Ради чего это всё?

Проснувшись наутро со свежей головой, Сал потянулся и оглядел комнату, к которой уже успел малость привыкнуть. Солнечные лучи пробивались через два больших окна, расположенных на противоположной стене от двери. У стен стояли коробки с вещами и доски. На одной из этих коробок мирно спал Гизмо, сложившись пушистым комочком. Сам Салли спал на расстеленной на полу простыне и подушке, укрываясь пододеяльником. В такой же наспех собранной «постели» спала Зои, расположившаяся через метра полтора-два от брата. Разметавшиеся по полу распущенные из привычных хвостиков синие волосы не давали возле неё и шагу сделать, чтобы не наступить на густые пряди. Встав с пола, парень отправился на кухню. Поставив чайник кипятиться, он увидел на захламленном разной всячиной после переезда записку от отца. Уехал по делам, буду к вечеру. Не скучайте. Отложив записку, Сал направился в ванную. Умывшись и вставив глазной протез, парень схватился за расчёску, прочёсывая растрёпанные, чуть волнистые голубые волосы и собирая их в два хвоста между затылком и весками на середине головы. В отличии от своей сестры, которой нравилось заплетать волосы в высокие хвосты, парню было удобней, когда они находились пониже между ремешками протеза, скрывая нижние ремни от лишних глаз. Зайдя в комнату чтобы взять одежду, взнос парня сколько знал по коробкам, случайно заметив там рацию. Стоило этому предмету попасться на глаза, как в памяти всплыли события вчерашнего дня, заставившие содрогнуться. Их риск, квартира Миссис Сандерсон, таблетки, отравленный чай, кража, детектив, труп… И ключ. Ключ, который им дал Пых — их новый приятель. Ключ от ванной комнаты, которая находилась в пятьсот четвёртой квартире на пятом этаже. Сейчас, когда убийца раскрыт, и опасность быть убитыми Чарли им больше не угрожает, можно было спокойно обследовать весь пятый этаж. Заново. Вдоль и поперёк. Не пропуская ни одной детали. Отогнав не самые приятные мысли, парень таки взял одежду и вышел переодеться. Когда с этим было покончено, он достал две кружки и закинул туда по чайному пакетику, залив их кипятком. Брат и сестра были теми ещё чаеманами. Но несмотря Ладе на это, не очень любили чай с пакетиков. Какими бы они ни были, заварка казалась более качественной, особенно, если знать, какую лучше всего брать. Поставив кружки на гарнитур, Сал отправился будить сестру. Время было двенадцать дня. Безусловно, летом они могли себе позволить спать хоть до вечера, но надо было решить обстоятельства с пятым этажом. Зайдя в комнату, парень принялся будить сестру более гуманными методами, чем она его. Он, конечно, мог бы сделать что-то и пооригинальнее, за что потом бы получил какого-нибудь пинка под задно как-то не хотелось. Потом отомстит. — Вставай, у нас дела, — потряс он её за плечо, присев на корточки. Девушка заёрзала. Послышалось недовольное бурчание. — Чего опять? — сонно подняла она голову от подушки. — Дела у нас, — повторил Салли. Сестра перевернулась на спину, прикрыв глаза. — Какие опять дела? — Надо на пятый этаж сходить. Судя по всему, Зои поняла, что он говорит о ключе. А может, и не поняла спросонья. В любом случае, она этого не показала. Вместо этого она спросила: — Сколько времени? — Двенадцать. Чуть поразмышляв с приоткрытыми веками, под одним из которых отсутствовал глаз, она отвернулась. — Ранно. Разбуди меня через час. Или два… — Согласен, ранно. Но нам всё равно через две недели в восемь утра вставать, так что привыкай, — кивнул он, не став возражать. — Не напоминай, — привтсала девушка на локтях, а потом села, проведя рукой по шрамированноиу лицу. — Я не знаю, как буду жить следующие девять месяцев. — Не парься, переживём. Наверное… — саркастично добавил он последнее слово, поднимаясь со своего места. Уйдя на кухню, Сал начал ждать сестру. Оглядев комнату, в которой проснулась и не заметив ничего примечательного, она встала и потянулась. Подойдя к одной из коробок, на которой спал Гизмо, она аккуратно провела ладонью по его широкой голове. Кот сонно приоткрыл глаза, что-то буркнув на своём кошачьем. — И тебе доброе утро. Обед, точнее, — зевнула она. Пока девушка стояла