***
Восемнадцатое июля, 19:24 — Мы отправляемся. Я уже собрала вещи и загрузила их в машину... — Гань Юй говорила спокойно, но это спокойствие очень быстро прервал Итто: — Ну нет! А как же Аякс? Как он нас найдёт?! — Для начала: как он выберется? — вставил Хэйдзо, желая уже просто уйти отсюда и забыть об этом месте. — Сейчас такая ситуация, что думать о других себе дороже. Ваш рыжий выживет и вернётся, только если судьба того захочет. Поэтому ждать я его не собираюсь, не хочу умереть из-за него. — Он нахмурился. Итто не ответил, склонив голову. Да он ведь даже не для себя хочет вернуть Аякса! Гораздо важнее то, что благодаря ему Итэр точно почувствует себя лучше, ведь сейчас он даже не может участвовать в этом споре — забрать Аякса или оставить. Итто знал как никто, что Итэр никогда себе не простит чьей-то смерти, тем более Аякса, за которого он взял ответственность. Но обсудить это с самим Итэром... да лучше умереть! Итто решил, что он теперь будет всем помогать. — А ты сможешь... как-нибудь помочь ему?.. — неуверенно спросил Итто у Гань Юй, и та замерла после услышанного. — Я... — Она не могла просто ответить «нет». Не потому что была слишком вежливой, но потому что могла ответить «да». Гань Юй думала о том, что с ней будет после того, как она покинет «Шикоку». Даже если она не погибнет, то куда пойдёт? Гань Юй не хотелось прислуживать мерзким людям, которые будут точно хуже Чжун Ли, не хотелось никого убивать и участвовать в грязных делах. Ей хотелось быть свободной и жить с Кэ Цин, но Гань Юй понимала, что это только мечты. Так не лучше ли использовать себя — абсолютно потерянную и ненужную — во благо? Может, ей удастся даже спасти Аяксу жизнь, может, благодаря Гань Юй его жизнь наладится и он будет очень счастлив до самой смерти? — Я бы очень хотела. Но я не знаю, как. Мо Гуань меня уничтожит... — Подожди, торопишься, — Хэйдзо прервал взволнованную речь Гань Юй. — Не думаешь, что может получиться? То есть ты придёшь к резиденции и скажешь, мол, подчинённая Чжун Ли, а Мо Гуаню ничего не стоит узнать всё о тебе наверняка, убедиться, что ты не врёшь. И думаешь, он не воспользуется такой возможностью? Не воспользуется тобой? К нему ведь под дверь просто придёт бездомный андроид, да ещё какой. Как минимум попасть внутрь у тебя получится легко, Мо Гуань там тебя пристроит, а дальше... ну там уже надо думать, но я не думаю, что у тебя возникнут проблемы. — Да, войдёт, а потом её сразу и убьют, как узнают, что она задумала, — это была Кэ Цин, которая подошла только сейчас и встала рядом с Итто. — Мо Гуань теперь усилил наблюдение, стал более внимательным к тому, кого принимает к себе. Ведь после такого предательства... Кэ Цин не договорила, и её никто не перебил. Никто вообще не говорил ничего. Потому что у всех в головах была одна мысль, озвучивать которую было страшно. — Я попробую. Сделаю всё, чтобы его забрать. Какой смысл мне существовать? Чтобы мной пользовались в плохих целях? — тихо сказала Гань Юй, уже ожидая нападение со стороны каждого. — Ну... это разумно, — после десятка секунд, проведённых в молчании, произнёс Аято. Произнёс единственный без дрожи в голосе. Кэ Цин с Итто недовольно на него покосились. — Что? Я согласен, что сейчас пытаться спасти всех — бессмысленно. К тому же Гань Юй сама согласна. Да и человек... Аякс, который даже не отсюда, которого надо отправить обратно живым, ценнее робота. — Ты можешь говорить не так прямолинейно? — Кэ Цин замахнулась на него, но Аято никак не отреагировал. — Серьёзно... — Она понимала эту горькую правду, но принять её... Аякс ведь для Кэ Цин никто, ей без разницы, что будет с этим рыжим идиотом. Но все так за него заступаются, приводят аргументы... и они очень весомые, чего не скажешь об аргументах в пользу Гань Юй. — Да, ваш друг должен жить, — уверенно сказала Гань Юй, подавляя в себе негативные эмоции. — Я решила. — Она перевела тревожный взгляд на Кэ Цин. — Есть шанс, что я выживу и вернусь, поэтому не надо за меня сильно переживать. Для убедительности Гань Юй слегка улыбнулась, говоря тем самым, что всё пройдёт гладко. Кэ Цин всё же понимала, что это не так. Поэтому, не выдержав, приблизилась к Гань Юй и обняла её, крепко прижав к себе и уткнувшись лицом в тонкую шею. — Всё правда хорошо будет... — Гань Юй приобняла её в ответ, поглаживая спину Кэ Цин и цепляясь пальцами за одежду. Кэ Цин понимала, что ничего не будет хорошо, но не могла возразить, потому что комок слёз заткнул рот; если Кэ Цин сейчас попробует хоть что-то сказать, этот ком превратится в солёные ручьи на щеках. — Нужно быстрее уходить, — прервал неловкую для него и Итто, но грустную для Гань Юй и Кэ Цин паузу Хэйдзо, поднимаясь на ноги и медленно шагая по направлению к выходу. — Я заберу босса, а то он так и останется там лежать, — Итто тут же встал, спешно уходя вон из помещения. — Я мечтаю, чтобы это уже поскорее закончилось, — выдохнул Аято, когда дверь за Итто закрылась.***
