***
Кира, в общем-то, не очень любила зависать дома одна. Но дома у Лизы было интересно пошариться — при каждом взгляде на какую-то вещь ее случайно посещали мысли о том, что тут везде могут быть понатыканы камеры, но Кира и не собиралась что-то воровать. За исключением чего-то, что лежит в холодильнике. Когда Кира стащила из морозилки какое-то шоколадное мороженое, а после еще и съела чужой йогурт, сердце у нее успокоилось и она, довольная сложившейся ситуацией, пошла мыть посуду. Музыка, доносящаяся из телевизора, значительно подняла ее настроение и она намывала чашку Лизы, подергиваясь в такт. Почему она вообще так уютно чувствовала себя рядом с президентом? Или почему та ее не выгнала? Зачем Кира проводит с ней так много времени? Медведева зависла на пару секунд, уставши всматриваясь в текущую из крана теплую воду и подставила под нее руки. Было в Лизе что-то очаровательное, притягательное и загадочное. Она была умной, имела хороший стиль и даже могла поддержать в случае чего. Но все это принадлежало той же Ане, но с ней себя так Кира не вела. Кира, кажется, изначально начала все это лишь для того, чтобы самоутвердиться и провести время в компании красивой девушки. Новые ощущения. И она все это получила. Только останавливаться сейчас никакого желания не было. После вымытой и поставленной на место посуды изучения дома продолжилось. У Лизы оказалось большое количество книг — и старых, и из каких-то новых и дорогих изданий. Кира читать не любила, хоть и факультет не позволял этому пункту в ее «характеристике» прочно закрепиться, но сами книги она любила. Лиза также, очевидно, очень любила чистоту. Пыли на книгах не было, полы были вымыты, и даже при утренней спешке Лиза все равно разложила все вещи по местам. Кира такой завидной чистоплотностью похвастать не могла. Близился конец первого семестра, а Лиза была выпускницей. По ее месту проживания это становилось понятно невооруженным глазом, но Кира все равно была в восторге. Лиза словно была идеальной, вылепленной — что внешне, что касаемо ее привычек, обычной рутины. Даже ее холодильник был забит какими-то совсем здоровыми продуктами, и Кира с неудовольствием для себя подметила, что вряд ли Лиза сможет смириться с тем, какая Кира неумеха. Но этого и не требовалось. Они не состоят в отношениях и даже не собираются в них вступать, убеждала себя Кира, и получалось у нее это замечательно. — Я дома! — послышался голос из коридора после того, как зазвенели ключи и Кира остановилась с книгой в руках, повернув туда голову. — Эм, дома, да, — неловко продолжила Лиза, уставившись на девушку напротив и слова как-то неприятно резанули слух в очередной раз. — Я помыла посуду, — поделилась Кира. — А я купила продукты, — Кира посмотрела на пакет в руках Андрющенко. — Так что можем что-то приготовить. — Отличная идея, — быстро согласилась Кира, подтягивая штаны и продвигаясь в сторону кухни. — Только готовишь одна ты. — Ты скоро здесь за аренду мне платить будешь, — закатила глаза Лиза, стягивая пальто и ботинки. — И платить мне как домработнице. — Ого, я бы посмотрела на тебя в костюме горничной, — хихикнула Медведева. — Так. — Все-все, молчу, президент, раз одни только мои слова могут Вас так возбудить, — Кира протиснулась и схватила первый попавшийся нож. — Салат? — Я сама. — Какая самостоятельная, — улыбнулась Кира, доставая продукты. Лиза, стянув рубашку и надев вместо джинс пижамные штаны, втиснулась рядом с Кирой, поближе к раковине, начиная мыть овощи. — Ты на диете, что-ли? — недовольно протянула Кира, нарезая помидор. — Нет, просто слежу за питанием, — закатила Андрющенко глаза. — Отвратительное питание, ты как бабка уже. — Что ты вякнула? — нахмурилась Лиза, разворачиваясь и занося руку. — Эй, едой кидаться нельзя! — испугалась Кира, отходя подальше. — Тем более помидорами, я что, горе-артист?! — О, еще какой, — злобно сверкнули Лизины глаза и она действительно кинула в Киру кусок овоща, попав ей меж бровей. — Ну, блять, Андрющенко, считай, что подписала себе смертный приговор, — блондинка подтянула штаны посильнее и ринулась вперед, кладя руки на чужую талию и начиная перебирать пальцами. — Сука, — засмеялась Лиза, беспомощно дергаясь. — Кира, блять, щекотно! Кира залезла