***
— Нет, ты не понимаешь, это не справедливо. Он слишком много сделал для нашего отдела, чтобы так просто взять и перевести его в другой уголок страны, — защищала Константина Тина. — Тин, ты сама видишь его показатели и жалобы в его сторону. А там он возглавит отделение, — пытался спорить адмирал. — Да. Но ты же не думаешь о его удобстве. — Я только о нём и думаю. — Дядь Вить, что ты мне предлагаешь делать? С такими темпами в отделе не останется никого. А ты знаешь как я отношусь к новым людям. {Дан} Мужчина явно не в настроении. Хмурый. Неразговорчивый. Не желая не с кем разговаривать, направляется к адмиралу, в надежде, что его ещё нет. Несёт в руках папку и надеется оставить её на столике возле кабинета. Но открытая дверь разочаровывает его и он тянется рукой, открыть дверь, но из приоткрытой двери слышит знакомый голос и не заходит. — Дядь Вить, поищи варианты, пожалуйста. — Хорошо, Тин. Но обещать ничего не буду. Мы на выходных собираемся сходить с палатками в горы, пойдёшь? — Не смогу, не получится. Но завтра заеду к вам, тётя Ева просила ей фотоаппарат привезти. — Хорошо. Перед самым выходом девушку окликнул дядя. Это и сыграло Дану на руку, и тот успел отскочить. Прижавшись к холодной стене и сделав большой глоток воздуха, мужчине повезло остаться незамеченным. Но остался ли незамеченным этот разговор в его голове? Не думаю. После долгого отчитывание перед главой полиции ему всё же удалось взять стаканчик кофе. И пусть это далеко не лучший кофе, он лучше, чем ничего. Его взаимоотношения с Кароль не подходили ни под одно описание красивого романа. Да и под описания романа вообще. Редкие перекидывания безрезультатными фразами и отнюдь не скромные улыбки начинали раздражать Балана. И только мужчина собирается подойти к золотовласой, как та, садится в такси и уезжает прочь. Её рабочий день окончен. И ей точно не помешало бы расслабиться. Девушка откровенно запуталась. Ей определённо не безразличен Дан. Но стоит ли подпускать его ближе к своей жизни? Она едет в клуб. В место, где ей не приходится думать. Туда, где она может расслабиться, занимаясь любимым делом. Забыть о всех касающихся её проблемах и просто отдаться музыке. Едя в такси, набрасывает текст новой песни. Песня, в которой раскрывается её душа; которая заставляет чувствовать; вдохновлять. Но она не покажет эту песню никому. Никому, пока её не одобрит тот, о ком она написана. Выходит на сцену, забывая обо всё, вливаясь в поток музыки. Её глаза бегают по залу, рассматривая новые лица, а руки хватаются за микрофон, как за единственную связь с этим миром. Миледи любит петь, это смысл её жизни. Она много раз пыталась прекратить эту дурную и опасную затею, но что-то тянуло её сюда снова. Риск, смешанный с любовью, доводит до безумия. {Дан} Этот день явно не подарил Дану приятные и положительные эмоции. В нём осталась даже некая обида, что-ли? Он злится на Кароль; он признался ей в своих чувствах, а она.. А что она? Он не винит её, ни в коем случае. Просто.. Просто сам ещё не решил. Не решил, что делать. Не решил, как реагировать на всё происходящее.***
Балан поднимает шестой тост и, громко стукнувшись рюмками с коллегой, пьёт залпом. Костя же повторяет те же действия. Когда темы для разговора заканчиваются, мозг выдаёт ему новую, не требовавшую оглашения. Но Дан не в состоянии обдумать последствия разговора выпаливает: — Я так понимаю, все, кроме меня, знают о родстве в отделе? — слова не вяжутся в красивое предложения, да и мысли не складываются в правильно составленный вопрос. Константин окидывает собутыльника непонимающим взглядом, а следом признаётся: — Признаю, — кивает. — Рыбки мои, — но подполковника не устраивает такой ответ. — Я про Кароль с адмиралом. Глаза Константина округляются и он даже обставляет рюмку дальше. Переспрашивает, но ответа не получает. — Они что, вместе? — Тина была симпатична