***
— Ну, вот, как-то так, — рассказала Фрида всю историю о том, как она «приручила» Смауга. — Я ему не доверяю, — твёрдо и решительно высказал Оин. — Имеете полное право, — ответил ему Смауг. — Однако, поверьте, я докажу вам, что не представляю никакой угрозы. Я на вашей стороне. — Откуда нам тебе верить? — спросил его Бофур. — Ниоткуда. — Сам себя же подставляешь, — усмехнулся Глоин в свою бороду. — Мне вы можете не верить, — молвил Смауг, — но моей госпоже вы должны верить. — Госпоже? — переспросил Фили. — Если ты освобождаешь чью-то душу и тело, то ты автоматически становишься ему госпожой, — объяснила Фрида. — А у нас на севере «госпожа» — это то же самое, что и мать, — добавил Смауг, после чего все стали странно смотреть на него и Фриду. — Понимаю, это сложно принять, но теперь я до конца своих ней буду предан только своей госпоже.Спустя несколько дней
Уже несколько дней гномы не вылезают из сокровищницы, разыскивая Камень Государя — Аркенстон, который жаждет найти Торин. Он не позволяет даже отдыхать, пока отряд не найдёт его. И только Фрида и Смауг, таскающийся с ней почти везде, в этих поисках не задействованы, хотя очень хотели. Они постоянно прогуливались на воротах, ощущая прохладный ветерок, развивающий их волосы. — Что тревожит тебя, моя госпожа? — спросил обеспокоенный Смауг, наблюдая, как его спасительница гаснет с каждым днём всё больше и больше. — Торин, — ответила она, тяжело вздохнув. — Он, как будто, высасывает всю мою энергию, заставляя наблюдать за ним всё время. Даже Двалин заметил, что я зачастила к Торину наведываться. — Я тут подметил, что твой суженный довольно-таки ревнивый. Особенно по отношению к Торину, — проговорил Смауг, отводя взгляд себе под ноги. — Честно говоря, чувствую себя виноватым в этой истории проклятьем рода Дурина. — Не вини себя, — сказала ему Фрида, положив свою руку ему на плечо. — Это всё Моргот. А золото и до тебя было проклято, так что, вины твоей ни в чём нет! — Как скажешь, моя госпожа, — уголком губ улыбнулся Смауг, а после обеспокоенно посмотрел на Фриду, что устремила свой взгляд куда-то вдаль, а именно на город Дейл. — Озёрники в Дейле, — завороженно проговорила она. — Надо предупредить Торина Дубощита, — сказал Смауг. — Нет! — отрезала она. — Нельзя! Иначе совсем замурует Эребор, и тогда выхода уже не будет… На следующий день, как и думала Фрида, Торин узнал о беженцах из Эсгарота и приказал отряду замуровывать ворота. Чувствовала Майер, что всё не так просто, и оказалась права. Вразумить Торина у неё снова не получилось. Наоборот, она чуть не нарвалась на смачную пощёчину. Хотя, если бы Двалина не было рядом, то и нарвалась бы действительно. Торин заставил её бояться себя, заставил подчиняться ему. Гномы и Смауг успели замуровать ворота до рассвета, несмотря на своё недовольство, которое они предпочли оставить при себе. Взобравшись на свою новую постройку все вместе, они заметили не только разожжённые костры Дейла, но и блестящие золотистые доспехи армии лесных эльфов, что стояли по всему разрушенному городу, в каждой его улочке, на каждом разрушенном доме. Фрида потёрла свою переносицу, предвкушая то, от чего кровь стынет в жилах — война. Тишину прервал стук копыт белоснежной лошади, на которой прямо к воротам прискакал Бард, надеясь урезонить Торина. — Приветствую, Торин, сын Траина! — проговорил он. — Мы рады, что вы живы, вопреки всему! — Зачем вы пришли к вратам Короля-Под-Горой с оружием в руках? — ответил ему Торин. — А зачем Король-Под-Горой укрылся