... позвоню психиатру и скажу, что схожу с ума. Он мне поможет. Он должен помочь. А теперь спать. Пол холодил обнаженные стопы. Тебя обуяло дурное предчувствие. Ты убедилась, что закрыла дверь и окно. Задернула шторы, проверила ванную комнату на отсутствие посторонних, заглянула под кровать на случай, если там спрятался маньяк. Вытащила из сумки своего верного спутника — небольшой охотничий нож, положила его под заранее взбитую подушку. Погасила свет, легла в постель. «Почему я не могу закрыть глаза? Потолок не расписан кистью Микеланджело, так почему же я не могу оторвать взгляда?» Перевернувшись на бок, ты уставилась на зашторенное окно. Шторы, казалось, шевелились, будто притаив в себе кого-то чужого. От них веяло горечью и чуть-чуть железом. И ночным холодом. Все в порядке, подумала ты, прикрывая глаза, я просто схожу с ума. Ничего страшного в этом, на самом деле, нет. И прежде, чем мысль о бессоннице, мучавшей тебя ранее месяцами, закралась в твой разум, ты... — Я бы попросил, — прогремел голос прямо над тобой, — меня не перебивать. Он был там, тот самый Сон Ын, немного грубый, но очень красивый бармен с кучей татуировок по всему телу. Ты оказалась прямо перед ним. Он улыбался учтиво и любезно, говорил спокойным и вежливым тоном. На этот раз от его выражения лица тебя передернуло и одолела ужасная неловкость, словно он был обнажен до самых глубоких струн души. «Что вы здесь делаете?» — хотела спросить ты, чтобы мягко выпроводить этого человека из своей комнаты, но прикусила язык. Это был не твой номер и даже не бар, а темное и тесное пространство, полностью заполненное мерзким сигаретным дымом. — Послушайте, где мы? — вместо этого поинтересовалась ты удивительно спокойно для кого-то в твоей ситуации. Ты только что лежала в кровати и мечтала о здоровом сне, так какого черта? Сон Ын ничего не сказал, продолжая улыбаться, как реалистичный манекен. Попытавшись сделать шаг назад, ты уперлась спиной в холодную поверхность. Страшно тебе не было, но присутствие Сон Ына напрягало. — Пожалуйста, уходи, и положи мой нож назад. Это подарок моего от-... Глаза даже не успели уловить точное движение руки мужчины напротив. Шею и грудь оросило что-то очень теплое. Боли не было. Опустив глаза вниз, ты увидела, что почти все туловище залило ярко-алым, как вино. А может это и было вино? Хотя оно вроде не течет в твоих артериях. Сейчас бы красного полусухого, а не вот это вот все, мелькнула быстрая мысль в голове, тут же нырнувшая в забытье. Сон Ын испарился, оставив после себя пустоту и литры крови, бьющие из твоей перерезанной глотки. Тебя это почему-то не беспокоило. Наверное, ты все-таки приняла те таблетки. — Разве ты не хочешь умереть? — раздался знакомый голос из-за спины. Из пустоты возникла барная стойка, а за ней — Джунгу. Он покачивал в руке бокал с красной жидкостью и смотрел, гадко ухмыляясь. Его присутствие давило и испытывало, заставляя невольно поежиться. — Что..? — рассеянно переспросила ты. Темный неосязаемый мир под твоими ногами перевернулся. Исчезла барная стойка, исчезла теплая липкая кровь. Ты — мертвец со вскрытой глоткой — упала навзничь на что-то мягкое прохладное, медленно поглощающее, засасывающее твое тело вниз, подобно болоту. Джунгу оказался прямо над тобой. Он сидел на корточках и глядел тебе в глаза пытливо и проницательно. — Если встретишь Широ Они, немедленно беги, (Имя). «Если встретишь Широ Они, немедленно беги, (Имя)», — отозвался голос из омута памяти. «Если встретишь Широ Они, немедленно беги, (Имя)», — отпечаталось в мозгу. «Если встретишь Широ Они...» Его слова эхом раздавались в твоей