Неугомонный Вершитель

9.59 Эпоха Кодекса. Небо было затянуто грузными, тяжелыми тучами. Воздух дрожал, готовясь к грозе. Было ощущение, будто все вокруг давит — небо слишком близко к земле, бутоны цветов сжались слишком сильно, да и штиль на Хуроне был чересчур. Из-за всего этого хотелось сжаться самому, спрятаться, закутаться в одеяло и больше никогда не появляться тут. Куруш даже не потребовал пирожных, когда мы вернулись в Дом У Моста. Без Тотохатты было не так. Не правильно. Раньше я считал, что смерть справедлива. Забирает только тех, кому пора — тех, кто свое отжил. Или же много грешил. Хотя Папа и уверял меня, что она далеко не всегда права. Раньше, до этого дня, когда она забрала моего коллегу. Я не решался подходить к старшим. Джуффин был мрачнее тучи, Кофа где-то пропадал, прячась за горами бумаг, а на Шурфа вообще было страшно смотреть. —Ты в порядке? — Ренива подошла ко мне, протянув плед. — Холодно сегодня, ветер прохладный. Накинь хоть это, ты совсем раздетый. Посмотрев на неё, я сдержано улыбнулся. Я прекрасно, совершенно отлично видел, что ей тоже не хорошо. Тем не менее, она продолжала держаться и старалась как-то смягчить полотно воздуха в Тайном Сыске, будто стянувшееся в плотный комок. —Спасибо, вроде да, — Я взял в руки ткань, надев ее на плечи. Стало куда теплее, хоть мурашки от неприятных мыслей прогнать было сложно. — Вы огромная молодец, что держитесь. Атмосфера от вас легче становится, это ощутимо. —Рада, что хоть как-то помогаю, — Она вздохнула, глянув в зал общей работы. — Только вот Шурф… Совсем плохо с ним. Макс, прошу, можешь с ним поговорить? Ты на него хорошо влияешь, вдруг… Я бросил взгляд в коридор, где прошел Шурф. Мастер Пресекающий Ненужные Жизни смотрел в пол, и, кажется, вокруг себя ничегошеньки не ощущал. От его прихода по спине прошелся холодок, захотелось вжаться в кресло и никуда не идти, забиться в угол комнаты и молчать, разреветься, обняв первого прохожего. Нет уж, так нельзя. —Да, вполне могу… — Я встал, благодарно кивнув Рениве. — Постараюсь хоть как-то ему помочь, хотя обещать ничего не могу. —Удачи тебе в этом, — Она кивнула, поднявшись с подлокотника кресла. — Я, в таком случае, пойду к Джуффину. С ним бы поговорить тоже стоило. *** Пока я шел в сторону кабинета Лонли-Локли, меня уже много раз пробрал неприятный, пронизывающий сквозняк. Поток ветра будто специально носился вокруг меня, закручиваясь и дразня. Словно пытался доказать фальшивую правду, что ничего не наладится. А оно наладится. Это я точно знал. Я постучал в дверь, прислушиваясь к тишине за ней. Шурф и прежде был не громким человеком, но такое безмолвие, как сейчас меня пугало. —Хэй, людоед, можно я зайду? —Входи. Когда я открыл дверь, пылинки с ковра заплясали в медленном танце приглушенного шторами света. Шурф приподнял голову, посмотрев на меня. Пылинки. В кабинете Шурфа. Ох. Выражение его лица было каменным, но во взгляде было видно столько эмоций, что меня ими захлестнуло. Темно-синие глаза Лонли-Локли были пропитаны отчаянием, ощущением беспомощности и болью. Мне показалось, что они чуть-чуть поблескивали, но, думаю, лишь показалось. Он посмотрел на меня с вопросом, приподняв черные, яркие брови. В комнате все было тяжелым. Напряженным, будто разбитым. И было непонятно, как эту проблему решить. Но ему надо было хоть как-то помочь. Я подошел к его креслу. Со словесной поддержкой у меня не очень, совсем уж. Слова из горла буквально не лезли, будто там что-то перекрыло от настолько болезненного вида человека, который был мне как старший брат. Я молча обвил руками его шею, уткнувшись в плечо. Наш