Неугомонный Вершитель

После того, как в тридцать пять лет Макс провалился в хумгат, я устраивал ему еженедельные тренировки путешествиям между мирами. Оставить все как есть было не очень-то безопасно, и бросать юного мага не совсем в моих традициях. Тот случай был не особо страшен, так как я находился рядом. Просто выходили из комнаты вдвоем, ночью, когда сломались светильники. Это был просто знак к тому, что пора учить. Сначала Макс путался, боялся чужих миров, но интересовался ими. Принюхивался к запахам чужого табака, сахарной ваты и тропических лесов, мгновенно влюбился в проигрыватели и старые кассеты. С восторгом высовывался в окно поезда, давая ветру растрепать волосы. В общем, наслаждался обретенным богатством — чужими мирами. Затем уже привык, стал сам ходить туда, не спрашивая ни разрешения, ни совета. Я, конечно, первое время его незаметно подстраховывал, но затем это потеряло смысл. Теперь я уже не удивлялся, когда не находил Макса по ночам в его комнате. Что ж, раз захотел погулять, то пусть погуляет. Ночь — его время, я сам так выдумал, так что, он имеет право. А вот удивился я тогда, когда он вдруг позвал меня погулять по Хумгату вместе с ним. Дверь в мою комнату резко открылась, издав звук умирающего лося. Точнее, на самом деле он таким не был, но в тишине ночи все слышится иначе. —Пап! Пошли гулять. —Куда?.. — Сонно спросил я, поднявшись с кровати. —В хумгат. Я там тако-о-ой мир нашел! Тебе понравится! Я тебе обещаю, понравится, — Макс торопливо, но осторожно взял меня за руку. Жизнь у меня в доме научила его, что будить меня надо осторожно. —Хорошо. Значимый повод, чтобы проснуться, — Согласился я, торопливо накидывая серебристое лоохи. — Сейчас уже можешь не боятся меня, но сделаешь так неожиданно еще раз — покусаю! *** В нос ударил своеобразный, но приятный запах хвои. Я сразу почувствовал под сапогами иголки от хвойных деревьев и довольно улыбнулся. Леса — это места хорошие. Будто места силы, свободы и вечности. Деревья окружают всего тебя, накрывая ветками. Такие старые, мудрые, долгие, высокие и статные… Хочется уважительно приклонится перед ними, прикрыв глаза. Макс появился рядом со мной, углубившись в чащу. Видимо то, что заинтересовало его в этом мире настолько, что он захотел показать его мне находилось там. —Пошли! Не отставай, а то тут водятся Шайры, — Задорно сказал мальчишка, касаясь пальцами веток. От путешествий между мирами он становился более мечтательным, и менее связанным рамками обычаев. Становился собой, может сказать. —Шайры? Это еще кто? —Существа, нападающие здесь на одиноких, — Макс огляделся. — Я пару раз их тут видел. —Что ж, ладно. Этот мир тебе лучше знать, сэр Макс. Остальную прогулку мы провели в молчании. Просто потому, что слова тут были не нужны, бессмысленны. Свет здесь источало не солнце и не луна, а нечто непонятной формы, мерцающее на деревьях. Видимо, какие-то плоды. Само небо было темное, не разглядеть ничего. Так мы и шли, просто, молча, наслаждаясь чужим миром. Надо перенимать эту традицию у Макса, и устраивать такие прогулки самому. Здоровью они не вредят. *** —Неплохой мир, — Оценил Макс, проводя пальцем по пыльному стеклу автобуса. — Тоскливый, правда. Мрачный какой-то… Тут вообще есть счастливые люди? За окном было холодно, улицы покрыты серым снегом. Мимо проносились машины, в основном черные и белые — самые нейтральные цвета. Перед тем, как направиться в мир паука, и я, и Макс достали себе здешней одежды из щели между мирами. Явится сюда в лоохи было бы странно. —Есть, конечно. Такие во всех мирах есть, думаю, — Я откинулся на спинку довольно потрепанного сиденья в клеточку, задумавшись. — Ну или почти во всех. —Наша остановка, вроде, глянь, — когда автобус затормозил, юноша быстро встал с сиденья и осторожно направился к выходу, остановившись у дверей. Створки разъехались. —Наша, наша. Выходим. Как только мы вышли, щеки уколол мороз, а в нос ударил запах дороги. Я на всякий случай взял Макса за руку. Он, конечно, уже не трехлетний мальчик, но в другом мире просто следует быть осторожными. Мы держали путь в парк. Сейчас там было не очень красиво, зато была прекрасная горка. И почему бы с неё не покататься? Зайдя в уголок, где не было людей, мы достали из щели между мирами две ватрушки. Точнее, я достал ватрушку для горки. А вот Макс обычную, творожную ватрушку, от которой шел пар. Он покрутил ее в руках, на которые были надеты варежки и приподнял бровь. —Ну, слушай, с одной стороны тоже вещь полезная. —Но нам нужна ватрушка для горки, так что надо тебе снова попытаться, — возразил я, глядя на Макса. —Да нет, погоди ты, дай поем сначала. Сказав это, он впился зубами в ватрушку, от которой шел пар. Молчание. —Ладно, дай укусить и мне тоже, — я требовательно протянул руку, чтобы он дал мне хотя бы кусочек. Ага. Если бы. Этот жук продолжил есть, хитро прищурив глаза. —У тебя уже есть ватрушка. —Макс! —Но она же есть, пусть и не такая! —Один укус! Макс протянул последний кусочек ватрушки, давая мне надежду. А затем резко сменил ее курс, отправив к себе в рот. —Хитрец. —Ты со мной и Мелифаро тоже пирожным не поделился. —Но оно было для Куруша. Если бы я отдал то пирожное Мелифаро и тебе то он бы заклевал вас. —Тоже правда. Я не выдержал, и, наклонившись, взял снег. Затем скомкал в снежок и кинул в Макса. —Эй! —Так-то тебе и надо, злопамятный мальчишка, — я злорадно улыбнулся, уклоняясь от полетевшего в меня в ответ снежка. —Да начнется война! *** Домой мы вернулись мокрые насквозь. Все-таки снег быстро тает, особенно когда он на тебе.