голове до тех пор, пока жидкая кипящая тьма полностью тебя не проглотила, словно океан — тонущего человека с привязанным к нему якорем. Ты закрыла глаза. Пейзаж не поменялся: все та же беспросветная чернота, безысходность. Пустота. — Я сплю, — сказала ты себе. Собственный голос звучал приглушенно, тихо и робко, — я вижу сон. Плохой сон, кошмар. Это скоро закончится. Тьма поглотила тебя так сильно, так глубоко, что ты стала осязать её всем телом. Она стала еще холоднее, тверже и у нее выросли руки — жилистые и крупные. Чужие пальцы невесомо пробежались по твоим плечам, бокам и бедрам, и ты, едва не задохнувшись от удивления, почувствовала, что у тьмы были не только руки, но и все остальное тело. Это был человек, сотканный из теней, а может он и сам был тенью. От его прикосновений веяло чем-то знакомым, и по коже пробежались мурашки, будто твое тело узнало холод его рук и наслаждение, что они несли. Он был слишком, слишком близко, его касания были непозволительно интимны и непростительно приятны, заставляя тебя закусывать губу. Ты пыталась открыть глаза, увидеть его, но все было бестолку — перед взором вставала все та же черная пустота, гнетущая и безмолвная, словно кладбищенская скорбь в дождливую серую ночь. Ты не могла пошевелиться, оттолкнуть или притянуть к себе человека, ответить на его пытливые ласки. Настойчивые влажные поцелуи в шею, ты была уверена, оставляли за собой розовые отметины на нежной коже, широкая ладонь крепко обхватила полушарие груди, сжимая чувствительный сосок между пальцами. Болезненный укус в плечо вырвал из тебя протяжный стон, а длинные пальцы, грубо ласкающие тебя между бедер, заставили тихонько всхлипнуть. Движения внутри были резкими, немного болезненными, но, вопреки им, губы человека-тени весьма ласково целовали твои ключицы, другая рука приятно массировала груди. Слабеющий разум и угасающая воля не могли ничего предпринять, поэтому все, что тебе оставалось — это лежать и дрожать от смеси чувств и ощущений, что дарил тебе неизвестный любовник. Теплый язык прошелся снизу вверх по ложбинке груди, пососал кожу, заставляя яркие свежие бутоны распускаться на твоем теле. Он делал это упоительно, словно создавал шедевр искусства. Тем временем ласка внутренней стороны бедра стала куда мягче и нежнее, вытягивая из тебя больше стонов, всхлипов, немых просьб о большем. Запах кардамона щекотал нос. Темп пальцев внутри тебя нарастал, и ты ерзала бедрами, желая скорее получить освобождение от оков неудовлетворенности. Мужчина слегка прикусил мочку твоего уха. От его шепота было щекотно, но ты не могла разобрать, что он сказал. Ты чувствовала напряженную плоть, упирающуюся тебе в бедро, и с нетерпением ожидала, когда он сделает с тобой нечто большее, чем стимуляция руками. Едва стоило оргазму подобраться к низу твоего живота, как мужские пальцы выскользнули из твоего лона, вызвав у тебя легкое хныканье. Тело предало тебя и желало близости, хотя головой ты осознавала, что так не должно было быть, но ничего не могла поделать. Все твое существо налилось свинцом, человек-тень пригвоздил тебя к месту, не позволяя шевельнуться, увидеть его лик. Ты чувствовала твердую грудь на своей, трение его бедер о твои собственные, болезненные укусы по всему телу... Его руки сжимали, царапали, теребили, щипали, и ты не могла сконцентрироваться ни на чем другом, кроме его дразнящих прикосновений, греховного вожделения, раскаленного добела внутри тебя. — Пожалуйста... — кое-как разомкнув дрожащие губы, выдохнула, — прекрати... мучать... Хочу, хочу, хочу, хочу, хочу, хочу... Чего же ты хочешь? «Чтобы он прекратил? Чтобы