***
Пятое мая, 09:26 Двое добрались до библиотеки довольно быстро, оказавшись рядом с огромным, наполненным знаниями и людьми здании. Итэр снял с себя шлем, поднимаясь с мотоцикла и ожидая, пока Итто справится со своим: он никак не мог нащупать сканер на правой стороне шлема, суетящимися пальцами водя по холодной поверхности. — Дай, — сказал Итэр, несильно шлёпнув Итто по кисти и мгновенно снимая с него шлем. — Спасибо, босс, снова вы меня спасли… — Итто поднялся с мотоцикла, зацепившись за него ногой и чуть не упав, однако же вскоре успешно оказавшись стоящим на земле. — Наклонись, — сказал Итэр, в следующую секунду касаясь указательным пальцем наушника, что находился в его ухе. Мгновенно между парнями появился прозрачный экран, отсвечивающий зелёным. Итэр сделал пару движений пальцами, находя в базе нужное лицо. Буквально через несколько секунд Итто выглядел совсем по-другому, а вскоре и сам Итэр. — Ого, а зачем вы так сделали? — удивлённо спросил Итто, но это не значило, что подобное он встречал впервые. — При входе в библиотеку лицо сканируется. Это — лица тех, кто зарегистрирован в библиотеке, но не пользовался ею минимум полгода. Если человек не посещает библиотеку год, то автоматически удаляется из базы. — Значит, вы схитрили? И сами вы там не зарегистрированы? — Это опасно. Мы не можем давать свои данные никому, ведь наши враги могут воспользоваться ею в своих целях… — Итэр не закончил монолог, ведь тут же Итто его перебил, что было для него несвойственно: — А Аято не найдут?! Он же… ну… он же в больнице работает, и там, наверное, хранятся его данные… — Не волнуйся, он осторожен с этим. — Итэр уже начал идти, слегка улыбаясь, в то время как Итто всё ещё стоял на месте и смотрел в спину «боссу». Опомнившись, он догнал Итэра, и теперь они ступали рядом. Библиотека поразила Итто своими размерами; он запрокинул голову наверх, а сам чуть не упал назад себя, пока рассматривал огромное здание. — Там прям все книги из бумаги? — спросил он, не веря, что осталось столько бумажных носителей. — Нет. Большинство электронные, но есть и из бумаги. Но не думаю, что мы в них что-то найдём. — Не будьте таким категоричным, босс! Я поищу там немного… — Итто покосился на низкого, по сравнению с ним, человечка. — Можно?.. — спросил он с надеждой. — Можно… но недолго… Всё, молчи, — сказал Итэр, когда они приблизились ко входу в библиотеку. Успешно прошли контроль, успешно проникли внутрь и успешно разделились, договорившись оставаться в контакте. Итэра поглотило чувство безнадёжности и осознания того, что они не перероют всю имеющуюся здесь литературу и за день. И с этим ощущением он начал. Начал, зная, на что идёт и полностью уверенный в том, что добьётся правды в срок.4. Поиски
11 января 2023 г. в 18:14
Шумная, оглушающая музыка, яркий и мигающий свет, что слепит глаза, люди в необычной, еле прикрывающей все прелести одежде и она.
Гань Юй находилась рядом с баром, красивая и выделяющаяся своим видом на фоне остальных. Она выглядела как неживая. Вьющиеся нежно-голубые волосы, точёное лицо, что так и рвалось на обложки мировых журналов, а коктейльное платье под розовой шубкой из искусственного меха манило, и каждый второй проходящий мимо человек — будь то парень или девушка — невольно задерживал взгляд на Гань Юй.
Но ей было всё равно. Она знала, что выделяется. Но вся эта красота была лишь для одного человека.
Гань Юй не пила и не курила, не пыталась казаться более утончённой, не пыталась привлечь внимание. Она лишь водила глазами по клубу, надеясь выхватить её в общей массе.
— Госпожа, Вас хотят видеть, — к девушке приблизился мужчина в белом костюме, говоря с Гань Юй своим холодным металлическим голосом. На его груди было светящееся окошечко, в котором значились имя и портрет мужчины.
