Уж сколько их упало в эту бездну, Разверзтую вдали! Настанет день, когда и я исчезну С поверхности земли. Отрывок из стихотворения М. Цветаевой “Реквием”
Этим днем все было как обычно. С утра он выпил чашку капучино, съел завтрак, состоящий из яичницы-болтуньи с помидорами, с беконом и несколькими кусочками тоста, отправился на деловую встречу, которая продлилась вплоть до полудня. Вернувшись в отель, он первым делом сел за стол в своем рабочем кабинете, чтобы заполнить бумаги на передачу имущества. Немного времени спустя горничная принесла бутылку красного вина, и он осушил один бокал. Обед он пропустил. Разговор со старым другом продлился довольно долго, так что он чуть не забыл, что запланировал на вечер кое-какое дельце. Потом несколько часов он читал книгу, периодически делая глоток уже второго бокала вина. Из своего роскошного люксового номера он больше не выходил. Периодически его взгляд задумчиво обращался к орудию, мирно лежащему на кровати, блестящему сначала в свете солнца, затем — электрической лампы. Чем темнее становилось небо за окном, тем продолжительнее и пристальнее был его взор. Он ходил по комнате, смотрел в окно, перебирал медленно старые фотографии, запивая свои мысли алкоголем. Горечь, однако, была не на его языке, а где-то внутри, но красное полусухое не могло перебить, погасить этот вкус. Может быть, уже ничто не способно это сделать, и горечь будет только разрастаться, пока не превратиться в опухоль и не убьет его изнутри. Вот о чем он подумал последним, когда его рука потянулась к орудию. Сидя в кожаном кресле, не переставая глядеть куда-то вдаль, за горизонт, он мысленно отсчитал десять секунд, позволив холодному металлу коснуться его виска. И застрелился.* * *
— Рада... Рада вас слышать, Юджин, — твой голос дрогнул на секунду. — Взаимно, (Имя). Я звонил Вам раньше, Вы не брали трубку. Что-то случилось? Вы в порядке? — Юджин звучал точно так же, как и полтора года назад, когда вы только встретились, — ...(Имя)? — Д-да, извините, я просто чувствовала себя неважно тогда... Почему вы звонили? — Просто хотел проверить ваше самочувствие. Вы писали мне, чтобы я связался с вами в свободное время. Около недели назад, помните? Я был очень загружен, но сейчас более-менее освободился. — Ах, я... — ты потерла переносицу и зажмурилась, пытаясь выудить из памяти тот момент, когда обращалась к Юджину. Около недели назад... Все воспоминания были окутаны туманом. — Из головы вылетело... Простите. Но... — ты обернулась, как будто ты ожидала, что кто-то стоит за твоей спиной. Однако лишь занавески колыхались у приоткрытого окна, — думаю, мне и правда нужна помощь... — Вам назначить прием? — Наверное,.. я как раз сейчас в Каннамгу. — Ох, вы переехали? — не скрывая удивления, спросил Юджин. — Нет, я временно нахожусь в отеле. В отеле “Кристал”. Наслышаны о нем? На несколько секунд по ту сторону трубки повисло молчание, угнетающее, сухое, заставившее тебя поежиться. — ...отель... “Кристал”? — тон его переменился: стал тише, серьезнее, потеряв вечную учтивость, холоднее. Словно ты затронула запретную тему. И сразу поняла. “Он что-то знает!” — осенило в ту же секунду, — “неужели здесь и с ним случилось нечто плохое?” Юджин всегда поддерживал маску бесстрастности, профессионализма, невозмутимости, всегда держал дела под контролем. За все то время, что он работал с тобой, он ни разу не давал волю самой маленькой, самой тихой эмоции. Никогда не позволял себе говорить иначе, чем полуласковым, убедительным тоном; тоном, предназначенным для пациентов. — Да, я бывал