мокрыми руками под чужую футболку, обжигая кожу ледяными руками после воды и начала пытку снова, злобно посмеиваясь. — Я сейчас тебя ножом пырну и ты уже не так громко смеяться будешь, — пригрозила брюнетка, дернувшись в какой-то момент слишком сильно, и проехалась по столу локтем, встревая в помидор. — Пиздец! — Не кричи ты так, — отпустила ее наконец Кира, осматривая, как Лиза вытирает локоть полотенцем. — Это же просто помидор. Считай, томатный сок сделала. Андрющенко поморщилась, отходя к раковине и вжалась тазовыми косточками в ящики впереди, выгибаясь и отмывая себя от овощей. Кира наклонила голову в бок, рассматривая, как влажные темные волосы закрывают впалые щеки или как они смешно щекочут Лизе нос и она мило хмурится, сдувая их. — Что ты делаешь? — недовольно спросила Лиза, когда со спины к ней прижались и обдали загривок горячим дыханием. — Иди кофту возьми, если замерзла, ко мне не жмись, изверг. Андрющенко дернулась сильнее, когда руки Киры, висевшие до этого вдоль тела, перебрались сначала на талию, а после накрыли небольшую грудь, прикрытую одним лишь топом. Лиза почти задыхается, когда чужие губы касаются ее шеи. Кира поднимается выше, очерчивая поцелуем после скулу, а потом и висок, задерживаясь там губами чуть дольше обычного и Андрющенко прикрывает глаза, окутанная комфортом и удовольствием. — Мы же готовим, — упрямится она, уже полностью разомлевшая. — Ну, — хмыкает Кира. — Обычно нам никакие обстоятельства не мешают. Лиза предпринимает попытку развернуться и ей помогают, ловко переложив руки на талию и, быстро приподняв, посадив на столешницу. Лиза успевает только приоткрыть немного рот от удивления — все происходит достаточно быстро, чтобы она не успела отвлечься. — Разденешь меня? — смело выдыхает Лиза, когда чувствует, как жилистые руки оборачиваются вокруг ее талии и ее голова почти начинает кружиться. — Что за вопросы, — закатывает Кира глаза, но выглядит довольной. Андрющенко чувствует, как ее хрупкое тело будто начинает плавиться под легкими движениями сверху — Кира стягивает с легкостью чужие, недавно надетые пижамные штаны, проходясь ладонями по мягкой коже внутреннего бедра и снова припадает губами к шее. То, насколько Лизе приятно, Кира понимает по тому, как у нее дрожат колени — на самом деле, еще и руки, а также темные ресницы на глазах, или губы, сжимающиеся в тонкую полоску. Топ она стягивает тоже — тянет вверх, оголяя аккуратную грудь Андрющенко и отбрасывает его в сторону, а после проходится руками, пару раз оттянув соски. Лизу немного дергает от пробежавшегося по всему телу удовольствия и она, призывно разводя ноги шире, тянется к блондинке за поцелуем. Губы у Киры мягкие, а Лиза очень податливая, в свою очередь — она расслабляется, когда чужой язык сплетается с ее или когда Кира проводит кончиком по верхнему небу. Краснеет, когда Медведева давит чуть сильнее, или кладет руку ей на шею, сдавливая. — А ты никуда не спешишь, — выдыхает Лиза, разрывая поцелуй, когда Кира мягко проводит несколькими пальцами по влажному белью, пока что просто потираясь и раздразнивая. — Нам ведь никуда не нужно, — улыбается Кира, вновь мягко прикасаясь к губам президента. — Так что мы можем провести так весь день, — выдыхает она уже после в чужое ухо. — И я смогу вылизать тебя везде, где только возможно. Лизе кажется, что все ее тело после обещаний Медведевой начинает гореть и она задыхается в полустоне, когда блондинка стягивает нижнее белье полностью и проводит пальцами по складкам, сразу же проталкивая один внутрь. — Не так…резко, — выдыхает Андрющенко, пытаясь расслабиться и утыкается носом в чужую шею, когда палец входит глубже. В голове у Лизы блаженная пустота — все ее естество сосредоточилось на том, чтобы получить удовольствие. Кира действует умело, и пока пальцы ее работают внизу, то губы начинают целовать и кусать открытые участки тела, вылизывая либо тонкую шею, либо грудь, если спуститься чуть ниже. Когда ноги Лизы, беспомощно свисающие со столешницы, начинают подрагивать, а сама президент чуть ли не хнычет — Кира резко вытаскивает пальцы, заставляя брюнетку захлебнуться воздухом и что-то неразборчиво промычать. Лиза выглядит очень голодной сейчас — к прикосновениям, к наслаждению, к