***
— Как ты собираешься его использовать? — Сюэ Даошен разрабатывал план по вызволению Аякса отсюда. Весьма самонадеянно. Но даже если Аякс не его брат, этот пацан что-то разбудил в нём, что-то такое, отчего хочется помочь. Ведь последние двенадцать лет Даошен только и делал, что выполнял гнусные поручения Мо Гуаня, на деле совсем не желая этим заниматься. Но как он смел перечить ему? — Не знаю. Я думал, просто оставить его, чтобы был, чтобы тебе было веселее, — Мо Гуань был отстранённым, ведь сейчас думать о семейных драмах не было времени. — Не хочешь отпустить? Что ему тут делать? Он сказал, что... — Он связан с преступниками. Как я его отпустить могу? Да, оступился парень, но я ему дал такую возможность! — а главное, заметил его потенциал! — так пусть искупляет свои грехи, находясь здесь. Если что-то вытворит — тогда я уже за себя не отвечаю. Вполне возможно, что, если разозлит меня, попрощается со своей собачьей жизнью. — Решение Мо Гуаня чаще всего зависело от его настроения. Просто Аяксу повезло, что в каждую встречу с ним настрой Мо Гуаня был положительным, а гнев уже выражен на другом. — Я понял. — Он не выглядит опасным или сильным, поэтому пусть будет здесь, тем более под твоим присмотром, — ответил Мо Гуань на мысли Сюэ Даошена. Даошен поджал губы и быстро вышел из комнаты. Нельзя было, чтобы Мо Гуань узнал больше, чем знает сейчас. Так что необходимо быть осторожным и блокировать информацию от него, за что... за что Даошен непременно получит.***
Семнадцатое июля Мо Гуань организовал группу тех, кто будет искать Сяо. Но прежде всего необходимо было допросить Чжун Ли. Сюэ Даошен отправился вместе с Мо Гуанем в комнату к Чжун Ли, где он провёл уже несколько часов и где не было ничего, кроме груды мусора. Мо Гуань не посещал его с того самого момента, как закинул внутрь, так что волнение насчёт того, что Чжун Ли может быть уже мёртв, всё же было. Зайдя, Мо Гуань наткнулся лишь на кислый запах и спёртый воздух. Было душно, ведь окон здесь не имелось. Мо Гуань не сразу заметил это. Лишь когда принялся бегать глазами по узкому пространству, он наткнулся на палку. На палку, торчавшую из плоти; из живота; из трупа. Залитую кровью — запёкшейся кровью, — запах которой потерялся в вони: за испражнениями, мусором, запахом гниения и мочи, за пыльным воздухом. Как же он так просчитался.***
Мо Гуань запер дверь. Чжун Ли теперь один. Он ощущал, что ему здесь больше нечего делать. Это всё ложь. Мо Гуань сильно ошибался насчёт него. Думал, Чжун Ли плывёт по течению, слишком слабый и бесхарактерный. Он точно не сможет убить себя. Да Мо Гуань о таком исходе даже не думал! Да и Чжун Ли сделает только лучше своей смертью. Мо Гуань не узнает, где Сяо. Точнее, ему будет сложнее это сделать без Чжун Ли, который обо всём знает. А если Сяо будет в порядке, в порядке будет и Итэр. Но и Чжун Ли не думал. Не думал всю свою жизнь, пока не появился Итэр. Пока Итэр не появился рядом с ним. И не сказал того, что сказал. Он хотел сделать как лучше. Но в итоге довёл Чжун Ли до Этого. А разве это плохо? Разве Это плохо, когда вся твоя жизнь — сплошная ложь? Оказалось, всё на самом деле не так. Как можно довести себя до того, что маску ты надеваешь уже не перед окружающими, а перед самим собой? Да это уже не маска, а целая личность, которая стала сильнее настоящей — ЭТА ФАЛЬШИВАЯ ЛИЧНОСТЬ СТАЛА СИЛЬНЕЕ НАСТОЯЩЕЙ, — которая