там несколько раз, — ответил Юджин немного погодя, — должен признаться, место... не слишком пришлось мне по душе. Не советовал бы я Вам задерживаться там, (Имя). — Я тоже надеюсь, что смогу уйти отсюда в скором времени, — невесело хмыкнула ты, — но у меня есть незаконченное дело. Всего один день... Ничего не случится, так ведь? — (Имя), почему Вы... — Ничего ведь не случится? — сказала ты громче, настойчивее, — раз уж Вы бывали здесь, кому, как не Вам, знать? Он вздохнул. — (Имя), самое главное — поддерживать ясность разума. Если хотите назначить прием, я найду для Вас время. Он был здесь. Он был в этом чертовом месте. Несколько раз, по словам самого Юджина. Он должен что-то знать, он просто не может проигнорировать тот факт, что ты находишься в эпицентре этой Преисподней. Синяки на твоей коже нетерпеливо заныли и зачесались. “Смогу ли я избавиться от этого, если уйду отсюда? Если это не прекратится? Тот сон, что я видела... который я даже не помню... он определенно был предзнамением, так?” — хаотично носились в голове мысли, пока ты нервно теребила прядь волос. Вспомнив о том, что на тебе все еще горят разными цветами отметины того монстра, ты вдруг почувствовала себя грязной, порочной, словно монахиня, над которой надругались и выбросили, как ненужную игрушку. — Я не схожу с ума, — процедила сквозь зубы, — просто чувствую себя... не очень. Мне кажется, что меня преследует... — ты замолкла и на мгновение прислушалась к звукам в комнате. Тишина. Даже вне стен номера не было слышно постороннего шума. — Меня преследует, — продолжила ты, понизив голос, — что-то паранормальное... оно прицепилось ко мне здесь, в отеле. И это реальность, не вымысел моего больного мозга. Точнее, не больного. Я в полном порядке, вы ведь вылечили меня. — Послушайте, нам лучше назначить прием. И чтобы вы чувствовали себя лучше, вам стоит перебраться в место поспокойнее, — посоветовал твой психиатр, — вас больше ничего не беспокоит? Навязчивые мысли? Апатия? Мне кажется, ваш голос звучит подавленно. Его топтание вокруг да около начинало тебя раздражать. “Ты должен знать! Ты должен знать!” — хрипло возмущение где-то в глотке. — Широ Они, Юджин, — тяжелым голосом произнесла ты, затаив дыхание на секунду, — тот, кто не дает мне покоя. Тот, кто хочет уничтожить меня. “Широ Они” впилось ядовитым осколком в висок Юджина. Пораженное молчание снова повисло в воздухе, связывая вас двоих невидимой нитью. Он шумно выдохнул в трубку, и тебе показалось, что Юджин близко-близко. — Я так понимаю, — ты прикрыла глаза, пытаясь представить выражение лица психиатра в этот момент, — вы имеете представление о том, о ком я говорю? Юджин посчитал тебя сумасшедшей или же потрясен тем, что ты столкнулась с чем-то ужасающим, с чем он уже знаком? “Ты мой спаситель”, — мелькнула в мозгу мыслишка, — “или тот, кто толкнет меня в пучину бездны?” — Ни капли, (Имя), — ровно ответил он, собравшись с силами, — лишь подозреваю. — И что же вы подозреваете? — не удержалась ты. — Мм, ничего хорошего. Я поделюсь с вами своими подозрениями во время личной встречи. Вы не против? — Нет. Когда? — Завтра и послезавтра у меня важные дела, освобожусь только вечером. Вы будете в отеле? — Надеюсь нет. Уже этим вечером я планирую уехать, — насторожилась ты. — Вот как. Тогда я приеду сегодня. — Сегодня? Почему? — Скажем так... — судя по тону Юджина, он улыбнулся, — вы не единственная, кому я хочу нанести визит. Ты бросила взгляд на небо за окном. Зимний вечер уже растянулся на высоком темном полотне, зазывая за собой непроглядную ночь. Вздохнула, крепче