оставил меня? Или продолжил, или овладел мной?» — рассудок и тело сошлись в конфликте, окуная тебя в пучину неопределенности, — «хочу, хочу, хочу, хочу... Чего я хочу?» Очередной любовный поцелуй взволновал до мурашек. Ощущения слишком реальные, слишком яркие для еще одного безумного сновидения... Но все то, что творил неизвестный мужчина с тобой, просто не могло быть действительностью... так? «Нет, я сплю, я должна проснуться. Если это продолжится, я могу сойти с ума...» — Ты выдержишь, — сказал отдаленно знакомый голос. Кажется, он раздался в твоей голове, и ты не смогла понять, кому он принадлежит. И поверила. Едва его пальцы выскользнули из тебя, едва кончик его члена уперся в твой вход, как все мысли со свистом вылетели из головы, а дыхание участилось, будто ты пробежала десять километров без остановки. Человек-тень, судя по всему, был не очень терпеливой личностью и не самым ласковым любовником, а потому ворвался в твое нутро резко и настолько глубоко, насколько это возможно. С твоих губ немедленно сорвались мученические всхлипы и стоны, перед взором замаячили белые пятна. От его грубости и размера было так больно, что на глазах выступили слезы. Его темп был быстрым, сильным и страстным, однако спустя некоторое время ты приспособилась и к его бешеным движениям, и к огромному размеру. Тело постепенно приняло его и потихоньку нарастающее удовольствие оттеснило боль, выбивая из тебя томные вздохи и негромкие стоны. Чужие руки схватили твои бедра, на которых останутся темнеть синяки после беспощадной хватки. Человек-тень навалился на тебя всем своим существом, и ты ощутила... холод его груди, тишину его дыхания. Он весь ледяной, в его грудной клетке не бьется сердце, с ужасом подступила мысль. Ты не могла узреть его за бесконечной тьмой, но в взбудораженном сознании сверкнула мысль, что любовью с тобой занимается мертвец, труп,... призрак. «Это ведь всего лишь... сон... Это не по-настоящему», — поспешила ты убедить себя. Глубокий толчок, коснувшийся твоей чувствительной точки, оборвал твои безмолвные рассуждения, вернув твое внимание к одному — к наслаждению, что приносил тебе человек-тень. Нещадно и неизбежно к тебе приближая тебя к желанному оргазму. Темп любовника ускорился. Каждый второй толчок выбивал воздух из твоей груди. Его хватка становилась все крепче, и ты поморщилась от боли. Наслаждение, которое он дарил, ярко контрастировало с жестокостью, балансировало на грани насилия и... Близко, близко, так близко, так... Ты широко раскрываешь глаза без надежды увидеть в немой тьме хоть что-то, кроме затаившегося отчаяния. И видишь их. Горящие демонические огни. Те самые. Но перед волной ужаса на тебя накатывает волна бурного, чувственного оргазма. Внизу живота взрывается клубок эйфории, по телу разливается ток чистого сладчайшего экстаза, а парализующее блаженство на секунду отрывает тебя от мира, и вместе с тем на тебя словно накладываются неведомые чары. Покой и удовлетворение, которых, казалось, ты не испытывала никогда, накрывают тебя с головой, и ты забываешь обо всем на свете: о паранормальном отеле, о чертовщине, не дающей тебе покоя, о ненормальном сне, о человеке-тени с большим, мать его, членом; обо всем... Ты чувствуешь, как чьи-то губы что-то бормочут у твоего уха, как чужие руки ласкают обмякшее тело, как инородное тепло пульсирует внутри, но почему-то...* * *