рядом с коробками, она заметила среди них две гитары. Обе одинакового строения. Даже центральные части корпусов были одинакового цвета — белого. Единственные отличия инструментов — остальные части корпусов, выкрашенные в разные цвета. Первая гитара — в красный. Вторая — в малиново-бордовый. Всё остальное в них никак не отличалось. Эти инструменты им подарил отец на Рождество, когда Салу и Зои было по двенадцать. Выявив у детей тягу к музыке за не особо долгими разговорами, Генри не придумал ничего лучше, чем подарить обоим по электрогитаре, случайно услышав, что брат и сестра давно об этом мечтают. О своём решении он не пожалел, разве что первое время нв них жаловались соседи, мол, играют слишком громко. В конце концов, через несколько месяцев оба научились контролю и перебирали струны более-менее сносно. Отойдя от коробок, она, заранее схватив одежду, ушла в ванную. Когда Зои вышла на кухню, Сал уже во всю распивал чай. — Напомни мне, о каких делах ты говорил? — отхлёбывая из своей кружки, спросила девушка. — Помнишь Пыха? Он дал нам ключ от ванной комнаты на пятом этаже, там ещё какой-то бомж сидел. — А… Да, помню, — вспомнила о пухлом зеленоволосом мальчике сестра. — Надо сходить туда и обследовать весь пятый этаж ещё раз, — допив чай, поставил кружку на стол Сал. — Чай-то какой гадостный, и где отец его только брал? — И правда. Чай действительно не очень, — согласилась и с тем и с другим утверждением Зои. — Надо сказать ему, чтобы больше не брал, — до сих пор возмущаясь и браня напито, кивнул сам себе парень, морща не скрытое протезом лицо. — Ты всё? — Да, — поставила чашку в раковину Зои. — Идём? Салли кивнул, уйдя в комнату. Когда через несколько секунд он вернулся обратно, у него в руках находились два белых, с розовыми углами протеза. Взяв у него один, у которого вставка была с левой стороны, девушка прислонила его к лицу, придерживая одной рукой и заводя верхний ремешок другой за голову. Когда один из четырёх ремней был на затылке, Фишер начала переводить вторую руку на основание другого верхнего ремня, при этом не отрывая ладони от пластика. Застегнув верхние ремни, она спокойно и быстро застегнула нижние. Точно такие же действия проделал старший. Когда они надевали протезы, у них сразу сокращалось зрение. Иначе говоря, сбоку от себя практически ничего нельзя было увидеть, не поворачивая головы. Что уже говорить о том, что один глаз вовсе был искусственный. Из-за этого они были очень уязвимы, что выработало привычку постоянно оглядываться и смотреть по сторонам. Выйдя из квартиры и закрыв её на ключ, они случайно заметили заколоченную досками дверь. Ещё вчера она была обмотана жёлтыми лентами и возле неё стоял полицейский, охраняя место убийства Миссис Сандерсон от посторонних глаз. К сожалению, а может и к счастью, эти глаза не смогли уследить за группой подростков, выработавших целый план по проникновению в квартиру. В голове сразу замелькали воспоминания вчерашнего дня. Да, это было весело. Да, это были азарт в глазах от хлынувшего во все жилы адреналина, но большой риск. Как минимум, риск того, что их поймают. Да и находиться в комнате, в которой кровь обрызгала до самого потолка, и считать, сколько таблеток подсыпать убийце, а потом трястись, чтобы он не помер, но при этом не очнулся — было, мягко говоря, неприятно. — «Сначала надо спросить у Пыха, пойдёт ли он с нами. А то вдруг обидеться,» — решила младшая. — «Лады,» — просто согласился Сал. Спустившись по лестнице на третий этаж, они нашли их приятеля там же, где и вчера. — Привет, Пых, — поздоровался Фишер. — О, привет, Салли-Кромсали и Зои-Кромсоли! Как дела? — приветливо спросил Чак. — Нормально. Сам как? — ответила Зои. — Да тоже самое. Кстати, проверили ванную в пятьсот четвёртой? — Нет, — замотал головой в стороны Сал. — Мы как раз сейчас прямо туда решили сходить. Ты с нами? — Ой, не-е-е-е… — боязливо протянул Пых. — Я туда больше ни ногой! Лучше потом придёте и расскажете, что там было. — Хорошо, как скажешь. Тогда мы пошли, — не став заставлять знакомого, оповестила о своём с братом уходе Зои. — Пока. Да поаккуратней там! Отойдя от пацана и зайдя в