Гань Юй не ответила, поднимаясь со своего места и плывя лебединой походкой за персоналом.
Шли они недолго, но для Гань Юй эта пара минут ползла как никогда медленно. Музыка вокруг превратилась в шум, какой обычно можно услышать с поверхности, находясь под водой; её сердце — сейчас такое живое и настоящее — стучало невероятно быстро. В такие моменты Гань Юй думала, что она придумывает эти ощущения, что она просто не способна такое чувствовать. Она думала, чтобы обмануть себя, ведь знала, что не может испытывать подобное. Но почему-то каждый раз какой-то маленький человек заставлял её становиться живой.
Перед ней, словно занавес, поднялась от пола до потолка дверь, и Гань Юй вошла в комнату, похожую своей формой на капсулу: стены сжимались, и можно было представить, что ты находишься в яйце.
Гань Юй даже не успела опомниться, как уже оказалась внутри, а дверь за ней закрылась. И теперь она могла ощущать её запах, её присутствие, что окутало всю комнату.
А она лишь расслабленно сидела на кровати, заправленной розовым и мягким бельём, держа в изящной, но в то же время покрытой шрамами ручке бокал, наполненный алкоголем. Она улыбалась, томно смотря на Гань Юй и словно видя её насквозь — её чувства и ощущения. Она не сказала ничего, лишь похлопала левой рукой по одеялу, тем самым приглашая Гань Юй сесть рядом. И та послушалась.
— Сколько месяцев мы уже вот так встречаемся, а ты ведёшь себя как в первый раз… — Кэ Цин, ощутив рядом с собой родное тепло, мигом отставила бокал, приближаясь к Гань Юй.
— Это… просто мне волнительно… — Она машинально оперлась сзади себя на локти, когда Кэ Цин навалилась на неё.
— Почему? — Долгая, напряжённая пауза, ведь обе понимали, что это волнение в большинстве своём явно не от близости. — Не бойся… Они не узнают. В любом случае, даже если мой босс каким-то образом узнает, он… он найдёт выход из этой ситуации. Главное, чтобы он не узнал.
Гань Юй не ответила, нервно сглотнув и прерывисто выдохнув; отвела глаза и подставила гладкую, белую шею в знак того, что не хочет больше говорить об этом.
И Кэ Цин это поняла. И сразу же, только получив разрешение, прильнула к Гань Юй. Кэ Цин коснулась губами — нежными, но покусанными от стресса — её шеи. И это движение сработало как катализатор для дальнейших действий. Будто бы Кэ Цин сдерживала себя очень долго, и ей необходимо было согласие со стороны Гань Юй, чтобы прижаться своим телом к её, чтобы невольно начать тереться, тем самым поднимая подол её платья, ведь Кэ Цин было не найти подходящей позы.
Она с минуту ласкала шею Гань Юй, руками уже касаясь аккуратной маленькой груди. Однако очень быстро настрой Кэ Цин сбила деталь, не заметная глазу. Она просто это почувствовала.
— Что? Ты опять думаешь об этом? Хватит, у нас уже был разговор. — Кэ Цин отстранилась и, уже находясь над Гань Юй и прижимая её, лежащую, к кровати, осторожно взяла за лицо, поворачивая голову Гань Юй к себе. — Ты нормальная… Такая же, как я. То, что тебя не родил человек — не значит, что ты заслуживаешь другой жизни. Не значит, что нам не по пути. Ну скажи, что мне сделать, чтобы ты перестала так думать?..
Гань Юй ненавидела такие разговоры, которых не могла избежать, и каждую их встречу Кэ Цин со слезами на глазах, со всей своей любовью и нежностью пыталась доказать ей то, что Гань Юй бесценна, как и любой живой человек, что она может так же есть вкусную еду и получать ласки от любимого человека, что она так же может плакать. Но почему-то фраза «Я не достойна, я лезу в чужую жизнь, я должна быть с такими же, как я» не вылезала из головы Гань Юй, и каждый раз это ей мешало. Она думала об этом неумышленно — это происходило само собой.