принесла все несчастья. Даже сейчас Чжун Ли этого не принял до конца. Этап в настоящем — это только начало работы, которую... Чжун Ли чувствует, он не сумеет провести. Ни самостоятельно, ни с чьей-то помощью. Его жизнь уже закончилась. Даже если он будет жить ещё сотню лет... о, нет, он не может даже подумать о таком — это страдания похуже, чем в любом аду. От осознания того, что он не сумеет никогда выбраться из этого мира; из этого уродливого мира; из этого отвратительного уродливого мира; из этого лицемерного, отвратительного и уродливого мира... О, нет. Он не может даже подумать о таком. О том, чтобы жить ещё сотню лет. А может, больше? О, нет, он не может даже подумать о таком — это страдания, не сравнимые ни с каким адом.***
— Какого хуя ты его не уберёг!? Я должен об этом думать!? Это ты здесь мысли читаешь! — безусловно, всю вину Мо Гуань свалил на другого. Сейчас этот «другой» — Сюэ Даошен. — Я не мог знать о его планах. Чжун Ли очень умён и способен — способнее меня. Я не мог ничего знать об этом, — повторил Даошен, чтобы убедить Мо Гуаня. Но Сюэ Даошен знал. Он просто не хотел подводить Чжун Ли. Их отношения нельзя было назвать тёплыми, но Даошен был одним из самых понимающих людей, окружавших Чжун Ли всю жизнь. И сейчас он тоже понял его. Понял ещё тогда, когда Чжун Ли сам ему рассказал об этом — о том, что он метается между Мо Гуанем и Итэром; о том, что он не хочет, чтобы Мо Гуань помешал спасти Сяо; о том, что не хочет, чтобы Мо Гуань навредил им. Ведь если он навредит кому-то из людей Итэра, то навредит и самому Итэру. К тому же Итэр не привязан к Чжун Ли, они не близки, так что... Чжун Ли не боялся, что его смерть подкосит Итэра. Просто хотелось сделать что-то во имя справедливости. Просто Мо Гуань уже совсем слетел с катушек. Просто необходимо показать ему, что не всегда все будут подчиняться Ему и слепо выполнять приказы, не всегда всё будет идти по его чётко намеченному плану. — Я... блядь... — Мо Гуань ударил кулаком в стену, хотя мог ударить Даошена в лицо. Смотря на распластавшегося на полу Чжун Ли с палкой в животе, Мо Гуань словно пытался прочитать его мысли. Он смотрел не отрываясь. Вдыхая смрадный запах. Перебирая в голове варианты, о чём мог думать в этот момент Чжун Ли. Почему он так сделал? — Я не думал, что ты способен на такое, — Мо Гуань медленно приблизился к телу и, присев на корточки, дотронулся до прямой железной палки. Проведя по ней пальцами, Мо Гуань схватился за конец и с силой выдернул её, обращая своё внимание на дыру в животе. Тут же на него брызнули кровь, куски органов и кожи. — Не такой уж ты и слабак... — Мо Гуань приблизился к Чжун Ли, покрывшемуся тёмно-фиолетовыми и не различимыми в темноте пятнами. На самом деле Мо Гуань был удовлетворён. Да, он потерял важный источник информации, он потерял достаточно близкого человека, он потерял ценного сотрудника и способного телепата, но... Но также он увидел другую сторону Чжун Ли. Увидел, что он совсем не тот, кем казался, что он не держит язык за зубами, что он дерзок и очень смел. Ведь чтобы воткнуть в себя палку, требуется много смелости и сил; не каждый сможет это сделать. И у него были очень серьёзные причины. У него были ТАКИЕ причины поступить ТАК... но Мо Гуань теперь о них никогда не узнает. Это и было интересно. И словно Сюэ Даошен что-то об этом знал.***