Девятнадцатое июля — Прошло уже четыре дня! Четыре дня нет Императора Яо! Какого хуя я вам плачу, а вы выполняете свою работу через жопу!? — Мо Гуань ударил ладонью по столу, отчего все присутствующие дружно подпрыгнули. — Его правда нигде нет, не имею понятия, как мы должны его искать, когда у нас нет никаких подсказок... — осмелился сказать один из парней, тут же затихая. — И!? — Мо Гуань крикнул и уставился на него. — Что ты мне, блядь, предлагаешь сделать!? Хочешь сказать, мои методы плохи!? — Е-если бы Вы... дали нам... больше людей... — сказал второй человек, понимая, что в одиночку его коллега оправдаться не сумеет. — У меня. Нет. Больше. Людей. Я и так сократил количество приближённых, осталось пару сотен, но и их я скоро... — Мо Гуань заткнулся в последний момент, возвращаясь к реальности. — Если для поисков Императора Яо я собрал группу из десяти человек, — более того, если этими людьми оказались вы, — значит, я вам доверяю и уверен в том, что у вас получится это сделать. — Это не было правдой. Просто нужно же было Мо Гуаню оправдать себя и своё нежелание тратиться на эти поиски, ведь за бесплатно никто не будет этим заниматься, и уже эти десять человек высасывают из бездонного кошелька Мо Гуаня тысячи юаней. — Да!? — отреагировал он на поднятую руку одного из парней. — Что если попросить помощи у «подпольных» организаций, которые и виновны в этом балагане? Если они все... все будут действовать, найти Императора Яо получится быстрее, — предложил он. — Прекрасно. Раз вы такие умные, сами думайте, как вернуть его назад. У меня сейчас на это времени нет, — закончил Мо Гуань и отошёл от стола. Сюэ Даошен ожидал другой реакции со стороны Мо Гуаня. Потому что думал, что Сяо для него сравни бесценному сокровищу, которое он во что бы то ни стало будет оберегать, а если с ним что-то случится — спасать и возвращать обратно. Но словно Мо Гуаню без разницы на Императора Яо — такого могущественного, который уже поучаствовал в куче экспериментов. Однако спрашивать у самого Мо Гуаня, в чём дело, было, конечно, себе дороже. Так что Сюэ Даошен особо не влезал в эту историю с похищенным Императором, к чему Мо Гуань довольно халатно отнёсся, да и в целом в то, что происходит сейчас. Мо Гуаня гораздо сильнее заботила его репутация. Ведь по всему миру начали проходить... не то чтобы бунты, но поломка людьми роботов, а ещё разрисованные не только краской, но и чем-то похуже стены магазинов, государственных зданий, беспорядочные убийства... это, конечно, было неприятно, и необходимо было предотвратить тот ужас, что повис над головой Общества мрачной тучей, вот-вот грозившей разразиться плачем, в зачатке. Однако что делать в такой ситуации... Мо Гуань не знал. Это произошло так внезапно, но эта внезапность оказалась такой опасной, угрожающей его существованию...***
Лу Шань вышел наружу. За его спиной остался комплекс «Space C», и Мо Гуань, и все-все ненавистные Лу Шаню личности. Раз он был таким слабым, не способным сделать хоть что-то в одиночку... что ж, в таком случае он исполнит это не один. Лу Шань отправился туда, откуда всё началось. Ну почти. Туда, где всё продолжилось. Он отправился в своё... общежитие. Лу Шань сам не знал, как лучше обозвать это место, потому что никакое слово, кроме слова «тюрьма», ему в голову не приходило. Лу Шань не изменял своего лица или имени. Войдя внутрь и показав своё удостоверение (где значилось, что он принадлежит к Обществу и имеет уровень «телепата»), Лу Шань без проблем прошёл внутрь. Безусловно, все узнали в Лу Шане того Лу Шаня (ну того, который совсем слабый и который убил своих соседей), однако после того как убедились в том, что он теперь гораздо выше рангом, что он приближённый Мо Гуаня... никто не проронил и слова о том, что было когда-то. Люминатов было, на самом деле, немного. По крайней мере здесь. И их хватит, чтобы исполнить задуманное. В руках Лу Шаня был дипломат. А в дипломате — бомбы. Но нет, не те большие и несуразные, а маленькие, совсем незаметные, однако способные бабахнуть не хуже динамита. В удостоверении Лу Шаня было сказано, что он «доктор». А значит... может выполнять те же функции, что и Мо Гуань — осматривать люминатов. Вот только сам Мо Гуань разрешения ему на это не давал. Лу Шань узнал у него, что осмотр люминатов будет проходить через три дня. Мо Гуань, однако, позабыл об этом, и вспомнил только благодаря Лу Шаню, однако так и так исполнил бы ежемесячное обследование, ведь уведомление об этом Мо Гуаню приходит всегда. Ну вот Лу Шань и решил этим воспользоваться. Он знал, что на это обследование уйдёт целый день, а значит проблем с установкой таймера не должно возникнуть. Лу Шань взял сотню штук. Мог больше, но решил, что не станет тратить столько времени на то, чтобы вживить взрывчатки во всех, потому что и такого количества хватит. А Мо Гуань отпустил его лишь на два часа, и то следя за каждым его шагом. Лу Шань сказал ему, что просто хочет навестить своих друзей, а ещё учителей и воспитателей. Конечно же Мо Гуань не знал о том, что на деле Лу Шань ненавидит их всех и хочет убить, так что и не переживал особо о том, что он что-то натворит. А Лу Шань обязательно натворит.***
Завтра у Аякса день рождения. Никто об этом не знает. И Даошен в том числе. Аякс не решил, говорить ему или нет. Но Аяксу было тоскливо. Тоскливо оттого, что праздновать свой второй юбилей будет здесь, а не с семьёй, не с Итэром. Но со своим братом. Однако Аякс всё же не мог этого признать. Даже в нём ещё остались сомнения в его родстве с Сюэ Даошеном. Так что тоскливо было ещё и от этого — оттого, чего Аякс сам себе не мог объяснить. Что мешает ему просто подойти к Даошену и сказать «У меня завтра день рождения»? Но что-то мешает. Пусть лучше никто об этом не знает, чем будет знать Сюэ Даошен. Если он поздравит Аякса... о, это будет худший день в его жизни.***
Послезавтра у Итэра день рождения. Об этом знают все. Но никто не знал, поздравлять Итэра или нет. Потому что ему было тоскливо. Ой, нет, это не то слово — тоскливо Аяксу. Итэру — плохо. Всё же не то. Итэру очень плохо, он потерян и ощущает себя как самое худшее создание, что можно встретить во всей Вселенной. Он ужасен. Глуп. Он забыл про свой день рождения. Да и какая разница? Ну и пусть ему на год больше, это ничего не изменит. Обычный день. Такой же, как и все. Итэр так думал каждый год, но каждый год было невероятно приятно оттого, что все его поздравляют так, словно он — самый важный человек в их никчёмных жизнях. А Итэр ведь такого даже недостоин. Он точно занимает чьё-то место. Он нытик. И самый слабый человек на планете. Он удивлён, что до сих пор не покончил с собой. О, нет, он, слишком слаб для этого. А может, ему не страшно перед смертью, но страшно за остальных? За то, что будет с близкими в случае его гибели? Но всё же это грех. Мама бы такое точно не оценила — она была бы очень зла на Шэн Хуа Яо за это. Так что ради Мамы. Ради Итто, и ради всех, кем Итэр так дорожит... но может, эта ниточка не так крепка, чтобы удерживать Итэра в этом мире и дальше?..***
— Так. Я решил, — Мо Гуань сказал это, схватив Сюэ Даошена за предплечье. — Необходимо поместить около ста тысяч человек — самых крепких — в одно место, которого у нас даже нет! — он резко крикнул, но продолжил, — а остальных убить. Хочу распылить химикаты везде, чтобы эти твари как тараканы подохли, я всё равно не смогу их всех превратить... а остальные будут биороботами. Боже, я не хотел делать это всё так резко, — Мо Гуань расслабился и отпустил Даошена, приходя в себя. — Найди самых ответственных, — но покажешь прежде всего мне, кого ты там выбрал! — и они соберут для меня достаточное количество людей. Придётся поселить их пока что здесь, но, может, мне даже хватит камер... — Мо Гуань задумался и встал посередине коридора. — Слушайте... это неразумно. Для чего...? — Ага! Ты тоже крыса!? — Мо Гуань повернулся к Даошену, резко подлетая к нему. Он схватил Сюэ Даошена за горло, придавливая к стене. — Ты-то хотя бы не выёбывайся, не думаешь, что лучше поберечь свою облезлую шкуру? Захотите все против меня восстать... пожалеете, это обернётся против вас же. — Мо Гуань отпустил Даошена и отошёл, ощущая бурление во всём теле. Мужчина ничего больше не говорил. И старался не думать. — Извините, — хоть Даошен и понимал, какая реакция будет у Мо Гуаня... — Заебали меня твои пустые слова... лицемер ебаный, как и все остальные... — Мо Гуань пробормотал это, а после ушёл, оставляя Сюэ Даошена одного. На его лице застыло тревожное выражение, которое проглядывалось даже сквозь маску суровости и безразличия. Он просто очень волновался за Аякса.