за каменной стеной? Как разбойник в своей берлоге? — Возможно, потому что, я не хочу быть ограбленным! — Мой господин, мы не грабить тебя пришли, а договориться по справедливости! Мы можем поговорить? Торин кротко кивнул, показывая, что готов к переговорам. Однако Фрида совсем не понимала о какой справедливости идёт речь. Она спустилась вместе с Торином и остальными вниз, желая послушать то, о чём она не знала. Или от неё это скрыли? — Я слушаю, — сказал Торин в небольшую щель среди груды сложенных камней, от чего мурашки прошлись по телу Фриды. — От имени народа Озёрного Города я прошу тебя сдержать обещание. Отдайте нашу долю, чтоб мы могли восстановить город. Теперь Фрида вообще ничего не понимала. Сейчас она точно убеждена, что от неё что-то скрыли, или просто решили, что эту часть переговоров с бургомистром, которого уже нет в живых, можно утаить. — Я не стану ни с кем договариваться, пока у моих ворот стоит вооружённая толпа. — Эта армия пойдёт на вас войной, если мы не договоримся. Война — вот чего всегда боялась Фрида. И снова дрожь в её руках, которую она пыталась унять, но всё было тщетно. Двалин уже знал особенность Майер — когда она волнуется, или боится, то всегда дрожит, и это тот самый случай. — Тише, — прошептал он ей на ушко, беря её руки в свои, — всё хорошо. Я рядом. — Твои не угрозы не убедят меня, — прервал их Торин, продолжая вести переговоры с Бардом. — А как же твоя совесть? Она не говорит тебе, что наша просьба справедлива? Мой народ предложил вам помощь, а в ответ вы навлекли на нас лишь разрушение и смерть! — Вы предложили нам помощь, когда мы пообещали вам большую награду! — Мы заключили сделку! — Сделку?! — не на шутку рассердился Торин. — Мы вынуждены были обменять своё наследство на одеяла и еду! Мы расплатились своим будущем за свою свободу! По-твоему, это честная сделка? Скажи, почему я должен принимать ваши условия? — Потому что ты дал нам слово. Разве это ничего не значит? Торин ничего не ответил, а только отвернулся от Барда и посмотрел прямо на отряд, стоявший всё это время позади него. Фрида не выдержала и всё же спросила: — Кто-нибудь объяснит мне, что у вас произошло такого, о чём не знаю я? — Фрида?! — донеслось по ту сторону ворот. Девушка подошла к «переговорному туннелю» и встретилась взглядами с Бардом. — Скажи, что у вас, мать вашу, произошло? — Мы им дали кров и еду, а они нам пообещали награду. — Или сначала они пообещали вам награду, а после вы им кров и еду? — Какая разница, Фрида? — Большая, Бард, большая. Так, как в итоге-то было? — Ты за них, что ли? — Сколько раз я тебе говорила, не делай поспешных выводов! Я просто хочу разъяснить ситуацию. Потому что мои путники решили, что эту часть переговоров с бургомистром можно упустить. — Да, сначала они предложили нам награду, но разве это важно? Он дал нам слово! — Бард, я… — Ступай, пока в тебя не полетели стрелы! — прервал их Торин, крикнув так, что Фрида аж вздрогнула и побледнела. Больше Барда Фрида не видела… — Ну, и кто тут прав? — спросил Торин у Фриды, подход всё ближе и ближе к ней — Обе стороны правы, — ответила Фрида, отходя от Торина ближе к отряду. — Но не надо развязывать войну! Это неразумно! — Согласен с Фридой! — молвил Бильбо, выходя вперёд. — Это вас не касается! — ответил Торин им двоим. — Извини, но если ты не заметил, то там целая армия эльфов у наших стен! — посмел возразить Бильбо Торину на повышенных тонах. Это бы сделала и Фрида, но сейчас она… боится. — Мы, мягко говоря, в меньшинстве! — Это ненадолго, — довольно усмехнулся Торин, показывая своё превосходство. — Что, прости? — спросила Фрида. — Это значит, моя дорогая, что нельзя недооценивать гномов, — ответил ей Торин. — Тебе ли не знать. — Я двадцать пять лет живу среди людей. Уж, извини, но всех прелестей гномов я не знаю. — Узнаешь! — сказал Торин ухмыльнувшись. — Мы вернули себе Эребор, а сейчас мы его отстоим!***