Семнадцатое июля, 14:34 Чжун Ли не было, и Гань Юй из-за этого переживала. Она не могла с ним связаться. Если поначалу Гань Юй просто не могла до него дозвониться, то сейчас поняла, что потеряла связь в целом. Тревога съедала её вот уже на протяжении целого дня, но своими переживаниями с другими Гань Юй делиться не торопилась. Вся эта ситуация выглядела нереальной. Даже она не знала, что делать теперь. Но если Чжун Ли умер (что Гань Юй пришло в голову почти сразу, а со временем эта мысль только укрепилась), то Мо Гуань не будет ждать и избавится от «Шикоку». То есть надо бежать. И если Итэру больше не угрожает опасность в виде Чжун Ли... пожалуй, он может без опасений поселиться там, откуда в панике сбежал. Гань Юй держала в голове слова Чжун Ли о том, что «в любой момент Мо Гуань может избавиться от этого места» всё время, и этот момент... вся ситуация выглядела так, словно этот момент настал. Ведь если Чжун Ли умер, зачем Мо Гуаню «Шикоку»? Проще от него избавиться и стереть имя Чжун Ли из истории. Но если Чжун Ли умер... кто позаботится о его воспоминаниях? Мо Гуань? Он просто возьмёт, вскроет ему голову и заберёт чип себе. И тогда... тогда, может, им всем несдобровать. Но маловероятно то, что на чип записана подобная информация; недавняя ситуация с кражей Императора Яо вряд ли осталась записанной. Если уж Чжун Ли решился им помочь, то обязан был сделать это до конца и удалить всё, что связано с местонахождением Итэра, с чипа. Но Гань Юй до последнего не хотела говорить об этом остальным. Стоило прежде всего уведомить Хэйдзо и Ху Тао. Гань Юй даже не задумывалась, какая может быть у них реакция, но Хэйдзо, вероятнее всего, будет рад. Сама Гань Юй не была уверена в своих чувствах. Она никогда и не задумывалась о своих эмоциях по отношению к Чжун Ли. Вроде она его боялась, но вроде ей было его жалко. Гань Юй точно его не ненавидела, потому что, хоть он и был слишком пафосным, слишком самоуверенным и наглым, чувство справедливости у него имелось. Только оно сидело глубоко в душе. И Гань Юй не знала причины смерти Чжун Ли. Была ли она благородной? Ведь если он сделал это, чтобы спасти кого-то, то он точно не плохой человек. По большей части Гань Юй было тоскливо. Да, тела ещё нет, то есть она его не видела, но всё указывает на одно — на то, что Чжун Ли всё же погиб. Словно в миг забылись все те плохие вещи, что он делал ей, что он делал всем людям. Но теперь Гань Юй никогда не узнает, что было у него на душе на самом деле. А было очень интересно узнать, ведь Чжун Ли — самая противоречивая личность, какую Гань Юй только встречала за всю свою жизнь. Она была рядом с ним на протяжении двадцати с лишним лет, она видела многое и, наверное, она видела Чжун Ли больше всех. Порой он воспринимал Гань Юй как собачку или кошечку, которой можно поплакаться, и она не уйдёт и не скажет ничего обидного — просто выговориться. Первое время Чжун Ли часто таким занимался, но с годами — всё меньше и меньше. И Гань Юй заметила, что с появлением в «Шикоку» Итэра Чжун Ли стал мягче. Порой Гань Юй даже не узнавала его — так... счастлив? он был. Ведь последнее время Чжун Ли и правда сиял. Он не показывал это Итэру, но наедине с собой становился совсем другим человеком. Гань Юй видела это, потому что постоянно была рядом с ним, постоянно видела Чжун Ли в том состоянии, в котором более никто его не увидит. И у Гань Юй даже появилась надежда. Надежда на то, что Итэр пробудил что-то внутри Чжун Ли и что он в итоге изменит всю эту ситуацию с Мо Гуанем, ведь у него был шанс, он был очень сильным. Однако теперь... возможно, Чжун Ли сделал это специально — убил себя, — чтобы Гань Юй закончила то, что начал он.***