сжала телефон. — Если вам не сложно, заберите меня отсюда, Юджин, прошу вас. Мне боязно уходить одной. Особенно в темное время суток. — Хорошо, — согласился он, — буду через час-полтора. До скорой встречи. — До скорой. Он отключился. Еще некоторое время ты стояла посреди комнаты, глядя в одну точку. Сейчас уже казалось дуростью искать или ждать Йохана, только ради того, чтобы... — Пойду приму ванну. Снимая одежду у зеркала в ванной комнате, ты изредка поглядывала на зеркало: то ли ожидая, что твое отражение начнет кривить лицо, то ли пытаясь разглядеть новые отметины на своем усталом теле. Но все было в порядке. Гематомы начали потихоньку заживать, исчезать, и это осознание успокоило тебя. Приятно горячая вода так расслабила твое уставшее существо, что ты чуть не уснула, но урчание желудка отогнало от тебя сонливость. За час ты успела понежиться в ванне, высушить волосы феном, переодеться в сменную одежду и заказать еды в номер. “Стоит поторопиться”, — подумала, глядя на настенные часы, — “может стоит спросить у Юи, как позвать Йохана? Надеюсь, что она не пошлет меня за то, что я отжала её сигарету”. Все-таки пожала плечами и решила быстро спуститься и немного подомогаться до консьержа, пока твой заказ несут в номер. Зевая, ты вышла из номера, чтобы спуститься к стойке регистрации. Ехать на лифте ты уже не боялась, но не успела до него дойти, как внезапный громкий хлопок откуда-то сверху перепугал тебя до чертиков. По спине пробежались мурашки и ты испуганно подняла взгляд на потолок. — Что за... “Что-то взорвалось? Фейрверк?” — прикинула ты варианты, — “или... выстрел? Да нет, вряд ли. Я уже во всем вижу что-то страшное”. Однако звук, напрягший тебя до самых глубоких струн души, никак не покидал твои мысли, заставляя гадать, что же является его источником. Может что-то упало? Обвалилось? Может кто-то взорвал петарду, ознаменуя празднование Рождества? “Интересно”, — рассуждение перетекло в другое русло, — “как мне... отпраздновать этот день? Друзей особо нет, семьи нет, даже дома нет... Либо на улице с бомжами, либо вообще не праздновать, видимо. Эх... Если, конечно... я доживу до Рождества”. Ты подошла к лифту и нажала на кнопку вызова. Она загорелась, по помещению раздался звук подъема, цифры на табло сменились. Оглядевшись и увидев, что никого нет, ты почему-то почувствовала себя неуютно. По ногам прошелся холодок, вызывая по телу мурашки. Двери лифта раздвинулись, пропуская тебя внутрь, в душную тесную кабинку. Нажав на единицу, ты облокотилась о стену и вздохнула. В сознании проскочила мысль, что через час или даже меньше все закончится. Юджин сказал, что заберет тебя. Осталось только найти Йохана. Какой черт тебя дернул возвращаться сюда ради него? Жалость взыграла, придавив собой интинкт самосохранения, новообретенное желание жить? Будет так глупо, если ты сегодня умрешь... Пол под твоими ногами мелко затрясся, в тесной каморке резко похолодело, мороз коснулся обнаженной кожи, лампа замигала и заискрилась. В нос ударил слабый запах благовоний, похожих на те, что зажигают в церквях. “Что за чертовщина?” — испугалась ты, — “твою мать, только не сейчас, только не снова!” Ты, не зная, что делать, бросилась лихорадочно нажимать на кнопку с цифрой один, но лифт не реагировал. Кнопка вызова диспетчера тоже была бесполезна. Судорожно и тяжело дыша, ты чуть не колотила кулаками двери лифта, тряска которого все нарастала и нарастала, словно он был готов сорваться и упасть глубоко в шахту. Нужно лечь, чтобы не сломать себе кости, осенило тебя, и ты быстро упала