— Это когда-нибудь закончится, и мы поженимся, обещаю…
— Прости, я опять тебе настроение порчу, давай не будем… Я, честно, не буду об этом думать… — Но только оказавшись наедине с собой, Гань Юй будет думать и думать о том, что она занимает чьё-то место. Может, этот человек сейчас несчастен, и если бы её не создали, то у Кэ Цин была бы другая девушка — живая, которая может родить ребёнка и которая может дать Кэ Цин то, что не может Гань Юй.
— Я люблю тебя, никто другой мне не нужен, не думай об этом… Что мне ещё сделать, чтобы ты поняла это?.. — Кэ Цин уже плакала, и росинки стекали с её век, одиноко падая на лицо Гань Юй.
А Гань Юй не знала что отвечать. Хотелось отвлечься от этих проблем хотя бы на время, но вот, она уже испортила своей любимой настроение, и теперь она, может, и не захочет получить дозу любви и дофамина.
— Я тоже тебя люблю, поэтому мы здесь, правда? Давай… — Гань Юй теперь сама начала действовать, залезая левой рукой под слишком короткий лаковый топ, под которым не было ничего, кроме голого тела.
Кэ Цин поняла, что на самом деле им не стоит тратить лишнее время на повторение того, что они и так уже много раз обсуждали. Поэтому позволила любимой и дальше блуждать тёплыми пальцами по спине, а после — и по круглой, упругой груди.
— Снимешь? — коротко сказала Гань Юй, наблюдая, как Кэ Цин садится на её пах, а после стягивает с себя ненужную одежду, которой было, к счастью, немного.
После Кэ Цин слезла с Гань Юй, тем самым намекая ей, чтобы они легли поудобнее. И Гань Юй, сев на кровати, сняла и с себя часть одежды — розовую шубку, — которую кинула на край кровати, всё же проявляя аккуратность даже в такой ситуации.
Гань Юй не хотела раздеваться полностью сразу: она знала, что Кэ Цин возбуждает неизвестность, сейчас таившаяся под коротким платьем и чулками. Гань Юй села на колени уже полностью обнажённой Кэ Цин, тут же прильнув к её губам и, не церемонясь, забралась ловким и гибким языком в рот возлюбленной. Гань Юй обхватила её лицо, поглаживая пальцами виски, уши, щёки и ощущая, как та с нетерпением трогает её бёдра.
— Снимешь сама? — сказала Гань Юй, оторвавшись от Кэ Цин и смотря в её томные, блестящие от остатков слёз глаза.
Кэ Цин не ответила, тяжело дыша и цепляясь глазами за части тонкого, манящего тела у себя на коленях. Она не стала раздевать Гань Юй сразу, снова целуя её и сжимая левую грудь рукой, однако же не сильно. Кэ Цин чувствовала, как под тонкой кожей ладони мнётся платье, а под ним чувствуется затвердевший сосок и любимая и самая красивая на свете грудь. И теперь Кэ Цин уже не могла себя сдерживать, начиная дышать ещё чаще, ощущая, как жар накрывает её волной и как внутри всё горит от желания и возбуждения.
Поэтому Кэ Цин, суетясь, нетерпеливо стянула с любимой тонкое платье, за ним — трусы, оставляя на Гань Юй лишь милые, белые, кружевные чулочки. Кэ Цин немного грубо повалила Гань Юй на кровать, снова оказываясь сверху и лаская уже голую грудь. Почти сразу Кэ Цин опустилась, трогая затвердевшие соски девушки под ней горячим языком. Она наслаждалась прерывистым дыханием Гань Юй, её тихими стонами, которые она сдерживала как могла, хотя знала, что снаружи ничего не будет слышно, даже если она закричит. Ей было приятно скорее не из-за того, что её трогают, а из-за того, что её трогает она, из-за того, что Гань Юй знает, что находится один на один в комнате с человеком, который одним своим видом заставляет её жить.
В следующую секунду, не ожидая этого, Гань Юй почувствовала внутри себя сначала один, а почти сразу за ним и второй палец. Она выгнулась, уже не думая, какой она качественно сделанный андроид, на которого ушло немало денег, сколько же она стоит, раз может ощущать такое. В подобные моменты она уже и не думала, что неживая.