Косте, только вот он всё не решался сказать ей об этом прямо. Пытался звать в ресторан, но не получал ничего больше прогулки. Секунды в ожидании ответа казались ему вечностью. А все его надежды летели вниз с высокой горы. Он готов был смириться, что они смогут быть вместе, только у него во снах. Но что Тина выберет мужчину гораздо старше своих лет, вызывало в нём лишь ярость. Вот на что способен пьяный разум и неправильная постановка вопроса. — Идиот? — уточняет Дан и тут же добавляет: — Он её дядя. Константин тут же выдыхает и, прося у бармена ещё порцию, продолжает слушать собеседника. — Я сегодня случайно услышал их разговор. И не только это.. — замолкает. — Говори уже, — Костя просит ещё напитков, просовывая их к Балану. — Они собираются тебя уволить, — говорит на одном дыхании и заливает в себя горькую жидкость. {Тина} Она приходит в себя в гримёрке, когда слышит незаканчиваемый поток аплодисментов, просящих выйти на бис. Выходит. Девушка поёт, но уже не чувствует себя окрылённой. Это изматывает, хочется просто лечь в тёплую постель и поскорее заснуть. Перед глазами проносятся моменты за прошедшие дни. Постепенно они сменяются на одни, более приближённые к одному человеку. Она вспоминает как стояла с мокрыми ладошками возле его двери, боясь нажать на звонок. Помнит как доказывала ему, что шоколадное мороженое не вкусное, хотя теперь не сторонится его. Помнит и рисунок, который до сих пор лежит на её полке, напоминая ей о вечере. Но почему он? Почему он в её голове? Зачем? Девушка даже готова отправить его вместо Кости, только лишь чтобы перестать думать о нём. Только вот это не поможет. Всё уже слишком запущено. Цепная реакция, имеющая только один исход.***
Вчерашняя пьянка отдавала в голову, а вчерашние новости давили ещё сильнее. Костя с самого утра был на нервах и даже успел накричать на старшую пани, за что получил пятиминутную лекцию от неё же. Дан слышал, что происходит в соседней комнате, но вмешиваться не стал. Он прекрасно понимал как сложно Косте ждать его приговор. Девушка немного опоздав, зашла в кабинет и сразу же получила принтерами в свой адрес: — Ну что за место. То бездельники, то хамы, теперь ещё и опоздавшие, — цокнула женщина. — Я могу попросить позвать главу отдела и, желательно ещё и книгу жалоб. — В таком случае я слушаю Вас, — улыбнулась Тина, хоть была не в расположении духа выслушивать наезды. — Превосходно. Какой пример Вы подаёте своим сотрудникам, если сами опаздываете? — негодовала старушка. — Позвольте узнать Вашу проблему. — Сумочка, у меня украли сумку, — возмущалась пани. — А они не хотят мне помогать. Ещё и хамят, — женщина окинула взглядом Костю и цокнула. — Мы не занимаемся поиском вещей, давайте я проведу Вас в нужный Вам отдел, — предложила Тина. — Это я и пытался Ей сказать, — бурчал под нос Александр. Девушка возвращается через минуту и просит Костю выйти к ней. — Хочу с тобой поговорить, — строгим тоном продолжает она. — Я тоже хочу это сделать. — Кость, почему всю дорогу я слушаю от пани, как ты ей хамил? Это дело? — А почему я узнаю не от тебя, что меня хотят выкинуть из отдела? — заводится Костя. — Что значит выкинуть? — То и значит! — Я пытаюсь защищать тебя перед начальством, а ты тут ходишь и хамишь всем подряд. Так значит?! — Не преувеличивай, защищает она. Как это проходит? В семейном кругу, два слова? — на минуту девушка впала в ступор, а после предложила продолжить на улице. — Откуда ты знаешь? — присаживаются на лавочку, возле отдела. — Добрые люди рассказали. Ты вообще? Если узнают, что адмирал твой дядя, тебя могут лишить всех достижений. — Мои награды никак не зависят от него, и любая экспертиза сможет это доказать. А я серьёзно, кто это был? — Балан твой. Так, подожди, меня не собирались увольнять? — Нет, конечно. Наоборот. Тебя хотели отправить в новый отдел. Но далеко и в деревню, а я была всячески