на пол, пытаясь как можно удобнее устроиться в кабине. “Это оно!? Черт побери, это оно!” — закрыв уши и зажмурив глаза, ты приготовилась к неизбежному... Свет погас. Лифт внезапно замер на месте. Мир застекленел и остановился. Звенящая тишина заложила уши и на мгновение успокоила тебя. Так ты не умрешь..? — Ты... чего лежишь? — разлился по темноте знакомый голос. — Твою мать! — заорала ты, не ожидав услышать постороннего человека так близко к себе. В кабинке был кто-то еще! В этот миг включился свет. Он ослепил тебя на милисекунду, и осветил силуэт человека возле тебя. — Твою мать! — воскликнула ты удивленно. — Хватит про мою мать, — обиделся Йохан, — чего лежишь, говорю? У тебя ножки отказали? Или сразу голова? — Сон Йохан! — неуклюже и неловко поднявшись на ноги, ты поприветствовала Йохана идиотским выражением лица, — ты здесь! Я как раз хотела... Стой, лифт застрял, что ли? — вспомнив, где ты находишься, ты замерла, — почему он не двигается? — Щас заработает, — сказал Йохан и грубо стукнул кулаком по панели кнопок, — он всегда так, когда я материализуюсь здесь. Через несколько секунд лифт исправно заработал и начал опускаться вниз, на первый этаж. — Эм... ладно. Давай теперь наверх. Я ждала тебя, и мне нужно, чтобы мы вернулись в мой номер, — не задавая лишних вопросов и приняв его появление как должное, сказала ты. — Я как раз это хотел спросить, — хмуро произнес он, — что ты здесь делаешь? Разве ты не хотела жить? — Я хочу жить, — неуверенно ответила ты, тыкнув на кнопку своего этажа. Дойдя до первого, лифт снова начал подниматься вверх. — Тогда почему ты пришла сюда? — Я... мне... — замявшись, ты и знать не знала, как преподнести Йохану информацию, которая его травмирует, — давай... обсудим это, когда придем ко мне, хорошо? Он недоверчиво заглянул тебе в глаза. — Ладно.* * *
— Так что ты хотела рассказать? — нетерпеливо поинтересовался Йохан и сел на кровать, пока ты копалась в сумке. Слова застряли в горле. Наверное, не стоило все-таки... С другой стороны, он должен знать, ведь по его виду можно сказать, что он не понимает всего, что происходит или произошло. — Слушай... вот, держи, — протянула ему тот самый конверт. Непонимающе глядя на вещь в твоей руке, Йохан мрачно и строго изрек: — Что это значит? Ты не выполнила уговор? — Я бы не смогла! Я пыталась, но... ты не знал, что... — не находя слов для объяснения всей ситуации, ты села рядом с ним и положила конверт себе на колени, — я боюсь, что это может тебя ранить, но не могу не сказать. — Говори уже, — нахмурился он, но в голосе его мелькнуло беспокойство (даже страх). Ты собралась с силами и вымолвила: — Твоя мама умерла. Складки промеж бровей Йохана разгладились, рот приоткрылся, а глаза расширились. Помолчав несколько секунд, он одними губами спросил: — Что..? — Твоя мама умерла шесть лет назад, — пояснила ты дрогнувшим голосом, — так сказала женщина, которая переехала в её дом... Я... чтобы убедиться, я даже нашла её могилу... Та женщина указала мне путь. Сомнений нет, потому что... “Она похоронена рядом с тобой”, — последняя часть не далась тебе, ты запнулась и замолчала, — “она умерла ненамного позже тебя. Она была слабая, слепая женщина, не выдержавшая потери единственного сына. Не было даже человека, который помог бы ей. Её могила — это кривой крест с покосившейся табличкой”. Ты не нашла в себе силы. Ты видела её фотографию — какой она была, когда её не настигла утрата сначала зрения, а затем ребенка. Когда она была живой, светлой и красивой, подобно ангелу, и улыбалась, глядя в объектив камеры. При мысли о том, что она пережила, ты... — ...