лифт, Фишеры снова завели между собой разговор: — «Будем звать Тодда или Ларри?» — спросил Сал. — «Не думаю. Мы пока что не знаем, как они к этому относятся. Первый раз лучше сходить одним,» — через какое-то время ответила сестра. Только после её ответа парень нажал на кнопку пятого этажа. Лифт, не торопясь, доехал до места назначения. Открыв свои двери, он впустил брата и сестру в тёмный коридор с ободранными стенами и досками повсюду. Подростки, как сделали это во время первого своего визита сюда, прошли в самый конец коридора. Самая последняя дверь оказалась заперта. Да и остальные, наверняка, за сутки не открылись. Ребята предполагали, что ключи находятся под защитой Эдисона. Несмотря на неудачу с первой дверью, которая была ожидаема, и Фишеров не очень-то и разочаровала, они увидели в самом-самом конце коридора, за метр от двери с номером на табличке «501», дыру в стене, в проёме порванных обоев от которой расходилось множество трещин. Поняв о чём думает каждый, они, толкая друг-друга, заглянули в щель. В конце концов успокоившись, они могли уже со всей серьёзностью посмотреть сквозь стену. В комнате было очень темно. Но даже не видя в кромешной мгле ничего, ни кто из них не согласился бы со фразой «Хоть глаз выколи!». Свой последний каждому хотелось бы сохранить. Но так или иначе, через это отверстие не было видно даже самых слабых очертаний предмета. Вполне возможно, что в квартиру никак не проникал даже самый слабый лучик света. — Ничего не видно… — пробормотал из-под протеза брат. — Как ду… Ох, ё.! С последней его фразой, оборвавшейся криком, оба отскочили от проёма. В трещине показался чей-то глаз. Абсолютно белый, лишь с чёрными контурами зрачка и радужки, когда-то и то не фактокрашенной в какой-то цвет, он вызывал страх, даже ужас. Можно было бы подумать что это выглянул какой-нибудь человек с белой контактной линзой, одетой на глаз, но напугавший Сала и Зои предмет был полностью шарообразной формы. Будь это человек, были бы границы с веками. Переглянувшись, ребята отошли к лифту. — «Дурдом…» — мысленно вздохнула девушка. Брат предпочёл промолчать, и лишь медленно замотал головой из стороны в сторону. Пока оставив это происшествие, брат и сестра подёргали ручки двух дверей, пятьсот второй и пятьсот третьей, находящиеся по разные стороны от лифта. Их действия не принесли никаких положительных результатов. Поэтому, они, где-то а конце сознания надеявшихся на то, что последняя и интересующая их больше всего дверь окажется не запертой, парень и девушка опустили ручку самой краевой двери в правой части коридора. Как и вчера, дверь поддалась. Осторожно зайдя в квартиру, чтобы в этот раз спокойно встретить мужчину, на случай, если он будет там сидеть. Но, несмотря на все их опасения, квартира оказалась пуста. Но пуста ли? Ещё раз осмотрев помещение, они не обнаружили ничего нового. Также: разгромленная кухня и заколоченная комната. Дверь в ванную оказалась также заперта. Но теперь брат и сестра были в силах это поменять, так как были вооружены ключом, с привязанным к нему маленьким рисунком черепа. Осторожно вставив ключ, Зои медленно повернула его в скважине. Щёлк… Щёлк… После этих двух звуков, замок был открыт. Переглянувшись и кивнув друг другу, Сал первым осторожно вошёл в комнату. Сестра прошла за ним. Стоило им только отойти от двери, как она захлопнулась, оповещая об этом скрипом и хлопком. Вздрогнув от этого звука, Сал и Зои оглянулись. Никого. Правда? А может быть нет? Ванная комната строением ничем не отличалась от уборных других квартир в этом здании. Разве что, выглядела не в самом пригодном состоянии. Ножки сломанного деревянного стула, стоявшего возле растрескавшейся раковины, покрылись плесенью. Сломанный бачок от унитаза раскололся по краям, открывая взору пустую ёмкость, в которой сейчас плели паутины пауки. В ванне были еле заметные коричневые следы от какой-то грязи, тщетно поддавшаяся когда-то отмыванию. От зеркала над ранее упоминавшейся раковиной не осталось ничего, кроме нескольких прилипших битых стекольных поверхностей. В принципе, комната выглядела как типичная уборная в заброшках и не казалась бы такой