самой Кире. — Верни, — выдыхает она, но Кира спускается ниже, оставив пару укусов на внутренней стороне бедра. Медведева коротко ухмыляется, со смешком целуя еще пару раз разгоряченную кожу. — Ты такая красивая, — улыбается Кира хитро. И после Лиза распадается на части, продолжая выстанывать имя Киры бесчисленное количество раз, когда Медведева накрывает плоть теплым ртом и лижет, раздвигая чужие ноги руками шире. Лиза откидывает голову назад, вплетая тонкие пальцы ей в волосы. Кира двигается умело, вводя язык чуть дальше или замедляя движения, когда бедра Лизы начинают дрожать, чтобы продлить удовольствие. И когда Медведева все же отпускает себя, то Лиза будто бы взрывается, хватаясь за волосы сильнее и прижимая ближе к себе чужую голову, пока оргазм ее не отпускает. Кира выглядит внизу донельзя довольной — она тянется за поцелуем и прижимает разгоряченное тело Лизы к себе. Та все еще дрожит, и жмется очень сильно, словно ища поддержку, хватаясь за плечи Киры. — Готовить сама сейчас будешь, — звучит откуда-то сбоку, когда Лиза, полностью расслабленная, кладет голову на острое плечо Медведевой. — С чего это вдруг? — фыркает она. — Я, вообще-то, ужин отработала свой, считай. — Типа ты продалась за тарелку салата? — Чего не сделаешь ради еды, — недовольно бубнит Кира, но после взрывается хохотом. — Одевайся давай, шеф.***
Следующим днем выдается воскресенье, и Кира готова молиться на то, что Лиза не решила напрячь бедных перваков и сегодня, а потом Медведева уже второй день подряд нежится в постели у президента дома. Просыпаются они поздно — около двенадцати, наверное — да и вряд ли обе. Скорее Лиза встает, медленно потягиваясь, а Кира все еще, закутанная в одеяло, видит десятый сон. Она подходит, чтобы раздвинуть шторы — день морозный, везде уже лежит снег. До Нового Года осталось пару недель, и Андрющенко сонно и хмуро переводит взгляд с окна на блондинку. От такой замечательной картины, легкой неопределенности внутри себя и разрывающих ее чувств она не может сдержать глупую улыбку на губах. Хотела ли Лиза выгнать Киру еще вчера? О, определенно. Но хотела ли она больше всего на свете, чтобы Кира, утопающая в ее растянутых вещах, милая и уставшая продолжала болезненно нежно целовать Лизу? О, этого ей определенно хотелось сильнее. Сообщения от Кристины игнорировались уже второй день. Та рвала и метала, если судить по строкам, потому что, видимо, понадеялась на что-то большее, чем почти одноразовая акция с поцелуями и ничем не обязующим флиртом. — Что это? — подлезла Кира, приоткрыв глаза, когда Лиза начала скроллить ленту инстаграмма. — Эм… Пупок, — неуверенно сказала она, рассматривая фотографию. — О, я тоже хотела, — загорелась Кира, словно не проснулась пару минут назад, сладко потянувшись. — Пирсинг. — Полина с первого, — пожала плечами Лиза. Особого толку в пирсинге она не видела, но Кира, кажется, этой идее жила. Сама проколола себе, что нельзя и что можно. — Написано, что Саша проколола, — пролистнула Кира чуть дальше. — Дурость, — начала Лиза. — Занесут какую-то инфекцию. — Никто ничего не занесет, — прыснула Кира, откидывая телефон назад и нависая над старшей. — Говоришь, как старуха. Не душни. — Это просто обычные меры предосторожности, — недовольно проговорила Лиза, пытаясь уйти от настырных поцелуев. — Сама небось прокалывала себе уши подростком, — заверила ее Кира, словно рассказывала про себя. — Не было такого, — закатила президент глаза. — Не все такой хуйней занимались, как ты. — Ах да, — ухмыльнулась Кира. — Как я могла забыть, ты же из богатеньких. Мама и браслетики плести запрещала, не только пирсинг? — Получишь сейчас, — схватилась Лиза сильнее, но Кира с легкостью удержала ее руки и наклонилась ближе. — Не обижайся, кошка, — чмокнула она ее в нос, а после в губы. — Это ты так прощение просишь? — Я прощение пожизненное выпросила вчера, — поиграла бровями Кира, и Лиза, недовольная реакцией, отодвинула ладонью от себя чужое лицо. — Так уж и быть, — хихикнула брюнетка хитро, и резким рывком перевернула Киру на спину. — Насилуют, — драматично прикрыла она рот. — Помогите. — Поможем сейчас, — шлепнула она ее по бедру, развеселившись, и потянула вверх футболку. — Хочешь, я тебя раздену? Лиза внимательно