лжешь... — донеслись до твоего слуха слабые, отчаянные всхлипы Йохана, — ты все лжешь! Она не могла... — всхлипы переросли в рыдания, — ...это ложь... Закусив губу, ты глядела на Йохана, — сломленного и плачущего, как маленький мальчик, — на крупные слезы, стекающие по щекам, на дрожащие искривленные губы, на трясущиеся плечи и переполненные шоком и горем глаза. Он все бормотал, что ты говоришь неправду, что этого не могло случиться, заикаясь от громкого плача, закрывая лицо руками в попытке спрятаться от реальности. Он плакал, утопая в слезах и соплях, в собственной боли, захлестнувшей его с головой, словно он умирал во второй, третий, сотый раз за эту минуту, разделившую его серое существование на “до” и “после”. Рыдания, разрывавшие Йохана изнутри, заполонили комнату и всю твою душу, готовую вывернуться наизнанку от жалости и сочувствия к мальчику, что плакал в твоих объятьях. — Тсссс, — рука нерешительно гладила Йохана по густым волосам успокаивающими движениями, пока другая обернулась вокруг его плеч, — твоя мама... в лучшем мире... все будет хорошо, милый... Знал ли Йохан, сколько лет прошло за стенами отеля? Чувствовал ли он груз тысяч прожитых не им дней? Наверное, тебе не стоило... — Поплачь, выпусти свои чувства, — тихо шептала ты, прикрыв глаза, — я знаю, тебе больно, но однажды... тебе станет легче и ты снова... встретишь свою маму... Он дрожал и плакал, плакал и дрожал. Его рыдания приглушились, когда он прижался к твоей груди, а трясущиеся руки сжимали край твоего свитера. Как ребенок, ищущий ласку и утешения, пытающиеся скрыться от окутывающих его мук. Ты не переставала нежно гладить его по голове и тихо нашептывать утешения, ненужные, но в то же время необходимые. Лишь когда пальцы наткнулись на пустоту, а плач прекратился, ты остановилась. Йохана уже не было. Мокрый от попадавших на него слез конверт все еще лежал на твоих коленях. Ты положила его на тумбу, закрыла лицо руками и попыталась заплакать. И не смогла. В дверь постучали. — Еду принесли? — монотонно спросила саму себя, поднимаясь с кровати. Есть совсем не хотелось. Открыв дверь и выглянув в коридор, ты никого не обнаружила. Лишь случайный взгляд вниз заставил тебя понять, что некто оставил тебе послание на неаккуратно выдранном альбомном листе. “Каракули какие-то”, — подумала ты, оглядывая рисунок. Детский рисунок цветными мелками. Раздумья не заняли у тебя много времени. — Кажется, я знаю... На листе был изображен стол, полки какие-то, человек в синем костюме, высокие стулья... Сложновато сначала было разобрать, но ты поняла. И все же мысли и чувства, посвященные Йохану, не давали тебе покоя. На душе было тяжело, и хоть Сон Йохан не обычный мальчишка, тебя не отпускало беспокойство за него. Ты опустила взгляд на творение искусства в своих руках.* * *
Мужчина в черном пальто и круглых очках зашел в Кристал, стряхивая с плеч крупные снежинки. Беспрепятственно прошел мимо стойки регистрации под ленивым взглядом Ким Юи, и у дверей лифта его негромко окликнул голос: — Давно не виделись, Юджин. Игнорируя присутствие старого знакомого, Юджин прошел в лифт, развернулся и нажал на кнопку. Блестящие двери лифта сомкнулись и заслонили собой силуэт человека в черном костюме, словно отрывая Юджина от реальности. Ни один мускул на его лице не дрогнул, когда, через полминуты на пятом этаже его встретил тот, с кем он ни капли не желал контактировать. Юджин сделал шаг вперед и едва не уткнулся в высокого человека в черном. Будучи взрослым, умудренным жизненным