штатный убийца вздрогнул от неожиданности, обняв меня в ответ и зарывшись в волосы, взяв на руки. —Я знаю, что тебе сейчас очень нехорошо. Но, знаешь… Я почему-то точно уверен, что все наладится. И с Тотохаттой ты уже увидишься. Так надо. Бред, конечно, возможно, лишь мои фантазии… Это, конечно, ничем не поможет, но просто знай, хорошо? Я почувствовал, что Лонли-Локли кивнул. И понимал, что помог не сильно. Но тут помочь может только время и размышления, а я — лишь обнять и сказать свои чувства. Вряд ли ребенок способен на большее. Хотя ощущения возле Шурфа стали полегче. Все еще темно, больно и тягуче, но сделать прыжок с кувырком в окно уже не хотелось. Прогресс. Какое-то время мы так и сидели. Тихо, молча. Я уж не знаю, сколько именно, но размеренное дыхание «Людоеда», пытающегося делать дыхательную гимнастику, я ощущал на своей шее довольно долго. А затем услышал тихие, но нежные слова: —Спасибо. *** Ренива зажгла грибную лампу в своём маленьком, но уютном кабинете. На плите грелась камра, обволакивающая комнату приятным пряным ароматом. После смерти Тотохатты прошла уже дюжина дней с хвостиком. Девушка всячески старалась помочь выправить атмосферу в её родной конторе, хотя это и было тяжело. Всем стало полегче, так как и она, и маленький мальчишка по имени Макс, которого уже как несколько лет приволок в эту организацию их начальник очень старались над этим. И не зря. Шурфу, вроде, тоже полегчало. Стены от его взгляда больше не покрывались трещинами, походка стала увереннее и тверже, будто он вернулся на землю из другого мира, где царствует тоска. Леди Клайматис выдохнула, откинувшись на кресло. Она знала, что Тайный Сыск и по раздельности сильные и могущественные люди, а уж вместе — тем более. И даже после смерти коллеги они могут продолжать работу, хотя и первое время всем было нехорошо. Рано или поздно, так или иначе, ее все-таки вернут в Семилистник. Но сейчас она была предана этой организации, и собиралась работать в ней, не жалея сил. А на улице пригревало закатное солнце и звонко, мелодично чирикали птицы. Такое красивое, мягкое и ласковое, как объятия кого-то близкого. А птицы, хоть и пели чересчур громко, успокаивали. А на Ехо медленно, но упорно двигалась ночь. *** Шорох документов наполнял комнату, идеально совпадая с звуком карандаша, которым Джуффин постукивал по столу. Чиффа внимательным взглядом наблюдал за своим учеником, холодно работающим с бумагами. Лонли-Локли бережно перебирал тонкими пальцами документы, стараясь их не помять. На дворе уже давно стемнело, Макс спал где-то на диване, в зале общей работы. Кеттарийскими Охотник вдруг положил руку на макушку Шурфу, неожиданно погладив его по голове. Мастер Пресекающий Ненужные Жизни насторожился, недоумевающе посмотрев на Джуффина. —Ты не виноват в смерти Тотохатты, Шурф. Судьба забирает того, кого хочет, и если надумала — то мы не можем ей помешать. — Чиффа чуток пригладил волосы Лонли-Локли, мягко ему улыбнувшись, и убрал руку, снова зарывавшись в отчеты. Шурф молча ему кивнул, продолжив перебирать бумаги. Он уже давно перестал быть учеником Джуффина, но до сих пор ощущал его своим наставником. И, если честно, даже чуточку, изредка, ревновал к Максу. И такое неожиданное проявление внимания, которого не было уже давно, было приятно. Он уже смирился и принял то, что случилось. И думал, что пережил это, дав эмоциям затихнуть. Но сейчас, после этой короткой, но совершенно правдивой реплики Шефа и его действия, в нем окончательно погасли остатки безнадёжности. И осталась лишь смутная надежда и вера в будущее, пусть они и глупые чувства.