После ужина отряд разбредался по своим комнатам, чтобы отоспаться перед завтрашней битвой. Двалин сказал Фриде, что подойдёт попозже, так как ему нужно зайти к Глоину по делам. Уставшая девушка проводила Смауга в его комнату, словно укладывала ребенка спать, а сама направилась в свои покои, потирая затёкшую шею. Подходя к нужной ей двери, Майер увидела тёмный силуэт, стоящий прямо возле входа в покои. Фрида замедлила шаг, вглядываясь в темноту. Силуэт двинулся прямо на неё, от чего она замерла. Тёмной тенью оказался Торин в своей роскошной королевской накидке. — Почему ты меня боишься? — спросил он, подходя всё ближе и ближе к Фриде. — Неужели я такой страшный? — С чего ты решил, что я тебя боюсь? — пытаясь сдержать страх в своём взгляде, сказала она. — Просто не ожидала тебя здесь увидеть. — Уверенна? — усмехнулся он, подойдя вплотную. — Абсолютно, — ответила Майер, пытаясь отойти от Торина на дрожащих ногах, вспоминая то, как он чуть не дал ей пощёчину. — Ты пришёл просто так или по делу? — По делу, — ответил он, находясь в паре сантиметров от её лица. — Фрида, ты самое лучшее, что происходило со мной в жизни, — шептал Торин, перебирая у себя в руке её распущенные волосы, струящиеся на плечах. — Я сделаю тебя самой счастливой! — Торин, ты о чём? — дрожащим голосом проговорила она, не понимая намёков брата. — Глупенькая, как же ты могла не замечать, что я люблю тебя с самой нашей первой встречи в трактире, — продолжал шептать Торин, всё приближаясь к губам Фриды, когда та отходила всё назад, пока просто не упёрлась в, леденящую спину, стену. — Зачем тебе этот Двалин. Я — король. У меня больше возможностей, больше власти, да я лучше него во всём! Фрида, я хочу, чтобы ты стала моей. Хочу от тебя детей и умереть в один день… — Торин, прекрати! Нет! Не говори такое! — оттолкнула его Фрида со слезами на глазах. — Ты прекрасно знаешь, что я люблю Двалина, а ты мне, как брат. Мы же с тобой тогда договаривались об этом! — Ты отвергаешь меня? — с наигранной грустью проговорил Торин, держась за сердце. — Торин, не порть наши отношения, прошу! — Так, значит, отвергаешь, да? — давил Дубощит. — Да, Торин! — ответила Фрида, вытирая слёзы со щеки. — Ты для меня только брат, не более! — Тогда я сам тебя возьму, — сказал он и набросился на Фриду, целуя её шею и ключицы, параллельно снимая с неё её шубу. Она звала на помощь, отбиваясь от сильных рук Торина, что сжимали её талию, грудь, задницу. Они блуждали по всему её телу, пока его губы целовали лицо, переходили на шею и ключицы, затягивали в страстные поцелуи, от которых Фриде становилось плохо, и она только и могла, что бить Торина маленькими кулачками в широкую сильную грудь. Она кричала, кричала, как могла, желая, чтобы её хоть кто-нибудь поскорее услышал. Сейчас Фрида была мышкой, пойманной разъяренной кошкой. Вдруг послышались тяжелые шаги, сменившиеся на бег. Из-за угла появился Двалин, несущийся со всей скоростью на Торина. Он оттолкнул его от Фриды, от чего та упала на пол, горько плача. — Что здесь происходит? — рассвирепел Двалин, смотря на Торина, как на добычу, а после и на Фриду, что