опытом мужчиной, Юджин уже давно не испытывал чувства иррационального страха перед чем-то большим и неясным, но... Пак Чонган смотрел на него сверху вниз как на добычу. Этот взгляд, это ощущение острых коготков, царапающих позвоночник, пробудили в голове неприятные, болезненные воспоминания. — Даже не поздороваешься? — Отойди. — Много времени утекло с того момента, как ты приходил сюда, — пропустив мимо ушей тихую просьбу, продолжал односторонний диалог Чонган, — твой брат, должно быть, ужасно заскучал. Тебе следует быть более заботливым по отношению к нему. Юджин стиснул зубы. Даже спустя года злоба не уходила, она неизменным черным комком гнила внутри него, где-то под сердцем (под тем, что от него осталось), и все разрасталась, разрасталась. — Ты тоже мог бы быть достаточно заботлив и не убивать его, — процедил Юджин сквозь зубы, с ненавистью глядя в белые демонические огни, окутанные жидкой тьмой. — Но ты же жив, — улыбнулся Чонган с презрением, — как по мне, хороший акт милосердия. — Милосердие, — горько сплюнул Юджин. Слово звучало на языке как проклятие: ядовито и снисходительно, — ты и сам понимаешь, что оно чуждо тебе, чудовище. Сколько бы времени не прошло, а ты продолжаешь мучать невинных людей. Председатель должен был давно прикрыть это место. Не желая продолжать разговор, Юджин попытался обойти Чонгана, но тот резко схватил его за плечо. И пол затрясся, и картина перед глазами поменяла свои краски. — Тебе не знать, какая это мука, — холодно отчеканил Чонган, — такова природа нашего проклятья. Она никогда не отпустит нас. Сопротивляться ей все равно, что не существовать и слиться с воздухом. Юджин сбросил с себя хватку существа, что больше не пыталось удержать на его месте. На плече определенно останется синяк, с неудовольствием подумал он. — Это природа только чудищ вроде тебя, — мрачно заметил и сунул руку в карман, чтобы достать мобильник, — ты не оставишь меня в покое? — раздраженно спросил Юджин. И не успел среагировать. Чужая ладонь схватила его за горло и подняла в воздух, лишая кислорода. Юджин не мог сопротивляться силе, которая с легкостью могла умертвить его. Страх ударил в мозг, и, в бессмысленной попытке освободиться, ему оставалось лишь беспомощно царапать руку, держащую его, как жалкого котенка, хрипеть и задыхаться. — Я знаю, зачем ты здесь, — сухим, бесстрастным тоном промолвил Чонган, — я не позволю тебе украсть мою жертву. Не тогда, когда все зашло слишком далеко. Он отбросил Юджина, как тряпичную куклу. Тот влетел спиной в стену и сильно ударился затылком, упал на пол и громко закашлялся. Зазвучали ленные, приближающиеся шаги Широ Они. — Я не могу понять, — он сел на корточки перед Юджином, — не могу поверить, что кто-то вроде тебя... строит из себя спасителя. Героем стать вздумалось? Освободителем? Благодетелем? — издевательски провещал он, — только вот жалкий, липовый из тебя герой. Ничей. Ты никого не сможешь спасти. Ты не убережешь даже себя. Не стоило тебе приходить сюда и обещать спасти того, кто погряз во тьме. — А-а... — Юджин поднял голову, слабая улыбка блеснула на его устах, — так это из-за (Имя), моей пациентки? Ты что, ублюдок, влюбился? Ты, чудовище? Привязался к ней, а? Рывком схватив Юджина за волосы, Широ Они разок ударил его лицом об пол. — Не пори чушь, — скривил он губы и хмыкнул, — просто у меня есть причина, по которой я не могу отпустить её сейчас, — наклонившись ближе к уху Юджина, он прошептал несколько слов. — Чт-... — из носа текла кровь, все инстинкты кричали и призывали его бежать, но на миг Юджин словно забыл обо всем, — это... возможно? Она знает? — Ты бы о себе волновался. Я знаю, что когда-то решил помиловать тебя, но сомневаюсь, что ты сдашься. Ничего не поделать. Юджин попытался встать, но ударом ноги его снова откинуло в стену. — Мое милосердие заканчивается здесь, — зажигая во рту сигарету, пробормотал Широ Они. — Оно и не начиналось, — прохрипел язвительно Юджин.* * *