Из объятий Морфея тебя грубо выдернул противный телефонный звонок. Часовая стрелка едва перевалила за восемь утра. От нервирующего диссонанса мобильной мелодии у тебя начала раскалываться голова, словно ты долго и упорно заливалась алкоголем. Открыв глаза, ты убедилась, что находишься в своей постели. В своем номере. В отеле «Кристал». Рука потянулась к мобильнику, но, увы, он тут же замолк. На дисплее высветилось знакомое имя, которые ты ожидала меньше всего увидеть. — Вот черт, — буркнула под нос, — позже перезвоню. Ты встала с кровати, решив принять ободряющий теплый душ. Тело немного ломило, ноги подкосились, стоило тебе встать на холодный пол, но ты списала все на признаки простуды. Мало ли, в зимнее время легко подхватить какую-нибудь болезнь. Зайдя в ванную, ты хотела было скинуть с себя любимую пижаму с мишками, но твое внимание привлекла темная отметина на запястье. Ты задрала рукав — синяк был не один. — Что за..? — подойдя к зеркалу, ты расстегнула рубашку и ужаснулась: тело было покрыто гематомами, следами зубов и короткими царапинами. В голову тут же врезался образ того самого сна, мысль о котором даже не посетил тебя при пробуждении. Ты коснулась рукой синяка на шее и слегка надавила. Больно. — Это реально? — спросила ты отражение самой себя. Оно на секунду исказило твое лицо в кривой улыбке, заставив испуганно отшатнуться. Тебя обуял ужас: по позвоночнику пробежали мурашки, руки задрожали, прошиб холодный пот, а ноги едва не онемели. Это реально. Это было реально. Это был не сон. Неужели... Ты бросилась вон из ванной и мигом проверила дверь и окна. Все плотно заперто изнутри. Во всем номере не было ни малейшего следа присутствия другого человека, так как же... Не мог же он появиться и раствориться в воздухе, этот человек-тень? «Это все зашло слишком далеко», — судорожно обняв себя за плечи, ты села на кровать, пытаясь обдумать все, что происходит. Смутный эротический сон оказался явью? Кто-то проник в твой номер и воспользовалься твоим спящим телом? А может это лишь плод больного воображения, результат запущенной душевной болезни? Одно ты знала точно — из отеля надо было бежать и уже давно. Даже если у тебя почти не осталось денег и не было места, куда ты бы могла вернуться, ты понимала, что лучше ночевать на улице, чем провести еще одну гребаную ночь в этом проклятом месте. Проклятом. Грубые отметины, пестревшие на твоей нежной коже, отозвались глухой болью. — Я позвоню психиатру, я обращусь в полицию, я засужу этот чертов отель... Но сначала я свалю отсюда. Ты подошла к зеркалу и взглянула на себя без страха увидеть в своих чертах чужую сущность. Взгляд налился сталью и уверенностью, и это было единственное ясное чувство, переполнившее твое сердце. — Это лицо сумасшедшей или отчаявшейся жертвы? — спросила себя, но на этот раз отражение не подавало признаков индивидуальности, и ты сама ответила на вопрос, — я не сошла с ума, это — тому доказательство, — и провела рукой по шее, по ключицам, груди, усеянными многочисленными темными гематомами, укусами, — это вы все здесь сошли с ума. Вы, не я. Страх отошел на второй план, уступая место ясности, прозрению: безумие — лишь иллюзия, мистика — реальность, и это оказалась настолько простая, очевидная истина... Галлюцинации были вовсе не галлюцинациями, все люди вокруг не являлись людьми, а преследующий тебя во снах и реальности человек-тень с демоническими глазами... — Широ Они, — произнесла ты с придыханием, как произносят нечто запретное и греховное. Звенящая тишина отозвалась холодом. Ты подошла к тумбе, на которой стояла белая фарфоровая ваза, схватила её и с размаху швырнула в зеркало. Та немедленно разбилась и разбила зеркальное отражение, осколки полетели во все стороны вслед за громким треском. Стало чуть легче. Спокойно, почти торжествующе, выдохнула. — Я не сумасшедшая.