против этого, была уверена, что ты сможешь через какое-то время управлять отделом и здесь, в городе. Но теперь я не знаю как всё сложится. Зайди к адмиралу, он всё тебе скажет, — Тина догадывалась, что его переведут, но куда — не знала. После её уговоров, Виктор Владимирович согласился поискать другое место для перевода. А вот нашёл ли? {Тина} У Тины было много времени подумать. Она более трёх часов провела в кабинете адмирала, рассматривая разные варианты перевода Кости. Когда приговор был вынесен она даже немного расслабилась. Его перевели в соседний город. Город, в котором Костя хотел побывать с самого детства. Теперь, с новым званием, на плечи её приятеля возлегли огромные обязанности. Но она даже рада, что его повысили. Выйдя из кабинета, она не знала, что будет говорить Дану, она не знала хочет ли вообще с ним разговаривать. Тина допускала возможность, что если бы он вмешался в утренний спор, то Костю бы оставили в отделе. Ведь если бы не чистая случайность, то его перевели бы не на новое место с новой должностью, а в какую-нибудь деревеньку с прежней. И даже не знает, что больше её задевает: что он пустил всё на самотёк, зная о возможном переводе коллеги, или о бездумном поступке в её сторону. — Совсем что ли? — врывается в свой кабинет и хлопает дверью. — И тебе привет. — В твои обязанности тоже входит помощь людям. Не только сидение в кабинете, знаешь об этом? — Знаю. — Скажи мне, ты же видел, что у парней проблемы, почему ты не вмешался. Что сложно было сказать ей, что она пришла не туда? — Я вообще-то занимался твоими обязанностями, пока ты опаздывала. — Тебя кто-то просил? — А, ну да, извини, я же забыл, что тебе всё с рук сходит. — О чём ты? — перебивает его. — Не прикидывайся. Или что, переведёшь меня как Костю, за то, что я знаю правду? — Я бы с удовольствием, да вот только я не пользуюсь такой опцией. А вот если бы не ты, то и Костя бы был здесь. — Так это ещё и я виноват, да?! — А кто же. Ты болтаешь всем подряд о том, что надо и не надо. Разве ты не знаешь как сложно бывает объяснить всем, что ты прав. Знаешь! Я знаю, что знаешь, — Тина знает почему он оказался здесь. Мужчину обвинили во всех смертных и не смертных грехах. И ему очень долго приходилось доказывать правду. А когда вся эта чушь оказалась ошибкой, то его репутация окончательно утопала. Вот ему и предложили сменить обстановку. — Так ты и это знаешь. Хотя чего я удивляюсь, — намекая на родство, говорит Дан. Но девушка поступала честно, и не только потому, что так неправильно, но и потому, что не хотела даже и намекать адмиралу на то, что думает о нём. А ведь она думает. Но раз играть до конца, так играть: — Ну конечно, а что ты думал, я возьму в отдел кого попало? Наивный. Ты думал я позволю тебе играть по своим правилам? Ты, в конце концов, думал, что ты мне нравишься? — блефует. — Идиот, — она пыталась ранить его словом, она хотела бы, чтобы он уехал. Уехал навсегда и никогда больше не вернулся в её жизнь. Она наивно полагает, что сможет обойтись без него. Полагает, что сможет его забыть. — А ты не думала, что ты играешь по моим правилам? Не то как бы я смог влюбиться в такую, как ты. Да что я, конечно же не думала. Я же идиот, — врёт. Нагло. Сокращает расстояние и между ними остаётся пару сантиметров. — Ты не думала, — продолжает, глядя прямо в её голубые, — не думала, что из нас могли выйти хорошие любовники, — и слово «любовники» не несут в себе ничего пошлого и безобязательного. Он обозначает этим словом людей, людей умеющих любить, ценящих это чувство. Не дожидаясь её ответа целует её, обхватывая её горячие щёки руками, а после зарываясь в её локоны. Она тоже не отстраняется, а даже, пользуясь ситуацией, отвечает теми же движениями. Он бы отлично подошёл на роль Mr. Smith, а она точно играла бы роль Jane, только вот это не для них. Они не актёры, хотя умело ими прикидываются.