Быстрая молодость, бесплатная путёвка в ад

Проснулся парень оттого, что услышал над ухом грозный рык отца. Когда они успели вернуться? Почувствовав неладное, Антон широко распахнул сонные глаза и обнаружил перед собой разозлённого отца. В общем, Шастуну стало так неуютно, что он быстро вскочил и, спотыкаясь, добрался до стола, чтобы собрать портфель и отойти на приличное расстояние от родителя.

— Доброе утро, — кивнул Андрей и молча вышел из комнаты.

— Доброе, — буркнул мальчик, закинув тяжёлый портфель на костлявое плечо.

Шастуну мало понятно поведение отца, но особо зацикливаться на этом ему не хотелось. Мало ли людей со сложным характером. Да и тем более, какой в этом смысл, если видятся они довольно редко? А о разговорах, даже банальных семейных, речи вообще не было. Не без труда дошагавший до ванной комнаты Антон лениво умылся, почистил зубы и, раздосадованный столь неприятным пробуждением, побрёл на кухню, где уже давно хозяйничала мама.

— Антош, не торопись, папа подождёт, — присаживаясь рядом с сыном, по-доброму прошептала Майя, поглаживая худую ладошку Антоши.

Если утро в семейке Шастунов не задалось, то Майя подарит всем частичку своего всегда хорошего настроения. Обнимет заботливыми руками, нежно чмокнет в щёку или улыбнётся самой тёплой и родной улыбкой. Женщина рада пожертвовать всем, только бы в семье царили уют и доброта, а у её членов сохранялось отличное настроение. Всё это импонировало мрачному мужу, и даже Антон находил в этом что-то чудесное. Хоть наравне с этим его бесило и то, что мама так напрягается, стараясь сохранить семью дружной, сглаживая множество острых углов, а он со своим папашей готовы растерзать друг друга при первой же возможности.

Сегодня Антона подвозят до школы на массивном Mercedes-Benz, который давно уже успел врезаться в памяти множества учеников гимназии, что позже от самых остроумных вылилось в «колкие» шутки, а от самых «оригинальных» в каждодневные издёвки и даже драки. Эта компания рада бы пошутить, да вот избивать богатенького паренька, который ничего с этим и делать не собирается, гораздо интереснее.

Антон тысячу раз проклял дурацкое стечение обстоятельств и столько же раз старался дышать глубоко, ровно, стараясь подавить гнев, обиду, тревогу и ещё много-много отрицательных эмоций, которые в нём ярко вспыхивали. Как было неловко замечать настороженные взгляды отца. Забавно, но тот даже не спросил, что с ним. Мама бы давно заметила состояние Антона, давно разрулила эту ситуацию. Но почему юноша постоянно опирается на мать. Сколько можно ждать помощи от кого-то? Пора бы самому начать справляться со своими проблемами. Именно из-за этого Антон получает множество гематом не только от ровесников, но и от близкого человека.

В коротком перерыве между шестым и седьмым уроками людей на первом этаже было не столь много, ведь все мелкие давно ошивались дома или на площадке перед школой, а учителя младших классов были в основном в кабинетах, хотя кто-то уже и вовсе находился дома. Таким образом, возле боковой лестницы никого и в помине не было. Ну, почти. Чёрт дёрнул Антона подняться именно там. И видимо чёрт этот был благородный. Наставлял Антона, так сказать, на путь истинный. Выдвигал его мировым спасителем. То в тёмный закоулок спасти котёнка от собаки, от которой его потом спасли лишь быстрые ноги. То вот, на почти безлюдную лестницу.

Шастун, кстати, много внимания не привлекал с класса пятого, когда все поняли, что водиться с этим богатеньким сыночком бесполезно. Ходил он всегда максимально бесшумно, вид хоть и яркий, но не особо заметный в большом количестве разноцветных подростков, окружающих его постоянно. Ну, нравилось ему слоняться одиночкой. Да и остальные особо не лезли, видя его постоянно одного. Только с Серёгой Матвиенко из параллели у Шастуна зародилось неплохое общение, да тот вот умотал с родителями отдыхать на пару месяцев.

Поднявшись уже не середину лестницы, Шастун услышал тихие стоны девушки. Подумав, что эта очередная парочка, у которых походу дома нет, Антон почесал дальше. Его особо жизнь окружающих не волновала, своих проблем предостаточно. Но вот последующие за этими своеобразными стонами слова заставили его заинтересоваться разговором и спуститься чуть ниже. На несколько секунд всё затихло. Антон быстро сообразил, что к чему. Отдёрнул руку от перил и прилип к стене, вслушиваясь в слова. На урок Шастун сильно не торопился, хотя уже через пару секунд звонок. Следующим была геометрия, а у него и так сегодня ещё Арсений Сергеевич. Передозировка математикой может быть смертельной!

— Алёна, блять, молчи, — шикнул на девушку одноклассник Шаста. — Мне не хочется делать тебе больно. Помнишь ведь наш уговор, так зачем нарушаешь? — чуть громче прошептал парень, на что девушка боязливо попыталась выдавить из себя оправдание, но была грубо прервана.

Десятиклассницу Алёну знала вся школа. Целеустремлённая, красивая, к тому же круглая отличница вдруг жёстко скатилась и почти перестала посещать гимназию. Сегодня, видимо, тот самый редкий день, когда Алёна появилась в стенах учебного заведения. Ходили разговоры, что данное поведение обусловлено смертью родительницы и началом жизни с какими-то далёкими родственниками. Было время, когда между ней и Антоном возникла взаимная симпатия, но быстро угасла, как только к нему в класс перевёлся Никита. С началом их отношений и так было заметно, что девушка сильно похудела, обрела нездоровый вид и стала совсем не своя. Правда, тогда это было в более благоприятной форме, нежели сейчас.