жуткой, если бы не плач, эхом отбивающийся от стен помещения. Детский плач заставлял спину покрыться мурашками и похолодеть где-то в самом центре организма. Судя по всему, плакала девочка, и слёзы её явно не были каким-то детским капризом. В голос, который слышался сквозь громкое хныканье, были заложены огромная горечь и безграничное отчаяние, не случающееся просто так. «Пых говорил об этом…» мелькнуло на краю сознания у обоих. — Здесь кто-нибудь есть? — спросил в пустоту Сал. В пустоту? — Выходи, мы тебя не обидим. Мы — друзья, — подала ласковый голос Зои. Стоило ей это сказать, как плач прекратился. Зато через несколько мгновений, за полметра от ванны, сопровождая всё жутким девчачьим криком, появившимся из неоткуда, из пола образовалась субстанция тёмно-красного света, которая начала приобретать серые цвета и вместе с этим человеческую форму. Через несколько мгновений перед подростками уже стояла маленькая девочка. — Точно? — по детски наивно спросила девочка. Ребёнок… Не выглядел, как нормальные дети. Сал и Зои, конечно, сами таковыми не являются, но эта девочка не была даже похожа на человека. Сиреневые волосы, заплаканное лицо, серое и длинное, чуть рванное платье, из-под которого не было видно ног. Но причинами ненормального восприятия была кожа. Очень бледная, почти серая, не считая красных кругов под глазами, она сливалась с остальным фоном ванны. Девочку можно было заметить из-за её волос. Сквозь кожу можно было заметить на тонкой шее несколько синих венок. Девочка была очень бледная не только кожей: серое платье делало девочку почти незаметной, волосы, несмотря на свой цвет, были очень тусклыми. От девчушки исходил еле заметный беловатый свет. И ещё глаза. На опухшем от слёз лице были большие глаза. Абсолютно белые, лишь чёрными и тонкими границами зрачков и радужки, они не выражали ничего, хотя губы были растянуты в слабенькой, тревожной улыбке. В них было пусто. Ноль эмоций в белоснежных зеркалах души. И такие глаза они уже сегодня видели. Никаких сомнений не осталось. Девочка — не человек. Она призрак. Самый настоящий призрак, о которых было написано и снято много книг и фильмах. Тот самый, которыми пугают друг-друга люди, рассказывая о них в страшилках. Только происходящее — не иллюстрация к одной из таких страшилок. Ситуация — страшный рассказ наяву, который происходит здесь и сейчас. — Ну, конечно! Мы просто хотим поговорить, — вскинула руки Зои, не желая вспугнуть такое аномальное явление. — Меня зовут Зои-Кромсоли, а это мой брат — Салли-Кромсали. Почему-то подумав, что назваться именами, которыми их когда-то окрестили одноклассники — будет неплохим решением. Девочка напугана, и чтобы не напугать её ещё больше, брат и сестра мысленно договорились не придавать разговору серьёзную окраску. — Какие у вас забавные имена! — улыбнулась им девочка, отчего в купе с большими глазами она стала ещё более жуткой. — Вы не боитесь меня, Зои-Кромсоли и Салли-Кромсали? — Нет, конечно, — подал голос всё это время молчавший Сал. Его голос стал непривычно ласковым, как он обычно разговаривал с Гизмо, когда гладил его или кормил. Удивительно, но они в самом деле не боялись призрака. Даже наоборот, они чувствовали себя неплохо, пока общались с девочкой. Да и что она могла им сделать? Даже если призраки и умеют вредить людям, то сейчас девочка этого делать очевидно не собиралась. Плюс, это ребёнок, и выглядела девчушка лет на семь. Не нужно бояться мёртвых, нужно бояться живых. — Отлично! — ещё сильнее обрадовалась девочка, после сего приставила палец к губам и чуть наклонила голову в вопросительном жесте. — А почему у Салли на голове два хвостика? Эту причёску носят только девочки, глупый! На её восклицание, Сал усмехнулся и упёр руки в бока: — А кто сказал, что только девочки? Мне тоже нравятся хвостики! Мне с ними удобно! — Хе-хе, а вы смешные! Меня зовут Меган! Хоть Фишеры и не поняли, что смешного она в них нашла, это заставило у обоих поддёрнуть губы под протезом в слабой улыбке. — Почему ты плакала? — спросив это всё таким же мягким голосом, словно эта девочка была её младшей сестрой хотя ей хватало и брата, Зои присела перед ней на корточки. — Люди постоянно убегают от меня, хоть и не видят, — Меган погрустнела. — Вы первые, кто увидел меня и заговорил со мной за всё это время.