захлёбывалась в собственных слезах. Она его таким злым ещё никогда не видела. — Ты её не достоин! — рявкнул Торин, поднимаясь с холодного каменного пола. — Я вообще не понимаю, как она могла влюбиться в тебя? Двалин в один шаг преодолел расстояние между ними и схватил Дубощита за накидку, притягивая ближе к себе. — Ещё раз её тронешь, и я… — Что? Ударишь меня? — насмехался Торин. — Давай, бей! — Пеняй на себя! — опустил он Дубощита так, что он снова упал на пол, уже не в силах подняться. Двалин поднял Фриду на руки и понёс в покои, пытаясь выяснить, что же произошло. Он хотел положить её на кровать, а сам пойти набирать ей купель, но та вцепилась в его шею мёртвой хваткой и не отпускала его, всхлипывая на его плече. Он лёг с ней на кровать прямо в верхней одежде, поглаживая Майер по спине, пытаясь успокоить её дрожащее тело. Сейчас она чувствовала себя беспомощной, слабой девкой, которую могут силой взять и не спросить. Она не помнит себя такой. Да, что там, она никогда такой не была. — Тише, девочка моя, тише, — говорил Двалин, прижимая Фриду ближе к себе, целуя в макушку. — Что у вас случилось? Он сделал тебе больно? — Двалин, — всхлипывала она, сама прижимаясь ближе к сыну Фундина, — Торин признался мне в чувствах, а я его отвергла, потому что тебя люблю… а он сказал, что… и так меня возьмёт и… Снова начала Фрида захлёбываться в собственных слезах, желая поскорее забыть то, что сегодня произошло. Двалин был в ярости от этого и уже хотел идти дальше разбираться с Торином, но Фрида не могла остаться одна, так что это он отложил на потом. Сейчас он сам раздел её и понёс в купальню, находившийся прямо за дверью в их покоях. Смыл с неё всю грязь, аккуратно водя по светлой коже немного жёсткой губкой, он вытер её полотенцем и отнёс обратно в кровать, укрыв одеялом. Двалин был с ней до тех пор, пока она не заснула. После этого он еле-еле освободился от её железной хватки и сам пошёл в купальню. Находясь в купели, Двалин уже продумывал план мести Торину, ведь он решил взять силой девушку. Его девушку. Девушку, которая также является гномом. Нахмурив брови, он всё же остыл, и, закончив все свои дела, он вышел из купальни и лёг обратно в кровать под одеяло, пробираясь к намучившейся Фриде, сгребая её в свои жаркие объятия и засыпая вместе с ней.Глубокая ночь
Двалин постоянно ворочается, не давая Фриде спокойно спать. Она проснулась и уже хотела разбудить своего возлюбленного, но он её опередил: — Фрида, нет! — прокричал он сквозь сон, а после вскочил весь в холодном поту, тяжело дыша, и с глазами, полными слёз. — Тише, Двалин, тише! — успокаивала Фрида, поглаживая его по груди, им самым укладывая обратно на подушку. — Это всего лишь сон. — Ф-фрида?.. — одинокая слеза скатилась по его щеке, которую смахнула сама девушка. — Ты здесь… — А где мне ещё быть? — усмехнулась она. — Кошмар приснился? — Да. Приснилось, как ты… да не важно, — Двалин поцеловал Фриду в висок и уложил ее обратно, обнимая со спины. — Что бы там не приснилось, помни, что это всего лишь сон, — напоследок сказала она. — Люблю тебя, Двалин. Очень-очень сильно люблю! Спокойной ночи! — Спокойной ночи, моя девочка, — улыбнулся он, наслаждаясь всеми моментами, в которых они вместе. Они уснули, совсем не задумываясь о завтрашнем дне, о неизбежной битве, которую так боялась Фрида. Они не думали о том, что всё в один момент может рухнуть. Сейчас им хорошо вместе, и это главное.***
— Да, всего лишь сон… — прошептал он, смотря в облачное пасмурное небо на вороньей высоте.