В баре стоял привычный легкий полумрак, оттесняемый желтоватым светом потолочной лампы, поддерживающей особую интимную атмосферу. Как всегда он был полупустой, с барменом за стойкой и парочкой небезызвестных посетителей. Джунгу недобро оскалился при взгляде на тебя. Бармен по имени Кента посмотрел на тебя лениво, без интереса, протирая стаканы. Юноша в кепке что-то усердно рисовал, даже не поглядев в твою сторону. Молчаливый незнакомый парень в оранжевых очках тоже не обратил на тебя внимания, продолжая отсутствующим взглядом пялиться в свой пустой стакан. — Какие люди, — счастливо проворковал единственный в компании блондин в очках, дружелюбно разведя руки в стороны, — и без охраны! (Имя), какая встреча.~ — На радостях обниматься не будем, — легко проигнорировала его ты, подсаживаясь ближе к юноше в кепке. — А на пакостях? — Ой, отстань. — Да ладно тебе, ты такая душная!~ Уже знакомый юноша в кепке, оказалось, раскрашивал в книжке героев мультфильма “Леди Бах и Кот Куаркод”. Грифель карандаша быстро царапал поверхность бумаги, придавая волосам какой-то героини темно-синий цвет. — Эй, смотри, — попыталась привлечь его взгляд ты, — что я тебе принесла. Он остановился и глянул на новую игрушечную машинку белого цвета, которую ты положила на барную стойку. — Это взамен той, что я случайно сломала, — пояснила ты и пододвинула игрушку ближе к нему. Юноша в кепке кивнул, взял презент и положил его себе в карман. — Это ведь ты позвал меня сюда, да? — обращаясь к нему, как к малому ребенку, спросила ты. Кивок. — Меня зовут (Имя). А тебя? — Юсон, — подсказал Джунгу позади тебя, — ты у нас проявляешь нездоровый интерес к детям, а? Понятно, почему у нас с тобой еще ничего не было, — нахально улыбаясь во все тридцать два зуба, острил он. Ты бросила на него злобный взгляд, но Джунгу это ни капельки не смутило. — “Еще”? Пф. И не будет, — и отвернулась, решив немного пообщаться со странным “ребенком”, — Юсон, да? Можно мне тоже порисовать? Кивок. — Какого цвета у нее костюм, хм? Юсон указал на красный карандаш. — Хорошо. Бармен протирал стаканы. Незнакомец пялился в свой напиток. Джунгу бормотал позади тебя какие-то глупости, очевидно, провоцируя. Ты раскрашивала девочку из какого-то мультфильма вместе с Юсоном, просто чтобы немного привести мысли в порядок. Да, в баре царила идиллия. Вернее, воцарится, когда Джунгу заткнется. “Интересно, где сейчас Йохан? Что он делает? Каково ему сейчас... Если бы я знала...” — Хотите что-нибудь? — с явным акцентом спросил бармен. — Нет, спасибо, — покачала головой ты. Опыт подсказывал, что пить здесь ничего не следует. Ты продолжала раскрашивать картинки вместе с Юсоном, пытаясь отвлечься от сегодняшних событий, и все ждала звонка от Юджина. Он написал, что позвонит, когда будет готов встретиться с тобой. — Вздыхаешь так, будто ждешь возлюбленного, как царевна у окошка, — подметил Джунгу, с удвоенной силой принявшись действовать тебе на нервы. — Но я не вздыхала, — нахмурила ты брови, — что ты несешь? — О! Это вздохнуло твое сердце. О! Забыл, у тебя же его нет, — и захихикал, — ну что за кислое лицо? Я пытаюсь поднять тебе настроение, — протянул он жалостливо. — Отстань, — ты