— Я всё верну. И за них тоже всё отдам, — лихорадочно шептала девушка, — не нужно этого делать. Я правда постараюсь всё отдать! Хочешь деньгами? Я возьму немного у дяди!

Антон окончательно спустился на первый этаж и встал полубоком у поворота, чтобы и видеть, и слышать, что здесь происходит. А ещё, чтобы слинять с геометрии. Теперь парень видел, насколько сильно Никита вдавил блондинку в стену под лестницей, как грубо сжал её челюсть, и какое надменное у него было лицо в тот момент. По телу юноши словно потёк холодный пот. Выражение лица Никиты было будто скопировано с отца Шастуна. Животный взгляд. Пустые холодные глаза, выворачивающие тебя наизнанку. Издевательская ухмылка. А ещё мёртвая хватка, которая отпечаталась в памяти мальчика навечно. Он помнит все грубости, его тело запомнило непрекращающиеся хлёсткие удары, нанесённые тяжёлой рукой. Ему стало настолько не по себе, что ноги уже непроизвольно начали двигаться по направлению к другой лестнице, но следующее заставило Антона вновь остановиться.

— Какая же ты глупая, — закатил глаза парень и приблизился к лицу девушки. — Алён, я больше ждать не буду, — после этих слов Никита занёс руку над блондинкой и с неимоверной силой врезал ей где-то между губой и носом. Хотя кровь хлынула отовсюду.

Мама являлась в жизни Антона не только нежным лучиком света, готовая крепко прижать к себе и порадовать парой слов, которые бы точно скинули с души тяжёлый камень. Она была тем, кто помог Антону понять, что тот, кому сейчас действительно нужна твоя помощь — обязан её получить. Антон запомнил это навсегда. И если вспомнил, когда бежал от устрашающего пса из мрачного и безлюдного переулка, но с котёнком в руках, то вспомнит и сейчас, когда решительно рванул за лестницу и с силой, конечно, меньше, чем у Никиты, но смог хорошенько приложить тому по голове и нанести второй удар коленкой в живот. Правда, тут немного промахнулся и, кажется, ударил чуть ниже, но собой гордился. Хрупкое тело Алёны без сознания валялось у ног Шастуна. Никита схватился рукой за стену и медленно сполз по ней на пол, направив на Антона испепеляющий взгляд, когда другая его рука слабо сжимала место, которым он успел обрадовать добрую половину гимназии. Юноша не поверил, что парню так больно от его ударов, всё дело в удачном промахе. Видимо, правда, пора ходить хотя бы на физкультуру.

Подняв Алёну без каких-либо усилий, Антон направился в медкабинет. Девушка всегда была настоящей худышкой, но после всего случившегося стала весить ещё меньше. Парень столько раз пытался помочь этому солнышку, столько раз его кидало то в жар, то в холод при одном только виде девушки, что сейчас, наблюдая её бледной, с маленьким разбитым носом, откуда вытекает больно уж много крови, и тонкой разбитой губой, его сердце сжимается, а к горлу подступает ком. Сердце его всё ещё переполнено неиссякаемой любовью к Алёне.

Несильно толкнув приоткрытую дверь ногой, Шастун пронёс девушку внутрь кабинета и положил на кушетку под пристальный взгляд медсестры. Парень аккуратно, словно боясь сломать, уложил голову на невысокий выступ. Взяв пару салфеток со столика, Антон осторожно прижимал их кончиком к носу и губе Алёны.

—Антон! — ошарашенно вскрикнула женщина, увидев состояние одиннадцатиклассницы.

Имя Шастуна медсестра запомнит на всю жизнь. Именно он постоянно поступал к ней с разбитым носом, губой, вывихнутым пальцем. Да, впрочем, здесь он прибывал чаще, чем на алгебре. Иногда со сломанными конечностями. А как она удивилась, когда обнаружила сильно повреждённое ребро у Шастуна. Но он же говорил, что само пройдёт. Вот. Всё срослось.

— А, — вспомнил Шастун, почесав затылок, — там ещё один. Принести? — приподнял брови юноша и, встав полубоком, показал большим пальцем в сторону лестницы.

Медсестра, пытаясь привести Алёну в себя, испуганно приоткрыла рот, ведь всё ещё прибывала в шоке, но довольно быстро взяла себя в руки и молча кивнула.

— В соседнем кабинете Павел Алексеевич. Попроси его помочь тебе, — собрано приказала медсестра и поспешила успокоить пришедшую в себя девушку.

Антон лишь молча кивнул и вышел в коридор, успев заметить окровавленное лицо Алёны, её широко открытые от ужаса и непонимания происходящего глаза. Лишь сейчас его посетила мысль, что оба они были какие-то бледные, нездоровые. Никита никогда бы не пропустил момент нападения. Тем более не загнулся от пары слабых ударов Шастуна. Уже несколько месяцев их компашка выглядит какой-то вялой, пришибленной, заторможенной. Только канал в телеграмме, куда случайно в восьмом классе добавили Антона и забыли удалить, "транслирует" их жизнь вне школы. Постоянные потасовки у кого-то дома, голые девушки, выпивка и прочее. Вообще, Антон туда не часто заходил, а ещё реже смотрел все эти кружочки и фоточки, но несколько раз натыкался на обдолбанных одноклассников.

Прозвенел последний звонок и Антон облегчённо вздохнул, ведь ещё один школьный день был позади и он мог отдохнуть. Перед воротами он нервно улыбнулся, смотря на тающий лёд, где не так давно чуть не убился, благо рядом оказался Арсений Сергеевич. Всё таки не такой уж он и плохой. Как только сомнительная преграда прямо перед выходом была преодолена, за спиной мальчика громко выкрикнули его имя.