посмотрела на нее, медленно покачав головой. Сегодня делать хотелось ей. И отдавать хотелось тоже, а не отдаваться. Андрющенко прекрасно была осведомлена о том, какой эффект производит на окружающих. Свою уязвимость она не проявляет часто — на это сказываются проблемы с доверием, но Кира кажется болезненно родной, домашней, уютной. Она настоящая, не стесняющаяся себя, искренняя, местами добрая. Лиза мягко ее целует, продавливая в кровать, и Кира расслабляется, отпуская себя. В ней не звенит напряжение и она не пытается перехватить инициативу — Лиза берет сейчас, значит так нужно. Она все еще совсем несносная, вредная иногда, местами совсем невыносимая. И Лиза пропадает в своих мыслях тогда, когда там настойчиво бьется напоминание того, что минусы в Кире ее устраивают тоже. Медведева лежит в одном нижнем белье, уже разгоряченная и возбужденная, когда Лиза начинает его стягивать. Она проводит пальцами по татуировкам на руках, стягивая все элементы одежды, а после обхватывает руками талию. Кира массивнее, чем она, но ее такой контраст слишком устраивает. Она будто идеальная, вылепленная специально под президента. — Будешь теперь мое имя выкрикивать, — обещает Лиза, наклоняясь к груди и проводя языком по ореолу, заставляя Киру выдохнуть через зубы от пробежавшегося по мокрой дорожке холода. — Заставь, — подначивает она, чуть приподнимаясь на локтях. Она полностью переводит взгляд на Лизу, блаженно улыбаясь — ей приятно в ее компании ровно настолько, насколько Лизе приятно так проводить утро. Просить Лизу дважды не приходится — она заводится с полуоборота, припадая к голым участкам тела губами, не оставляя без внимания другие — там, со всей аккуратностью, работают чужие проворные пальцы, сдавливая шею, перемещаясь на талию, после поднимаясь ближе к груди — но больше не касаются. Кира плавится под чужими прикосновениями, но упорно держит рот на замке. Лиза почти предупреждающе сужает глаза, больно укусив за тазовую косточку и приподнимается за влажным поцелуем. Аккуратно президент проводит ладонью по подтянутому животу, отмечая у Киры хорошее телосложение в который раз. Лиза так мало о ней знает, подмечает она у себя в голове. Кира нетерпеливая, хоть и не всегда это показывает — она мнется на кровати, особенно сильно сжимая постель, когда Лиза поглаживает клитор, не увеличивая скорость или не предпринимая еще каких-то действий. Кожа у Медведевой под чужими касаниями будто бы горит, и она выдыхает чуть громче, когда все же два пальца оказываются у нее внутри — словно чувствует долгожданное облегчение. И потом она уже двигает бедрами сама — Лиза предпринимает попытку придержать ту за талию, вжав в мягкую постель, но удается плохо. Кира, вся красная, с блестящими губами и глазами, жадная до касаний, выглядит просто замечательно. Лиза вводит пальцы глубже, меняя угол проникновения — и снова видит то, как Кира рассыпается на части, не слишком довольная резкими движениями. — Поцелуй меня, — просит она, подтягиваясь и прикрывая глаза. — Пожалуйста, пожалуйста… Лиза довольно выдыхает, прижимаясь своими губами к губам Киры. Та сильно дрожит — веки подрагивают тоже, и Лиза, приоткрывая глаза, задерживает взгляд на коротких ресницах. Когда Лиза разрывает поцелуй, чуть разводя пальцы внутри — Кира смотрит тяжело и вязко, затуманено, но взгляд не такой, как вчера. Он словно интимнее. На Киру словно наваливается сладкое предвкушение конца через несколько минут подобных движений — Лиза проталкивает еще один палец, слишком резко для Киры, но слишком нежно для того, чтобы сделать слишком больно. Словно балансирует на чужих нервах. Все мысли о Кристине в то утро покидают ее голову, заполняясь новыми, стоит ей прикусить кожу на чужой шее и посильнее оттянуть за волосы — Кира несдержанно хнычет, насаживаясь на пальцы и прижимаясь всем телом к девушке напротив. И под удушающие объятия Киры, ее восторженные смешки и укусы-поцелуи у Лизы в голове нарочито сильно бьется мысль в голове. Наверное, Лизе не стоило подпускать Медведеву слишком близко, потому что теперь мысль о расставании или о других людях заставляет лишь брезгливо поморщиться и отогнать от себя воспоминания. Лиза никогда не чувствовала себя такой безнадежно, обреченно влюбленной.