глянула на него неодобрительно, — я разговариваю с Юсоном. Юсон, у тебя такая красивая кепка, где покупал? — Стремная кепка, — вставил свои пять копеек Джунгу, но ты готова была делать что угодно, лишь бы он перестал доставать тебя. — Почему ты её всегда носишь? Я даже ни разу не видела твое лицо, — продолжала ты разговаривать с Юсоном, который почти закончил раскрашивать Леди Бах, — можно..? — рука протянулась к головному убору юноши. Тот еле кивнул. Аккуратно, будто боясь сделать что-то не так, ты сняла в темноволосой головы Юсона серую кепку. Первое, что бросилось тебе в глаза — разбросанные по лицу веснушки, очаровательные, придающие Юсону изюминку. Затем... — Хах... Он был невероятно похож на твоего психиатра. Словно... брат-близнец? Даже Джунгу в какой-то момент замолчал, наблюдая за тобой и веснушчатым юношей. Но Юсон не смотрел на тебя — он приступил к раскрашиванию кота Куаркода. “Может они родственники? Юджин говорил, что он хочет еще кого-то навестить здесь. Или все-таки случайное сходство?” От размышлений тебя отвлекло нежданное-негаданное прикосновение. Чьи-то пальцы схватили тебя за подбородок и притянули ближе для короткого поцелуя в губы. Знакомого. — Так и знал, что ты здесь, — отстранившись, пробормотал засранец. — Т-ты, Пак Чонган..! — прошипела ты озлобленной кошкой, вытирая губы, однако с твоей физиономии не сползло удивленное, пораженное выражение, — предупреждай о таком! Нет, не предупреждай, просто не делай! Еще раз и я позвоню дяденьке полицейскому! Джунгу прыснул в кулак, а Чонган сел рядом с тобой. Поворачиваясь к нему спиной, ты увидела, что бармен Кента, парень в оранжевых очках и даже Юсон исчезли, хотя ты не заметила, как они уходили. И как чертов нахал пришел. “Колотить твою мать, только не опять”, — Йохан, что ли, не единственный избранный, способный гулять по светлой стороне? Отель полностью кишит этими... этими? Надо убираться отсюда, да вот звонок от Юджина так и не поступает. Следует самой позвонить ему, прошло столько времени. — Я пойду, — ты поднялась и бросила взгляд на оставленные Юсоном раскраски, карандаши и кепку. На этот раз никто не останавливал тебя, ничего не говорил. Два очкастых идиота переглянулись, но ты не придала этому большого значения. И покинула бар с плохим предчувствием. До своего этажа на лифте добралась спокойно, не встретив при этом никого подозрительного, лишь парочку обычных, как ты была уверена, людей, на коих даже не заострила внимание. Так же дошла до двери своего номера, не заметив ничего сверхъестественного. Тем не менее, предчувствие с каждым мгновением все росло в твоей груди. Дверь призывно скрипнула. — Юсон? Ты что здесь..? — и не смогла вымолвить ни слова. Юсон сидел на коленях, плечи его дрожали. Он плакал так, как плакал совсем недавно в твоих объятьях Йохан, только почти беззвучно, тихо. Он не отреагировал на тебя, продолжая скорбеть по человеку, лежащему на полу. Его голову и туловище загораживала сгорбленная фигура Юсона, так что ты могла видеть только ноги человека, пока не подошла ближе. И ту же секунду ужас сковал твое тело. Ноги стали ватными, подкосились, грудь и живот стянуло болью, тошнота подкатила к горлу. Весь мир закружился, затанцевал и треснул. В ушах звенели колокола. — Юд-... жин..? Лицо мертвеца было белым, как полотно, а губы синими. Закатившиеся глаза уже не были похожи на глаза того, кто еще час назад был твоим психиатром. Шея находилась в неестественном, кривом положении, а конечности... Ты потеряла сознание и упала на пол так, как если бы тебе выстрелили в висок.