— Умер!? — Ху Тао широко раскрыла глаза, не веря своим ушам. Ну нет. Эта девка точно несёт какую-то чушь, ей-то откуда знать?! — Не кричи... Я совсем не могу с ним связаться, а Итэр мне рассказал, что господин помог им сбежать... Мо Гуань точно убил его за это, — в который раз повторила Гань Юй. До этого она рассказывала о случившемся Ху Тао и Хэйдзо по отдельности, и каждый раз было невероятно больно. — Ну, если он помог им сбежать... — задумчиво начал Хэйдзо, — Тогда Мо Гуань должен был сначала выпытать у него информацию. — Да, поэтому есть вероятность, что господин сам себя убил, — еле слышно произнесла Гань Юй, рассматривая пол. — Нет! Зачем ему это делать!? Сама понимаешь, о чём говоришь!? — Ху Тао подскочила и схватила Гань Юй за плечи. Это заставило её поднять голову и посмотреть в померкшие глаза напротив. Хоть Ху Тао и кричала и была вроде бы активна, но в глазах её не было и капли надежды. Сколько бы она ни отрицала, но то, что говорит Гань Юй, зачастую оказывается правдой. — Такого никогда не было. Связь просто внезапно оборвалась. Не может быть иного варианта — он мёртв, — сказала уверенно Гань Юй, не сводя глаз с бледного лица. Ху Тао ещё раз сжала плечи Гань Юй, желая что-то сказать, но почти сразу отпустила её и, опустив голову, аккуратно села обратно на своё место. Просто она понимала, что не сдержит слёз, а заплакать при этих двоих было хуже смерти. — Если так... что ты предлагаешь делать дальше? — Хэйдзо словно не заметил волнения Ху Тао, говоря всё так же спокойно. На самом деле Гань Юй немного удивилась его реакции. Она думала, что Хэйдзо непременно обрадуется этой новости, но он был таким же, как прежде, он не сидел в предвкушении того, что его жизнь в миг наладится — нет. Он сидел рядом и на полном серьёзе думал, куда идти и что делать дальше, кажется, не имея в голове и мысли о том, чтобы оставить Гань Юй с Ху Тао и убежать, забыть об этой жизни. — А... — этот вопрос поставил Гань Юй в тупик, но не потому что она не знала, что ответить, а потому что это спросил Хэйдзо. — Мы... мы должны уходить отсюда, иначе все взорвёмся. Если Мо Гуань вздумает подорвать это место, мне придёт маяк, но это не спасёт нас, ведь всё это исчезнет за несколько секунд. Поэтому стоит перестраховаться. — Гань Юй замолчала и повернулась к Хэйдзо. — Если хочешь... ты можешь идти. Я понимаю, что тебе тут не нравится и... ты должен воспользоваться шансом и убежать, — неуверенно предложила она. — А ты? Я думаю о том, что ты будешь делать. То есть... чья ты теперь? Ты всё ещё привязана к Чжун Ли? Или теперь сама по себе? Разве андроид может быть сам по себе? Гань Юй на секунду опешила. И правда, чья она теперь? Она совсем не подумала об этом. Но сейчас, задумавшись буквально на минуту, поняла, что... она всё ещё привязана. Но не к Чжун Ли, а к «Шикоку». И если это место взорвётся... что будет с Гань Юй? Может, так и надо? Может, она должна умереть вместе с последним, что осталось от Чжун Ли? — Кажется, я всё ещё привязана. Не знаю, что будет со мной — да это и не важно — моя задача обезопасить вас. — Нет-нет, погоди, ты так