Мне одиноко. Девочка понуро склонила голову. — Понимаем, — парень присел рядом с сестрой. — Нам тоже иногда бывает одиноко, особенно, поодиночке. — Ну, я не одна. У меня есть… Скрип. В коридоре открылась входная дверь, не дав девочке договорить. Пока Сал и Зои мельком обернулись, она пропала. — Эй, Меган? Ты где? — спросила в пустоту девушка. Меган не появилась ни через минуту, ни через две. Разочарованные ребята вышли из ванной, сразу увидев виновника прерывания разговора. — Пых? Ты что здесь делаешь? — удивился Кромсали. Парнишка стоял, обняв себя за плечи и глядя в никуда. Он весь дрожал, а наполненный страхом взгляд выдавал его с головой. — У меня такой же вопрос к самому себе… — посмотрел он на них. Вас долго не было, и я решил сходить проверить, как вы там, не утащили ли вас призраки. — Спасибо, всё нормально, — махнула рукой Зои. — Просто мы думали, что тебя пугает эта комната. — «Расскажем ему про Меган?» — мысленно задала она же вопрос брату. — «Если не спросит — нет. Не стоит просто так пугать его. Бедняга весь дрожит.» — Да, это так… Я тут подумал, давайте вы оставите ключ себе? Мне он не нужен, я не хочу больше приходить сюда, — почесал затылок Пых. — Без проблем. Но если он тебе понадобится — только скажи, — кивнул Сал. — Угу. Ладно, я пойду. Мне здесь не по себе. — Давай, пока, — помахала рукой Зои. Чак развернулся и вышел за входную дверь. Оставшись одни, ребята попробовали позвать Меган ещё раз. Но она не появилась. Никакого плача тоже не было. — И что будем делать? — спросила сестра. — Ничего. Время покажет. Зайдём потом ещё раз, — флегматично пожала плечами Сал. — А теперь пошли, нам ещё в квартире после переезда убираться. Развернувшись, они по пути до лифта смогли расслабиться. Они узнали, что происходит на закрытом этаже. Уже небольшая победа. Впереди их ждала жизнь в этом странном доме, и неизвестно, к чему это всё приведёт.

***

— Хм… Интересно… — делая пометки в своём блокноте, проговорил доктор Откин. — Но призрак ребёнка? Глаз в щели? Вы же не думаете, что я в самом деле вам поверю? — Мы рассказали Вам правду. Верить или нет — Ваше дело, — девушка в оранжевой робе устало откинулась на спинку кресла. — Ну, в любом случае два наиболее правдоподобных зрелища ужаснули бы любого, что уж говорить о пятнадцатилетних детях. А ещё были найдены новые улики, которые доказывают, что Чарли не виновен. Невинный человек столько лет просидел за решёткой… — Мы не верим, что это не он, — отрезал Сал, словно его голос являлся холодным лезвием кинжала, которым он перерубил ложные выводы. Искать улики спустя столь долгое время было чем-то идиотским. Винить Чарли у них были все основания. Потому что только они знали, что происходило в апартаментах на самом деле. — Ну а что насчёт Ларри Джонсона и Тодда Моррисона? — Мы перестали общаться с Ларри после выпускного, — быстро протараторил парень, заметив, как остекленел взгляд сестры, стоило им заговорить о нём. — А про Тодда… Вы сами знаете. — Вас напрягают упоминания о них. Особенно, о Джонсоне. — Мы просто не понимаем, зачем спрашивать одно и тоже, — стеклянно пробормотала Зои. Сейчас её взгляд не выражал абсолютно ничего. — Я понимаю ваши чувства, правда. Я хочу помочь вам обоим, но вы застряли и не можете сдвинуться с мёртвой точки. Если вы мне что-то не доскажете, я не смогу как-либо помочь вам. Сидящие напротив кивнули. Психолог посмотрел на наручные часы. — Наше время закончилось, — он встал со своего места. — Подождите! — вскрикнула Зои. — Ларри… Он. — её слова оборвались. Она не смогла сказать этого. — Прости, Зои. Здесь слишком строгий график. Расскажите на следующей встрече. Она будет последняя перед вашим судом. Я попробую помочь вам… — сказал Откин, пока Сал одевал протез, протянув сестре другой. — Я не верю, что вы убийцы. Парень и девушка встали. На руках и на ногах зазвенели цепи от наручников. Кинув на доктора взгляд исподлобья, Зои мрачно проговорила фразу, заставив себя разжать зубы. — Похоже… Что вы один так думаете.