говоришь, будто... — Хэйдзо замолчал. Порой он забывал, что Гань Юй — робот, что она другая, что даже если ты сочувствуешь ей, в этом нет смысла, ведь она не живая. — Ты... будто ты не пойдёшь с нами... — Нет. Мне необходимо остаться тут. Я не сумею уйти отсюда. Маловероятно. Я ведь привязана к этому месту. Не нужно переживать обо мне, вы только... выживите — и всё. — Гань Юй улыбнулась, всё ещё смотря на Хэйдзо. Она нащупала справа от себя напряжённую руку Ху Тао и обхватила немного тёплыми пальцами её запястье. Гань Юй хотела успокоить её, но совсем не знала как. — Мы были вместе совсем немного, но... всё же мы сделали достаточно опасных и важных вещей. Теперь дело осталось только за мной — спасти вас всех. Ведь иначе то, что мы делали до этого, будет зря. Хэйдзо не ответил, но ощутил, как глаза начало жечь, так что он перестал таращиться на Гань Юй. — Что... будет с ней? — шёпотом спросил он, имея в виду Ху Тао. — Оставишь её одну — она и недели не проживет. — Ты сможешь... помочь ей? Я найду для неё дом подальше отсюда. У неё никого нет — только мы, — поэтому лишь ты... сможешь помочь ей приспособиться после всего этого, хоть я и понимаю, что это не твоя забота. — Гань Юй чувствовала вину за то, что перекладывает ответственность за Ху Тао на Хэйдзо, который, между прочим, совсем никак с ней не связан. — Ну... — Он кинул взгляд на дрожащие колени — всё, что мог сейчас увидеть от Ху Тао. — Я не уверен. Но я вряд ли вернусь к прежней жизни. Может, заведу семью... и тогда я не смогу нянчиться ещё и с ней. — Хэйдзо, в свою очередь, чувствовал вину за то, что не хочет. Он понимал, что нужно, что иначе он будет всю жизнь корить себя, если Ху Тао умрёт... но ведь это не его жизнь, Ху Тао ему не сестра, не жена — никто, да и Хэйдзо не питает к ней тёплых чувств. Так что и устраивать ещё и её жизнь... — Да. Я понимаю. С ней тяжело, но пойми, что господин был для неё всем. Она не видит себя без него, она теперь совсем не знает, куда себя деть... Может, я слишком беспокоюсь за всех подряд и моя или твоя помощь ей даже не нужны... — Гань Юй всё ещё обращалась к Хэйдзо, хотя по-хорошему должна была говорить с Ху Тао. Но Гань Юй всегда избегала общения с ней, хоть и сочувствовала, как и всем людям. — Правда, просто кинь меня, потому что... я ведь... вообще... никто, — сдавленным голосом сумела сказать Ху Тао, сдерживая всхлипы. — Нет, неправда, у всех есть право на жизнь, а главное — на счастливую жизнь, — Гань Юй тут же повернулась к ней и сжала крошечную руку ещё крепче. — Как ты думаешь, сумеешь справиться сама? — всё же стоило спросить, что делать дальше, у самой Ху Тао. Та покачала головой. — Тебе надо хотя бы попробовать выбраться отсюда, — предложил Хэйдзо. — Мы не знаем наверняка, сможешь ты это сделать или нет. К тому же ты тоже можешь жить хорошо, почему не рискнуть? Гань Юй снова повернула голову к Хэйдзо. — Может, можно как-то... привязаться к другому человеку? Ведь я не могу не принадлежать кому-то. Возможно, когда «Шикоку» взорвётся, меня заберут обратно на фабрику... — предположила Гань Юй. — Тогда необходимо как можно быстрее найти способ, — Хэйдзо поднялся на ноги. — Ты можешь пока перевезти всех в безопасное место, я поищу, что можно сделать. Гань Юй подняла голову, немного удивлённая воодушевлению Хэйдзо. Он даже не дождался, пока Гань Юй что-то ему ответит, а вышел, оставив её наедине с Ху Тао.